* * *
Пак Чеён знала, что в нынешних отношениях она не просто несчастна — она отвратительно скучает, а скука уж всяк хуже разных склок и попыток достучаться друг до друга. С Чон Чонгуком она встречалась со школьной скамьи, и он перестал с того времени её удивлять, как и его вечные букеты роз или орхидей, вечное забывание важных дат и скука свиданий. Да, он умел удивлять, когда хотел, но в последнее время удивлял лишь своей тупостью и попытками строить из себя законченного Ромео. Третий курс университета и так выдался тяжёлым, а извечная клоунада Чонгука стала настолько выводить из себя, что Чеён решила сменить обстановку, а именно работу, и немного развеяться. Чону она сказала, что пошла гулять, но на деле пропала на целый день и вернулась из салона красоты с крашеными в красный волосами, маникюром и полностью вылитой душой на девушку, что её обслуживала. Ким Джису буквально на первом часе процедур узнала все сердечные боли девушки, говорила, что раз её Чон Чонгук не делает уже предложения, а встречались они без малого пять лет, то нафиг такой парень нужен. — Пять лет встречаться и не жить вместе! Я считаю это полнейшим расточительством ресурсов, — проговорила Джису, когда девушки перешли на «ты» и решили, что совсем скоро станут закадычными подругами. В принципе, так и случилось, только немного в будущем. — За это время можно купить квартиру, по крайней мере, в ипотеку, родить ребёнка, а потом он даже пойдёт в детский садик. — Кажется, мне пора его бросать, — Чеён вздохнула, когда ей мыли волосы, и приняла всё же окончательное решение. Надо же, головомойка время от времени действительно помогает в принятии важных решений. — Вот пойду сейчас на новую работу, присмотрюсь там, может, кого и найду. — А кого хочешь найти? И куда хочешь устроиться? — Да хоть кого-нибудь, а устроиться хочу в кофейню. Джису смеялась очень уж долго, заливисто и совсем уж смущающе для Чеён, которая продолжала полулёжа ждать, когда процедура мытья волос закончится. Су ведь знала — в кофейнях работают такие же, как и её Чонгук, студенты, только более нервные, с тиками и в принципе без денег, так что искать там кого — тот ещё бесперспективняк. Отсмеявшись, Ким замотала волосы Чеён в полотенце и затем высушила готовую красную копну феном. Новый цвет удовлетворил клиентку, и девушки обменялись номерами, пообещав вскоре вместе погулять, как только выдастся свободная минутка. — О, тебе очень идёт этот цвет, — сказал Чонгук на следующий день в университете, когда увидел свою девушку. — Не думал, что тебе идёт что-то, кроме природного цвета. Все комплименты парня были такими же неловкими, и Чеён осталось только улыбнуться и ничего не ответить. Может, чуть позже парень что-то да поймёт, но явно не сейчас, когда он вполне себе обидел девушку. Пак принимала от него кофе в стаканчике, но даже когда он принёс ей порцию обеда на столик в столовой, она с ним не заговорила. Чонгук, поглощённый сомнениями и мыслями, не знал, что делать, ведь делал-то, как думал, всё правильно: смог заметить совершенно не природный цвет волос, сделал комплимент, даже накормил! А она всё обижается. Вот никак не понять этих женщин, даже если они студентки астрономического факультета. А вообще просто звёзды не сошлись, вот Пак Чеён и обижается. — Онни, дело не в том, что он как-то себя странно ведёт, просто, ну… он такой, какой есть, но потерял уже то, за что я его любила, — сказала как-то девушка, когда они гуляли с Джису; Чеён пока не пришла даже на собеседование в кофейню, но была полна планов. — В том и дело, кажется, ты его именно любила, в прошедшем времени, — философски заметила Су, приподняв палец. — Знаешь… а я тебя могу и так устроить в кофейню, хочешь? У меня там работает двоюродная сестра, уверена, вы с ней найдёте общий язык. На следующий же день Джису притащила свою новую подругу в кофейню под названием «Fix Price Coffee», где цены вечно менялись от сезона к сезону, и, положив локоть на стойку, произнесла: — Мне нужен управляющий. Девушка за стойкой, выглядя при это очень уставшей, максимально ненавидящей кофе и просроченные маффины на витрине, вздохнула. Видала она уже таких вот просильщиков, когда их не устраивало качество напитка или же обслуживания, но этих двух девушек она видела на этой точке впервые. Ни одна, ни вторая не производили впечатление недовольных клиентов, готовых выплеснуть кофе в лицо или плюнуть пирожным прямо в меловую доску с обозначением ассортимента и яркими стикерами «Лучший кофе» и «Позитив спасёт мир!» Только вот бариста снова вздохнула, подтверждая тем самым, что мир спасёт лишь отказ от ядерного оружия, а не простые улыбки, и отодвинула шторку, которая ограждала крохотное помещение для отдыха. — Дженни, звони Черин, тут какие-то недовольные две дамы. — Джендык-и, если ты не выйдешь, не узнаешь, кто пришёл и желает отчаянно тебя видеть, — когда высунулась голова Джису, из той ограждённой зоны отдыха выскочил буквально торнадо. Чеён в тот момент поняла, почему все ураганы называют женскими именами, потому что при одном взгляде на платиновую блондинку только и могла сказать: «Она разрушительница», а потом прошептать: «…и моего сердца тоже». Дженни, а это была именно она, выглядела типичной стервой, но таковой не являлась, звучно расцеловалась в щёки с Джису, перевесившись через стойку, и отправила, кажется, никак не удивлённую бариста с табличкой «Лиса» на груди звонить управляющей. Чеён буквально не могла оторвать взгляда от девушки: её мягких бордовых губ, что явно совсем недавно тронула помада, прядей её волос и личика, что светилось изнутри здоровьем и молодостью. Весь её облик так и кричал «Хоть внешность моя и милая, но могу здорово укусить», и Пак таяла под каждым её словом. Хотя странно — у неё вроде есть парень, она вроде гетеро, а может, вовсе и не вроде? Управляющая по имени Ли Черин оказалась совершенно не такой, какой её представляла Чеён. Она думала, что это будет деловая дама в костюме, средних лет и сухая, будто деревяшка, но когда в кафе вошла она, Пак думала, что сейчас просто сядет и будет сидеть до скончания веков. Первое, что бросилось в глаза, — синие волосы, причём каре, чуть ниже — кошачьего разреза глаза, густо подведённые подводкой с завершающим штрихом — стрелками. Она с ходу заказала три кофе с топингами по выбору и присела напротив Чеён и Джису, ударяясь браслетами о столешницу и хихикая по поводу того, насколько она неловкая. На вид управляющей было лет тридцать, она была в голубой майке, на которую будто в спешке набросили белый пиджак с рукавом в три четверти, и светлых штанах, а её ноги были облачены в туфли на невысоком каблуке. Будто бы и бизнес-леди, а будто бы и забежавшая пообедать в кафе экстравагантная актриса или айдолка. — Меня зовут только в двух случаях: если хотят устроиться на работу, или если Лиса опять сорвалась в слёзы, — но из-за стойки послышалось «Эй!» и показалась макушка той самой Лисы. — Раз Лиса не плачет, значит, кто-то из вас двоих хочет устроиться на работу? — Я еле её уговорила, Чеён-и у меня очень нерешительная, — Пак от такой характеристики расширила глаза и глянула на Джису, которая обхватила её за плечи. — Она любит кофе, готовку и, я уверена, найдёт общий язык с девочками. А она это… на третьем курсе факультета учится, она этот, астролог, во! — Вообще-то, астроном, — наконец-то сказала за себя Чеён. — Да один хер, ты ж можешь отличить Тельца от Близнецов? — Ну да. — А значит, и прогноз сможешь на месяц составить, и натальную карту разберёшь. О, Ли Черин! — от говорливости Ким, кажется, устали все, но Чеён знала одно — раз онни открыла свой рот, то его будет не заткнуть