***
— Слышали новость? Говорят, будто бы Старейшина Илин исчез, а вместе с ним и остатки клана Вэнь! — Неужели? Разве такое возможно? — Заклинатели из Ланьлин Цзинь прочесали Могильные Курганы, но нашли только брошенные постройки! — Хоть он и исчез, проделки его не прекратились, а нечисть полезла с удвоенной силой! До этого ее почти не было, а теперь они лезут, как мухи на сладкое! — Это верно... До чего гнилой человек, даже на расстоянии делает гадости! Провались он в Диюй! Деревня у подножия Луаньцзан буквально была похожа на пчелиный рой. Люди жужжали сплошь и рядом о таинственном исчезновении Вэй Усяня. Никому было невдомёк, почему нечисть стала здесь буйствовать. Да и если бы узнали, что именно благодаря этому бете мертвецы не безобразничали, то не поверили бы, а, скорее, приписали эту заслугу заклинателям. И всем плевать, что за последний месяц те были здесь пару раз. Это были Ханьгуан-цзюнь, приходивший около трёх недель назад, и Заклинатели Цзинь пару дней назад, целью которых было найти Вэй Ина. Но никто из жителей и заклинателей не сопоставил эти два визита с исчезновением.***
Три недели назад Вэй Ину было плохо. Это Лань Чжань видел по осунувшемуся лицу. Он был измучен и истощен. Несомненно, Могильные Курганы высасывали из него силы, как бы он ни кричал о полном контроле над ситуацией. Даже если ему подвластна Темная Энергия, это не значит, что она поможет восполнить недостаток пищи. За один только визит Лань Чжань увидел всю картину в мельчайших подробностях. Будучи изгнанниками, они питались очень скудно, а Вэй Ин отговаривался отсутствием аппетита, лишь бы позволить Вэням съесть чуточку больше. Это явно происходило очень часто, а в его положении просто необходим сон и хорошее питание. Но он, словно в издевку, будто пытаясь доказать что-то, лишал себя и того и другого. Кроме того, в тот день, когда Лань Чжань встретил его в деревне, от него пахло кровью. Едко, сильно, словно под нос поднесли чашу крови. Вэй Ин был ранен... Чем и объяснялась его скованность в движениях. Но он упрямо тогда утверждал, что все в порядке, что ничего страшного не происходит и он все ещё тот самый Вэй Ин, который любил задирать чрезмерно холодного альфу. Но прежний Вэй Ин не был так бледен. У него не было черных кругов под глазами и впалых щек. Его волосы были блестящими и шелковистыми, а глаза и улыбка сверкали, будто солнце. Теперь же его волосы потускнели и стали ломкими, совсем не такими, какими были раньше. В глазах читалась усталость, а улыбка все чаще была вымученной, будто на нее он тратил последние силы. И Лань Чжань верил, что все действительно так. Темная Энергия убивала Усяня, голод измучил, а давление всего мира только ухудшало его состояние. Все чаще Лань Ванцзи ловил себя на мысли, что хочет забрать этого человека с Могильных Курганов, чего бы это ни стоило. Даже если за этим последует суровое наказание, он все равно спрячет Вэй Ина ото всех, чтобы больше ни один не смел его тронуть. Чтобы ни одна гремучая змея не покусилась на Усяня. Довольно в его жизни страданий. Именно поэтому он сейчас так решительно поднимался на гору, невзирая на непогоду, которая будто над кем-то рыдает. На это было все равно, хоть ноги и вязли в размокшей земле. Но в остальном все было в порядке, а промокшие одежды он потом высушит талисманом. Мертвецы, патрулирующие гору, никак не отреагировали на нарушителя барьера, который сегодня был слабее обычного. Лань Чжань всегда без препятствий проходил через преграды, но все равно ощущал их мощь. Сегодня он явно чувствовал различия, и это беспокоило. Уже темнело, а тучи только сгущали мрак, поэтому уже издалека альфа увидел теплое свечение фонариков в небольшом поселении. Точнее, всего пару фонариков. В остальных небольших домиках было темно, жители явно уже спали. Только из пещеры Вэй Ина и ещё из одного домика лился теплый свет. Уже на подходе к пещере Лань Чжань уловил обеспокоенные голоса и тихие постанывания. Это насторожило ещё сильнее, а уж когда раздался звук падения и вскрик Вэнь Цин, тут уж он позабыл обо всех принципах, буквально вбегая в пещеру. Словами не описать, как он был растерян, когда увидел, как Вэнь Нин подхватывает бессознательного Вэй