Привет из прошлого

Наша история началась так давно, что, пожалуй, пора бы и позабыть о ней. О тех эмоциях, что некогда сжигали нас дотла, не оставляя внутри ничего. Даже боли. Омеги, альфы, истинные пары – все это основа устаревшего общества. Некогда инстинкты спасали нас от ошибок, интуитивно направляли, решали за нас многие аспекты жизни. Людям казалось, что они счастливы, но мало кто из них задумывался: является ли любовью то, что они за нее принимают? Или же буйство гормонов подчиняло себе в том числе и хваленый разум? В наши дни, уже мало кто вспоминает о таких вещах. У нас просто нет на них времени. Общество повернулось на осознанности и рационализме. Мы привыкли быть хозяевами своей жизни, своих мыслей, своих чувств. Порой даже самую горькую утрату мы проживаем во время деловых встреч, просто потому что на слезы и боль просто нет времени. Как и на радость, привязанность и прочие пережитки прошлого. Выбор партнера стал похож на собеседования, во время которых предельное внимание уделялось физическому здоровью, уровню заработка, амбициям и взглядам на жизнь. Может быть, нынешнее общество мне нравилось даже больше. В нем не было ничего лишнего, ничего непредсказуемого. Будь ты альфой или омегой – это больше не имеет значения. Ты – одна из шестеренок, которую запустили с миллионами точно таких же в едином механизме. Даже рождение детей быть чем-то неожиданным. Современный омега мог отказаться от «необходимости иметь детей», выбирая карьеру. А если и решался на роды, то подходил к этому процессу максимально продуманно, находил соответствующее окошко в своем графике и не уходил в воспитание чада с головой. Да, такова нынче жизнь в большом мегаполисе. А ведь я еще застал то время, когда прорыв в медицине, позволяющий контролировать гормоны, не случился. Конечно, уже тогда мы стремились больше думать своей головой, но у нас еще не было инструмента для этого. Быть с истинным для нас уже было синонимом слабости. Это значило, что ты не можешь контролировать свое тело, а значит, немногим отличаешься от дикаря. Соответственно, и пребывать в цивилизованном обществе не имеешь права. К моему большому сожалению, и я прочувствовал это на собственной шкуре. Своего истинного я повстречал в институте. Его звали Брэд. Это был молодой поджарый альфа, довольно нелюдимый и замкнутый. Хотя, по большей части, это касалось омег. Он, как и многие в то время, всеми силами избегал нашего общества, лишь бы не столкнуться с тем, из-за кого он потерял бы над собой контроль. В группе он был очень популярен, а недосягаемость делала его еще более привлекательным. Сидя на галерке среди других представителей своей братии, я тоже тайно вздыхал по нему, разглядывая правильные черты лица и мечтая хоть на миг коснуться идеально прямых блестящих черных волос. Провести пальцами по смуглой коже, сомкнуть зубы на волевом подбородке и утонуть в этих бездонных зеленых глазах. Вот только стоило встретиться с ним взглядом, я вместо этого стыдливо отворачивался и закапывался во множестве тетрадок. Однажды, вопреки обычаю, он все же зашел на половину аудитории, где обычно сидели омеги. Казалось, в тот момент дышали мы все по очереди, да и то через одного. Он надвигался медленно, неминуемо и почему-то в направлении моего стола. Мой сосед, Энджи, сжался рядом со мной и трясся как лист на ветру. Я же не мог отвести взгляда и храбрился, готовясь дать отпор на любую колкую фразу, которую, как мне казалось, он планировал отпустить. - Как тебя зовут? – без лишних предисловий поинтересовался он. Голос оказался на редкость приятным: низкий, с вибрирующими нотками. Или же это мое нутро так отреагировало на незамысловатый вопрос? - Мирт, - сухо представился я, все еще ожидая