никак. — Вот вам новая услуга для кафе: если человек может отгадать все ингредиенты вашего кофе, а в особенности того, что называется «Секретная кружка», то наша дорогая бариста предскажет судьбу и сделает это с максимальной точностью! Чеён понимала: её мозг сейчас далёк от этого места, как и Плутон от Луны, который лично она считала за планету, что бы ни говорили важные учёные, а Черин и Джису, кажется, были на одной волне. Они распланировали буквально всё, утвердили «Зодиакальное меню», которое будет меняться от сезона к сезону, и Пак услышала шёпот за стойкой: — Пиздец, Нини, ты слышала? В два раза больше рецептов учить! — А, ой, кстати, — Ли Черин наконец-то подняла глаза, извиняясь, на Пак Чеён, что через силу допивала кофе с лавандовым топингом — жаль, что изменить нельзя, выбрала бы мятный. — Ты принята. Мне по душе такие тихони, как ты. А раз даже с тобой тут утвердили меню и твою непосредственную роль во всяких этих гаданиях, то можешь приходить прямо завтра. Девочки тебя всему обучат, всё расскажут. Пока будете работать втроём, но посменно, и о боже, снова чуть не забыла! У нас все бариста носят некорейские имена — своеобразная тайна, покрытая мраком, только у Дженни имя настоящее, у Лалисы сокращённое, а как бы тебя называть? Чеён почесала голову, и на глаза попалась собственная прядь красных волос; вспомнились отвратительные тёмно-красные розы, что постоянно дарил Чонгук, пускай Пак была вне себя от пионов. «Роза» — слишком громоздко и отдаёт старостью, а вот «Рози»… — Можете называть меня «Рози», — девушка одновременно поклонилась и своему новому непосредственному начальнику, и своим новым соработникам, и Дженни выхватила какую-то бумажку, написав на ней что-то чёрным маркером и вставив её в бейджик. Только лишь после этого она подозвала к себе Пак, что была преисполнена сомнений и всего остального, потому что получилось так, что снова за неё решили всё, а она была просто зрительницей. Девушке торжественно вручили бейджик, и Чеён сморщилась, восклицая «Боже, да за что?!» — Я же сказала: Рози, почему именно «Розанна»?! — Боже дал по роже, — хохотнула Лиса и хрюкнула под жёстким взглядом Ли Черин. — Мне кажется, «Розанна» для тебя самое подходящее имя, — улыбнулась же в свою очередь Дженни, касаясь пальцами её ярко-красных волос. — А «Рози» мы и так можем тебя называть, наш маленький звездочёт. Вот так вот Пак Чеён осознала, что жизнь её забросила совершенно не туда, куда она хотела: мечтала о работе, о кофейне, где под боком будут парни, а в итоге получила в лице управляющего странного фрика, а в качестве соработниц — двух совершенно разных девушек. А ну ещё и её будущую благородную профессию снова спутали с лженаукой, но это уже дело, в принципе, привычное. Чонгук очень удивился, что его девушка была слишком уж задумчивой и на фоне этого даже не заметила, как парень предложил ей сходить на свидание, которое было отринуто молчаливо, разорвав сердце парня в клочья. Он хотел с ней поговорить, потому, как она попрощалась, пойдя на работу, просто пошёл за ней, наседая с новым разговором, который ничего хорошего для пары не предвещал. Чон просто присел Пак на уши и решил, что самая лучшая позиция — плакаться и обвинять во всём именно девушку. — У тебя, может, кто-то на стороне есть? Так ты не томи, скажи всё как есть — я пойму. Ты даже в школе как-то сказала, что порой чувствуешь что-то в присутствии девушек, может, ты ушла не к парню, а к девушке? Клянусь, я не обижусь, ты, главное, не… — Ещё одно слово — и я действительно уйду к первой попавшейся девушке, — проговорила, закатив глаза, Чеён, поняв, что она устала от этого странного цирка. — Дай мне просто пойти на работу, я не хочу, чтобы обо мне сложилось мнение как о непунктуальной особе, за которой хвостом ходит парень. Они остановились у дверей подсобки, но Чонгук сдаваться не собирался, вместо этого с двойным напором пошёл на девушку, уже хватая её за плечи и потрясывая. Была бы Чеён парнем, не стерпела и бы встряхнула парня так, как его ещё не встряхивали, но из её рук выпала сумочка со всеми нужными сегодня документами, а из горла вылез всхлип. Открылась дверь подсобки, послышался всплеск воды, и мокрый Чонгук отскочил от своей девушки, которая была шокирована таким поступком. Дженни, конечно, выглядела сама невинность, просила её извинить, глубоко кланялась, но в глазах сверкали бесы, а потом она глянула на Чеён. Девушка могла поклясться, что в тот момент действительно мечтала о том, чтобы Чона облили водой, но не думала, что кара настигла так быстро. Интересно, а если она пожелает, чтобы астрология исчезла вообще, это исполнится так же быстро? — Рози? — этот голос пленил Чеён, что обернулась к Ким, которой до сих пор что-то шибко страшное говорил Чонгук. — Рада тебя видеть, пойдём. Черин отправила Лису домой, у неё опять нервный срыв, так что на сегодня я буду твоей учительницей во всём. — А на меня вообще кто-нибудь внимание обратит? — Чонгук вновь расплескал вокруг себя воду и заставил девушек лишь переглянуться, а потом глянуть на него в упор. — Ладно… мне ещё сушиться… Чеён, я вечером позвоню. И парень направился подальше от подсобки, от кофейни и двух девушек, что разразились раскатистым смехом и поняли, что станут закадычными подругами, если продолжат такие шалости. Сейчас Пак точно могла сказать, что обливание водой принесло ей здравую долю позитива, потому что как же Чонгук её заебал, просто о господи за что ей такие мучения. — Что это был за клоун вообще? — спросила вдруг Дженни, откладывая ведро и отряхивая ладони. — Ну, вообще, мой парень, — почесала голову Чеён. — Пиздец, я считаю, что ты должна себе найти кого получше, но перед этим расстанься с этим придурком, — Дженни поманила за собой Чеён, и вскоре девушки закрыли за собой дверь. Ким провела новую работницу в небольшую раздевалку, где её уже ожидал фартук и форменная рубашка с нашивкой. Конечно, она оказалась большой, и Пак стала переодеваться, отвернувшись от Дженни, к которой пока что не хотелось поворачиваться передом. Может, дело было в том, что она снова проебалась и вместо хотя бы бежевого лифчика надела красный комплект? Да, Пак Чеён немного, самую малость неудачница, но что поделать — мир не без косячных людей, которые второй раз начинают застёгивать рубашку, потому что напутали с пуговицами. — Хотела спросить, — Пак сглотнула, а потом выдохнула, жмурясь. — Чем ты его облила? Я надеюсь, что это не… — Я бы могла, конечно, потому что туалет находится в километре отсюда, но я этой водой мыла зал, так что приятного всё равно мало, — Дженни хихикнула и подбодрила Рози переодеваться быстрее. — Давай-давай, у нас перерыв всего десять минут, у тебя минута, чтобы одеться, потому что потом я иду открывать дверь и тебя весь белый свет увидит. Весь белый свет, конечно, не увидел, но увидела Дженни Ким, помогая завязывать фартук, а потом перехватывать резинкой густые волосы красного цвета. Вышло очень аккуратно, всё было одобрено, и старшая понеслась гепардом открывать дверь для посетителей, а потом встала за стойку, подзывая новенькую, что очень уж нерешительно мялась на пороге и думала, что делать в следующую секунду. Сзади них на меловой доске уже была информация о работнице-гадальщице, и Чеён стояла прямо под ней, будто бы специально заставляя всех думать, что именно она этим занимается. Только вот ей и действительно предстояло этим заниматься против воли и сквозь слёзы и сопли боли, через «не хочу» и попытку выдумать хоть что-то. — Ты работала раньше в кофейне? — проговорила Дженни через пять минут, когда посетители ещё не пришли и энтузиазм Чеён совсем немного