(Не) Просто друзья

— Эй, Тейт, мы хотели поехать в новый клуб «UnderWorld», — на плечо вышеназванного закидывается тяжелая рука старого знакомого, уже явно обозначившего свои намерения утащить тёмноволосого с собой. Честно говоря, ехать куда-то совершенно не хотелось, но даже Елена последние тренировки говорила, что ему стоит развеяться, а не только тратить «расцвет» жизни, убиваясь на катке, — Да и только турнир закончился, мы обязаны отметить это! — дальнейшие отговорки, кажется, не имеют смысла под взглядом внимательных зелёных глаз, но Маршалл пытается, как можно более аккуратно ведя плечом, чтобы скинуть с себя чужую руку, и улыбается невинно, пытаясь скрыть нервные нотки, что время от времени просвечиваются. — Луис, ты же знаешь, что я не пью, поэтому явно буду лишним… — чужой тихий смех за спиной напрягает, но брюнет даже не двигается, получая пару «дружеских» хлопков по спине и слыша такой же смех остальных фигуристов, что смотрят с лёгким снисхождением. Как же это бесит, ведь стоит оказаться на катке, они не смогут ничего преподнести против идеальных движений ледяного принца, но сейчас не каток, сейчас речь о другой стороне — стороне развлечений и тусовок, в которой, признаться честно, он не особо силён, чувствуя себя маленьким зверьком, загнанным в ловушку, но смело смотрящим в глаза предстоящему. — Даже если и так, мы все свои! Не хочешь пить — не пей, просто повеселись с нами и поболтай, Ваше Высочество! — предложение встречают согласными кивками остальных и это та точка, когда отказаться, не создав себе лишних проблем, невозможно, поэтому Тейт последний раз пробегается взглядом, прежде чем озвучить со вздохом согласие. Кап-кап… И резко темнота, что намеренно топит в своих объятиях, не позволяя увидеть больше положенного и лишая всякой возможности осознать, что происходит. Везде размеренная тьма и пустота, вскоре заменённая звоном, нарастающим с каждой секундой нахождения здесь… И снова свет, другое помещение, много народа, чьих лиц почему-то почти невозможно разглядеть и полная дезориентированность с бонусом в виде жуткой головной боли. Отголоски здравого смысла закидывают на задворки сознания, что место, в котором он находится, должно быть клуб, но она исчезает с первым раздавшемся голосом всё того же Луиса, что, как оказывается, махнул ему рукой с расстояния их столика, уже полностью заставленного коктейлями. — Хей, Принц, всё уже готово и ждут только Вас, — обращение специально выделяется в подобие не то насмешки, не то своеобразного уважения к навыкам, в чём Тейт очень сомневался, но ноги сами приблизились к столику, беря в руки первый попавшийся напиток, на всякий случай ещё раз уточняя о содержимом. Но и в этот раз получил твёрдую уверенность в том, что там не должно быть и грамма алкоголя, и юноша кивает, поднимая бокал и залпом выпивая его содержимое, следуя примеру остальных. Кап-кап… Та же тьма, притаившиеся за углом и поджидавшая, пока цель сделает глоток, снова забирая единственные зацепки, чтобы разобраться в происходящем. Но волей судьбы она дарует щедрость, лишая лишь способности слышать, а по взмаху руки перед глазами кареглазого проносятся бессвязные образы общего смеха и веселья. И парень всматривается, пытаясь уловить хоть что-нибудь, и всё вновь исчезает, расплываясь, как рябь на воде… — Ох, ребят, мне что-то не хорошо… Я отойду ненадолго… — фигурист смотрит извиняюще, цепляясь за стену и медленной походкой идя куда-то. Мир плывет перед глазами, а нутру, и так стискиваемому оковами тошноты, становится ещё хуже, воспоминания же тонут в этом потоке. Единственное, что вспоминается, что он дошёл и…всё… Кап-кап… Знакомый звук капель приходит освобождающей трелью, перекрывая звон в ушах, что уже просто сводит с ума, а кровь бешено стучит в каждой клеточке юношеского тела. Эти обрывочные моменты не позволяют сложить точную картину происходящего, определить местоположение или хотя бы время, но Тейт умный, всегда таким был, и понимает причину своего удручающего состояния… В этом виноват ненавистный а…оль. Кап-кап… Кап… Кап… К…. И ослепляющий свет вытягивает его из объятий тьмы, что до сих пор лёгкими пятнами мелькает перед глазами парня. Глаза болят нещадно, и Маршалл жмуриться, не в силах так быстро привыкнуть к резким переходам. Но всё же обладатель волос цвета вороньего крыла — спортсмен и восстанавливает способность видеть гораздо быстрее, отгоняя тошноту и головокружение на задний план. Его окружает чёрный интерьер, сплошь усыпанный золотыми элементами — вкрапления в плитке, торшеры и раковина. И парень опускает взгляд на свои руки, по которым течёт вода, ударяясь о дорогой мрамор пола, наконец, находя то звено, что связывало все образы. Всё это время он был здесь, всё, что он видел простые воспоминания, а этот звук единственное, что связывало с реальностью, не давая упасть без сознания во тьму. Чуть бледное и измученное лицо отражается в зеркале, но, как многие всегда говорили ледяному принцу, аристократические черты лица не потеряли красоты, и даже не омрачили её этой усталостью. Но состояние было всё равно очень подвешенным, и Тейт признается честно, просто не представлял, сколько продержится, если не выпьет обычной воды и не приляжет. Он мог бы попросить о помощи Луиса, или Дэйва или хоть кого-нибудь из тех, с кем он приехал, но ведь они и виноваты в таком состоянии — обманули, не договорили, сказали, что