Forest animal

      С интересом и насмешкой наблюдала за тем, как лю… существа кормят и гладят своих животных, мило улыбаясь им. Будто действительно дорожили этой животиной. У Джесс никогда не было питомца. Время не позволяло бы за ним ухаживать, да и не гоже это леди. Хотела иметь питомца, по типу кошки или той же собаки шпиц (что сейчас в моде, как для аксессуара). Чтобы ухаживать за животным, заслужить его доверие, что сейчас очень проблематично, заслужить его любовь и верность. Хотела чувствовать себя нужной не для балов и мужчин с одним лишь желанием, как можно поскорее выйти за неё замуж, а просто нужной. Как… как… как дочь нуждается в любящей матери?.. или просто в искренней любви хоть от кого-то?.. Даже было завидно как-то, когда та видела любовь в глазах этих странных мужчин, когда те смотрели на своих лошадей. На Джессику так никто не смотрел кроме… кроме Александра… И если все произошедшее вчера она помнила смутно, то истошный крик брата запомнила отчётливо. И даже сейчас, когда она смотрела на Пятого, что один лишь смотрел на своего коня, как-то по другому, не так как другие, ни с любовью, ни с лаской, а как-то… не возможно понять, то Джесс казалось, что в лесу до сих пор кричит её брат. Он отдал жизнь за неё, чтобы спасти свою сестру от кровожадной пасти зверя. Разве ни это ли любовь, верность и доверие? Одинокая слеза скатилась по щеке Джессики, такая же одинокая, как и её хозяйка. Александр сказал, что побежит за ней следом, но сам же потащил её куда-то в глубь леса. Зачем? Они же могли умереть вместе и тогда бы сейчас Джессика не страдала от ноющей боли в груди, не боялась бы мужчин, что были очень странные. Сейчас бы она была бы рядом с ним. С человеком, что любил её, но показывал это лишь поступками. И один такой поступок стал последним… — Джесси! — девушка тут же смахнула слезы и нерешительно встала с бревна. И по голосу и по своему имени поняла, кто зовёт. Только один Пятый называет её… Джесси. Так даже Александр не делал! Это же просто неуважение к девушке! Она Джессика Блэк! Хорошо хоть другие это понимают. Напугано взглянула на мужчину, что держал лошадь за поводья (не сидя в ней). Смотрел на девушку с прищуром, поэтому что было в глазах этого загадочного Пятого, Джесс не знала. Мельком взглянула и на других мужчин. Они точно также смотрели на неё, но с заинтересованностью. Задержала взгляд на Клаусе, что не вызывал у неё большого страха и увидела в его глазах… сочувствие? Увидев на себе долгий взгляд девушки, тот качнул головой в сторону Пятого, намекая Джесс, чтоб та шла быстрее. И она пошла. Стала быстро перебирать своими ножками, опустив голову. Боялась. Каждый бы боялся в компании незнакомцев которые с лёгкостью могут полить её грязью. И как они вообще собрались в этом лесу ехать на лошади? Тут деревья чуть ли не впритык стоят. Бежать трудно на двух своих, не то что ехать! Подойдя к Пятому, Джесс смотрела лишь на его сапоги. Боялась поднять глаза и увидеть это страшное, но и в тоже время красивое лицо. — Идём, — одно лишь его слово, одно лишь его прикосновение, а девушка уже дёргается. — трусиха. — обозвал и взял под локоть. Шёл впереди, чуть вскинув подбородок верх. Его чёрный конь шёл сзади, иногда клацал копытами о камни. После коня шли другие мужчины, со своими лошадьми. Цепочкой. Молча, иногда что-то говорили себе под нос, будто так общаясь. Но разве тихий говор, да ещё и под нос можно услышать? Обычному человеку нет, а вот… оборотням да? Шли так долго, наверное минут пятнадцать, может двадцать. Ноги гудели от постоянных прыжков, чтобы перелезть через поваленные деревья. Да и вообще, к такой нагрузке девушка не привыкла. Но это были её самые блаженные двадцать минут, ведь шли они с Пятым молча. Ну и