Разговоры
– Какого это, Рейна, бороться за жизнь любимого человека? – Сабина осматривает пробирку в руке, слушая шаги позади нее. – Нет, пожалуйста. Скажи мне, – почти шепотом продолжает, чувствуя, как чужие руки касаются талии, сжимают бедра и тянут к себе, немного грубо, но она уже привыкла. – Рейна, женщина моего сердца, – усмехаясь, Вайпер снимает перчатки и берет пальцами подбородок девы. – Жаль, ты не сможешь его получить, – впивается ногтями в щеки, оставляя следы. Злорадствует, скалится и разворачивается к императрице, обвивая руками чужую шею. Рейна чуть морщится, видя, как гадюка улыбается, ласкает ее волосы пальцами и расслабляется, спуская руки ниже. Она ничего не отвечает, лишь усаживает черноволосую на стол, нависая сверху. Вайпер притягивает деву за шиворот, целует, кусая нижнюю губу почти до крови. Между ними точно не простой секс по дружбе, нет, это совсем не то. Они, скорее, напарницы. Может, немного любовники. Совсем чуть-чуть. Но эта любовь такая кислая, с нотками горечи и привкусом крови. И им это нравится. С каждым поцелуем напряжение нарастает, и, когда волна накрывает обоих, никто уже не в силах сдерживаться. Рейна грубым движением рук скидывает чужой халат на пол, за ним и черную водолазку. А после хватает особу за бедра, поднимая и поддерживая снизу, шагает к диванчику. Ровно, четко и быстро. – Хватает ли тебе сил, Рейна, утром убивать таких, как я, а вечером трахаться со мной? – Вайпер смеется, чуть скалясь, как чувствует еще один поцелуй. Не потому, что хочется вновь почувствовать вкус этих сладких губ, с темно-красной помадой, кажется, со вкусом клубники, а потому что хочется ее заткнуть. Разговоры сейчас – лишняя трата сил. Поговорят потом. Чуть позже. Царапины на спине Рейны – привычное дело. Так же, как и шрамы Вайпер. Гадюка старалась не стонать в голос, чувствуя, как чужие пальцы грубы с ней, как язык бегает по шее и спускается к груди, оставляя мокрую дорожку и парочку красных следов. – Какая нежность, – Вайпер поглаживает Рейну по волосам, как вдруг чувствует укус. Грубый. Резкий. Стон срывается с губ. Громко, даже слишком. – Какая внимательность к своему ротику, – Гадюка взяла за подбородок Рейну, все еще чувствуя, как пальцы двигаются внутри. Она проводит по губе, смазывая свою же помаду, оставшуюся на чужом лице. В ответ верхняя лишь усмехается, укладывая ученую на диван и вытаскивая пальцы. Она понимает. Без слов. Язык мягко пробегает по бедрам, самому лону и клитору, заставляя прогибаться и сжимать пальцами подушку. Она проделывала это столько раз, но все равно наслаждается, наблюдая за тем, как Вайпер краснеет, сжимает ткань и прогибается под ней. Эта великолепная, очень холодная и гордая женщина сейчас лежит под той, кто убивает без зазрения совести и готов убить и ее. Сдерживать стоны нет смысла. Уже ничего не стесняясь, Сабина требует больше. И даже если не говорит на прямую – ее тело все скажет за нее. Разговоры – лишняя трата времени. Тело немеет, а дыхание становится спокойнее. Рейна наваливается сверху, укладываясь на чужую грудь и поцеловав деву в шею, устраивается поудобнее. Сабина поглаживает чужие волосы, зарываясь пальцами в них и массируя голову. – Боже… – хочет сказать еще что-нибудь, но около губ оказывается палец. – Тсс... Разговоры – лишняя трата времени, – Рейна целует Сабину, проводя языком по устам.Да, пожалуй, она права. Разговоры – лишняя трата времени.