приутих. — Нет, это мой первый опыт, — Ким на столь двусмысленную фразу фыркнула, а Пак залилась краской. — А нужно знать что-то особое? Ритуалы какие-то?! — Ага, по изгнанию злых клиентов, — Дженни покачала головой. — Нам повезло в том, что у нас не единичные точки, а целая кофейня, но даже в таком заведении есть уйма минусов. Начинаются с электричества. Если хоть что-то коротнёт — пизда, всё делай собственными руками, потому что вызывать электрика — тот ещё геморрой. А ещё Черин по голове не погладит, потому что дополнительные расходы. Знаешь, сколько меня раз било током? Я думала, стану женщиной-лампочкой, буду спасать таких же нерадивых бариста от собственной участи. — А если я не умею разбираться в электричестве? — Научишься, — хитро улыбнулась Дженни. — Так, вот, что же ещё? А, от перепадов электричества ещё наши холодильники страдают. В сезон дождей мы должны вечно убирать зал, каждый сезон — заучивать новое меню, а это то ещё классное мероприятие, потому что в меню этот кофе вот только-только, минуту назад поступил, его заказывают, а мы уже должны наизусть знать рецепт. Знала бы ты, как я в первый год работы психовала. Кажется, с тех пор Черин седину закрашивает, а не пытается своего мужика отпугнуть. — Так, а тут ещё есть какие-нибудь опасности? — Чеён дёрнула ворот блузы, понимая, что с каждым словом бывалой бариста ей всё меньше хочется здесь оставаться и вообще работать. Да, её хорошо приняли, не было никакой дедовщины, но перспектива работать не только бариста и в чистой рубашке варить кофе, а ещё в дополнение к этому копаться в щитке расстраивала. Но на картинках же бариста улыбаются и выглядят счастливыми, может, в конце концов Пак станет такой же странной, как Лиса, которую часто отправляют домой с нервным срывом? — Любая новая машинка, любой вылезающий провод, да даже только что вымытый пол — всё это делает тебя пациентом психушки заочно, — Дженни приобняла Пак за плечи и обвела рукой помещение. Пускай с долей юмора, но она здорово напугала девушку, что готова была прямо сейчас юркнуть в подсобку и срывать с себя одежду. — Но мы все через это проходим. Обещаю, если недельку продержишься — угощу пивком за свой счёт. — Не шутишь? — Зуб даю, — Дженни наконец-то отпустила из своих объятий девушку. — Было бы забавно, если бы при этом у меня не было бы зубов в челюстях. Вот бы поржали. Вечер был не особо прибыльным, потому что в основном заходили за десертом или чаями, и Чеён изо всех сил старалась повторять всё за Дженни: и слова, и жесты, и даже осанку. Под конец смены Ким поглядывала на свою подопечную с малой долью скепсиса, а когда Пак начала неловко мыть пол, так и вовсе фыркнула. Рози эта была действительно розочкой, домашним цветочком, который мог завянуть от излишней работы, потому Дженни, уже опытная в этой сфере, просто отняла швабру и позволила новенькой присесть. Та и так в одиннадцать вечера уже выглядела никакой, а Ким была совой и привыкла работать примерно ночью; училась она, в принципе, точно так же, худо-бедно оканчивала четвёртый курс и надеялась, что не загнётся. — Честно, я думала, ты будешь бесполезнее растворимого кофе, когда у тебя капсульный аппарат, — Чеён вылила ведро с водой и обессиленно поставила его в угол, а потом примкнулась туда же. Дженни вымыла руки, выключила свет в зале и подключила сигнализацию, осталось только немного посидеть в подсобке и поговорить — обязательный вечерний ритуал. — Но ты стараешься. А мы с Черин очень любим старательных работников. Будешь просрочку? — Погоди, что? — Просрочку, говорю, — увидев лицо Чеён, Дженни расхохоталась. — Сразу видно, что ты не работала в таких заведениях. Конечно, жрать просрочку опасно и всё такое, но если срок годности истёк вчера, то ничего в этом плохого и ядовитого нет. Черин говорит всё списывать, а потом выкидывать, но не имеет ничего против, если мы это будем подъедать. Так что у нас осталось пять черничных маффинов, четыре шоколадных, а ещё штук пять роллов. Шоколадные я заберу для Джису-онни, ты не против? А тебе могу роллы отдать — они хоть и вкусные, но я ими обожралась. — А ты… — А я черничные маффины заберу, я их обожаю, — улыбнулась Дженни. — Ну, давай сумку или что-то, чтобы я туда роллы сложила, не понесёшь же ты их в руках. На следующий день Чеён завтракала и обедала в университете роллами, один из них предусмотрительно отдав Чонгуку. Он не оценил замеса овощей и мяса в тесте, сказал, чтобы Пак готовила в следующий раз лучше, потому что булка дубовая, а также не хватает сочности. Глаз дёрнулся — впервые чем-то угостила своего парня, а он всё выпендривается, а ещё было обидно, что её вполне сносную стряпню сравнили с этими одубевшими роллами. Чеён лишь отвернулась от Чона, поняв, что с ним разговаривать бессмысленно — найдёт, к чему придраться, а потом выставит себя святой простотой, потому «не знал же, что тебя такое обижает». — Господи, — Пак обернулась к своему парню, что шёл за ней по пятам, — да отъебись ты от меня уже! Такого Чонгук не ожидал и… его действительно как ветром сдуло, только не из-за слов собственной девушки, а из-за появления у подсобки Дженни с ведром и невинным взором. Она рассмеялась, когда Чон просто убежал, а Чеён улыбнулась — надо же, даже на такого парня, как этот, есть, оказывается, управа. — Слушай, прости за нескромный вопрос, — дождавшись, когда посетитель с кусочком миндального торта и зелёным чаем уйдёт, Дженни повернулась к Рози, что протирала стойку. — А вы как с Чонгуком? В каких отношениях? — Ну, пять лет вместе, — почесала голову Чеён. — В отношениях мы романтических и сексуальных, а что? — Господи, вы с ним спите, и он ведёт себя как школьница какая-то, — закатила глаза Ким. — Имей я такую девчулю, клянусь, не рыдала бы каждый день, когда она идёт на работу. Потом, до конца смены Дженни хранила молчание, будто слишком о многом сказала. Она подняла Чеён, как котёнка, и посадила на стойку, чтобы не мешала мыть полы, а потом устало и немного мечтательно опёрлась на швабру. Пак болтала ногами, понимала, что нужно постирать рубашку, потому что она полностью запачкалась в кофе, а потом спрыгнула на пол, подходя к Ким. — Слушай, раз ты работаешь тут так много, — проговорила Чеён. — Кроме катастроф, есть что-нибудь хорошее? — На Белый день можно получить шоколад, я однажды получила от несчастного парня, которого отринула девушка прямо в Белый день, коробку с белым кружевным нижним бельём. Кстати, оно мне подошло и сейчас на мне надето. Так что да, порой случается нечто весёлое и классное, но зачастую это всё тонет в негативе, так что нужно быть осторожнее с посетителями, — Дженни вздохнула. — Прошло два дня, и так почти никто не клюнул за гадальщицу-бариста. Может, стоит бросить эту затею и сказать Черин, что она тухлая? — Давай подождём неделю, хорошо? А то я могу сбежать. — Дорогая, от меня не сбежишь, — и пускай это звучало очень странно из уст девушки, но Чеён лишь улыбнулась — ей понравился такой весьма бисексуальный выпад. Или всё же лесбийский? Чёрт, она ж до сих пор с собой не разобралась, так почему к другому человеку в трусы лезет? — Извините, можно мне макиато? — послышался звоночек у дверей, и обе головы поднялись и взгляды направились прямо на нарушителя спокойствия. — Закрыто! — для пущей серьёзности Дженни потрясла шваброй, и непрошенный посетитель спешно ретировался — вероятно, побоялся, что в него кинут орудием труда. Чеён выдержала неделю бешеного ритма и была вознаграждена; она ещё ни разу не работала с Лисой, их смены просто не совпадали, но в тот вечер собрались все: и Лиса, и Дженни, и даже Ли Черин пришла. Они закрыли зал, но не выключили свет, и Лиса