Umbrae Scissurae

      Сидящая за дубовым столом девушка чуть прикусывала кончик изящно выгравированной ручки, чернила которой уже крайне долго, незаметно для темноволосой мелкими каплями оседали на, кажется, уже не столь важном, рукописном документе. А может, сейчас это просто-напросто не имело значения, абсолютно никакой весомости, когда всю концентрацию и внимание приковало к себе нечто другое. Взгляд первой был отведён к находящемуся спереди, широкому почти во всю стену окну, за просторами которого располагались все прелести вечерней суеты. Откуда-то из сада доносились громкие возгласы девочек-помощниц: Суми яростно кричала на Иноске, настаивая, чтобы он, наконец, убрал свои острые клинки и вернулся в больничную палату. Киё, полная негодования, надрывала голосовые связки на кабана за его беспрестанное орание «великий Иноске…», которое могло разбудить спящих охотников, пусть и давно уже лишенных сна, увлеченных обсуждением развернувшейся картины. В этот момент Нахо воскликнула громко, прерывая гневные тирады обеих: «Достаточно! Перестаньте надрывать свои писклявые голоски.!». Воцарившаяся тишина длилась недолго, ведь стоило где-то в саду раздаться звуку разбившегося стекла, вслед за ним послышались полные злости, разгневанные до предела крики сразу трёх помощниц одновременно. Смехотворно… Но так по-домашнему.        Зрелище действительно приковывало к себе взгляды, однако Шинобу наблюдала совсем не за ними, а за расстилающимся вдали закатом. Вечерний закат — это поистине магическое время, когда солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в различные оттенки красно-оранжевого, розового и фиолетового оттенков, так ритмично переплетающихся между собой, создавая невероятный контраст. Сияющие лучи солнца проникают сквозь облака, создавая неповторимую атмосферу. Постепенно, с каждой минутой, цвета становятся насыщеннее и глубже, создавая настоящую усладу для глаз темноволосой. Облака принимают разные формы, отражая яркий свет уже исчезающего за горизонтом солнца. Зрелище действительно прекрасное, раз так затянуло погруженную весь день в дела Кочо, что уже и не надеялась остановиться, устроить хотя бы короткую передышку от повседневной бумажной рутины. Огромное количество мыслей сплетались воедино и перебивали друг друга, не давая закончить ни одну из них. Идеи, воспоминания, какая-то совершенно непонятная и лишняя в данный момент чепуха. Вот что называется задуматься, не так-ли?       Лучи уходящего солнца уже успели скрыться за горизонтом, предоставляя взору, наверное, чуть менее прекрасное, но всё же красивое зрелище: сумерки. Уже почти белоснежные, плывущие своею дорогой облака до сих пор чуть окрашивались в алеющие оттенки, напоминая о уже прошедшем, совсем коротком, чудесном мгновении.       Темноволосая вздрогнула, когда в окно с другой стороны тихо постучали. Она с паникой во взгляде покосилась на испорченные документы, и с неприязнью на чернильницу, сбрасывая вину за случившееся на последнюю. С тяжёлым вздохом девушка поднялась, положив ручку на край стола. Пара коротких шагов, и она уже нехитрым движением отворяет оконную раму, сделанную из тёмного, выкрашенного древесным лаком, дуба. Стоящий по ту сторону ворон тут же сделал пару шагов внутрь, преодолевая небольшое ограждение, и уже стоя на подоконнике, гордо вздёрнув клюв. — госпожа Кочо! Пункт отдыха для охотников в северной части лесной рощи! Члены организации оттуда не возвращаются! — своим хриплым, таким доставучим и назойливым голосом прокричал в самое лицо, чуть скривившейся от этого девушке, ворон. И, дождавшись угощения в виде жменьки белого кунжута, отвлёкся на него.       Подробности задания… о них ничего не говорилось, что означало, что неполадки заметили совсем недавно. Интересная позиция… Наверняка демон каждый день питается пришедшими в поисках ночлега и еды людьми, ведь туда очень часто заходят уставшие и обессиленные с дороги охотники. Плоть истребителей куда питательнее, нежели обычных людей, и тому есть разумное объяснение: взрощенные на тренировочных полях, с закалёнными мышцами и телами, их мясо становится куда питательнее и вкуснее, тем самым желаннее для любых низкоуровневых демонов. Разница крайне высока: один охотник может заменить десятки людей, столп же — сотни, в зависимости от силы жертвы.       С силой сжав край рукава хаори, Шинобу сильно прикусила губу, да так, что ощутила металлический привкус во рту, но не обратила на него абсолютно никакого внимания. Набив все потайные карманы небольшими пробирками, порошками в мешочках и маленькими колбами с разного оттенка жидкостями, девушка тут же вышла на улицу, а спустя секунду после неё остался только лёгкий шлейф запаха глицинии, сопровождаемый только что взошедшими звёздами ночного неба…