пакости. Воздух катастрофически заканчивался у нас обоих. Не дышать становилось все сложнее. - Я слышал ты лучший на потоке, а я пропустил пару лекций… - начал, было, он, но тут, видимо, организм не стал терпеть таких издевательств и потребовал новой дозы кислорода. Это было видно по вздувшимся венам и бешено скакавшим зрачкам. Я и сам с трудом держался. Продолжать диалог таким образом не представлялось возможным, а потому мы рискнули вдохнуть. Как оказалось, зря. Стоило только неосторожно втянуть воздух, как вместе с ним в нос нагло просочился запах альфы. Терпкий, древесный и… Такой потрясающий! Судя по тому, как альфа прикрыл глаза, он тоже это почувствовал. Вот он истинный, стоит возле моего стола. А вокруг столько народу, и все наблюдают. Будь он менее популярным, мы бы избежали такого пристального внимания, но, увы. Теперь было важно не подавать виду. А ведь когда это происходило в книгах, омеги радовались как сумасшедшие и тут же вешались на шею своему объекту воздыханий. Это был не наш случай. - Да, я понял, - я всегда быстро выходил из ступора в критических ситуациях, а потому, даже не дослушав, сунул ему в руки свои лекции. – Вечером занеси в двести седьмую комнату. Они мне еще пригодятся, надолго отдать не могу. Сам понимаешь – экзамены скоро. Он как-то заторможенно кивнул, и я понял, что, если ничего не предприму, нас точно поднимут на посмешище. Нужно было срочно убираться. - Что ж, извини. Мне нужно в туалет – с самого утра живот болит. Сам понимаешь, - на ходу выдумал я и, подхватив рюкзак, спешно ретировался. В след мне раздался только взволнованный оклик Энджи. По пути в спасительную уборную, я тысячу раз себя проклинал. Сознание даже и не думало проясняться, а потому я чуть ли не бежал. Вот только вместо спасительной уборной ворвался в кладовую уборщика. В принципе, это было даже лучше – меньше любопытных глаз. Я сбросил рюкзак на пол и расстегнул ворот рубашки. Его запах никак не желал пропадать, окутывая и сводя с ума. Стыд и жар охватили мое тело. Черт, черт, черт! Ну почему именно я? Почему именно сейчас? Почему он? Так много вопросов и ни одного ответа. Я оперся о стену руками и склонил голову, выдыхая. Длинные светлые волосы перекрыли обзор, но сейчас так было даже лучше. Соберись, тряпка! Ты властвуешь над собственным телом, а не оно над тобой! Со-бе-рись! Уговоры помогали слабо. От страха потерять контроль над собой меня замутило. Если бы я только знал тогда, что уже несколько минут нахожусь под пристальным взглядом источника своих проблем, возможно, еще успел бы позорно сбежать. Но, нет, судьба не была ко мне милосердна. - Так значит ты тоже это почувствовал? – раздалось над ухом, и я вздрогнул. Брэд стоял в проеме двери, опершись одной рукой о косяк, и заслоняя своей немаленькой фигурой пути к отступлению. Учитывая его рост и гору мускулов, это было не так уж и сложно. - Даже не вздумай, - я совершенно невежливым образом ткнул в его сторону подвернувшейся под руку видавшей виды шваброй. – Я знаю, зачем ты пришел. Но я не плебей, и не пойду на поводу у низших инстинктов. Брэд горько усмехнулся и двинулся в мою сторону, заставляя пятиться. Коморка была до того маленькой, что уже буквально через пару секунд отступать уже было некуда, а тряпка уткнулась в его широкую грудь. - Что же ты тогда так дрожишь? Если ты сильнее этого, выгони меня, - прохрипел он, отодвигая от себя швабру. Он подходил все ближе, а я не находил в себе сил огреть его своим оружием. – Оттолкни, закричи. Мои колени предательски подгибались, пока я во все глаза наблюдал за приближением моей гибели. Искушение было велико, но если я поддамся, то что будет потом? Ничего, кроме общественного порицания и насмешек. Разве сможет лучший ученик