прислонилась к холодильнику, от которого шло почему-то подозрительное тепло, а потом она же прервала рассказ Чеён: — Дженни, блядь, что у тебя делают четыре бутылки пива в холодильнике?! Мы не продаём алкоголь! — Как что делают? — Ким аж вздрогнула и вопросительно посмотрела на иностранку как на дуру. — Охлаждаются! — О, охлаждённое пивко, кайф, — произнесла Черин и пошла к холодильнику, доставая сразу все бутылки. — Давайте сюда, налетайте. За пивом и разговорами прошло полчаса, и после этого решили расходиться — неделя выдалась тяжёлая, следующая будет не легче, и Дженни лишь помахала всем ручкой, потому что у неё начиналась сессия и её не будет целую неделю. Ей повезло, что в этот раз график сессии выдали старостам заранее и сказали, что преподаватели хотят управиться с заочниками за неделю, чтобы было легче всем. Чеён, если честно, огорчилась, потому что эта онни была ей очень близка и помогала в разных сложных ситуациях, а Лису предстояло только «распробовать». Пак оттолкнулась от стойки, когда настало время уходить, и не смогла шагу ступить дальше — позорно развезло с одной бутылки пива, да так, что пришлось опереться о хохочущую Дженни и даже под её надзором сменить одежду. — Полная бум шакалака, я считаю, — когда Ким и Пак распрощались с Лисой и Черин, Дженни снова расхохоталась. — Я надеюсь, ты недалеко живёшь, потому что дальше километра я не буду тащить твою тушку. — Я живу в соседнем квартале, — выдохнула Чеён. — Прости, что заставляю помогать себе… — Да мне только в радость, ты мне буквально ребёнком стала за это время. Опьянение прошло через метров пятьдесят, стало легче, и девушки просто пошли до дома Чеён; девушка жила с родителями, потому не могла пригласить на позднее чаепитие в качестве благодарности, потому она просто помялась перед подъездом и вздохнула. Дженни, поправляя волосы, поняла, что её компаньонша нуждается в подбадривании, потому положила руку на плечо и улыбнулась. Пак подняла глаза и тогда поймала настолько ласковый взгляд, что сердце отдалось дрожью и прогнало за секунду всю кровь по организму. — Да ладно тебе, Лиса хорошая девушка, но у неё есть свои странности, я тоже к ним долго привыкала, — проговорила Дженни и сжала плечо Рози. — Недельку с ней поработаешь — привыкнешь. А мне пожелай удачи на сессии, я чувствую, что она мне понадобится. В особенности от тебя. — Да, ты права, — Чеён вздохнула и слегка погладила руку Ким. — Удачи на сессии. А на кого учишься, если не секрет, кстати? — На историка, специализируюсь на европейской истории, так что жди, что, когда вернусь, буду шутить на исторические темы, мой маленький звездочёт, — и Дженни исчезла из жизни Пак на долгую неделю, будто её и вовсе рядом никогда не было. Девушке только и осталось, что войти в подъезд, затем в квартиру, тихо раздеться и лечь спать с мыслями о том, что в университете её ждала головомойка от Чонгука, а в кофейне предстояло работать вместе со странной Лалисой. Кажется, на счастье девушки, Чонгук заболел и послал утром лишь сообщение со словами «Зай, не скучай, я буду болеть в гордом одиночестве». Кажется, таким образом он напрашивался на заботу, но Чеён лишь выдохнула со словами «Наконец-то» и отправила ему сообщение «Поправляйся!» Конечно, Чонгук ожидал не этого, его даже взяла злость, а Пак наслаждалась уединением и на работу шла в компании Джису, которая весело трещала о том, что мастеров из их салона пригласили работать с айдолами. Су оказалась в их числе, потому Пак горячо поздравляла подругу и даже желала самых покладистых клиентов, которые не будут на неё кричать и разбрасываться чем бы то ни было. — Ой, я уже настолько к этому спокойна, что мне всё равно. Так что пусть кидаются — я просто посмеюсь и скажу, что в следующий раз покрашу их не хорошей краской, а самой дешёвой, а сами же они только на сцене скачут и деньги пением зарабатывают, — махнула рукой Джису. — Ты лучше расскажи о себе. Как работа? — Ну… За это краткое мгновение Чеён вспомнила, как однажды коротнула проводка, как она чуть не сожгла кофе и как от недосыпа положила, благо, себе, а не клиенту, в кофе соль вместо сахара. Было невкусно и очень обидно, Дженни долго хохотала над незадачливой бариста и говорила, что даже она такого не позволяла, а она в начале своего «творческого» пути была той ещё неумёхой. — Да, в принципе, нормально неделя прошла, только немного суматошно. Думаю, было бы прикольнее, если бы я ещё высыпалась. Лиса встретила Чеён только в торговом зале — они успели обменяться кивками, а потом иностранка приготовила такой кофе клиенту, что он даже улыбнулся. Да, никто не отрицал, что Лалиса Манобан была хорошим бариста, просто многих пугали её частые нервные срывы и порой злые слова; Пак чувствовала, что это просто черта характера, к которой нужно привыкнуть, из-за этого девушка потом кажется хорошей и терпеливой феей, которой действительно была. Она ничего не сказала, когда Чеён случайно отключила холодильник, вздохнула, когда снова коротнуло электричество, а в конце смены в качестве своеобразного наказания просто вручила ей швабру, тряпку и ведро. — Справедливо, — вздохнула Пак и принялась за работу в то время, когда Лиса пересчитывала кассу и закрывала её. — Черин довольна тобой, — внезапно проговорила Лиса, закончив со своими делами. Она стояла в отдалении, за стойкой, чтобы не мешать девушке, что вымывала до скрипа пол. — Считай, что твоё стажёрство закончено и ты с нами окончательно. А та вчерашняя попойка как раз была приветствием тебя у нас. Поздравляю. Ничего примечательного за неделю не произошло, её ничему не обучили в сфере кофеварения, что расстроило Чеён, вместо этого она научилась трём хорошим вещам: ставить сигнализацию, получать словесных пиздюлей за то, что где-то просрала ключи от кофейни, а потом нашла их в кармане юбки, и дремать на обеденном перерыве. Если считать вместе с тем событием, что она наконец-то научилась мыть полы плохой тряпкой с отвратительной химией, что могла вполне себе разъесть кожу (и как же хорошо, что та вода, которую Дженни выливала на Чонгука, не попала ему в лицо), то Пак выигрывала даже в сражении «Пак Чеён-жизнь». Дженни пришла в тот момент, когда Лиса решилась уже уходить, потому что её «это конкретно уже заебало — вечно закрывать кофейню», а до конца смены оставалось около двух часов, и закрыла ладонями глаза Чеён, спрашивая: «Кто это?» Девушка на это улыбнулась, обернулась и обнялась с Ким, которая выглядела свежо и румяно — сразу видно, что целую неделю нормально спала по ночам и занималась отличными от варки кофе делами. — Знаешь, чем занимается оборонная армия Шотландии, когда враг близко? — по радио играла «Moves Like Jagger» от Maroon 5, Ким постукивала пальцами в такт ритму. — Нет, а что? — Чеён в этот момент училась взбивать молоко, потому что до сего момента никто этим не озаботился, и хмурилась, потому что вроде всё получалось, но не до конца. Что-то смущало. Наверно, то, что кофе-машина скоро просто откровенно даст ёбу и перестанет работать? — Они поворачиваются к врагам спиной, нагибаются и задирают килты, — Дженни подмигнула, оставив уползшую под прилавок Чеён хохотать. — О, ой маленький звездочёт, такими историческими анекдотами наш факультет полнится, а у вас есть на факультете свои приколы? — Ну, есть про «звёзды не сошлись», но это скучнее, чем анекдоты про килт, — проговорила Пак и гулко выдохнула — пора успокаиваться и перестать смеяться. Чеён было спокойно с Дженни — лёгкая на подъём, она пусть и производила впечатление легкомысленной стервой, с которой потом будет тяжело рассчитаться, она всё же оставалась очень хорошей личностью. Она будто