что, что под локоть? Зато она не в цепях, хоть на этом спасибо. Не обратила внимание, когда Пятый перестал её держать и она просто шла рядом с ним. Но даже если бы обратила, не побежала бы сломя голову куда-то подальше от этой шайки. Они бы догнали девушку, ведь эти мужики приспособлены выживать в таких условиях, а значит они выносливы и бегать должны быстро и долго, когда Джесс и пяти минут не выдержит. Поэтому побег пока придётся отложить. Да и если она сбежит, они её наверняка найдут. Вон как носами пыхтят, нюхают тут всё. Выпучила глаза, когда большая ладонь легла на лопатки. Всё тело пронзило страхом. Мурашки начали неприятно бегать под кожей, заставив девушку дернуться. И после этого рука поползла вниз. Всё ниже и ниже… пока не остановилась на пояснице. Через плотную ткань чувствовала, как мужчина гладит её большим пальцем, пока другие сжимают и разжимают испорченное платье. Дыхание участилось и это не из-за какого-то возбуждения, отнюдь! От страха, что лип и лип к девушке, не желая смываться. Не знала, как на это реагировать. По сути должна была высказать своё недовольство, но… что делать если сейчас её статус не только леди, но и пленницы? Отскочила от Пятого, когда его рука легла на ягодицу. С отвращением и страхом уставилась на мужчину, что остановился, вскинув брови вверх. — Не трогайте меня! — крикнула Джесс, спиной прижимаясь к стволу дерева. Часто дышала, смотря на то, как Пятый отпускает поводья и быстро направляется к ней. Боялась что-либо делать, поэтому прижималась к дереву, как только могла. Тонкую и аккуратную шею хватают и сжимают одной рукой. Довольно сильно, что дышать стало просто нереально. — Не смей кричать на меня, Джессика, я тут главный, когда ты - никто. — шипел сквозь зубы мужчина, а после приблизился к лицу девушки так близко, что она могла чувствовать его дыхание у себя на губах. — Если захочу, — начал шёпотом, смотря в карии глаза, что были наполнены болью, страхом и отчаянием. — вытрахаю тебя прямо здесь и никто, слышишь? никто не остановит меня. Уяснила? На глазах предательски выступили слезы. Нижняя губа задрожала. Ком встал в горле от услышанного. Ещё никто её так не пугал, не унижал. Что за слова он говорит? Как ему не стыдно? Неужели всем так действительно хочется лишить девочку достоинства и невинности?.. Хотела ответить также, как и Диего. Хотела, но не могла. Воздуха и так не хватало чтоб надышаться, не то чтобы говорить. Хотя скорее всего это просто оправдание, почему Джессика не послала его куда подальше. Всё таки боялась она его больше, чем остальных. Ноги стали ватными и девушка можно сказать, держалась за запястье мужчины, что сжимал её шею. Но вскоре Пятый отпустил Джесс и та полетела вниз. Потирала свою шею, кашляя, дыша ртом. Сидела в ногах мужчины, что смотрел на это с нескрываемым восторгом. Чему он радуется? Неужели мучения приносят ему удовольствие?! Подонок! И этот подонок поднял её за подмышки на ноги, когда та стала спокойнее дышать, снова. Снова как при первой же их встрече, Джессика сидела у него в ногах. Может это её судьба? Быть униженной Пятым? Бред. Тогда бы она не была бы леди. — Не унижайте меня перед другими, — прошептала Джесс, когда мужчина взял её под локоть и направился к своей лошади. Резко дёрнул головой и замедлил шаг после слов девушки, поэтому та решила добавить: — пожалуйста… Беря поводья с замешательством смотрел на Джессику, что стояла с поникшей головой. Ничего не ответил, лишь хмыкнул, продолжая свой путь дальше. Не понимала, что чувствует. Всё смешалось в голове. И стыд, и отчаяние, и горе, и злость, непонимание. Стыд она могла объяснить тем, что не смогла дать отпор Пятому (не физический, а словесный). И стыдно было не перед главным, нет. Стыдно было