Не по плану

Ладно, будем откровенны, Кейго шёл на эту миссию со знанием, что что-то пойдёт не так обязательно. Просто не могло не пойти. Район города, в котором он находился, казался настолько затхлым, что представить существование здесь разумной жизни было крайне трудно. Но она была, и состояла из чистых отбросов общества, либо тех, кому не повезло попасть под жестокую машину капитализма. Это было… печально. Что-то героическое в Ястребе пыталось воззвать к совести и состраданию, но понимание того, что за милосердие может последовать расправа от правительства, остужало сердце. А ещё здесь смердило так, что Кейго морщил нос каждый раз, когда проходил мимо очередной помойки. Но запах, надо признать, хорошо сочетался с остальным внешним видом. Всё это настолько убого смотрелось, что практически не воспринималось, казалось чем-то слаженно органичным, приедалось прежде удивленному сознанию. Ястреб, живущий среди лоска богатой части города, не мог не трепетать перед засасывающим ужасом бедных районов. Слава всем Богам, что ему не нужно было задерживаться здесь дольше положенного. Все освещение этой улицы состояло из нескольких удалённых друг от друга фонарей, некоторые из которых изредка мигали. Грязный свет от них не мог хорошо осветить пространство, но с этим справлялись бесконечные неоновые вывески заведений сомнительного типа. Алые крылья неизбежно привлекали к себе внимание зевак, как и сам Кейго, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, оттого держался не слишком уверенно для человека, идущего на захват цели. Было неуютно слышать свист за своей спиной и улюлюкивания пьяных в стельку людей. Они тоже крайне органично вписывались в общую атмосферу. Нет, не так. Они сами её написали, своими собственными руками. Кейго честно пытался не оглядываться по сторонам, прямо идя к своей цели, но некоторые виды слишком завораживали и привлекали внимание, чтобы не обернуться. Иногда хотелось проблеваться на этот видавший виды асфальт. В тот момент он видел чей-то изувеченный труп, лежащий в подворотне. С другой стороны ещё вполне безобидно обжималась парочка, а поодаль стояли проститутки. Всё это выглядело так, будто он оказался не в своём родном теплом городе, где, спустившись из дома, он мог купить булочки в пекарне напротив, где было его агентство и где были дружеские встречи в компании других героев. Этот район выглядел воспалившимся придатком, который следовало немедленно удалить, чтобы не допустить заболевание здорового организма. Кейго вздохнул и ещё раз оглянулся, вспоминая дорогу к бару, в который его отправили информаторы. Надо сказать, это было практически самое приятное из всех существующих здесь мест. Стоило сказать спасибо Цели, которая из раза в раз посещала именно его. Единственная благодарность, которую Цель достойна вообще услышать. Как и ожидалось, сам бар был достаточно непримечательный на фоне неоново-пестрой грязи остальных заведений. Его вывеска даже не подсвечивалась, а просто раскачивалась под любым дуновением ветра. И у них был звоночек у двери, оповещающий о приходе нового клиента. Как мило. Бармен смотрит на него исподлобья, протирая стакан серой тряпкой, в которой не осталось ничего от бывшей белизны. Завидев его крылья, он вскидывает брови, но не задаёт вопросов и отворачивается обратно к редким бутылкам с дешёвым спиртным на своей стойке. В помещении практически никого нет, но от количества табачного дыма зудит в глазах и чешется нос. Редкие посетители расселись по разным углам и наслаждались компанией алкоголя, что создавало достаточно интимную атмосферу для каждого из них. Цель очень элегантна и наравне с ним выделяется из общей обстановки аляповатым пятном. Ну, к своей чести, Кейго нашёл самую замызганную рубашку и вполне старые брюки, чтобы сойти здесь за своего, но