Дед и парочка подворотных шалашовок

На часах Вероники 3:45. Она натягивает на свои неровно загоревшие целлюлитные булки красные стринги и тормошит подружайку Лесю, которая голышом валялась в луже чьей-то ссанины. — А? — Леся швыркает носом, втягивая вонючую жижу в себя. — Где мы? — она достаёт из волос использованный презик. — Не ебу. Собирайся и рвём коготки отсюда. Пока Леся искала одежду, Вероника оглядывала стены заброшенного притона. Подруги совсем не помнили, что с ними было до пробуждения. Но, видимо, такое с ними не впервой. И вот две помятые девицы лёгкого поведения выбрались на улицу, шатаясь на шпильках и держась друг за друга. От Леси, а точнее от её белого платья с огромным жёлтым пятном и коричневым чиркашом, хорошо так несло отборной мочой и совсем капельку дерьмом. Её подружка по пути так же доставала из своей растрепанной шевелюры разноцветные презики с белой, густой субстанцией внутри. Девушки оказались в совершенно незнакомом для них районе и пытались сориентироваться в пространстве. Дешёвый сяоми Вероники уже давно разрядился, поэтому в 2гис не заглянешь. Они наивно полагали, что школьные знания географии помогут им, однако внезапно обе осознали, что вместо того, чтобы слушать учительницу, сосали под партой мелкие хуи одноклассников. Единственным приятным моментом в их ситуации был гипермаркет "Лента", на парковке которого стояли фонари — только лишь они освещали эту тёмную улицу. Ночные бабочки поспешили к островку света, как вдруг сзади их окликает охрипший голос: — Эй, шлюшки! Обернувшись, силиконовые подружки узрели их идеал мужчины, предел мечтаний любой из представительниц прекрасного пола. Этот плешивый бомж не только выглядел сногсшибательно, но и пах соответственно. — Эм, сударь, — обратилась к Аполлону Вероника. — Не подскажите, где мы? — А мне, блять, откуда знать? — красавец смачно харкнул себе под ноги сквозь щель в зубах. — Хуле сучки ходите такие ночью? А, бляди, я вас спрашиваю! Либо вы мне сейчас сосёте, либо я… — Конечно, о ангел, снизошедший до нас — поганых канавных швалей! Возьми нас своим дряхлым членом, и мы родим тебе маленьких алкашей! Просим, выеби же наши шлюшьи пизды! — в экстазе прокричали подружки. — Какого хуя я должен вас ебать? Вы, блять, размалеванные копеечные нимфоманки, готовые продать свой никчёмный вареник за дозу дури, сосите, блять! — крикнул на них пьяный бомж, расстегивая дырявые зачуханные штаны. Он оказался так близко к ним, что отвратительная гнилая вонь из его пасти ударила в лицо девчонкам. Запашок был такой, как будто в его чреве сдох хомячок, или даже целый мегаполис этих бедных созданий. К горлу Леси подкатил рвотный ком, а Вероника брезгливо зажала нос. Однако, их реакция тут же сменилась, когда мужчина усмехнулся. Их ещё недавно порванные пещерки потекли. Вероника подбежала к пахучему стояку бомжа, которого-то и видно особо не было из-за обильной чёрной растительности. Вторая манда подошла к мужику сзади. Леся полезла языком в грязную, не видавшую мыла много лет, бомжовскую жопу. Буквально присосавшись к небритому анусу, она просунула натренированный язычок в глубины деда, задевая простату. Анальные мышцы расступились, выпуская на волю звонкий пердеж Леське в хлебальник. После ротовой вони этого джентльмена, её не брало больше ничего. Мужик ойкнул и от удовольствия сиканул Веронике в рот. За пердежом вскоре последовало подкрепление в виде переспевшего говнеца, которое Леся с аппетитом туалетного раба заглатывала. С каловыми массами из очка клиента она научилась обращаться ещё в 8 классе. А то дерьмо, что каким-то неведомым образом падало мимо её перекаченных губёх-унитаза, она поднимала с асфальта своими длиннющими ногтями и клала себе на язык. Пока Леся наслаждалась переваренным ужином мужчины, Вероника оттягивала жёлтыми от курения зубами длинные волоски на сморщенных яйцах, после чего перешла своими слюнявыми губёшками на дедовскую мошонку. Когда бомжу надоело её тщательное вылизывание престарелых яиц, он стукнул пенисом ей по лбу. Вероника, поняв намёк, отодвинула потемневшую крайнюю плоть. И естественно этот бомжацкий хер не мылся десятки, а то и сотни лет. Вдоволь насытившись запашком прокисшего молока и не только, Вероника слизала с багровой головки "сметанку" шершавым языком. — Соси давай, прошмандовка. — дед щербато ухмыльнулся. Но шлюха не повиновалась приказу своего господина, старательно вылизывая хуй. До этого момента его тухлая залупа никогда так тщательно не мылась. И вот, наконец-то Вероника принялась заглатывать головку, как грубая рука насаживает её пережженную голову на хуй, утыкая мордой в старческий душистый лобок. Девушка не была к такому готова и, не успев сдержать рвотный позыв, блеванула бомжу прямо на промежность. Хоть теперь мужик и был весь в собственном говне и шлюшьей рвоте, но так определённо чище, чем раньше. Вероника дергаными движениями хотела вырваться из смертельной хватки, но дед продолжал дрочить себе её белобрысой головой. Пока шмара захлебывалась собственной блевотой, мужик ловил дикий кайф от её конвульсивного узкого горла. Вероника уже перестала требыхаться, видимо потеряв сознание от нехватки воздуха, и бомж в последний раз яростно толкнул ей внутрь твёрдый хер, излившись просроченной спермой, которой зрелая пизда и захлебнулась. Мёртвое пердящее тело Вероники рухнуло на пустую парковку. Удовлетворенно хрюкнув, дедок потерял равновесие, свалившись обнажённой жопой на Лесю, своим весом сломав ей пару шейных позвонков. Вторая подружка отправилась за первой в шлюший рай.