перед другими мужчинами, ведь совсем недавно она показала себя плохой девочкой? так же говорят, да? Показала себя смелой женщиной, которая смогла дать отпор Диего, а перед Пятым рискнуть боялась. Отчаяние — некуда деваться. В тот момент, когда Джессика увидела алмазные глаза брюнета, земля под ногами словно рухнула. В его взгляде можно было увидеть много всего ужасного, что чувствовал мужчина к девушке. Но самое главное засело у неё в голове. Он жаждал подчинение с её стороны к нему. Потому что она пленница? женщина? или потому что просто его? Нет, нет, Джессика ничья. Сама себе хозяйка! (хотя в этой ситуации так и не скажешь). Горе, ведь больше она никогда не увидит свой город, свой дом. И это чувство увеличивалось в груди все больше и больше с каждым шагом, что все дальше и дальше отдалял девушку от дома, от другой клетки. Злость скорее всего была на саму себя. Не смогла показать Пятому, кто она такая. Или же была не рада казаться в глазах мужчин трусихой, кем она и являлась. И все же, что она делает тут? Почему до сих пор жива? Почему сейчас именно она идёт с мужчинами в неизвестность, ведь на её месте могла быть любая другая девушка — прислуга. Судьба злая штука! Дальше в пути, Пятый уже не трогал девушку, за что та была ему очень благодарна. Но не упускал шанс посмотреть на неё. Неужели он ещё не нагляделся?! Радоваться Джесс было не долго суждено. — Так значит ты леди? — подал голос мужчина от чего Джессика шумно сглотнула. Разговаривать с ним она никак не хотела, но правила этикета гласили, что леди должна поддерживать все беседы, даже те в которых не особо смыслит. Да даже если бы она и не следовала правилам которые уже выучила наизусть, то все равно бы пришлось отвечать и болтать с этим… Пятым, ведь по сути она его пленница. И её жизнь, как бы это ужасно не звучало, была в его руках. — Да, — прошептала Джесс, боясь повысить на него голос. А вдруг опять будет кричать?! — Чем обычно занимаешься? — Хожу на балы, в рестораны, театры. — запнулась, понимая, что «хожу» уже явно сюда не подходит. — Ходила, — поправила саму себя от чего в груди больно закололо. Действительно. Она же больше никогда не будет присутствовать на этих мероприятиях. О ней если буду вспоминать, то с какими словами? Добрыми или же ненавистными? — И что ты там делала? — На балах танцевала, беседовала. В театрах смотрела на представление. Ну а в ресторанах… — девушку перебили издевательской усмешкой. — То есть ты ещё и бездельница? — за долгое время Джессика посмотрела на Пятого. В глазах её было недоумение. — Нет, — как-то неуверенно начала девушка, снова опуская свою голову вниз. — у меня редко бывали свободные дни. — Редко бывали свободные дни, ведь все время ты веселились. Да, бедная ты несчастная. Запыхалась небось. — с насмешками и какими-то претензиями говорил Пятый. Тут же в голову Джессики ударило осознание. Вот почему её ненавидели городские, потому что считали её день — отдыхом. Но это же совсем не так! Это испытание, а не отдых! — Если посмотреть на это с Вашей стороны, то Вы правы. — как-то неуверенно начала Джесс, летая в своих раздумьях по этому поводу. — Но если взглянуть с моей, то отдыхом мои деньки точно не назовёшь. — Почему? Что же там такого трудного? — девушка вздрогнула. Не ожидала, что их подслушивают, да и тем более будут лезть в разговор. Обернувшись, увидела выглядывающую голову… Бена кажется. Да, это точно он. Только у него такая странная внешность. — Я читал о вас и вроде как, леди должно все нравится. Ходить на балы, театры, сидеть в ресторане с мужчинами, что позволяют себе слишком многое и так далее. — Но мне это не нравилось! — уже более уверенно начала Джесс. Если ей придётся путешествовать с ними всю жизнь, то почему бы не