путь конца и начала

Путь закончился. Путь, длящийся невозможные, долгие, трудные, но настолько яркие, будоражащие и родные года, наконец закончился. Итэр не мог в это поверить, не мог осознать все происходящее, не мог решить как ему дальше быть. Эти года, которые он провел в чужом для него мире, ставший ему конечно же самым нужным и понимающим местом, стали для него чем-то большим, чем просто путешествие ради поиска сестры. Все началось так спонтанно и непонятно. Итэр и не догадывался тогда, сидя в полном одиночестве у берега, что его путь будет настолько пылким, местами странным, опасным и интригующим. Знакомства. О конечно, весь его закончившийся путь был полон знакомств. Люди, нелюди — даже полулюди полуживотные! — кого только он не встретил на своём пути. И он соврет, если скажет, что ни один из них не оставил частичку себя в его огромном, жаждущим помочь всем и каждому кроме себя, сердце. Он нашёл свою родную, драгоценную, нежно любимую Люмин. И лишь только после их долгих, затянутых, но таких долгожданных разговоров, малая часть осознания конца постепенно, маленькими шажками, приходила к Итэру. Они стали совершенно разными. Схожи во внешности, как два не расцветших, скрытые взору каждому в этом мире, цветка-близнеца. Такие же тонкие грациозные, манерные во всех своих деяниях. Белоснежные, поцелованные и укутанные солнечными жаркими лучами волосы и большие, одинаково узревшие весь страх и одиночество вселенной, глаза. Похожи невероятно, правда? А что сейчас? Разные, до невозможности разные существа, которые когда-то и шагу сделать друг без друга не могли. Итэр это осознал только сейчас. Родились вместе, почти одновременно, росли вместе, набирались сил вместе, учились всему, совершали ошибки, испытывали всё новые и новые эмоции — все это они делали вместе, всегда и везде. И ведь путешествовать по столь огромной вселенной они тоже решили вместе, не удивительно же, да? Итэр и вспомнить о том злосчастном и во снах и кошмарах к нему приходящим моменте до ужасной тряски в руках боится. О том месте, о тех звуках, о том запахе, он не хочет это вспоминать. И хорошо, что все прошло, и хорошо, что это — прошлое, в которое он никогда не вернётся. Ведь не вернётся? Осознание конца? Итэр долго думал, долго докапывался до ответа, раскрывший бы ему хоть на немного тайну этого самого «конца», который никак не может — или не хочет — его отпускать, ни во снах, ни в сознание, ни где-либо еще. Но где это вы слышали об Итэре, который сдался даже в самой кровопролитной и потерянной битве? Не слышали? Ну а как же. В этом и суть. Никогда он не сдавался, никогда не отпускал рук, никогда не отдавал добровольно себя в щупальца страшной, мерзкой, такой никудышной старухе, гордо носящая имя Бездонное Разочарование. Которая, кстати говоря, не прочь была захаживать к нему со своей — для нее же самой — прекрасной, но все же — такой же, как и она сама — омерзительной подругой Великое Выгорание. Не знал он таких, не знал Итэр об существовании такой парочки милых дам. Он, конечно, много существ и людей встретил, а этих неосознанно обходил и даже не оглядывался, чтобы хоть глазком взглянуть на их унылые хитрые глазища. Он нашёл ответ на свой главный вопрос. Нашёл и прочувствовал всю боль, все чувства, копившиеся годами, даже веками, этими Старухами, будто Вселенная подарила им жизнь именно для того, чтобы всю свою сущность даровать бедному, сильно уставшему Итэру. Лишь эту битву он не в состоянии выиграть. Не может он, не способен на это, а ведь всегда получалось, что же такое… Люмин изменилась, она другая. Она его сестра, но настолько же родная и нужная, как раньше? За эти года скитаний Итэр многому научился, многое понял и встретил, но ведь самое главное, что он получил — жизнь в одиночестве. Паймон неоспоримо родна ему и полезна — в хорошем смысле — он этого никогда не станет отрицать. Но заменить ему сестру она не смогла и оба это прекрасно понимают. Сколько же всего он прошёл, увидел, почувствовал — и все один. Без нее. Без своей сестры Люмин. И у нее абсолютно такая же ситуация. Сейчас они разные, очень разные, но ситуация, поглотившая их обоих у них до безобразия одинакова. Их дороги как сошлись воедино в момент, так в этот же момент и разошлись. Каждый знает — быть сейчас в разлуке физической, но никак не в моральной, лучший для них выбор. Привыкли они быть уже не вместе, привыкли самостоятельно решать проблемы и находить ответы на вопросы, конечно же