crash

Они почти не разговаривают. Кто-то может посчитать это странным — но для двоих молодых людей тот факт, что почти все время, что они рядом, проходит в молчании, ничего не значит. Они рядом — сидят, соприкасаясь коленями, или локтями, или носками ботинок — и каждый задается вопросом — что вообще он здесь делает? Луи курит, сжимая сигарету изящными пальцами; Гарри морщит нос и чихает, когда едкий ядовитый дым щекочет ему ноздри — но не возражает. Не возражает он и чувствуя горечь того же самого никотина на губах и языке — когда Луи его целует. Гарри подается вперед, сжимая руки на груди Луи. Когда, отстранившись, тот утыкается носом ему в шею, Гарри чувствует, как парень улыбается. Вокруг тихо — но эта тишина не давит на них, не оглушает своей тяжестью. В объятиях Луи тепло и спокойно, у Гарри слипаются веки, и он изо всех сил старается не уснуть. Друзья — и все, кто знает их — остаются за кадром. Здесь только они, вдвоем, это - их общий мир, общая тайна. Друзьям об этом знать незачем. Элеонор (думая о ней, Луи чувствует слабый, но все же ощутимый укол вины) тоже. *** Гарри помнит, как они познакомились. Он помнит холод, пронизывающий ветер и колючие снежинки, липнущие к волосам. Ледяные, припорошенные снегом узоры на окнах, — отливающие серым, сверкающе-яркие. Такого же оттенка были глаза Луи. Он помнит, как увидел его — окруженного группой друзей, обнимающего темноволосую девушку — счастливого, любимого если не всеми, то многими. Тогда он подумал, что не должен смотреть на него; не должен следить, как Луи стряхивает с волос снежинки и смеется; поэтому Гарри отвернулся и ушел, стараясь не оглядываться. Он помнит, как столкнулся с Луи на ступеньках главной лестницы — как выронил книжки, и Луи извинился и помог ему собрать их, а потом улыбнулся и спросил, как его зовут. Он застенчиво выдавил: «Гарри», убрав упавшую на глаза челку (он делал так всегда, когда очень нервничал. Или стеснялся.) Не прекращая улыбаться, Томлинсон коснулся его плеча - на прощание. И ушел. А через несколько дней они снова столкнулись — на вечеринке одного из многочисленных знакомых Луи — Гарри не помнит, как оказался там. Зато он помнит (хотя и отчаянно пытался забыть) объятия Томлинсона, его губы, отдающие солью и чем-то алкогольным, пьяный шепот и пальцы, перебирающие его, Гарри, кудри. Он помнит, как вырвался из объятий парня и сбежал; как пришел на следующий день в школу и старался избегать Луи — но тот снова нашел его — в старом спортивном зале, куда Гарри забился, надеясь обдумать все, что произошло. Он помнит (он ненавидит себя за то, что помнит так много) тепло, исходящее от Луи, когда тот приблизился к нему почти вплотную. Жар его губ — на этот раз отдающих горечью сигарет — и шепот Гарри на ухо. Когда Луи, наконец, ушел — Гарри опустился прямо на пол, закрывая глаза и охватывая колени руками. У него и в мыслях не было, что это повторится. У него и в мыслях не было, что этот старый спортивный зал станет их тайным местом встреч. Местом, которое Гарри теперь ненавидит. *** Они встречаются часто, почти каждый день после занятий — договариваются о встрече, посылая записки и передавая их друг другу украдкой, когда никто не видит; о них никто не должен узнать, и Гарри (хотя он никогда бы не признал этого) нравится утаивать, нравится скрываться. Нравится вжиматься в Луи в прямом смысле этого слова, когда тот обнимает его; нравится, что тот предает всех, чтобы быть рядом с ним. Ему противно от собственного эгоизма, но ему и правда это нравится. Ему нравится думать, что Луи жертвует чувствами девушки, которой небезразличен — и все это ради него, Гарри. Он — идиот, полнейший идиот, - был им, и теперь понимает это — и ему еще противнее от самого себя. *** Однажды он приходит в условленное время и видит, что