даже в такой одежде он казался очень несуразным. Слишком чистым и аккуратным для этого района в целом, не говоря уж об одном баре. Цель смотрит на него с презрением и ещё чем-то непонятным в глубине голубых глаз, когда он садится рядом с ней. Девушка, причём весьма красивая, как отмечает про себя Ястреб, хмыкает и возвращается к своему коньяку, пока он сверлит её псевдо-веселым взглядом прищуренных глаз. — Такая прелестная дама пьёт такой неженский алкоголь в столь ужасном месте, — нараспев тянет Кейго, рассматривая её сбоку. — Такое высокопоставленное лицо пытается склеить даму в столь ужасном месте, — отшучивается Цель, поворачиваясь на барном стуле к нему лицом, — или теперь герои топа отдыхают в подобных районах? — Герои топа, дорогуша, отдыхают там, где хотят, — он подмигивает ей, но даже не просит бармена продублировать чужой заказ, — и с кем хотят. — Секс не продаю, — будничным тоном отвечает Цель, хмурясь, — если это всё, что вам от меня нужно… — А я не пришёл его покупать, дорогуша, — Кейго, будто довольный сам собой, прикрывает глаза и едва заметно улыбается, — мы с вами приятно проведём вечер, а потом, может быть, продолжим его в более интимной обстановке. Ястреб двигает к ней свой стул и абсолютно беспардонно влезает в чужую зону комфорта. Цель интересуется им — он читает это в её глазах, когда недовольство сменяется любопытством и частичным недоверием. — Вы не боитесь, что это станет достоянием общественности, — понижая голос так, чтобы их не услышал бармен, говорит Цель, — герой номер три цепляет в дешёвом баре незнакомых девушек и водит их к себе домо… — Кто сказал, что мы пойдём ко мне домой, дорогая? — Крылья Кейго на мгновение напряются, но затем он берет себя под контроль, — Предпочитаю хранить образ таинственного героя, который никого не пустит к себе в дом просто так. — Ну, или вы просто выделываетесь, Ястреб. — Тоже верно. В баре начинает играть медленная музыка и из-за некоторых столиков выходят изрядно подвыпившие люди, чтобы потанцевать. Кейго с ярым интересом наблюдал за тем, как они просто качались в такт музыке, соприкасаясь друг с другом телами то-ли случайно, то-ли нарочно. Среди табачного дыма эта сцена казалась воистину умиротворяющей и очень меланхоличной, как будто повторялась ровно так же каждый день на протяжении долгих лет, в течении которых существовало это место. — Потанцуем? — он тянет Цель за руку, отрывая её от алкоголя и вытягивая за собой в центр помещения. Из-за низких потолков и своих крыльев он кажется воистину большим для этого места. Ястреб обнимает её за талию и тянет дальше, прижимая ближе к себе и начиная кружить в медленном танце, — Как давно вы в последний раз танцевали? — Я не продаю секс, — однозвучно повторяет она, отрешенно разглядывая всё вокруг, но не Кейго, — мы с вами ходим по замкнутому кругу. — Не врите сама себе, — он наклоняется к самому её уху и обхватывает за талию ещё крепче, практически вжимая в себя, — мы оба знаем, зачем я здесь и как вы с этим связаны, дорогуша. Знаете, были бы мы с вами не по разные стороны баррикад, я бы вполне… Цель тихо смеётся, запуская руку к нему в волосы и немного оттягивая волосы, так, чтобы он посмотрел ей в глаза. — Тогда и сам не врите мне, — в глазах женщины блестит не недоверие, нет. Это было превосходство, — я с самого начала знала, что вам нечего было являться в такую глушь без приказа, дорогой, — они плавно двигаются ближе к грязной сырой кирпичной стене, оставляя танцующих людей позади в клубах дыма, — ваш флирт был более, чем отвратителен, не находите? А домой вы меня бы не повели, потому что там вас ждёт любовник, который отнюдь не женского пола. Герой номер два, я права? В принципе, Кейго знал, что что-то пойдёт не так. — Вы не станете оказывать сопротивление, — алое перо мгновенно оказывается