в сопровождений проводников. Это и есть конец для них, который так тягостно и муторно осознавал Итэр, который все же принял. Возможно принял. : — Люмин? — нежный, тихий и чуть обеспокоенный вопрос вырвался с уст Итэра, немного испугавшийся свою сестру, пришедшая словно по нервному зову Итэрова сердца. — Не знал, что ты захочешь поговорить снова. Взгляд краткий, выглядящий холодным и отчуждённым, но хранивший в себе всю любовь к брату, кинул на Итэра некую дрожь. — Брат, напомни, когда это я тебе заявляла, что та наша встреча последняя в этой жизни? — ухмылка на лице, чуть появившееся, но точно зримая парню, делала лицо еще краше и нежнее, возвращая их обоих в их общее непринуждённое детство. — Никогда, Люмин. Но я почему-то думал, что это будет наша последняя встреча. — Я, признаться честно, тоже. Но что-то внутри мне твердило, что мы обязаны поговорить снова, но только вдвоём, без лишних людей и лишней среды, — Итэр, до прихода Люмин, находился в том самом месте, сидя на том самом камне, который встретил его в начале своего пути, где выловил себе верную подругу. И вы говорите, что друзья на дороге не валяются? Тихий вечер, звуки волн, дарящие изумительные чувства чего-то невесомого и нечеловеческого. Ветер, дующий откуда-то сверху-снизу запутывал выпадающие золотистые прядки волос как девушки, так и парня. — И, уж прости, я подалась этому чувству, оно привело меня сюда и, возможно прозвучит странно, оно дарует мне что-то необъяснимое, что-то родное не мне, а… тебе? — Люмин аккуратно присела на камень рядом, поглядывая то на брата, то на голубые, немного зеленоватые, но все же по-настоящему успокаивающие волны. — Ты права, точнее… чувство твое, оно право. Не буду лгать, это место мне родное и возвращает меня в начало моего пути. Тут… тут произошло на самом деле мало каких событий, но почему-то место это меня никак не покидает, и думается мне, что никак и никогда так и не оставит, — глаза медленно закрылись, унося Итэра в еще большее спокойствие и чувство безопасности. Редко ему это доводилось, знаете ли. — Я все поняла, Итэр. Ты прости, если я нарушила твой покой, просто хотела сильно снова увидеть тебя и… — Ты что?! — Итэр резко открыл глаза, вытянув свое красивое лицо, ставшее чуть виноватым. — Не проси у меня прощения за это, я тоже хотел тебя увидеть и очень рад, что в этом дорогом мне месте и ты — дорогой мне человек. — Я рада, — улыбка снова появились на ее лице, а мягкий взгляд упал на сумку, что покоилась на ее точенных и острых, но сильных бедрах. — Я взяла кое-что и хотела бы, чтобы мы снова это сделали, — голос Люмин был слабым и ласковым, Итэр и представить себе не мог, что снова его услышит. Девушка открыла сумку и достала самый обычный, пастельно оранжевого цвета, самый настоящий гребень. Итэр, до этого внимательно наблюдающий за движениями женских рук, поднял глаза, устремив удивлённый взгляд на сестру. — Неужели все это время он был у тебя? — он, не прося разрешения — точно знал, что разрешит — взял бережно в руки гребень, когда-то подаренный для него и Люмин родителями. Каждое их путешествие вдвоём заканчивалась отдыхом в красивом беззаботном месте с гребнем в тонких руках девушки, которая напевала знакомую только ей мелодию, расчёсывая послушные волосы брата. — Я и не задумывался о нем, скажу честно, даже не предполагал, что он у тебя… — Ха-ха, Итэр… Ты же знаешь, я всегда его беру в наши с тобой совместные путешествия и заканчиваем их мы тоже только с ним. Я… Итэр, я хочу, чтобы наши пути разошлись именно тут и именно с этой нашей традицией. Расскажи о своих планах, расскажи обо всем, что ты хочешь, пожалуйста. Я буду расчёсывать твои волосы и плести тебе косу до тех пор, пока ты не заснёшь или пока ты не закончишь свою исповедь… — парень лишь сильно улыбнулся и кивнул в знак принятия столь нужного для него сейчас предложения. Он развернулся спиной к сестре и распустил свои длинные шелком сделанные волосы, оставив уже потрепанную ленту в маленькой лужице. — Итэр, я скажу тебе снова… — начала девушка, мягко и бережно проведя гребнем по волосам Итэр, начиная с самих корней и заканчивая самым кончиком волос. — Я не останусь тут, я не желаю тут оставаться. Хочу начать путешествие там, где не были даже мы с тобой, где-то далеко-далеко, — ее голос был мелодичен и все так же тих. — Ты это понимаешь, а я прекрасно понимаю, что ты не намерен покидать это место, оно тебе стало домом, я это вижу. Так расскажи мне о своём