раскрыться? так же будет легче всем, а особенно ей, правда? — Просыпаться каждый день рано утром, это испытание для каждой леди, ведь засыпает она очень поздно, потому что была на балу. Потом идти и пить чай с мужчинами, которых толком не знаешь. Выслушивать их жалобы и намёки, как же им трудно живётся без жены. Терпеть их взгляды на себе, но к этому быстро привыкаешь. Затем тебе надо пойти в театр на представление которое уже видела три раза, если не больше. Но кого это волнует? Правильно, никого, ведь если мужчина его не видел, то ты просто обязана пойти и в четвёртый раз посмотреть шоу. В ресторанах все ещё хуже. Каждая леди боится ходить в эти заведения. Ведь если мужчина сделает предложение прилюдно, отказаться ты от него не сможешь, ведь позорить мужчину нельзя. Да даже если мы будем одни и он сделает мне предложение я не смогу отказаться! А всё потому что я женщина у которой нет права голоса! Я терпеть не могу корсеты! Всё сжимают! Я даже дышать в них не могу. Но не-е-ет, всем этого мало. Надо чтобы леди ещё больше страдала, поэтому заставляют их пить уксус от которого живот потом так болит. Но никого это не волнует! Я нормальную еду есть хочу! И на солнце весь день сидеть хочу! А мне ничего из этого нельзя! Гулять хочу! По городу, может даже работать! И мне снова это нельзя. Ведь я леди, я должна украшать мужчину за которого меня выдадут замуж, родить ему уродцев и жить ужасно долго и не жаловаться! Стресс сыграл с Джессикой злую шутку. Дал волю её слезам, что катались на её бедных щечках, эмоциям, что так долго скрывала девушка даже от самой себя. Можно сказать кричала все эти слова, будто просила о помощи. Хотела чтобы её кто-нибудь, да услышал. Пожалел в конце концов. Да, она рассказывала всё Александру, на что тот отмахивался и говорил, что она женщина, ничего не понимает. — А ещё я не шлюха! Постоянно слышала в городе, как городские обзывают леди шлюхами. Но почему? Я не понимаю? Мы что? спим с каждым кого видим? Нет. Этим занимаются девушки лёгкого поведения, а мы не такие. На себя бы лучше посмотрели, они же… Пришла в себя девушка слишком поздно. Прикусила язык зубами. Не заметила, как снова стала идти с прямой спиной и поднятой головой. Как охотно жестикулировала руками, что даже Пятый её уже не держал. Посмотрела на всех с испугом, правда смогла увидеть только Пятого, его коня и Бена, что все выглядывал из-за него. Те с удивлением смотрели на девушку, видимо не ожидая, что её так понесёт. Да даже сама Джесс от себя такого не ожидала. Встряхнула головой, но не опустила её. Не стала снова сжиматься от страха (хотя он и присутствовал). — Простите, не хотела Вам всё это рассказывать, да и не должна была, просто… само как-то вышло. — начала подбирать слова Джессика, поджимая губы. Все молчали, наверное обдумывали слова девушки от чего той стало неловко. Ну кто её за язык тянул? Могла бы промолчать! Просто согласиться с мужчинами, как делала это раньше, но почему-то сейчас… сейчас она не считала это нужным. Всегда соглашалась с мужчинами (у себя дома на мероприятиях) чтобы те просто отстали от неё, но эти же не отстанут? Так зачем же соглашаться с тем, с чем она не согласна? Раньше присутствовал страх перед мужчинами (он был и сейчас), но ещё и перед родителями. Она могла их опозорить своим несогласием со словами влиятельного мужчины, а так… родителей у неё больше нет и почему-то от этого легче, хотя она должна была горевать. Но горевала она только из-за Александра. Хотя пока разум не давал этому случится. Когда она будет одна, вот тогда-то все и обрушится она неё, но пока не об этом. — Не понимаю, — подал голос Лютер сзади. — так ты молчаливая или болтливая? — Сама не знаю… — уже не обращая внимание на «ты», ответила Джесс.