и не скрывала никаких тайн от девушки, но была полна разного рода сюрпризов, которые притягивали и ни в коем случае не отталкивали. Пак очень интересовалась ею, хотела проводить больше времени вместе, но они были ограничены — учились в разных университетах, жили немного в разных сторонах, пускай в одном районе, а ещё одна обучалась на дневном отделении, а вторая — на заочном, что значило дополнительные проблемы. Ну, хотя бы номера телефонов друг у друга были, за эту неделю они обменялись многими сообщениями, даже один раз созвонились. — Я думала, у вас веселее и другие студенты с других факультетов прикалываются, мол, что вы не астрономы, а астрологи. В таком случае для всех есть предельно универсальный и точный прогноз, — проговорила достаточно философски Дженни, протирая стойку и устало облокачиваясь о неё. — Какой же? — «Ты умрёшь», — Ким пожала плечами и грустно взглянула на улицу, будто бы ей уже нечто подобное нагадывали. Мысли её были далеки, но вместе с тем, когда Дженни поймала обеспокоенный взгляд Чеён, она подмигнула, улыбаясь. — Все мы люди смертные, рано или поздно приходит конец всему. Но ты не обращай внимания на мою мрачность. Иди, перекуси. У тебя живот уже минут пять натужно урчит. У Дженни порой были приступы, которые заставляли её быть в одиночестве и молчать, сидя в подсобке, она даже была не в состоянии работать и обучать Чеён. Именно из-за этого в первый день их встречи девушка не была у прилавка и не улыбалась, будто бы так и надо. Пак, потыкав кнопки, смогла сварить более-менее хороший капучино, добавила мятный топинг и присела на карточки перед Дженни, предварительно закрыв дверь на обеденный перерыв. У них было ровно десять минут, чтобы выпить кофе и поговорить, всего шестьсот секунд для этого, и Ким подняла голову сразу же, как почувствовала бодрящий аромат кофе. Может, она и была позитивной, могла сказать шутку на любую тему, но порой даже самым славным и хорошим людям нужно немного побыть в себе, разобраться с внутренними проблемами, а в конце поговорить с другом. — На самом деле, я устала от всего этого, — Ким вздохнула и пригубила капучино — он оказался вполне сносным и даже вкусным, главное, чтобы это была не разовая акция от Рози. — Может, по мне не скажешь, но я достаточно закрытый человек и работаю здесь только потому, что мне необходимо раскрепоститься. Сколько уже работаю, а не могу. Рот открывается всегда только в максимально стрессовые моменты, а эта работа для меня является одним сплошным комком стресса и негатива. Чеён не уставала от людей, потому не знала, что на самом деле чувствовала Дженни, но кивала на каждое её слово, поглаживая по плечу. Пак, наоборот, любила находиться в толпе, любила работать с людьми, и пускай она была в некоторые моменты неловкой, вызывала смех, но она старалась исправляться. Да, было время, когда ею откровенно управляли: Чонгук сам всем сказал, что он встречается с милашкой Чеён, потом родители настояли, чтобы она поступила именно на астронома, как и её парень, только лишь за цвет волос, кроме неё, никто не отвечал, да и за работу. Сейчас она сама выбирала, что делать, и пускай бросила своего парня только на словах, они до сих пор не поговорили. Стыдно и позорно. — У каждого должно быть время лично для себя, ты не должна постоянно находиться в толпе, если этого не хочешь, — доверительно сказала Пак. — Мы же с Чонгуком не вечно находимся рядом, а я… ну, я не скажу, что люблю его. В последнее время он меня только раздражает. — Человек не может находиться без того, кого любит, — проговорила Дженни. — Ладно, что это я, уже лирика пошла. Нам нужно возвращаться к работе… — Онни, — Ким, собирающаяся уже встать, села вдруг обратно, когда жёсткая рука бариста схватила её за запястье, — ты знаешь обо мне всё. Я же о тебе ничего не знаю. У тебя есть парень вообще? — Мой маленький звездочёт, — в Дженни проснулся её слегка заигрывающий тон, вечно смущающий Чеён, и девушка потупила взор, — я лесбиянка и запросто могу увести тебя из-под носа твоего парня. Но я не понравлюсь тебе в отношениях. Я вредная, ревнивая, а ещё постоянно кусаю за губы при поцелуях. Оставив Рози недоумевать с пустым стаканчиком из-под кофе, Дженни выскочила из подсобного помещения с яркой улыбкой на лице и поспешила открыть кафе вновь. Она сохраняла позитивный настрой до конца смены, даже когда обе девушки, обзавёдшиеся ещё одной шваброй, намывали пол, они обе подпевали радио, подражая айдолам, и хохотали с самих себя. Чеён никогда не было так комфортно рядом с человеком, а когда девушки переодевались, Дженни не стерпела и начала рассказывать историю, которая произошла примерно два месяца назад: — Завелись у нас, значит, мыши, но, благо, после этого случая Черин вызвала службу и их потравили. Так вот, я страшно боюсь этих тварей, как и крыс, а потому прихлопнула одну с перепуга шваброй. Бедная мышка, а ведь она могла стать для кого-то домашней питомицей! Но на мою беду прибежали ещё две мыши! Лиса, которая как-то жила в квартире, где были прямо полчища мышей, просто фыркнула и сказала: «Походу, поминать пришли», и я сначала подумала, что она сказала нечто другое, но чёрт — она пускай и нелюдимая, пускай при виде проверок просто утекает под стойку, иногда чувство юмора ей не занимать. Вот вы с ней поработали целую неделю вместе, что скажешь о ней? — Она исполнительная, но не учит варить интересный кофе и никаким своим фишкам, — Дженни поставила помещение на сигнализацию и выключила свет, и вскоре девушки закрыли кофейню, поворачиваясь и смотря на высокие дома, окружающие их. Ночь была тёплой, звёздной, и Чеён выдохнула, мечтательно смотря вверх и думая о том, что это мгновение — одно из самых прекрасных в её жизни. — А с тобой интересно. Ты рассказываешь многие истории, я учусь, смотря на тебя, кажется, ты меня даже очаровала. — А ты меня и так очаровала, Пак Чеён. Рози не успела ничего ответить, когда забилось сердце, ведь след Дженни простыл, она осталась на улице одна; Пак почесала голову и, вздохнув и сожалея, что разговор не получил продолжения, пошла к дому. Она не знала, что за ней с лёгкой горечью наблюдала девушка с практическими белыми волосами, которая сжала кулаки и мысленно посетовала на собственный длинный язык. Не стоило ей говорить такого, не стоило пока что раскрывать свои чувства, ведь это может обернуться катастрофой как для Ким, так и для Пак. Рози всё-таки встречается с парнем, и каким бы плохим он не был, они были в отношениях и разрушать пару таким образом было неправильно и плохо. Чонгук, к превеликому неудовольствию Чеён, выздоровел и присел ей на уши: мол, у меня не заботливая девушка, даже не пришла, не принесла фруктов и не поцеловала в лоб, чтобы он выздоравливал скорее. Аргумент «Ты живёшь с сестрой» он отринул сразу же, доведя Пак до слёз и желания, чтобы он отстал поскорее, и они внезапно… поссорились. Некрасиво, по-детски, но Чеён даже была рада такому исходу событий, ведь теперь поняла, что пора сказать «Давай расстанемся, не звони мне больше», но момент был упущен, ведь Чон просто в раздражении ушёл, сказав, что отправит ей сообщение, как только у неё пройдёт ПМС. Что такое ПМС, парень, конечно, не знал, но это аббревиатуру так часто употребляли друзья, что он просто не мог не похвастаться собственными знаниями перед девушкой. — Дебил, боже, из нас двоих ПМС тут у него, — с этими словами Чеён пошла на работу, где её уже ждала Дженни, которая принимала привоз продукции. Это было впервые на памяти Пак — ей просто повезло тратить свои обеденные перерывы на принятие пищи, а не на оформление документов. Ким ругалась с парнем, что вёл грузовик, потому