Ина на руки и осторожно укладывает на импровизированную кровать из соломы, а Вэнь Цин суетливо носится по пещере. Его присутствие не сразу заметили, что дало время рассмотреть многое. Например, иглу, которая торчала во лбу Вэй Ина. Но не с иглы стоило начинать, а с лихорадочного румянца на щеках и слишком тяжёлого дыхания. Даже на расстоянии была видна испарина на всех открытых участках тела. Отдельного внимания удостоились лихорадочные метания и едва слышный скулеж, вызванный болью. Вэй Ин явно мучился, даже во сне ощущая невыносимую боль, даже игла не спасала. — Сестра, что делать? Ему только хуже! – взволнованно спросил Вэнь Нин, развязывая пояс на ханьфу Усяня, пока Вэнь Цин заливала кипятком какие-то травы. — Если не помогут отвары, придется искать любого альфу, чтобы с ним переспал... – хмуро ответила она, поворачиваясь и наконец замечая как громом пораженного Ванцзи. Лицо ее стало растерянным, но вскоре стала различима угроза. – Второй Господин Лань, как давно вы здесь? Услышав угрожающий голос сестры, мертвец резко обернулся, находя взглядом нежданного гостя и тут же заслоняя собой Вэй Ина. — Не так давно. – растерянно ответил Ванцзи, пытаясь осознать смысл сказанного ранее. Что значит альфу? Усянь ведь бета... Или нет? — Как много вы слышали? – все так же угрожающе спросила она, словно в случае неудовлетворительного ответа не отпустит альфу живым. — Немного. — Что именно? — Слышал, что отвары могут не сработать. – решив, что врать незачем, ответил альфа, взглядом возвращаясь к кровати, на которой метался Вэй Ин. — Что ж, тогда лучше подойдите ближе. – смягчилась Вэнь Цин, будто облегчённо выдыхая и подхватывая в руки пиалу с отваром. – А-Нин, вытащи иглу, от нее нет толку. Будет хуже, если он вдруг очнётся с иглой. — Что с Вэй Ином? – спросил альфа, подходя ближе. Ему не ответили, рукой указав подойти к самой кровати, в то время как мертвец аккуратно вынул иглу. Вэй Ин с трудом открыл глаза, в уголках которых собрались слезы, а с губ сорвался вымученный стон. — Что с Вэй Ином?! – повторил вопрос Лань Чжань, наблюдая за тем, как юношу пытаются напоить отваром, что получалось не очень, ведь то и дело Усянь сгибался в три погибели, прижимая руку к животу. — Вы ещё не поняли? – с небольшим раздражением спросила Вэнь Цин, когда всё-таки напоила Усяня отваром и он свернулся калачиком, тихо постанывая.– Лучше выпустите феромоны, мои ему не помогли, может, ваши помогут. — Это что... течка? В отваре травы, подавляющие омегу, они сладко пахнут... – рассудил Ванцзи, выполняя рекомендации лекаря. Едва аромат сандала разнёсся по воздуху, как Усянь вдруг задышал чуть легче, разворачиваясь к Лань Чжаню и, придвинувшись к нему как можно ближе, начал шарить в пустоте, пока не нащупал горячую ладонь альфы, тут же сжимая ее. — Течка. Вэнь Нин, почему он ещё в одежде? Я же велела снять лишнюю, чтобы ему было легче! – нахмурились девушка. Юноша извинился и было потянулся к одежде, но его остановил Ванцзи. — Не нужно. Я сам. — Признаться, я хотела вас выгнать, но ваши феромоны ему немного помогли. По крайней мере он не воет, как было до этого. – рассуждала Вэнь Цин, пока Ванцзи стягивал промокшую одежду с Усяня, передавая вещи Вэнь Нину. — Он омега. Что касается запаха... Здесь я немного умолчу, сами понимаете, я лекарь и не могу выдать врачебную тайну. Скажу лишь, что с некоторыми изменениями в его теле пришли проблемы со здоровьем. К тому же, постоянная жизнь на подавителях, которые теперь он не пьет... Он омега, но феромон не выделяет, плюс к этому очень тяжёлая течка, которую вы наблюдаете. — Как давно? – спросил Лань Чжань, укладывая Вэй Ина обратно, когда на нем остались только нижние одежды. Тот все ещё сжимал его руку, и очень крепко, периодически зажмуриваясь и всхлипывая. — С утра. Этот идиот как всегда промолчал о своей проблеме, пока я ещё могла подготовиться и заглушить симптомы. Но ведь я узнала об этом, только когда он в обморок упал! Просто шел, внезапно согнулся, хватаясь за живот, а потом и вовсе на землю повалился. И как с ним работать? Весь день терпел боль, а когда очнулся, то уже и встать толком не мог, только и мог, что диким зверем реветь. И что в итоге? Незадолго до