потока потом отмыться и снова доказать, что рассудителен как прежде? Я слишком хорошо знал, что нет. Если я не прогоню его, мне конец. Моему будущему конец. Почему же я все еще стою? Пока я размышлял, альфа уже навис надо мной, предварительно разоружив. Мы так и стояли, глядя друг на друга во все глаза. Только сейчас я заметил, что и его руки дрожат. Зрачки были неестественно расширены, глаза потемнели, а на лбу выступили капельки пота. Кажется, и моему истинному с трудом удавалось себя контролировать. - Сделай хоть что-нибудь, - почти взмолился он, медленно склоняясь ко мне. Губы обжег наш первый поцелуй. У меня и прежде были партнеры, хорошо отобранные по всем параметрам. Но поцелуй ни с кем из них так сильно не пленил. Я и не заметил, как собственное тело предало меня, прильнув к истинному. Все остальное воспринималось как в тумане. Одежда и предрассудки – вот то, от чего мы избавились в первую очередь, сдавшись на волю судьбе. На кой-то черт же она свела нас, в конце концов! Тело горело, но долгожданные прикосновения не приносили облегчения. Наоборот, они будоражили, обжигали и вызывали привыкание похлеще наркотиков. Я вновь и вновь тянулся за новой дозой, осыпая сильное тело поцелуями и обводя языком каждую мышцу. Сильные руки скользили по моей распаленной коже, сжимая в медвежьих объятиях и лаская так нежно, что сомнений не осталось – я сгорю в этом пламени прямо сейчас. Я вновь и вновь сминал его губы своими, буквально умоляя убрать длинные пальцы, дразнившие уже мокрый от смазки анус. И мольбы были услышаны: вместо них ко мне прижался возбужденный член моего альфы. Он без особого труда поднял меня на руки и обвел потемневшей головкой судорожно сжимающееся колечко мышц. Казалось, я забыл как дышать, желая только одного – чтобы он немедленно сделал меня своим. Противная мелодия будильника разбудила определенно раньше времени. Я подскочил как ненормальный, и, только осознав, что это был сон, с раздражением отшвырнул от себя телефон. Голова раскалывалась, в то время как рубашка противно липла к мокрой от пота коже. Мои бедра горели и пульсировали, свидетельствуя о нешуточном возбуждении. В который раз мне уже снился это сон? Каждый раз одно и тоже! Я ведь, казалось, уже забыл о нем. И вот опять. Сколько еще я буду расплачиваться за свою слабость? Приоткрыв один глаз, я вздохнул. Сегодня был важный день, а потому, как ни хотелось завалиться досыпать обратно, такой возможности попросту не было. А потому, выпив лежащие на прикроватной тумбочке таблетки, я свесил ноги с мягкой кровати. Уже победа. Дело осталось за малым: надеть пушистые тапочки и дотащить себя до такого необходимого холодного душа. Ледяная вода привычно хлынула на плечи, стирая остатки сна и успокаивая разбушевавшийся организм. Почему же я все никак не могу забыть о нем? Я ведь сам перечеркнул все, как только представилась такая возможность! Да, я был молод и амбициозен. А эти отношения мешали мне расти и развиваться дальше. Пока мы были юны, встречались и предавались безумию. Прятались ото всех, но, думаю, нас было не трудно вычислить. Мы постоянно оказывались в одной компании, задерживались в аудиториях, в темных углах коридоров, кабинках туалетов… Каждый раз, мы цеплялись друг за друга так, как будто от этого зависела наша жизнь. Терзали друг друга и соединялись в едином импульсе. Это могло бы продолжаться еще долго, но впереди замаячили экзамены и поиск работы. Терять время на страсть больше не представлялось возможным. К тому же, уже тогда я начал задумываться об источнике тех чувств, что обуяли нас. Была ли это любовь или же слепая похоть? Мое сердце выпрыгивало из груди, я забывал дышать и смущался в его присутствии. Но разве это не естественная реакция