***

      К вечеру следующего дня Кочо уже стояла на пороге поместья, осматривая его оценивающим взглядом. Дом был всё ещё относительно чист снаружи, но с другой стороны окон виднелась осевшая на стекло пыль, мешающая рассмотреть что-либо внутри. Территория поместья была того же вида: увядшие и потерявшие свою былую красоту цветы, много опавших, так и не убранных листьев, брошенные на земле инструменты садовника… Это место создавало ощущение заброшенности.       Лес её встретил холодный и неприветливый, словно помрачневший за одно короткое мгновение. Вот что делает присутствие демона… вот что делает демон. Шинобу огляделась, запоминая и мысленно отмечая местонахождение всех входов и выходов, а также в который раз за «путешествие» перепроверила все свои «тузы» в рукаве.       Её рука застыла в воздухе, так и замерев в такой позе, наполненной негодованием, ужасом и… ненавистью. Из глубин дома доносился крик… женский, пропитанный адской болью и страхом, заставляющий вздрогнуть. Шинобу метнулась ко входу, а через долю секунды уже мчалась по многочисленным коридорам здания, подмечая каждую деталь изнутри. Ничего необычного: деревянный пол, такая же мебель и стены. Редкие элементы декора в виде ковров и картин, располагающихся на стенах и полу поместья. Все двери были открыты, что позволяло темноволосой изучать каждую комнату, пробегаясь по ним быстрым, внимательным взглядом.       Проходя по очередному просторному коридору, Кочо заметила краем глаза движение со стороны, тут же приняв оборонительную стойку. Глаза чуть прищурены, и смотрят с полной решимостью на… просто приоткрывшуюся от сильного сквозняка дверь. Девушка уже опустила оружие, когда ощутила такой знакомый, тошнотворный запах крови, что оборвался также резко, как и появился, когда дверь внезапно захлопнулась.       Не прошло и мгновения, как она вновь раскрылась с глухим, громким скрипом, но уже под сильным напором столпа. Вместе со скрипом комнату наполнил слабый свет из коридора, а вернее, открытого окна, расположенного прямо напротив двери. Свет полной луны осветил просторную комнату, некогда служившую в качестве общественной кухни. Зрелище, представшее перед Шинобу, заставило её лёгкую улыбку померкнуть, а глаза слегка расшириться. Трупы погибших не самой щадящей смертью охотников были просто сброшены в одну кучу, когда как несколько женских ног лежали у самого входа, явно брошенные с другого конца комнаты, с целью закрыть распахнувшуюся дверь. А подняв взгляд, девушка столкнулась с другими, смотрящими на неё с немалой толикой любопытства глазами. Пусть красота их цвета, а вернее, цветов, словно некое заклятие одурманивала, зачаровывала, в самом центре глазного яблока находились злосчастные цифры «2», при виде которых кровь стыла в жилах, а спина покрывалась холодным потом. С левого плеча монстра свисала чья-то нога, а в руках он держал кровоточащую, ещё тёплую женскую руку, какую старательно обгладывал, пока в комнату не ворвалось миниатюрное торнадо в лице хашира. Его губы расплылись в ухмылке, когда он отстранился от своей пищи, отлаживая на пол, а после сложил руки на коленях, уделяя всё своё внимание нежданному гостю. Удивление быстро сошло с лица Шинобу, когда она снова спокойно улыбнулась. Переживать уже не о чем, все мертвы, а сожаление — слишком сильно отвлекает и провоцирует, что в дальнейшем схватке может сыграть против неё самой. Оно явно лишнее.       