вашего прихода вдруг вскочил, а потом снова без сознания упал. Я использовала иглу, надеясь немного заглушить боль или заставить его поспать подольше, но это не помогло. Из трав у меня больше ничего нет, если не помогут эти, то вам придется немного помочь ему. – объясняла Вэнь Цин, но лицо ее при этом было озадаченным, что неудивительно. — Почему именно я? Неужели больше ничем нельзя помочь? – спросил альфа, положив свою ладонь на горячий лоб Усяня. Мысль о том, что любимый человек возненавидит его за содеянное, камнем лежала на душе. Но он страдал, очень сильно. И неизвестно, чем для него может закончиться эта течка. — А кто ещё, господин Лань? – раздражённо заговорила Вэнь Цин. – По вашему мнению, я должна пойти в Илин, притащить сюда первого встречного пьяницу и сказать: «Возьми Старейшину Илин»? Да он за такую помощь сначала того несчастного подвергнет линчи, а следом и нас за такую помощь. Не глупите, среди всех альф вы единственный, кого он не ненавидит и кто не желает ему смерти. Я уже все перепробовала, ему ничего не помогло! Если это не прекратится в ближайшее время, то он даже умереть может. Если не умрет, то останется калекой без возможности родить. Это не прихоть, господин Лань, это вынужденная мера. Как ни посмотри, ее слова были верны. От одной только мысли, что Вэй Ина сейчас мог касаться какой-то грязный проходимец, у Ванцзи клыки зудели. Каким бы несносным в юности не был омега, он все же был чист помыслами и даже мысль о том, чтобы лечь под первого встречного, никогда бы не закралась в его голову. Иначе он уже давно бы это сделал, и никакой страх перед гневом Юй Цзыюань не остановил бы его. Таким уж он был человеком. Шли минуты, а омеге все никак не легчало, словно только хуже становилось его самочувствие. Слабой ладонью он все не отпускал Ланя, сквозь бред пытаясь вышептать его имя, но до конца не осознавая, что белые одежды ему не чудятся в жаркой лихорадке. В какой-то момент самому Лань Чжаню показалось, что Вэнь Цин горько вздохнула. Она явно не хотела, чтобы самое последнее средство пришлось применять. Альфа ее понимал, она не доверяла ему. Он сам себе в последнее время не доверял, но то было другое. Она же боялась, что Лань Ванцзи такой же, как и все, и только и жаждет Старейшину Илин на копья поднять. Да вот только он не такой. Напротив, он поднимет меч на любого, кто захочет хоть как-то навредить Усяню, даже если он сам этого не захочет. — Господин Лань. — обратилась к нему девушка. — Если это выше вашей благодетели, то вам не обязательно... — Нет. Я могу. — перебил ее Лань Чжань, отчего ясно увидел на ее лице смесь облегчения и недоверия, потому поспешил заверить ее: — Я не причиню ему вреда. Не за этим пришел. — Его брат говорил так же. А потом слово не сдержал. — отвернулась она, хмуро сдвинув брови. — Сестрица... Господин Лань не такой... — тихо произнес до этого молчавший тенью Вэнь Нин, подходя к ней. — Я очень на это надеюсь. — с этими словами она вышла из пещеры под дождь, а мертвец понуро последовал за ней, лишь единожды обернувшись. Вэй Ин всегда горел словно пламя, его огонь порой обжигал ладони, если Ванцзи пытался коснуться. Всегда он испуганно одергивал руки, но его тянуло к нему, словно глупого мотылька, ведь огонь был так красив, от него так веяло теплом. Что же сейчас стало с этим огоньком? Он превратился в слабую свечу. Из бушевавшего неудержимого пожара в слабый язычок пламени, сейчас сгорающий от собственного огня. От этого было физически больно им обоим. Касаясь бледной кожи с множеством шрамов, альфа чувствовал его жар, слышал его болезненные всхлипы. Стоило поспешить, но как? Он не может просто взять и наброситься на беззащитное тело перед ним, едва только их покинут. Даже не из приличия, он не мог этого сделать. Да, он желает, очень сильно желает Вэй Ина, желает его тело, его душу, всего Усяня. Но он не может так бесчеловечно поступить с ним. Тем более, если омега попытается отстраниться от рук и губ. Усянь словно перестал понимать реальность, словно языки темной энергии рисовали совсем другие картины в его сознании. Лишь когда она испуганно засыпала под натиском голубого потока энергии Лань Чжань, Вэй Ин переставал метаться в