Луи в спортзале еще нет. Он садится прямо на пол, обнимает колени и ждет — размышляя над тем, где мог задержаться Томлинсон. Сидеть на полу холодно, сквозь расщелины в стенах дует. Проходит десять минут, двадцать, полчаса. Луи не приходит. *** Это повторяется еще несколько раз — Гарри приходит в заброшенную пристройку и, не обнаружив там Луи, садится на пол и ждет. Ждет долго, пока не замерзает настолько, что не может разжать пальцы. Луи не приходит. Возвращаясь домой в один из таких вечеров, Гарри думает, что больше ему ждать незачем. *** Луи морщится, снова и снова затягиваясь очередной сигаретой (некоторые он высмаливает до фильтра, остальные ломаются пополам из-за неуемной дрожи в пальцах.) Элеонор рядом, она заглядывает в его глаза и пугается, впервые видя там пустоту. Она сжимает его руку, незанятую сигаретой. Она смутно чувствует: с ее парнем что-то не так, но что — она понять не в силах. Поэтому она прижимается к нему, обвивает шею руками, вытянув из пальцев сигарету. И целует. Луи не отстраняется, он привлекает ее к себе, перебирает длинные шелковые пряди волос, словно цепляется за девушку, - надеясь очнуться. Надеясь почувствовать. Хоть что-то. И ему это удается. Он отшатывается от Элеонор, когда высокий темноволосый парень появляется из-за угла и замирает, увидев пару. Он поднимает руку и знакомым жестом отбрасывает с лица мешающие кудри. Его губы дергаются, словно он хочет что-то сказать; потом сжимаются в тонкую линию, - парень поворачивается и исчезает так же быстро, как появился. Луи прислоняется к стене, пытаясь отдышаться; Элеонор кажется, что он выругался сквозь зубы — она не понимает, почему. А Луи слишком устал, чтобы пытаться объяснить. *** Они не разговаривают. Они перестали замечать друг друга — по крайней мере, так могло показаться окружающим. Гарри старательно обходит стороной коридоры, в которых занимается класс Томлинсона. В старый спортзал он больше не приходит. Проходя мимо Луи, он отводит глаза. Он вспоминает, как столкнулся с Луи на ступеньках главной лестницы — как смутился, покраснел и улыбнулся, стараясь не думать о том, что щеки невыносимо горят, а кудри, как всегда, в немыслимом беспорядке. Он вспоминает, как быстро билось его сердце на той вечеринке, где они снова столкнулись. Гарри резко вдыхает, отчего холодный февральский воздух врывается в его легкие; в его ушах — шум крови, ритм музыки где-то под ребрами и шепот парня, сжимающего его плечи. Столкнулись. Они снова столкнулись тогда, растворившись друг в друге, не думая и не желая думать о том, что повлечет за собой их столкновение. Теперь Гарри кажется, что они не должны были продолжать. Не должны были прятаться, находя укромные места и скрывая их. Он запрокидывает голову и всматривается в свинцовое тяжелое небо — снег валит крупными хлопьями, и Гарри чувствует, что мерзнет. Ему кажется, что во всем виновата зима с ее вечными снегопадами и ледяными стеклами. Ему кажется, что она никогда не закончится. *** Но она заканчивается. И Гарри смотрит в посветлевшее небо, впервые за несколько месяцев чувствуя надежду на завтра. Надежду на лучшее. Он поднимается по ступенькам, глядя себе под ноги, глубоко задумавшись, - и спотыкается, когда кто-то врезается в него. Гарри выпрямляется, собираясь высказать тому, кто налетел на него, все, что он думает о тех, кто, судя по всему, не умеет соблюдать правила приличия — но, едва он поднимает глаза, слова застревают в горле. - Прости, - выдавливает Луи; Гарри думает о том, как неестественно выглядит кривая ухмылка на лице парня — ему хочется спросить, почему он больше не улыбается. Ему хочется спросить еще много о чем; но он лишь кивает и улыбается, еле заметно приподняв уголки рта. Он поправляет растрепавшиеся кудри и шагает вперед, высоко подняв голову.