Девушка выпрямилась, завела ногу за ногу, а клинок стала удерживать одной рукой, касаясь его кончика другой. Мимолётное движение, несущее в себе куда больше смысла, чем может показаться на первый взгляд — замена яда на более сильный. Расправившись с этим, она опустила клинок, отводя его в сторону, вновь обращая внимание на молодую луну. Он всё это время наблюдал за каждым её движением, даже, кажется, и не моргая вовсе. — Добрая ночь, — тихо произнесла Шинобу, гордо вздёрнув подбородок. Сейчас она могла полноценно оценить своё положение. Комната большая, но не настолько, чтобы почувствовать свободу действий, скорость здесь будет значительно снижена, но есть и плюсы. Летние ночи коротки, в скором времени взойдёт солнце, озаряя своими смертоносмыми для демонов лучами каждый уголок, не позволяя им скрыться нигде более, кроме как в тени. Эта кухня — приделанный к поместью корпус, на всех трёх стенах которого расположены широкие окна без занавесок. Может ли быть подобран случай и ситуация более удачные, чем эта? — Добрая, очень добрая, — хитро сузив глаза и прикрыв широкую ухмылку острым, как лезвие, веером, отозвался светловолосый пониженным тоном. Он чуть склонил голову, смотря на столпа снизу вверх, но даже находясь в подобном положении, стоя на коленях, всё равно слаживалось впечатление, словно бы принижен здесь явно не он. Этот демон так и излучал уверенность в собственном величие, слизывая остатки уже подсыхающей крови со своих губ. — Вы убили так много охотников, но просто сгребли их в кучу. Неужели не жалко? — нелепость вопроса вызвала усмешку на губах демона, после чего он медленно протянул: — Мужская плоть совсем не та, что женская, — от подобного заявления ни одна мышца на лице Кочо не дрогнула, но пальцы чуть сильнее сжали основание клинка, выдавая нахлынувшую ярость, что, естественно, не укрылось от пристального внимания демона. — Впрочем, они были настолько слабы, что не убей их я, убил и сожрал бы кто-нибудь другой. Я позволяю последующим посетителям этого места похоронить бедолаг, разве это — не благой поступок? — Значит, я не удостоюсь чести похоронить познавших смерть от вашей руки лично, какая жалость, — наигранно печально слетело с губ темноволосой, после чего она приподняла клинок так, чтобы его конец был на уровне её плечь, а другой рукой прикрыла губы, словно бы действительно испытывала глубокое сожаление. — На тебя у меня другие планы, — его аура незаметно и не ясно, в какой именно момент изменилась с хитрой, на угрожающую, глаза прищурились ещё сильнее, а веер стал слегка покачиваться от лёгких, невесомых движений руки. — …какая жалость, — всё тем же наигранным, саркастическим тоном, что и в первый раз, дразняще ответила Шинобу, всего в мгновение ока пронзая шею демона более чем восемь раз, подобравшись к тому со спины, после чего так же быстро ретировалась, оказавшись на небольшой деревянной полке, прибитой к стене. Он даже не шелохнулся, всё так же покачивая веером. — …быстро, — с придыханием произнёс себе под нос последний, но задумчивый, тихий голос быстро перерос в громкий, заливистый хохот. — мы с тобой весело проведём эту ночь, — светловолосый поднялся на ноги, раскинув руки в стороны, словно бы в ожидании крепких объятий. Всем корпусом тот был повёрнут к сидящей на полке девушке, на его губах играла широкая улыбка.       Со стороны темноволосой вновь раздался характерный для смены яда щелчок, когда она нажала на кончик клинка. Приготовившись, девушка тут же испарилась, оказавшись за спиной молодой луны, что даже не шевельнулся, позволяя пронзить шею острому острию катаны. Новая доза яда — новая неудача.       Шинобу на этом не остановилась, пользуясь самоуверенным нравом забавляющегося демона. Ещё несколько неудачных атак, и та стала перебирать карманы в поисках хоть чего-то, что сможет хотя бы замедлить, а лучше — полностью обездвижить последнего. Сочетание экстракта выдерживаемой год глицинии и фиалки, такой редкой для здешних краёв, казалось, должны идеально подойти, так почему же снова не получилось? В это время светловолосому явно наскучило стоять без дела, потому тот лёгким движением руки отбросил в сторону одну из деталей своего драгоценного веера с такой сильной, что девушка едва успела отскочить в сторону. Вернее, почти успела. На щеке образовалась тёплая влага, капля которой уже стекала по подбородку, в конце разбиваясь о холодный пол. — Мне становится скучно, а я скуку не люблю, — уже без улыбки произнёс резко изменившийся в лице демон, куда быстрее омахивая себя веером, чем раньше. Движения стали быстрее и реже, а глаза прищурились, выявляя в его взоре ядовитую злобу. — Настолько, что появляется настырное желание тебя убить. Но не пугайся! Такие морщинки выглядят крайне негоже на столь милом личике, это же поправимо! — на последних двух фразах он быстро отстранил веер от лица, выпрямляя руку в сторону. Мимика снова сменилась с необычайной скоростью, и теперь он выглядел так, словно бы ему только что получил праздничный подарок. — Давай сыграем в догонялки?