агонии. С болью Ванцзи ощущал, что энергия, словно в дырявый сосуд вода, льется насквозь. В его касаниях чувствовалась вина, в них он вкладывал всю любовь, всю боль которую ощущал, с особой осторожностью касаясь губами шрамов на руках, груди, животе, ногах... Усянь исхудал. Он выглядел болезненно. Кожа на ребрах была настолько тонкой, что, казалось, в любой момент эти самые ребра прорвут ее, пуская беспощадное пламя по белому полотну рисовать алые гвоздики . Он заберет Усяня... Заберет и спрячет. Да хоть со всеми Вэнями! Но он не даст больше этому огоньку умирать за всех. Довольно с него страданий. Лань Ванцзы в состоянии его защитить. Он был легким... Он слишком слабо цеплялся за руки Ванцзы, когда последняя ткань спала с юного болезненного тела. Слишком сильно дрожали тонкие пальцы, когда их касались горячие губы. Слишком слабым был голос, когда чужие руки нажимали на чувствительное местечко внутри. Всё это было слишком болезненным. Не так представлял себе этот момент каждый из них. Не в стенах холодной пещеры, когда ветер завывает в дальних ее углах, когда дождь на улице замывает единственную тропу. Не под гнетом заклинательского мира, когда одного из них преследуют обязанности, а другой, преследуемый шлейфом темноты, вечно находится на острие клинка. Это не так должно было происходить: не должно было быть этого ощущения боли в душе. Но они ведь живы, это уже неплохо. А остальное будет. Резкий вскрик разнесся под сводами пещеры, когда альфа, наконец, вошел в чистое тело. Да, он был осторожен, но не у всех нет боли в первый раз, тем более, если размеры партнера довольно велики. Ванцзи нежно целовал тонкую шею Вэй Ина, стараясь извиниться, сцеловывал с щек горячие слезы, пока тонкие руки беспомощно обнимали его за шею. Боль постепенно стихла, а сам омега начал слабо ластиться к заклинателю, проводя носом по его шее, нетерпеливо ерзая, тихо поскуливая. Сознание его было в тумане, но от боли он уже не плакал, это не могло не радовать. - По...пожалуйста... будь рядом... - жарко прошептал он альфе, чем заставил толпы мурашек пробежать по сильному телу, а горячие губы, касающиеся алой мочки, заставили судорожно выдохнуть. - Не оставлю. Буду рядом с А-Сянем. – прошептал он, касаясь алых губ, медленно двигаясь. Так жарко было находиться в юном теле, которое охотно принимало его. Стоны срывались с уст омеги, лаская чужой слух. Его гибкое тело извивалось в горячих руках, плавилось от медленных движений и поцелуев. Он весь обратился в звенящую струну, на которой так умело и нежно играл Лань Ванцзи. И музыка эта была настолько гармонично красивой, что не оставляла шанса ни одной другой. Это было не просто животное сплетение двух тел, это было то самое, чего так жаждут многие на земле. Даже если Вэй Ин сейчас почти ничего не осознавал, он все равно льнул к альфе так, словно все понимал, ведь сердце не обманешь, а настолько чистый запах мог принадлежать только одному человеку. Лань Чжань же... стоит ли говорить что-то. Он изначально погиб в этом пламени, сколько бы ни пытался выбраться. Так правильно ощущалась нежная кожа под немного шершавыми пальцами. Так необходимы сейчас были касания губ и жаркие вздохи. Так хорошо не было им еще никогда. Так оглушительна была разрядка, что казалось, будто свет в глазах померк. Может, так и произошло.***
Сколько сейчас времени, Вэй Ин бы ни за что не сказал. Он только ощущал боль во всем теле и жуткую тошноту. Голоса вокруг хоть и были тихими, но больно били в ушах оглушающим гонгом . Но этому он нисколько не удивился, голоса постоянно преследовали его, так что главное — не вслушиваться в них. Они зачастую ничего дельного не говорили, только сводили с ума криками о мести и уговорами пустить чужую кровь. Но даже так, понимая, что это никогда не помогает, он продолжал просить их замолчать, отмахиваясь от темных языков. Вот только на этот раз голоса вдруг стихли, а на лбу появилось что-то холодное. Не описать словами, какое это принесло облегчение. Открывать глаза не хотелось до тех пор, пока в нос не закрался свежий запах сандала. Только тогда он поспешно распахнул графитовые омуты, тут же зажмуриваясь от света. «С каких пор здесь так светло? Я всегда старался