у шеи Цели, готовое в любой момент перерезать глотку, — я арестовываю вас за хранение и распространение наркотических веществ в особо крупных размерах. Сдайтесь полиции и не пострадаете. — И герой даже не поинтересуется моей причудой? — Цель поднимает руки и улыбается. — Что же тут непонятного, телепатия, или что-то связанное с этим, — отмахивается от Цели Кейго, не теряя бдительности, пока ведёт её к выходу, — надо сказать, вы были моим самым простым наркодиллером, остальные сдавались лишь после хорошей битвы. — Не за что, — глухо смеётся женщина, самостоятельно направляясь в сторону полицейских машин, которые добавляют к свету неоновых вывесок сине-красные мигающие огни. Кейго ещё пару минут смотрит ей вслед, затем наблюдает, как полиция отправляется, и ещё пару минут стоит в тишине, обдумывая произошедшее. Затем он раскрывает крылья и взмывает в ночное небо. *** — Я дома! — Ястреб вздыхает и наконец расслабляется, когда дверной замок защелкивается. Бесконечные ночные задания его в конец выматывают, но правительству, видимо, было чихать на это. — Как прошло? — Тойя опирается на дверной косяк и слегка улыбается, рассматривая Кейго на предмет ранений. Довольно отмечая, что его возлюбленный цел и невредим, он утягивает его в объятия. — Хуже некуда, — ворчит Ястреб ему в плечо. Он окончательно отпускает себя и позволяет крыльям волочиться по полу. — Что случилось? — Тойя пытается казаться участливым, но время позднее, и его тоже клонит спать. В конце концов, все эти разговоры можно было бы провести и завтра, в их заслуженный общий выходной. — Нам нужно лучше шифроваться, Тойя, — Кейго упирается ему в грудь руками, отодвигается и заглядывает в глаза, — моя Цель сказала сегодня, что знает про тебя. И не просто в смысле молодого человека. Она знала, что это конкретно ты. И хрен я знаю, была у неё телепатическая причуда, или нет. Могут быть проблемы. — Кейго, — Тодороки прикрывает на мгновение глаза и продолжает улыбаться, — что с того, что кто-нибудь узнает про нас с тобой? — Твой отец сживет меня со свету, — Ястреб хмурится. Ему не нравилось то, куда начинал клонить Даби, — что скажет общественность? А наши рейтинги? — Я надеюсь, что мой отец достаточно умён, чтобы не вмешиваться хотя бы в эту часть моей личной жизни. А рейтинги… слушай, мы оба не хотели быть в первой десятке, но общественность решила все за нас, — Тойя гладит его по голове, убирает пряди, которые лезли в глаза и коротко целует в лоб, — это был не наш выбор, но чувства мы обществу выбирать за нас не должны давать. — Как ты предлагаешь спасать людей, если вызываешь у них отвращение? — Кейго переходит на громкий шепот и сжимает одно из запястьев Тойи в своей руке. — Птенчик, я не говорю идти и делать каминг-аут прямо сейчас, — Тодороки хмурится: чужая хватка на руке причиняет лишнюю боль, — я говорю лишь о том, что тебе не нужно напрасно волноваться по этому поводу. — Я… — Кейго отводит взгляд в пол и опускает голову, — прости. Тойя тяжко вздыхает, тепло смеётся и зарывается ладонями в его перья, пропуская их между пальцев. Пора бы уже уходить из коридора, но пока Ястреб так доверчиво жмется к нему и доверяет защиту своего комфорта, второй герой Даби был готов потерпеть. Они обсудят обязательно всё завтра, а сейчас пора бы уже отходить ко сну. *** И они обсуждают это. Говорят целый день, нежась в объятиях друг друга, а потом всё превращается в… двоякую ситуацию, когда тёплая ладонь на бедре начинать поглаживать чуть более развязно, чем должна, а чужое дыхание на шее становится глубже и учащается с каждым вдохом. Кейго откидывает плед с их колен куда-то на пол и тянется к Тодороки практически в целомудренном медленном поцелуе. Тойя прикусывает его нижнюю губу и отрывается, рассматривая чужие покрасневшие щеки и широко распахнутые глаза. Он