что поставка, оказывается, должна быть завтра, а товар сегодня было хранить буквально не в чем и негде, оставалась лишь их крошечная подсобка, да и та нужна для отдыха, а не для хранения чего бы то ни было. — Госпожа Им, мне-то что? Мне сказали привезти — я привёз, дальше что? Ну не можете хранить товар — так сожрите, делов-то, — ещё одно его слово, и Пак поняла, что водитель отправится к праотцам, потому что глаза Дженни закатились, а всё лицо покраснело. — Во-первых, моя фамилия — Ким, — первый удар блокнота обрушился на грудь водителя. — Во-вторых, — удар обрушился на плечо, — вы сейчас будете оформлять соответствующие документы сами, потому что поставка должна быть, блядь, завтра. В-третьих, — блокнот наконец-то столкнулся с твёрдым мужским лбом, — мы не едим то, что вы привозите, — всё это идёт на продажу. А раз вы, господин, такой умный, чтобы свалить все коробки на улицу, то просто представьте, как мне, хрупкой девушке, и моей напарнице, кстати, такой же по комплекции, как и я, предстоит всё это внести в кофейню. Коробки в руки и заносите в здание. Уж если вам хватило ума всё это в одиночку без уведомления меня или госпожи Ли Черин свалить всё на улицу, на асфальт, то хватит сил занести их хотя бы в подсобку. О, Чеён-и, привет! Извини, но переодеваться ты будешь только через полчаса, можешь пока посидеть в зале. Пак тихонько перекусывала, когда недовольный водитель делал то, что ему велено, а Дженни с улыбкой готовила кофе и всё зазывала всех воспользоваться услугами «астролога, который заглянет в глубины вашего сознания и выведает все потаённые мысли». Все пока что отказывались, и Чеён точно знала — идея не выгорит, пока не начнётся масштабная пиар-компания и подруги не будут говорить подругам обо всех «чудесах», что происходят в обычной кофейне. Пускай девушка обучалась на астронома, она кое-что смыслила в рекламе, так как старший брат оканчивал рекламу и связи с общественностью и часто выл, что у него нет работы, а он делает такие проекты, что у всех должен захватывать дух. Только вот даже Чеён со своим весьма скудным образованием и воображением (дарить на все праздники либо набор с гелем для душа, либо носки в упаковке — это, конечно, мило и практично, но Чонгуку уже надоели сложенные штабелями коробки), что то, что делал брат — максимально посредственно. Такие приёмы люди уже видели, а чтобы зацепить кого-то, нужно что-то особенное, что-то такое, чего раньше не было, но для этого надо поговорить с Ли Черин, так как администратор и директор предприятия она, а не Пак Чеён, пока ещё не вкусившая весь труд работы бариста. Хотя рекламу они всё равно так и не утвердили. — В следующий раз поставки должны быть согласно графику, и ни днём раньше, ни днём позже, — всякий, кто слышал елейный голос Дженни, мог подумать, что она сейчас угостит конфетой и погладит по головке. На самом же дела, это была её крайняя степень раздражения, и пускай она выглядела маленькой милой безобидной яндере, она вполне себе могла разорвать зубами шею. — Всего хорошего, господин! Как только мужчина, перетащивший все коробки в подсобку, уехал, Чеён зашла за стойку и начала переодеваться, радуясь, что наконец-таки не надо сидеть в зале. Только вот Пак не учла, что следом за ней кошкой прокрадётся Дженни и схватит за обнажённые бока ледяными пальцами — пару минут назад она открывала холодильник, а руки до сих пор не отогрелись. Они простояли так ровно пять секунд, пока Рози не начала пищать от холода и трястись всем телом, потому что без этого было невозможно избавиться от Дженни. — Ай, онни, ну ты же холодная, как так можно? — Чеён обернулась и вздохнула прямо в лицо Дженни, что счастливо улыбалась и чувствовала себя прекрасно. — Поругалась с водителем и ходит лыбу давит. — Порой ругань с кем-то — единственная отрада в жизни, — кивнула Ким. — Но я всё же стараюсь находить новые поводы для счастья. И девушка играючи оставила на плече Пак лёгкий поцелуй, исчезая после этого в торговом зале; девушка стояла ни жива ни мертва, а потом всё же натянула форменную рубашку, застегнув её на все пуговицы, завязала волосы в хвост и вышла из подсобки. Чеён подумала, что этот поцелуй был случайностью, как и любые другие игривые нежности, да и сама Дженни не показывала в эту смену ничего, что могло показать её романтический настрой. Вместо этого старшая рассказывала, как стоит запоминать новое меню, а потом выпаливала название кофе, а Чеён на скорость ей бросала ответ. Посетители редко засиживались в кафе, но даже они наблюдали расширенными глазами ха тем, что творилось между двумя бариста: одна спокойно говорила название кофе, а вторая вполне себе истерично пулемётной очередью выдавала рецепт, а потом выдыхала и спрашивала: «Онни, и как я?» — Не зря у меня профессия с правом преподавания! — с восторгом заявила Дженни, хлопнув в ладоши и приобняв Чеён за плечи. — Так что давай, звёздочка моя, учи рецепты дальше и не забывай их, пускай они меняются раз в сезон. Идея с предсказанием судьбы, если кто-то угадает рецепт кофе «Секретная кружка», не выгорела, потому от Лисы на небольшом совещании под пиво в конце недели поступило новое предложение: либо по старинке печь печенье с предсказаниями, либо избавляться даже от «Зодиакального меню». Если первое можно было спокойно воплотить в жизнь, то «Зодиакальное меню» понравилось клиентам. Суть была проста — человек называет свой знак зодиака, и на основе этого бариста варит кофе и подбирает десерт, сличая характеристики напитка, куска торта и человека, рождённого, например, под знаком Близнецов. Больше всего всегда умела наговаривать Дженни, обладающая способностью на нервной почве не затыкаться, а потому клиенты уходили с улыбками, а потом возвращались и пробовали выманить номер беловолосой бариста. Чеён могла поклясться, что онни просто писала максимально рандомные номера на листочках, неизменно улыбалась, а потом во время небольшого обеда говорила, что её пугают такие парни. — Один такой позвонил мне в три ночи, когда я отдыхала в перерыве между экзаменами. Ну, ты понимаешь: вечером я напилась, потому что сдала на А+, думала, что завтра приведу себя в порядок и снова на экзамен, а это чучело нарушает мой покой. Ну, я ему ответила, а он трубку сбросил. Потом, когда я после сессии уже вышла на работу, этот мужчина заявился сюда и заявил, что сожалеет, потому что не ожидал услышать ночью голос какого-то мужика, — Чеён хрюкнула от смеха и поняла, что Дженни начала помаленьку открываться ей полностью, потому что стало меньше разговоров именно про кофе и кофейню, а больше про неё и её жизнь вне этих стен. — Я сказала Черин, чтобы этого мудла мы больше не обслуживали, даже вывесили его фотографию с записи камеры видеонаблюдения с припиской, чтобы он больше не приходил, ну и с Лисой договорились, что не даём номера телефонов. У Лисы, правда, свои методы отпугивания клиентов, мужики вечно от неё шарахаются, а девушки сожалеют, если её нет. Она же имеет привычку всех случайно очаровывать. Чеён стала в последнее время замечать, что на парах она сама сидит, но мозгом как-то странно отсутствует. Все тетради в порядке, как всегда, но в голове полнейшая каша и ощущение, что она абсолютно ничего не понимает, а в сессию ничего не вывезет. С Чонгуком тоже творилось нечто странное, ведь он сидел рядом, держал её за руку, но будто бы не хотел разговаривать, будто делал всё, лишь бы не замечать её нахождение рядом с собой больше. Пак поняла, что совсем перестала его понимать, совсем перестала его любить, потому что общество только одного человека ей нравилось, рассказы лишь одного человека вызывали смех, только один