экономить...» - подумал он, случайно сказав это вслух. — Посмотрите на него, еще и недоволен. Хватит ворчать, словно древний старик. - голос Вэнь Цин он бы узнал из тысячи. Только она может одновременно корить и беспокоиться, при этом издеваясь. Страшная женщина... — Сестрица, может, не надо так... - послышался рядом голос Вэнь Нина. — Вэнь Ни-ин... эта ужасная женщина совсем меня не ценит... - начал канючить Вэй Ин, закрывая глаза рукой. Запах был где-то рядом, и от этого было впервые так спокойно. — Как и ты. - раздался совсем рядом, где-то слева, такой знакомый голос, от которого в груди все перевернулось. «Неужели не кажется...». Преодолев себя, он все же убрал руку от глаз и, щурясь, начал искать глазами источник звука. Лань Чжань сидел прямо на краю кровати, держа его за руку и мягко смотря ему в лицо. Такой мягкий, с явным беспокойством в глазах, такой желанный, но до сих пор похожий на несбыточную мечту. Не описать словами все те чувства, которые испытал Усянь, когда нашел глазами его, окончательно убедившись, что это ему не чудится. Брат с сестрой Вэнь молча наблюдали за этой немой сценой, не смея помешать. — Что произошло? - резко осевшим голосом спросил Вэй Ин, искренне ничего не понимая. — Я почти ничего не помню... — Значит ты еще и ничего не помнишь?! Ну так я тебе сейчас расскажу! - рассвирепела Вэнь Цин, тут же начиная свой гневный рассказ, отчего Вэй Ин весь сжался, ведь Вэнь Цин и без того иногда его пугала, а в гневе ей и вовсе лучше не попадаться на глаза. С каждым ее словом он все явственнее начинал чувствовать что-то похожее на стыд, ведь здесь был Ванцзи, который, к слову не спешил ему помогать, а только смотрел с толикой осуждения. И Вэнь Нин туда же... — Хорошо, что со мной было, я понял... А что здесь Лань Чжань делает? И почему все тело болит? - осторожно перебил девушку омега, желая поскорее закончить логическую цепочку событий, иначе он со стыда сгорит. — Если ты еще раз меня перебьешь, то оно будет болеть еще сильнее. То, что было, это вы сами разъясните, а мне еще всех успокаивать, ты напугал их до смерти. И додумался же! - ворчала она, уходя из пещеры, что-то бормоча про чрезмерную самоуверенность и жертвенность определенных личностей и о слабых сердцах стариков и А-Юаня, который половину ночи лил слезы, думая что Сянь-гэгэ умирает. — Г-господин Вэй... - тихо обратился к нему Вэнь Нин, ненадолго задержавшийся, — Я рад, что вам лучше... После этих слов мертвец поспешно выбежал из пещеры, оставляя их одних в тишине. Некоторые обрывки воспоминаний не давали Вэй Ину покоя, но он почему-то не спешил нарушать ту тишину, как, впрочем, и Лань Чжань, не сводящий с него взгляда. Поговорить нужно было о многом, но с чего начать? Какие слова подобрать? Как бы ни хвалился Вэй Ин своей опытностью, в делах сердечных он был не опытнее глупого дитя. К тому же было жутко неловко от того, в каком состоянии его видел один из последних близких людей. — Тебе стоило сказать. - прервал Лань Чжань тишину. — О чем ты? - непонимающе спросил Усянь, натягивая тонкое одеяло почти до ушей. Действительно, что из того, что произошло, имеет в виду этот альфа? — Что ты омега. — Как ты себе это представляешь? Эй, Лань Чжань, знаешь, тут такое дело, я омега, но ты не подумай, я это не для того, чтобы тебя захомутать. Так что ли? - немного раздраженно выдал Усянь. — Тогда, на обучении... Омег запрещено наказывать ферулами. Максимум — переписывание правил. - отвел взгляд альфа, жалея о прошлых поступках, чем вызвал удивление у Вэй Ина. — Ты серьезно об этом? Спустя столько времени?! Я думал, что тебе в радость меня побить, а ты жалеешь... И вообще! Прикрываться вторичным полом мерзко и бесчестно, я не Ван Линцзяо, которая везде этим пользовалась. - скрестив руки на груди, возмущался Усянь. — О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды. - напомнил Лань Чжань, меняя холодный компресс на лбу омеги. — Хорошо об этих псах никто не скажет, но и молчать я не могу. Эта стерва получила по заслугам, и ничего не знаю! - закатил глаза он, и Лань Чжань был с ним согласен. — Ты всегда правила нарушал. Во всем. - мягко пожурил альфа подопечного. — Если бы я не нарушал правила, то ты бы