коротко целует его в нос и позволяет себе насладиться видом смущающегося Кейго. — Ты прекрасен, — он шепчет на грани слышимости, пальцем подталкивая подбородок Ястреба вверх, чтобы он смотрел ему в глаза, — я безумно люблю тебя, птенчик. У Кейго перехватывает дыхание и он тянется ещё за одним поцелуем, прикрывая глаза и зарываясь пальцами в волосы Тойи. Его крылья трепещут за спиной, выдавая абсолютно все чувства с головой. Ястребу достаточно этих поцелуев, чтобы распалиться и прижаться ближе к горячему телу Тодороки, который (он был уверен) понимал и полностью разделял все его желания. — Тойя, пойдём в спальню, — Кейго ластится к его тёплым рукам и перебирается на чужие колени, чувствуя себя абсолютно уютно в объятиях. Тодороки оставляет ещё один поцелуй на макушке Ястреба и встаёт с дивана, направляясь в их спальню с героем номер три, повисшим на его плечах. Он успевает пощекотать алый пух у основания его крыльев и ещё несколько раз поцеловать любимые губы, прежде чем они падают на кровать. Кейго мягко смеётся, щуря глаза, и стягивает с Тойи домашнюю футболку. Тодороки будет недоволен, что его одежда поваляется на полу, поэтому её он не скидывает, а кладёт на другой конец кровати, наконец добираясь руками до желанного тела. Даби под ним улыбается краешками губ, не переставая перебирать его перья и совсем немного поглаживать своими теплыми ладонями спину. Они нежатся от прикосновений партнёра ещё пару минут, пока Кейго не переходит к более активным действиям. Он стягивает футболку и с себя, практически ложится на Тойю и целует его в шею, спускается ниже и трется щекой о ключицы. «Как кот», думает Даби, обнимая его и прижимая к себе ещё ближе. Возбуждение накатывало теплыми волнами, медленно концентрируясь в паху. — Прекрасный, — снова шепчет Тойя, начиная расцеловывать чужое лицо, — самый красивый, солнечный, птенчик… боги, если бы ты знал… как… нет, насколько я тебя обожаю. Кейго ничего не отвечает, но покрасневшие кончики ушей и мелко трясущиеся крылья говорят сами за себя. Ястреб спускает его штаны и кладёт ладонь на чужое возбуждение, чуть сжимая. Тойя вскидывает бедра вверх и тихо стонет. Он не находит других вариантов и продолжает перебирать чужие волосы, изредка их сжимая, когда Кейго чересчур резко проходился рукой по члену или обводил чувствительную головку. — Птенчик, ты можешь чуть быстрее? — шепчет Тойя, — Сожми так… да, умничка, спасибо… Ястреб слушает похвалу в свой адрес и буквально тает от каждого слова. И он никогда в этом не признается, но он душу готов продать, чтобы Тодороки продолжал придумывать разные вариации прозвищ, честное слово. Будто он сам не догадывается. Кейго потирается пахом о чужую ногу, со стыдом понимая, что не удосужился даже снять штаны. Он обхватывает пальцами чужой член и ещё раз проходится по всей длине, вырывая у Тойи более продолжительные и глубокие стоны. Голова неприятно нагревается — это Тодороки потерял контроль над причудой на краткий миг и температура его тела начала стремительно расти. Кейго делает ещё пару дерганных движений и наблюдает за тем, как Тойя кончает. Он терпеливо даёт дёрнуть себя ещё раз за волосы и сам достигает оргазма, уткнувшись ему в грудь. — Тойя, — взволнованно шепчет он, все ещё чувствуя жар на голове, — твоя причуда. Тодороки охает и убирает руку, возвращая себе самообладание. — Прости, птенчик, — он притягивает к себе Кейго и крепко обнимает его, — я совсем не хотел тебе навредить. — Прекрати, я всё понимаю, — Ястреб недовольно бурчит в ответ на его извинения, — тебе придётся приложить немало усилий, чтобы сделать мне больно. — Ты… я тебя не заслуживаю, знаешь? — У Тойи от волнения срывается голос, — Люблю, люблю, люблю, люблю тебя. Кейго укрывает его своим крылом и издаёт непонятные довольные звуки. — И я люблю тебя, Тойя.