Набросок

Напряженная Пушкарева - к беде, войне или очередному удачно скроенному отчету Жданова. Воропаев проводил цепким взглядом шуструю секретаршу Андрея. Ему эта змейка казалась весьма интересной - умная, с хорошей долей сарказма и самоиронии; переодеть бы ее и цена и без того бесценной Катерины выросла просто до небес. Интересно, тогда появился бы шанс ее перекупить? Мужчина презрительно хмыкнул. Мечтай, Воропаев, у таких верность вшита в генетический код, а слово “справедливость” вырезано где-то под ребрами, ближе к левой стороне. Не твоими руками к таким тянуться, твой удел - те, кому звонкая монета ближе собственной совести. Он поймал себя на том, что все еще смотрит в сторону, куда впопыхах удалилась Пушкарева. Когда тишину коридора прошило ругательство, буквально на грани слышимости, Александр вздрогнул. - Гондон заносчивый, - мужчина повернулся в сторону звука, замечая в другом конце коридора девушку. Новое лицо, явно не принадлежащее игрушкам Милко, это было весьма интересно и странно, в ЗимаЛетто новые сотрудники появлялись крайне редко, текучка кадров была не велика. Девушка заметила заинтересованный взгляд Воропаева, и брови ее взлетели вверх. Александр ухмыльнулся, всем своим видом показывая, что ДА он слышал то, что она только что произнесла. - Прошу прощения, - когда барышня не шипела полушепотом, то голос ее оказался низким, грудным и глубоким. Интересно, если заставить ее спеть, то окажется, что ее голос это контральто? Oна попыталась проскочить мимо него, но Воропаев остановил ее своим вопросом. - И кого же вы так обласкали, если не секрет? - опустив руки в карманы брюк, он скользнул по незнакомке пытливым взглядом. - Просто вырвалось… случайно, - Александр заметил, как пальцы девушки добела впились в папки, которые она держала в руках. Невольный взгляд выхватил несколько главных слов с титульного листа - отчет о совокупном доходе. Неужели эта барышня так приложила Малиновского? Роман начал терять хватку, и теперь барышни вместо томных вздохов кроют его матом? Девушка снова попробовала ретироваться. - Роман Дмитриевич настолько неприятный начальник? - забрасывает на пробу Воропаев, радостно замечая, как каменеют плечи девушки под удлиненным клетчатым жакетом. Она снова разворачивается к нему, лицо ее все так же бесстрастно, но язык тела говорит все гораздо лучше выражения ее лица. - А вы знаете приятных начальников? - чуть приподнимает она подбородок вверх, - я таких еще не встречала, - она окидывает его внимательным взглядом, - или может вы из таких? Тогда я посыплю себе голову пеплом за то, что работаю не у вас. - А с чего вы решили, что я начальник? - Александру становится интересно, одернуть ее можно в любой момент, а пока этот диалог развлекал его в достаточной мере. - Ваша манера говорить, презрительный взгляд и дорогой костюм, стоимость которого я позволю себе измерить своей полугодовой зарплатой, - охотно поясняет девушка и улыбается. Воропаева эта улыбка немного отвлекает. Холодное, отстраненное, простое и абсолютно не запоминающееся лицо новой сотрудницы компании преображается - но только на миг. Улыбка гаснет, как и не бывало. - Вы верите в свою проницательность? - выгибает брови Александр. Подразнить еще немного или пусть идет себе восвояси? - По долгу службы вынуждена быть внимательной, - пожимает девушка плечами, а затем поворачивается на хохот. В коридор вплывает Малиновский, сопровождая довольную Киру, Роман останавливается, замечая развернувшуюся перед ним картину. - Вы еще здесь? - звучит он удивленно, переводя взгляд с девушки на Александра, словно бы измеряя расстояние между ними, и Воропаев внутренне радуется, что не воспользовался привычкой нависать над собеседником своим немалым ростом, хотя над этой, поди, нависни. Он невольно бросает взгляд на ее обувь, подмечая, что та на совсем небольшом каблуке, а она уже практически вровень с ним. - Простите, - поджимает девушка губы, - телепортации не обучена. Возможно, она сказала бы что-то еще, столь же резкое в сторону Малиновского, но в диалог вступает в Кира. - Ирина, вам не кажется, что вы грубите? - Воропаев замечает по лицу этой самой Ирины, что нет, ей не кажется, но девушка снова берет контроль над мимикой. - Прошу прощения, Кира Юрьевна. Роман Дмитриевич, - девушка кивает сперва младшей Воропаевой, затем Малиновскому, а затем разворачивается в сторону Воропаева, - Александр Юрьевич, - еще один кивок, и она удаляется прочь. - У вас рокировка кадров? - Александр очень надеется, что звучит с максимальной скукой, провожая глазами дерзкую сотрудницу. Не задержится надолго, выносит он вердикт, такую, в этих стенах не потерпят. - А с чего такой интерес, Сашенька? - уточняет Роман, - неужели понравилась? А то я думал, что ты у нас тайно вздыхаешь по Пушкаревой. - Не волнуйся, мне дыхания на всех хватит, - ядовито улыбается Александр, - так что? - снова возвращается он к Кире, и та отвечает, хотя очень неохотно: - Ирина Евгеньевна Мора, ее Павел пригласил как еще одного финансиста. - Ну, не пригласил, - качает головой Малиновский, - а ему ее фактически Червинцов подарил, хотя, сложно не согласиться с тем, что она полезная. Правда, не ручная, но это дело поправимое. Вон, Катенька у нас приручилась, и эта приручится. При упоминании Пушкаревой Кира кривится сильнее, бросая недовольный взгляд на брата. А тот задумчиво смотрит в сторону двери, за которой скрылась Мора. Червинцов подарил? Нужно разобраться.