сюда не пришел, да и в принципе мы бы сейчас не были знакомы. И вообще... ты ведь тоже их нарушаешь... - под конец совсем тихо и заливаясь краской, ответил ему омега. — С чего ты взял? – спросил его Ванцзи, в душе понимая, о чем он. — Тело ведь у меня... не просто так в пятнах. Мы провели ночь... – прячась под одеялом, прошептал Усянь. — Ты... жалеешь? – на страх и риск спросил Лань Чжань, готовясь к худшему, но вместо осуждения и возмущений омега вдруг резко вскочил на кровати, быстро заговорив: — С чего это я должен жалеть?! Ты сейчас серьезно?! То есть, ты хочешь сказать, что я должен был с прохожим переспать? Если уж на то пошло, то ты единственный, с кем я мог бы переспать! В сердцах сказанные слова, ладони, крепко сжимающие плечи, и горящий взгляд заставили Лань Ванцзи замереть ледяным изваянием. — Послушай... Мне тогда... Мне действительно была нужна помощь... И я благодарен тебе... – снова укутавшись в одеяло и опустив взгляд, он говорил совершенно искренне, но отчего-то от слов благодарности в груди альфы заскребли кошки. — Благодарен? – перебил он Усяня, стараясь на него не смотреть. В голосе явно слышалось негодование, но темный заклинатель словно бы и не заметил этого, продолжая свою речь: — Да... Ты один из немногих, кто, невзирая на мое положение, продолжает приходить сюда... И даже теперь... ты провел здесь довольно много времени, и в клане тебя определенно ждет наказание, но ты продолжаешь быть рядом... Знал бы ты, какой ты замечательный... - под конец Вэй Ин совсем поник, словно увядающий цветок, наклонившийся к земле, а голос его стал подобен шелесту листвы. Небожителям известно, о чем он думал в этот момент, но эти мысли явно не приносили ему душевного спокойствия. - Если так, то почему ты скорбишь? - вопросительно посмотрев на любимого, Лань Чжань взял в свои ладони его руку, мысленно подмечая, какой холодной она стала. Но, так и не получив ответа, он продолжил: - Вэй Ин, вернись со мной в Гу Су. Я обещаю, там тебя никто не тронет, и весь этот кошмар прекратится. - Кошмар? С чего ты взял? - все также тихо спросил омега, но в голосе его явно слышалась печаль. - Я же вижу, Вэй Ин. Ты страдаешь. Ты отдаешь всего себя людям, принимаешь всю скверну на себя, но ты слаб. Тебе тяжело, как бы ты этого не скрывал. Идем со мной. Тебя не посмеют тронуть. - поглаживая холодную руку, вымолвил Ванцзи. Вэй Ин весь напрягся, стал словно струна, готовая обороняться. - Да... Ты прав, Лань Ванцзи. Все это кошмар, от которого я хочу, но не могу очнуться. Не поверишь, сколько раз я прокручивал в голове все события, представляя, как все было бы, поступи я как-то иначе. Но сколько бы ни думал об этом, понимал, что по-другому не поступил бы. Ты говоришь, что меня не тронут, я верю тебе так, как не верю теперь себе. Что с того, что я наконец смогу жить нормально, если без меня Вэней ждет одно - смерть? Долгая и мучительная. Разве я могу это допустить, Лань Чжань? Они ведь... ничего не сделали... - в голосе его появились предательские всхлипы, а на чужие ладони упала горячая слеза, - Старики... дети... целители... Они ведь не участвовали в войне, как этого не могут понять?! Только из-за того, что в них течет кровь Вэнь, словно это что-то меняет! Даже со мной их дни сочтены, это все чувствуют! Но с той лишь разницей, что со мной они чувствуют хоть какую-то защиту и уверенность в завтрашнем дне! - Но кто защитит тебя? - перебил его альфа, внезапно заключая в свои объятия. Юноша в его руках забил руками по сильным плечам, продолжая в истерике причитать, но Лань Чжань лишь поглаживал его по спине, дав возможность наконец выплакать все переживания. Слишком много их в нем накопилось. - Даже если я хочу уйти, я не могу уйти, Лань Чжань! Не могу... пойми, не могу... но ты... ты каждый раз зовешь меня, заставляя понять, что это невозможно... Уходи, Л-лань Чжань... не мучай м-меня, прошу... В одиночку нести в себе все легче, чем когда тебя дразнят возможностью все и-исправить, которой у меня нет! Пойми, меня не оставят в покое! Я утяну за собой и тебя, и В-Вэней... Уходи... - Никуда я не уйду. Не оставлю тебя. Если и уйду, то только с тобой. И с Вэнями. - уткнувшись носом в вороные волосы прошептал