человек хранил таинственность и рассказывал о себе всё. Чеён поняла, что стала слишком много думать о Дженни Ким, той бариста, что понравилась ей с самого начала и с которой работала практически вечно. Прошло вроде всего три недели с первой их встречи, а девушка уже могла сказать, что втрескалась по уши и фотография на обоях телефона с Чонгуком уже не вызывала столько эмоций. Наоборот, она поняла, что извечная опека Чона стала максимально раздражать, потому что он не такой, как Дженни, а ещё он парень, секс с которым у неё был… полгода назад? Они точно встречаются пять лет? — Ты какая-то слишком загруженная, — Дженни щёлкнула младшую по носу и протянула ей банку лимонада — надо же, хоть что-то не горячее, потому что Ким любила обжигающе-горячий кофе, в то время как Чеён больше предпочитала что-то прохладное. — А ну рассказывай, что случилось. Сессия скоро? Или назначили внезапную курсовую? Я вот ночами как раз пишу про войну Алой и Белой розы и надеюсь, что заключение напишу уже сегодня, так как завтра — крайний срок сдачи. — У тебя было такое, что тебя раздражает твоя вторая половинка, но она как бы ничего не говорит, ничего не делает, а ты злишься пиздец? — Чеён отхлебнула лимонад и приложилась затылком о стену. — И вот как бы всё хорошо, да, всё классно, но с другой стороны… тебе нравится другой человек, и он тебе, кажется, даже отвечает взаимностью… — Подруга, в какую же Санта Барбару ты попала… — присвистнула Дженни. — Даже завидую. Ты до сих пор не бросила своего парня? А кто тебе нравится? Чеён поняла, покраснев, что вот он — момент истины. Она либо всё скажет в лицо, либо всё оставшееся рабочее время просто будет избегать Дженни. Кажется, даже её онни что-то начала понимать, но всё равно хмурилась, будто бы надеялась, что догадка не подтвердится. Пак, конечно, не знала, нужны ли Дженни отношения, нуждается ли она в любви и ласке, но выбор был сделан с новым глотком лимонада, и, зажмурившись, Чеён произнесла: — Я хочу его бросить сегодня, когда он придёт забирать меня с работы, как он сказал мне. А нравится… мне… мне нравишься ты, онни. Дженни, кажется, остолбенела и не смогла выдать ни слова, показалась очень напуганной, а потому просто выскочила из подсобки и вышла в торговый зал. Чеён опустила голову, сжав в руках банку лимонада, и чуть не расплакалась; её первая любовь в школе отринул её, потом о ней заботилась девушка, которая упорхнула, как только Пак в неё влюбилась, а потом возник Чонгук. Девушке нужно было, чтобы хоть кто-то находился рядом, потому в миг отчаяния и согласилась встречаться, вскоре понимая, что встречаться с кем-то из жалости или отчаяния — такое себе дело, потому что бросить спустя столько лет равносильно попытке убить человека. Рози не пролила ни слезинки, пошла уже к двери из подсобки, как рядом с ней выросла Дженни, сталкиваясь и лишь чудом не проливая кофе из двух стаканчиков и не выбивая из её рук пластмассовую тарелку с двумя кусочками миндального торта. Чеён глазам своим не поверила, захлопала ресницами, потому что большой стакан кофе, причём приятно пахнущий безлактозным молоком и ягодами, и этот торт — удовольствие дорогое, а это значит, что Дженни сунула в кассу как минимум всю свою зарплату за сегодня. — Это мне?.. — Чеён выдохнула, когда Ким протянула ей стаканчик и тарелку. — Право, онни, не стоило… — Просто… Чеён-и, дело в том, что ты тоже меня интересуешь, и достаточно давно. Я, конечно, тогда, когда облила твоего парня водой, сначала пожалела, но потом, когда мы с тобой поработали вместе, когда я тебя тащила до дома, поняла, что ты мне нравишься. Бросай своего Чонгука. Я знаю, что он тебя не сделает счастливой. А я… я могу попытаться. Дженни выглядела целеустремлённой и знала, что Чеён скоро просто не выдержит и бросится ей на шею, и как только Пак окончательно расклеилась и отложила приборы, Ким заключила её в объятия, такие тёплые, такие милые сердцу, что оно тревожно забилось. Они сидели так будто бы пять минут, но потом спешно пошли в торговый зал; Рози, не зная, куда себя деть, протирала столики, а затем и стойку, Дженни занималась делами у кассы. Идиллия, прерываемая несколько раз забавными историями Ким, которая, видя, как горбатилась девушка, вспоминала свой период стажёрства, окончательно рассеялась, когда звякнул колокольчик. Внезапный посетитель заставил Дженни побледнеть, а потом покрыться пятнами, да и молодой человек был весьма шокирован, заметив у стойки девушку, которая однажды облила его водой. Честно, не стояла бы между ними Чеён, Чонгук бы набросился на Ким, потому что давно мечтал отомстить, но Пак крикнула «Тут пол вымыт!», и Чону пришлось отскочить и забыть о своём плане. — Ой, Чонгук-и, это ты, прости, не признала, — у Пак заболели щёки от улыбки, и она поспешила за кассу, чтобы обслужить своего почти что бывшего парня. Он же хотел прийти уже после закрытия, почему же вломился прямо сейчас, когда его видеть совершенно не хотели? Неужели прознал о тихом разговоре, что произошёл в подсобке? — Что будешь? — Пожалуй, воспользуюсь услугами гадальщицы, или как там у вас это называется, — и Чонгук быстро назвал рецепт «Секретной кружки», и у Дженни из рук чуть не выпала тарелка. Неужели кто-то слил рецепт? А она же говорила Ли Черин, что лучше иметь несколько рецептов, например, семь, чтобы раз в день их менять. — И какова моя судьба, Розанна, что ты видишь? — Я отвечу, пожалуй, за неё, — Дженни, бледная от того, что раскрыла рот, выступила вперёд, практически загораживая собой Чеён. — Предсказываю, что вы, господин Чон, совсем скоро расстанетесь со своей девушкой, которая является как бы «немножко» лесбиянкой. — А я, пожалуй, как советует предсказание, брошу тебя, — внезапно смело произнесла Чеён, и на неё посмотрели две пары глаз — Дженни и Чонгука. — И да, чтобы ты окончательно понял, что твоё нытьё меня заебало, все твои ухаживания — дедовские, а ещё я просто ненавижу все те цветы, что ты мне дарил, я скажу сразу, к кому я ухожу. Отныне Дженни моя девушка и я не хочу видеть тебя, Чон Чонгук, рядом с собой. Не звони мне больше. И Чеён, повернувшись к Дженни, обхватила её лицо руками и мягко поцеловала, захватывая губами верхнюю губу. Пускай Ким вздрогнула, улыбнулась и притянула девушку к себе за талию, она ответила на поцелуй с лёгкой агрессией, как она и обещала. Чонгук не мог смотреть на это зрелище, понял, насколько он ненавидит Дженни, потому что именно она, чертовка, и увела у него девушку, просто развернулся и вышел из кофейни под смех девушек, у одной из которой камень свалился с души, а вторая поняла, насколько она, оказывается, любима. И рот вполне себе в тему в стрессовой ситуации открылся. Каждый день для Чеён был в радость, и пускай в университете она ловила на себе яростный взгляд Чонгука, вечером её ждала любимая девушка на работе, которая хоть и была нервной, но все бразды на себя брала Дженни. С Ким каждый миг был в радость — у них после смены было полно времени, чтобы прогуляться, побыть вместе, и в один из таких дней, в октябре, когда они шли за руки под луной и болтали, они дошли до дома Дженни. Она жила одна, потому безоговорочно потянула свою девушку в подъезд, а потом — в квартиру, целуя её с такой нежностью, на которую только была способна. — Сколько, говоришь, у тебя не было секса? — Дженни помогала Чеён снимать верхнюю одежду и обувь и попеременно с этим целовала девушку, улыбаясь покрасневшим щекам. — Полгода… может, и больше, — прошептала Пак и почувствовала прикосновение к собственным ягодицам. — Ну, значит, сейчас наверстаем упущенное. Дженни провела Рози по своей квартире, которую снимала, и открыла дверь