организма на выброс гормонов? Разве можно называть ЭТО истинным чувством? В какой-то момент у нас появилась возможность выяснить, в чем же заключался источник нашего сумасбродства. Тогда это лекарство только появилось и считалось экспериментальным, но в нашем институте уже вошло в обиход. Студенты, желающие избавиться от физического влечения, чтобы не отвлекаться от подготовки к экзаменам, основательно подсели на него. К тому же, участие в эксперименте приносило деньги. Да, им пришлось страдать от некоторых побочных эффектов, но что не сделаешь ради науки? Подобная участь постигла и нас. Поток бизнес-администрирования, на котором мы учились, считался одним из самых сложных. Однако по окончании обучения мы получали путевку в жизнь. Почти каждый выпускник нашего института, если он, конечно, не дурак, имел возможность устроиться в престижнейшую компанию. Отказываться от этого было верхом идиотизма. Мы и не собирались этого делать. - Вот, я принес, - выдохнул Брэд, разжимая здоровую ладонь, но которой лежали две «волшебные» пилюли. – Шон дал попробовать. Сказал, что, если не будет сильных побочек, достанет упаковку для каждого. Я критически осмотрел добычу, покрутил в руках и даже просмотрел ее на свету. Ничего примечательного в ней не было. Обычная капсула с заключенным внутри порошком. И вот от этого зависело мое будущее? Я с сомнением хмыкнул: - Ты уверен, что это не подделка? Знаешь, мне, конечно, все нравится в наших отношениях, но впереди экзамены и… - Да, я в курсе, - прервал меня альфа. – И переживаю о том же. Секс чудесный, не спорю, но, если так и дальше продолжится, мы очень плохо закончим. Брэд скинул рюкзак в углу моей комнаты и сел рядом со мной на кровать. Благо Энджи уже давно съехал, а потому комната полностью оказалась в моем распоряжении. С ним судьба распорядилась менее милосердно. Он тоже встретил своего истинного в одном из баров города, а теперь был вынужден бросить учебу, чтобы выносить незапланированного ребенка. Мне было искренне жаль его, хоть он и выглядел довольным своей жизнью. На мой взгляд, он не понимал, на что себя обрекает. И уж тем более, я не хотел такой же участи для себя. Мы все еще в задумчивости смотрели на чудо фармацевтики, не решаясь нарушить тишину или же перейти к делу. Первым, по традиции, заговорил я: - Ну, что? Пьем? Я старался не позволить волнению изменить мой голос. И, кажется, это сработало – альфа кивнул и закинул пилюлю в рот. Я последовал его примеру и с благодарностью принял стакан воды. Пару минут мы прислушивались к себе, но так и не заметили каких бы то ни было изменений. Рога не выросли, запахи не перестали нас волновать. Казалось, что совершенно ничего не изменилось. Я вопросительно взглянул на своего альфу. - Шон сказал, что эффект проявляется не сразу, - с сомнением протянул истинный, на всякий случай меня обнюхав. – Видимо, придется подождать. Я кивнул. Что ж, если не сработает, придется искать другие способы избавиться от постоянного желания быть рядом. А пока было принято решение лечь спать и не забивать себе голову глупостями. Если бы я знал, как сильно изменятся наши отношения после этого дня, выпил бы я эту таблетку? Не знаю. На этот вопрос я долго не мог найти ответ. В любом случае, сделанного не воротишь. Я вышел из душа и тут же сунул в рот зубную щетку. Из зеркала на меня смотрел заспанный омега, больше похожий на бездомного. Мокрые светлые волосы паклей прилипли к плечам, а голубые глаза обрамляли темные синяки. Опять придется замазывать. Всю ночь я работал над новым проектом, а потому поспать удалось всего часа два. И то большую часть из них мне снилась порнуха из моего прошлого. В итоге, отдохнуть так и не удалось. Отбросив желание подольше себя