альфа, легонько касаясь их губами. Омега в его руках задышал глубже, стараясь успокоиться, крепко вцепившись пальцами в белые одежды. Это был первый раз, когда Лань Чжань видел его в таком состоянии. Он видел его всяким: в гневе, в печали, в скорби, в радости, видел его беспокойство и заботу, видел его любовь к родным, но никогда в таком состоянии. Отныне он будет делать все, чтобы в таком состоянии Вэй Ин больше не был. - Ты н-не сможешь забрать ещё и Вэней... Их казнят... тебя накажут... меня испепелят на костре... не сможешь... ты не поможешь здесь, Лань Чжань! - до крови закусив губу шептал Вэй Ин. - Смогу. Я прямой наследник клана, а мой омега ценится наравне с главой. Ты в праве ставить условия. Никто не посмеет пойти против тебя, им придется оставить Вэней. Вам будет гарантирована защита. А я буду рядом. - Что? - всхлипнув спросил севшим голосом Усянь, боясь, что ему послышалось. - Ты серьезно собираешься пойти против всего мира заклинателей? - Клан Цзян тоже встанет на твою сторону. - Цзян Чэн отказался от меня. - напомнил Усянь. - Только для вида. На самом деле он неоднократно спрашивал о тебе. У клана Лань не будет выбора, брат поддержит, клан Цзян в возможной борьбе встанет за тебя. Клан Не нейтрален в этом плане. Кроме того, клан Цзинь вызывает неприязнь у главы Не, все сглаживает только Цзинь Гуанъяо. В одиночку клан Цзинь не станет идти войной на клан Лань, чтобы забрать тебя и Вэней. Цзинь Гуаншань труслив, у него не хватит сил и смелости, чтобы идти против нас и других кланов. Даже если соберет вассальные кланы, все равно ничего не выйдет. Просто скажи да, и все это закончится, - касаясь губами заплаканного лица, говорил Ванцзи. Руки его нежно касались тонкой шеи и поясницы омеги, пуская теплые потоки светлой энергии по телу. - А ты не перестаешь удивлять, Лань Чжань. Даже готов воевать ради меня. И за что мне это? - с улыбкой прошептал омега, млея от нежности чужих касаний. На душе как-то сразу легко стало, словно и нет никаких проблем, а над головой никогда не был занесен карающий меч. - Довольно страданий.***
Настоящее время. Солнечный луч тихо полз по белому одеялу, так и норовя развеять негу спокойного сна. Черная грива волос разметалась по подушке, а белая кожа почти сливалась с белой тканью. Все еще худая нога, покрытая красными пятнами, выглядывала из-под одеяла, а теплые лучи щекотали тонкую кожу. Сколько бы ни была прекрасна картина, но сейчас довольно прохладно, поэтому Лань Чжань поспешил поправить одеяло, чтобы Вэй Ин не замерз даже чуть-чуть. За три недели столько всего произошло. Клан Цзинь был в бешенстве, когда узнал о выходке Второго Нефрита, просили выдать Старейшину Илина, вместе с остатками Вэнь, мягко намекая на возможную войну. Даже Совет Кланов созвали. Тут, как и ожидалось, вступился Клан Цзян, в чем сам Ванцзи не сомневался. Брат, речь о выборе пары, о наследниках, о правилах, даже приврал об уничтожении Тигриной Печати. Чего не ожидал Ванцзи, так это заступничества со стороны дяди и Старейшин. Приняли они Вэй Ина не то чтобы тепло, даже немного враждебно. Но, видимо, слишком тихое поведение Вэй Ина и согласие на очищение от темной энергии смягчили их. Самого Вэй Ина не было на совете в целях безопасности. Кроме того, после очищения и без того ослабшее тело стало похоже на поле битвы. Настолько оно было больным. Тут уж и лихорадка подоспела, и неприятие пищи, которая возвращалась обратно, стоило только ему поесть. Одним словом, Вэй Ин в это время был прикован к постели. Лань Чжань очень не хотел оставлять его, но того требовала ситуация. К тому же, рядом была Вэнь Цин, точнее, Лань Цин. Отныне она была лучшим целителем клана Лань, а все Вэни теперь носили фамилию Лань. Им было выделено отдельное поселение в клане, выданы одежды и жетоны, у всех была работа. Пусть в клане на них смотрели пока косо, но со временем все наладится. Только Вэнь Нин жил не в самом Гу Су, а в неподалёку стоящем домике. У него тоже была работа - он часто сопровождал младших адептов на ночную охоту, помогал целителям искать травы, а также служил дополнительной защитой границ. После того, как клан Цзинь был заткнут за пояс, все стало постепенно налаживаться. Вэй Ин