спальни, не включая свет, и вновь поцеловала Чеён, которая была уже вполне себе «её». Дженни принадлежала вся девушка, вся, целиком и без остатка, и когда на пол начали валиться вещи и девушки оказались друг перед другом в нижнем белье, Пак задрожала. Она ни разу не занималась сексом с девушкой, были только поцелуи, но она понадеялась, что её онни, её Нини, с которой её свела судьба в лице Ким Джису, более опытна в этой сфере. — Я немного боюсь, — сказала Чеён в перерывах между поцелуями, когда девушки уже легли на постель. — Можем мы быть немного помедленнее? — В воду принято нырять с головой, если ты хочешь быстрее привыкнуть, — эти слова и последующее проникновение в трусы Чеён заставили задрожать тело. Дженни действительно знала, как что делать правильно, её тонкие пальцы проникли в лоно быстро, но не забывали относиться к нежной коже с почтением и заботой. Палец проник во влагалище легко, второй — уже туже, но этого, кажется, хватило Чеён, которая развела ноги в стороны и выгнулась, давая своей девушке шанс переместиться ниже и снять с неё трусы. Дженни не отличалась терпением, закинула тонкие ноги себе на плечи и, перехватив каре резинкой, опустилась и поцеловала клитор, языком скользя ниже; пальцы лишь выступали помощниками в доведении до оргазма, который прошил тело, как электрический ток, и была бы воля Пак, она бы потеряла сознание. — Боже, онни, я сейчас кончу, — простонала Чеён, а потом её тело напряглось и обмякло, слегка подрагивали ноги, а Дженни уже утирала рот рукой и улыбалась. — Это… это было нечто… — Не бойся, Чеён-и, я тебя обучу всему, что знаю, чтобы нам с тобой было комфортно, — ласки продолжались, будто не думая заканчиваться, потому что Пак оказалась без бюстгальтера, а с её сосками играла девушка, которая знала, как оттянуть и куда нажать, чтобы не было больно. Дженни взяла руку Пак, заставила её раздеть себя, чтобы два обнажённых тела соприкоснулись кожей, и Ким потянула девушку за собой, вниз, чтобы там проникла пальцами в нежное лоно, требующее разрядки. Чеён было немного стыдно, она зажмурилась, когда два её пальца со стриженными ногтями оказались вмиг во влагалище девушки, а потом она сама начала двигаться. Влажно, горячо, скользко — именно так могла всё описать Чеён, у которой закружилась голова, потому что Дженни тоже времени зря не теряла и оставляла на её шее засосы, трогала пальцами ягодицы, грудь, половые губы. — Только я от такого не кончаю, — прошептала Нини и улыбнулась. — Ты отдохни немножко, я сейчас кое-что принесу. Мы с тобой насладимся обе, поверь. — И что ты принесёшь? — кажется, Рози передалась игривость девушки, и пускай они были обнажены друг перед другом, казалось, что это их совсем перестало смущать. — Не бойся, я обещаю, это будет не больно. Обнажённая Дженни с выпирающими сосками и упругой задницей сползла с кровати и скрылась за дверью, а Чеён поняла, что ещё раунд — и ей хватит, тем более что завтра снова на учёбу, а потом вечер со своей девушкой. А может, даже и ночь, если Дженни с хитрой улыбкой скажет остаться вновь; Пак не была против — главное, чтобы её не затрахали до смерти, но вновь появилось желание, когда Ким пришла с двойным резиновые членом и тюбиком лубриканта. — Знакомься, это Ким Тэхён, назван в честь парня, что лишил меня девственности, а теперь мы развлечёмся вместе с тобой и с ним, и я очень хочу и настаиваю на том, чтобы я была сверху, — Дженни присела рядом и густо нанесла на дилдо смазку. — Или ты хочешь быть сверху? — Давай будешь ты, — проговорила Чеён и поцеловала девушку в шею. — Мне кажется, Ким Тэхён любит жёстко. А Ким Дженни ещё жёстче, не так ли? — Ты права. Чеён вновь оказалась на спине, и Дженни с поцелуем ввела дилдо во влагалище своей девушки. Пак глубоко дышала, гладила бока Ким, и та через пару секунд сама оседлала свой конец, насаживаясь достаточно глубоко. Но кажется, ей так нравилось, потому она упёрлась руками по обе стороны от Чеён и начала двигаться, принося удовольствие и себе, и своей девушке. Пак тогда познала, что значит любить, прислушивалась и к своему трясущемуся телу, и к телу Нини, а потом с громким стоном кончила как раз тогда, когда Дженни сделала очередной рывок. — Ты моя хорошая, — девушки лежали рядом и целовались, а потом Ким с заботой обернула Рози в одеяло. — Может, с завтрашнего дня переедешь ко мне? Можешь сказать своим родителям, что нашла квартиру по дешёвке и переезжаешь к подруге, им не обязательно знать, что эта самая подруга только что совратила их дочку. — А их дочке понравилось это совращение, и она с удовольствием повторит ещё, — хихикнула Чеён. Может быть, Дженни и была тихой, закрытой и замкнутой, но Пак поняла, что в тихом омуте водятся те ещё черти, которые могут принести два оргазма. А два — это не ничего от Чонгука, который будто бы вообще не умеет пользоваться собственным агрегатом.* * *
Руки Чимина зависли над клавиатурой; он толком ничего не записал и ничего не говорил, потому что, если уж совсем мягко говоря, он был шокирован всей историей. Может, Чонгук не осознавал этого до сих пор, но бросили его не из-за того, что злая лесбиянка соблазнила его девушку, а из-за того, что Чеён буквально устала от него. Встречаться пять лет и даже не съехаться — в этом есть что-то забавное, но при этом и трагичное. — И… ты больше не говорил с ними обеими? — После того, как Чеён переехала к своей девушке, со мной как раз связалась Дженни и сказала, что я явно самый отвратительный ёбырь, который был у её Рози, но я… это… первым у неё был, — вздохнул Чон. — Сказала, что превратила уже Чеён в развратную секс-львицу, и если бы у нас был секс чаще, чем раз в год, я бы добился таких же результатов с ней и она бы от меня не устала. — А после вы с ними не пересекались? — Чимин пытался вернуть самообладание и пару раз кашлянул, потому что эта тема стала его смущать. Он даже пожалел, что решил спросить у кого-либо про их личный опыт, в особенности в такой деликатной теме, как расставание. — Я тебе скажу так, хён: мы с ними уже пересеклись, потому что мы сидим в той самой кофейне, что они открыли спустя год после начала отношений, — и как раз после этих слов из кухни вышли две девушки. И та, и та были эффектными и красивыми: Дженни вернула природный цвет и отрастила волосы, а Чеён на этот раз покрасила волосы в рыжий. — Вот они, смотри. Рыженькая — моя бывшая, а рядом — любовь всей её жизни. — Что, Чонгук, пошёл по моим стопам и завёл себе однополые отношения? — Чеён совершенно не напоминала ту, что была два-три года назад: Дженни вынула все её лидерские качества, усовершенствовала их и заставляла заиграть новыми красками. — Я рада за тебя, мой хороший! Чонгук ничего не сказал, просто допил кофе и вместе с Чимином покинул заведение, хватая его под руку. Пак чувствовал сгустившуюся атмосферу и знал, что пока лучше ничего не говорить, а то можно попасть под шквал негатива. — Я до сих пор ненавижу Дженни за то, что она отобрала у меня моё счастье, — Чон вздохнул. — Потому что вот потерпели бы мы ещё две недели, и я бы позвал Чеён замуж. А теперь я просто идиот, оставшийся без девушки только потому, что её соблазнила какая-то лесбиянка. Чимин тоже вздохнул; он внезапно понял, что его друг — полнейший идиот, и то, что сердце его девушки выбрало другую девушку — не страшно, потому что нужно научиться отпускать. Девушки счастливы: у них процветает свой бизнес, они вместе прошли через многие тернии и до сих пор открывают в себе новые грани и учатся друг у друга многому. Нарушать их счастье как минимум плохо, им оставалось лишь пожелать процветания и внеземной любви, которая вспыхнула практически с первого взгляда.