не будут спаивать, а сами ждали лишь возможностью воспользоваться доверием и увидеть причину, по которой он не пьёт, да ещё и, судя по всему в напитках помимо алкоголя, был и наркотик. Не особо сильный, но наркотик, который спортсменам совершенно противопоказан для продолжения успешной карьеры. Радовало, что «UnderWorld» закрытый клуб для журналистов, которые были бы просто счастливы такой сенсации в виде пьяного и любимого многими в их профессиональной среде Маршалла. Но выбираться из этого чёртового места нужно было сейчас же — фигурист устало стонет, сжимая края раковины сильнее положенного и в первую очередь злясь именно на себя за такую оплошность. Кареглазый срывается на бег, чтобы уйти поскорее из кошмара, убегая от подступающего, как настоящий хищник, головокружения, а коридоры, между которыми приходится петлять, представляются самыми настоящими лабиринтами. Скоплений людей становится всё больше, по-видимому, его занесло в барную зону, как любезно подсказывает мозг, а значит, выход где-то рядом, но именно в этот момент ноги, приземляющие без падений, даже самые сложные элементы, предательски подкашиваются, обрекая брюнета на падение. Но к огромной неожиданности самого Тейта он не падает, даже чувствует опору совсем рядом, пока чья-то рука покоится на его талии, придерживая и помогая восстановить координацию. — Ещё одного накачали… — сам себе произносит силуэт, который азиату пока не удаётся рассмотреть, но он хорошо ощущает мощь в держащих его руках. И Тейт пару раз моргает, восстанавливая фокусировку зрения и, наконец, разглядывая в поймавшем молодого парня примерно его возраста, с такими же тёмными волосами, но зачёсанными назад, — Ты прям, как принцесса, упал мне в руки. — чужие губы расплываются в дерзкой ухмылке, демонстрируя явное превосходящее положение парня в этой ситуации и пытаясь вызвать смущение на бледном лице. Но Маршалл сейчас слишком пьян, чтобы смущаться такого, поэтому сразу же отвечает, не задумываясь о словах: — Я, вообще-то, не принцесса, но на самом деле принц, — на минуту с лица нового знакомого спадает ухмылка, а в следующую секунду раздаётся громкий смех, который отдаётся неприятной болью в висках, и брюнет тихо шипит, что, к сожалению, не умаляет непонятного веселья черноволосого. — Слушай, а ты мне нравишься, Ваше Высочество! — хмыкает другой, помогая окончательно принять стоячие положение, но руки с талии не убирает. Конечно, фигурист должен был бы возразить и даже пытается это сделать, но его наглым образом перебивают, — Пошли давай, отвезу тебя домой, а то такие сладенькие мальчики явно сами по себе не напиваются и не бегут в такой панике, значит, доверить тебя тем, с кем ты пришёл нельзя. Хочется фыркнуть и, отстранившись, специально пойти самостоятельно, чтобы этот так не смотрел, ведь угадал всё, что произошла, да и Тейт прекрасно понимает, что без помощи явно не доберётся домой. Мать и так будет орать за то, что он в таком состоянии придёт домой, а что уж говорить о том, если примет и приведёт незнакомого парня домой, но матери сейчас нет, а дом на противоположном конце города, да и не стал бы его ловит кто-то плохой, верно? — Хорошо, я буду очень благодарен. В моём состоянии мне и вправду самостоятельно не добраться обратно, но я ведь даже не знаю твоего имени! — красивого незнакомца совершенно не волнует то, что они даже не знают имён друг друга — тот уже уверенной походкой шёл к выходу, утягивая за собой и спортсмена, по пути махая на прощание кому-то рукой, что намекало на то, что он явно работает здесь или как-то связан с этим местом. И кареглазому было до жути любопытно, с кем же он всё же столкнулся, но вежливость и головная боль, вновь напомнившая о себе, не позволяли это сделать. Серебряная серёжка сверкнула, когда её обладатель обернулся, щуря глаза и с уже даже привычной ухмылкой интересуясь: — Тошнит? — Да не особо… — честно говоря, вопрос сначала казался совершенно непонятным и странным, ведь его не тошнило с самого так называемого «пробуждения», но следующие же слова привнесли осознание. Ему в руки всучили шлем и кивнули на стоявший рядом мотоцикл, что красиво блестел в лунном свете. — Надеюсь, принц, любит скорость? — Тейт ни разу не катался на мотоцикле, но этот вид транспорта давно интересовал молодого человека, как раз своей скоростью, но что-то каждый раз останавливало прокатиться, а тут сама судьба предоставила прекрасную возможность, наконец, попробовать. И опускать такое он не намерен, поэтому быстро надевает шлеп, перекидывая ногу, чтобы сесть на байк, скорее для галочки интересуясь: — Ты хоть не работаешь на якудза или что-то в таком роде? — хозяин транспорта подходит близко, ближе чем надо было бы, и оголяет ряд белоснежных зубов, которые во тьме города напоминают даже клыки. — Ммм, это как-то скучно было бы, моя работа намного интереснее. И приятно познакомиться, красавчик, я Мёрфи, — черноволосый не позволяет долго осмысливать сказанное и сразу садится впереди, надевая точно такой же шлеп, пару раз прокручивая рукояти, чтобы завести, — И лучше обними меня, так безопасней будет. Этот голос, внимательный взгляд немигающих глаз и прекрасная ухмылка чаруют, поэтому фигурист сразу же выполняет, прижимаясь к накаченной спине, даже более накаченной, чем у него самого, успевая выкрикнуть лишь одно перед тем, как мотоцикл с оглушительным рёвом рванул: — Тейт Маршалл