находился под присмотром будущего супруга и целителей клана, его здоровью больше ничего не угрожало, а Стигийская Печать была хорошо спрятана и запечатана, поскольку пока что сил для ее уничтожения у Вэй Ина мало. Часто его мучали кошмары и приступы паники. Среди ночи он мог внезапно вскочить в ужасе от того, что вокруг слишком темно. Он мог ощутить отсутствие талисманов, которые служили защитой на Луаньцзан, и тогда беспокойная ночь обеспечена, ведь под мороком сна Вэй Ин не понимал, что надобности в талисманах нет, а значит мертвецы не нападут, не понимал, что бежит не по трупной земле, а по мягкой траве и часто путал руки Лань Чжаня с руками нечисти. Это было естественно после всего, что с ним произошло. Столько времени на Луаньцзан должны были оставить отпечаток на его душе. Лань Чжань не злился. Он всегда ловил Усяня по ночам на пороге цзиньши, успокаивающе шептал о том, что Могильные Курганы в прошлом и он в безопасности. Шептал о том, что все хорошо, что теперь он дома и Вэни в безопасности. Всегда он доносил внезапно ослабевающего омегу на руках до кровати и не оставлял до самого утреннего колокола. Часто у Вэй Ина случались внезапные приступы возбуждения, почти доставляющие боль. Но тело его было слабым, поэтому Лань Чжань всегда обходился губами и руками. После молочная кожа была похожа на заснеженное поле алых маков, напоминая о прошлой ночи. Лань Чжань любил касаться этих маков кончиками пальцев, нежно проводить по ним губами, едва их касаясь, как сейчас, когда завтрак давно готов и его сокровищу пора вставать. - Ну Лань Чжань... ты слишком ненасытен... - заворчал сквозь сон Усянь, когда нежные касания перешли с бедер на впалый живот. Слабо верилось, что теперь можно было без зазрения совести забраться пальцами в густые волосы, стянуть белую ленту, пропустить гладкие пряди сквозь пальцы. - Разве запрещено? - поднявшись поцелуями к шее, спросил полушепотом Ванцзи, с удовольствием ощущая в волосах чужие пальцы. - Нет. Тебе все можно. - выдохнул омега, прежде чем его губы заключили в сладкий плен.***
Где-то там, спустя время. - А ведь не просто так пропал Старейшина Илин. - С чего ты взял? - А с того, что такие, как он, так тихо не пропадают. - На него весь заклинательский мир охотился! - А вот и не весь! Клан Лань ... - Клан Лань, клан Лань... Его стало слишком много! То у них свадьба, то они внезапно становятся верховным кланом, то они наследника ожидают, тьфу! Все время у них что-то случается, о других кланах столько не говорят, сколько о них. - То есть ты ничего про свадьбу Цзян Яньли и Цзинь Цзысюаня не слышал? И о том, что Старейшина Илин был омегой? - Да ведь все только про Ланей говорят, где тут что слышишь? - Так может слишком много совпадений? Второй Нефрит все на гору захаживал, а потом Вэй Усянь пропадает. Отсюда и все новости. - Хочешь сказать, что Вэй Усяня просто забрали и спрятали? - Об этом я тебе и толкую все утро! Человек в черном плаще, который так удобно скрывал уже довольно большой живот, с улыбкой слушал все эти базарные пересуды, греющие душу. Улыбка играла на его лице, а очи были спокойнее ночных звезд. Опустившаяся на талию крепкая рука ничуть не напугала, а, наоборот, заставила прильнуть. - Ты не устал? - раздался над ухом бархатный голос, а в ногу вцепился маленький ребенок с игрушкой в ручонке. - Лань Чжа-ань, твой ребенок отнимает так много сил, что я вот-вот упаду. Может, зайдем в таверну? - захлопал омега графитовыми глазами, вовсю капризничая. - Какой из детей отнимает твои силы? - улыбнулся Лань Ванцзи с хитрым прищуром, явно намекая на детское поведение любимого супруга. - Ты меня сейчас подразнил? - удивленно воскликнул Усянь, пока Лань Юань, обнимающий его ногу, задорно хохотал. - Ты сам сказал, что мне все можно. - мягко улыбнулся альфа. - Конечно! Пришел на Курганы, забрал, от всего мира спрятал и теперь издеваешься! Пользуешься тем, что о моем похищении никто ничего не знает! - картинно завозмущался Вэй Ин. - Неужели ты против? - спросил изумленно Ванцзи, ловя каждую эмоцию супруга. - Хм... Знаешь... - омега демонстративно приложил палец к подбородку, словно задумавшись, но через секунду улыбнулся, подобно лису, - Совсем не против!