пожалеть, я выплюнул зубную пасту и натянул на еще влажное тело брошенные вчера в ванной брюки и рубашку. Искать что-то посвежее уже не было времени. А потому я собрал волосы в хвост и, приканчивая на ходу мерзкий растворимый кофе, поспешил на работу. Телефон уже разрывался от звонков секретаря. - Да, Энджи, - вздохнул я, принимая вызов. - Черт бы тебя побрал, Мирт! Что ты там делаешь? Я не могу до тебя дозвониться. Ты просмотрел документы на электронной почте? – закричала трубка голосом друга юности. Да, изобретение препаратов сказалось и на нем. В порыве утихомирить свои гормоны, они с мужем осознали, что не подходят друг другу. Формально они все еще состояли в браке, но по факту Энджи воспитывал сына сам. Когда я узнал об этом, сразу предложил ему работу в своей компании. Можно сказать, что мы строили этот бизнес вместе, но друг от должности совладельца упорно отказывался, утверждая, что тогда будет некому пинать мою ленивую задницу. К тому же, его ситуация была до боли мне знакома. На следующее утро после того, как мы попробовали лекарство, я лежал рядом с Брэдом и осознавал, что больше не испытываю к нему прежнего влечения. Мне больше не нужно было себя обманывать: передо мной была обуза, которая мешала мне развиваться дальше. И тогда, глядя в его еще сонные глаза, я произнес те слова, которые перечеркнули все: «Я больше не люблю тебя». Я все еще помню как расширились от удивления его глаза, как я выгнал его из своей комнаты в одних трусах и выкинул в коридор одежду. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Собственно, как показала жизнь, так и было. По крайней мере, я искренне в это верил. - Ты там заснул что ли? – выдернул меня из размышлений омега. – Опять воспоминания захлестнули, и ты перестал спать? - Нет, прости, - поморщился я. Когда-то, в баре я признался ему, что эта история все еще мучает меня. С тех пор Эндж без конца подкалывал меня по этому поводу. – Я все просмотрел. Не бойся, контракт будет наш. - Я очень на это рассчитываю, - хмыкнул собеседник. – Не дай этому засранцу испортить тебе жизнь. Мы слишком долго к этому шли, чтобы вот так в миг все потерять. Не забывай! - Да помню я! – раздраженно рыкнул я и нажал на кнопку отбоя. Будь проклят мой длинный язык! Теперь всю жизнь буду слушать его издевки. И без того на душе погано - недосып еще никого не сделал счастливее. За невеселыми размышлениями я и не заметил, как подъехал к высокому стеклянному зданию. Где-то внутри сидели наши партнеры, которые ждали бизнес-план. Две сильные компании хотели объединиться, чтобы иметь некую монополию в сфере рекламного бизнеса. Конечно, это требовало некоторых уступок с нашей стороны, но открывало практически безграничные возможности. По пути через широченный холл с множеством тропических растений и фонтаном возле ресепшна, и даже пока поднимался в лифте, я просматривал многочисленные сообщения на электронной почте. Энджи очень помогал с расписанием и встречами, но, к сожалению, были вещи, которые за меня никто сделать не мог. А жаль. К слову, я так и не удосужился запомнить имя своего потенциального партнера по бизнесу. Уже следуя за секретарем к конференц-залу, я судорожно искал письмо от их компании. Черт, мне же нужно знать, как к нему обращаться! - Сюда пожалуйста, - секретарь вежливо улыбнулся, стараясь не обращать внимания на мои отчаянные попытки побыстрее просмотреть документы. Ну не у него же мне спрашивать, в конце концов! Наконец, нужная строка была найдена почти одновременно с тем, как распахнулись стеклянные матовые двери. На экране черным по белому значилось: Генеральный директор компании «Фортуна» Брэд Уоррен. Я в ужасе поднял голову и тут же встретился взглядом с зелеными глазами прямо из моего сна.