***

      Шли они долго. Девушка стала чаще спотыкаться, ведь ноги её уже еле-еле держали. Мужчины о чем-то увлечённо болтали, но она их не слушала. Не было интереса, да и вообще не понимала о чем они говорят. Просто обсуждают какого-то человека. какое-то существо. Остановилась как и все, когда перед глазами предстали огромные кусты, что были густы и ничего через них разглядеть было невозможно. — Ну чего стоишь? — зло рыкнул на Джесс Пятый, толкая её в кусты. — Иди давай. С вытянутыми руками перешагивала толстые ветки куста, хоть и делать это было очень сложно. Его шипы рвали и так испорченное платье и грязные перчатки, которые все-таки решила надеть Джесс. Хотела их выбросить в костёр пока никто не видит, но это была единственная память о доме, все что у неё осталось. И как бы ей самой не хотелось этого признавать — ей нравились эти перчатки. Выйдя из кустов, Джесс увидела широкую дорогу, что лежала между деревьями. Тут не было следов колёс от кареты или телеги, не было человеческой ноги или ему подобному. Лишь копыта лошадей. Отошла от кустов подальше, чтобы не мешать другим. Было желание сбежать, пока есть время. Но куда? Тут открытая дорога, её сразу увидят и поймают. Может в лес, пока не поздно? Они же вроде не могут её почуять, листвой провоняла. Так может попробовать?.. Медленно стала подходить к другой стороне леса, но потом отдёрнула саму же себя. Она ничего не знает в лесу. Не сможет постоять за себя, а это же гнилой лес… Как-бы это глупо не звучало, но с этими мужиками она в большей безопасности, чем без них. Вскоре вышел Пятый, он тянул на себя своего коня, что не мог пройти через кусты. Ржал и пытался вырваться от своего хозяина. — Может Вам помочь? — не решительно спросила Джесс, стоя сзади мужчины. — Да, отойди и не мешай мне. — зло рыкнул Пятый, продолжая тянуть лошадь. Девушка тихо вздохнула, но все же отошла подальше от мужчины, но не далеко. Если путешествовать по миру с ними, то надо хотя-бы наладить с ними отношения, подружиться может быть. И она попыталась, но ничего не получилось. Может с другими получится? С тоской посмотрела на коня, что всё противился своему хозяину. В его чёрных глазах увидела страх и боль. Может он боится Пятого? Хотя нет, этого не может быть. Конь был совершенно спокоен пока… пока не полез в кусты. Нахмурившись, принялась разглядывать растение. Большой, густой, колючий куст, как с большими ветками, так и с тоненькими, что целились в глаза коню. Поняв, почему конь противится своему хозяину, Джесс медленно стала подходить к коню. Выставила руки перед собой и начала заходить в кусты. — Что ты творишь, женщина?! — спросил злой Пятый с долей удивления. — А ну подошла сюда, Джесси! Но девушка даже не слушала его. Подошла к коню в притык, что можно сказать стоял на задних лапах. В любой момент мог отшвырнуть её от себя своим копытом, но он этого не делал. Перестал так сильно ржать, уставился на девушку. — Тихо, тихо, — шептала Джесс, встав на носочки, потянула свои ладошки к глазам животного. Втянула в себя живот, готовясь к удару, но его не последовало. Прикрыла глаза коню и тот встал на все свои четыре копыта. Уже не ржал и не извивался. Спокойно шёл, ломая ветки. — Всё хорошо, малыш, я тебя не трону… — шептала Джесс, хотя была готова визжать от радости. Страх куда-то делся, а вместо него пришёл восторг. Когда конь вышел из кустов, девушка врезалась в чью-то грудь. Обернулась, чтобы услышать слова благодарности (всё-таки она ему помогла), но в ответ лишь увидела злой оскал на лице Пятого. Тут же вся сжалась от его взгляда в котором был лишь один гнев и ни капли благодарности. — Простите, что не послушала Вас. — начала извиняться Джессика, хоть и не считала себя виноватой. Но ей же с ним ещё куда-то идти, нужно не испортить хотя-бы такие странные отношения. — Я просто хотела помочь Вам. Молчание. Такое долгое и нудное. — Я тебе не какой-то там старик чтоб обращаться ко мне на «Вы». — Джесс резко подняла голову, не ожидая услышать это. Что угодно, но не это. — Мне всего-то двадцать семь. — на десять лет старше неё! Старикашка! Молча обошёл её и стал серьёзно говорить своим друзьям, а может и братьям, кто знает? — Идите со своими конями вместе, закройте им глаза. — в ответ послышалось: «Хорошо». Может это и есть такая благодарность? Обращаться к нему на «ты», когда ко всем остальным на «Вы»? Бред какой-то. А может это был один шаг на пути к дружбе? Возможно. По крайней мере, Джессика хотела в это верить. Пятый сел на своего коня, а затем потянул руку Джесс. Та в недоумении смотрела на неё. Глаза бегали от руки к лицу Пятого, а от лица к лошади, что смотрела на неё, не так как на хозяина, как-то по другому, но ни как на врага точно. — Давай руку. — Может я пешком пойду? — спросила Джесс, поджав губы и делая шаг назад. — Руку. — Но седло же одно… — уже как-то пугливо начала Джесс. Обернулась и увидела, как вышел Бен. Его конь был тоже необычный. Ноги белый, когда туловище и голова светло-нежно коричневые. На теле были рассыпаны кремовые пятнышки, что ничуть не портили животное, отнюдь, украшали его. Грива была золотистой, светилась на солнце. — Я сказал руку. — прошипел Пятый. В животе забурчало и к горлу подкатил ком. Рука сама потянулась к мужчине, хоть её хозяйка даже не думала соглашаться. Будто… будто тело и разум отделились друг от друга. Будто выполняла приказ не она, а кто-то внутри неё. Пятый поднял Джессику за одну руку (казалось, что она сейчас оторвется) и посадил на коня. Не в седло, а рядом с ним. Положил свою руку на живот девушки, что сладко после этого завурчал, будто там жил ещё кто-то, и прижал её к своему торсу. Другой рукой держал поводья, пока вдыхал запах Джесс. Тело не шевелилось. Девушка бы хотела отстранится от него, специально упасть и за эту выходу бы пойти пешком. Да ноги не держали, но так её хотя-бы никто трогать не будет! Но тело… Оно не слушалось. Девушка уже пыталась не то, чтобы отстранится от мужчины, пыталась просто руку поднять, пальцем пошевелить, но ничего не выходило! Будто это не её тело… Дышала ровно хотя в голове творился полный хаус. Даже лицо на удивление не было напуганным. Обычным, с лёгкой улыбкой. — Что Вы со мной сделали?! — пропищала Джесс. И со стороны это выглядело странно, ведь на вид была довольна, а голос напуган. — На «ты», Джесси, — не обращая внимание на вопрос девушки, прошептал Пятый в самое ухо. — Отпустите! — крикнула Джесс. Хотела бы вырваться, но тело… оно не слушалось! — Тебе же нравится быть со мной рядом. — Нет! Мне противно находится с тобой рядом! Отпусти! — А твоё тело говорит совершенно о другом. — всё также шептал Пятый, а после провёл кончиком своего языка по щеке, собирая соленую влагу. — Это всё ваши магические штучки! — пропищала Джесс. Хотела скривиться в лице. Никто! Ещё никто её не облизывал! Но тело отреагировало иначе. Ещё сильнее прижалось к груди мужчины, когда тот смеялся в голос. — Вы слышали это?! — смеясь, спросил Пятый, обернувшись. Только сейчас девушка услышала хохот других мужиков. — Пятый, ты что, ведьма? — спросил Клаус из-за чего другие тоже стали смеяться и главный в том числе. По дороге мужчины весело о чём-то разговаривали, пока Джессика внутри себя сгорала от негодования и страха. Что с ней произошло? Почему она не может пошевелиться? Отпрянуть от этого оборотня? Это же точно оборотень! Или и правду ведьма, иначе как объяснить поведение тела девушки? Ну не может такого быть, что телу что-то нравится, а ей нет! За это всё отвечает мозг, разум! Про себя говорила гадости в сторону Пятого, что большим пальцем поглаживал её живот, а иногда и шептал что-то. Слёзы сами начали течь и кататься по щеках Джессики. Не было ни всхлипов, ни рыданий, ни одного слова. В прямом смысле, она чувствовала себя тряпичной куклой. За что ей всё это? Что она такого сделала в этой жизни? Неужели эта такая плата за то, что она жива?