новом доме, Итэр, расскажи, что тебя тут держит или может кто… Итэр снова прикрыл глаза, окунаясь во что-то неосязаемое и прекрасное. Чувства, испытывающие он сейчас, можно называть даже той самой ностальгией. Она всегда приятна и всегда появляется из неоткуда. Шум морских волн, крики птиц и дыхание земли — все это не отпускало Итэра ни на минуту, давая ему все большее и большее удовольствие. Не часто у него в прошлом было время на то, чтобы вот так посидеть и подумать только о приятном, не истязая себя отвратительной тревогой, которая держала, душила и губила его, прицепившись к парню словно мерзкая пиявка. И Люмин эти чувства делала только краше и чище. Даже разговаривать он не хотел, желал лишь спокойствия и умиротворения… — Я не знаю Люмин, что именно тут меня держит. Но я правда не хочу отсюда куда-либо уходить… Я привык к этому месту, я привязался слишком сильно. Прости, но я понял недавно, что даже твой уход не заставит меня передумать… Оно стало мне домом. Эти страны, настолько схожие и разные между собой… Я бы хотел вечность путешествовать с одного до другого и так по кругу… по кругу, пока не оставлю этот Мир. И мои друзья, Люмин, я не могу оставить тут каждого, с кем я сошёлся на этом пути… он… они мне очень дороги и важны, понимаешь. Люмин, внимательно его слушающая, все хорошо понимала, и скажем даже так, поняла это намного раньше. — Итэр, я даже не удивлена. Ты мой брат, моя семья, я знаю тебя слишком хорошо, даже лучше тебя самого. Ты всегда держался за то, что тебе дорого, ты всегда держался за семью. Ты очень добр и душевен, мои милый брат. Ты сам же это не замечал? Ха-ха, помнится мне даже, как ты долгое время отказывался от идеи путешествия по Мирам из-за того, что не хотел отпускать родителей и наш Дом. Мой принц, ты даже меня никак не мог отпустить тут… Ведь я была твоей Семьей. Семья и стала твоим ориентиром на пути. А теперь кто же твоя Семья? Этот Мир, эти люди, живущие тут. Они твой ориентир, они никуда не деваются, никуда не уходят, вот и ты находишься тут… и будешь до самых пор, пока эта Семья не разрушится. — Ты всегда права, Люмин, и сейчас тоже. Я не дам моей Семье разрушиться, никогда не дам разрушится им всем и ему… — Кто же он? Что за человек, ставший твоей Семьёй? Расскажи мне. — Люмин, я не знаю, что именно рассказать. Я просто не могу отпустить Его во всех смыслах. Он не человек, он Адепт, защитник Ли Юэ, которого я и сам готов защищать всегда, когда нужно… Я… В мыслях всегда он, всегда, когда заботы заканчивались, я желал лишь одного — все кинуть и отправиться к нему, в этот постоялый двор, позвать его и находится рядом. С ним я чувствовал себя, как… Как сейчас, Люмин, как сейчас… Так же тихо, спокойно, в безопасности, далеко-далеко от всех, от проблем, от лишних людей. Я думаю, нет, я знаю наверняка, что если уйду отсюда, если покину это место, то не прощу себе этого… Я нужен этому Миру, возможно, я нужен ему, а он мне… — Ты влюбился, мой Ангел. Впервые и на всю жизнь, это было бы неизбежно. Я дождалась этого момента, дождалась того, что ты наконец изменишь свой ориентир… Будь тут, будь рядом с ним, ты же понимаешь, что находясь рядом, ты всегда будешь окутан умиротворением и покоем, чего ты, мой Брат, как никто другой заслужил. — И ты опять права, моя Люмин… — А как же… Расскажи о нем поподробнее, каков он, чем тебя так сильно зацепил? Знаешь ли, хоть теперь это он стал твоей новой Семьей, но я никуда еще не подевалась и очень хочу знать, с кем же ты хочешь свою еще долгую-долгую жизнь связать… — пробормотала Люмин, тихо смеявшись. Ее руки все еще ласкали волосы и аккуратно владели гребнем, что так умело расчёсывал, разглаживал гриву Итэра. — На самом деле я и сам хочу это полностью понять, почему именно он, а не кто-то другой. Он особенный… Он молчалив и тверд, но я вижу насколько он нежен и добр, даже если с первого взгляда так не скажешь. Его слова… он всегда решителен и упрям. Он знает чего хочет и чем должен заниматься, будто… Будто он давно просветлён в том, какая у него судьба. Сяо… Сяо сам для себя придумал клетку. Он создал ее, он же в ней и заточен. Я… Люмин, я хочу его освободить, хочу эту клетку сломать, сжечь и наконец высвободить его от самого себя. Он слишком, слишком в себе. Хочу ему подарить то, о чем он и не думал. Просто… просто я боюсь, что он осознанно и не захочет эту клетку дать мне сломать, я не смогу его переубедить. — Итэр, ты вспомни сколько всего ты сделал в этом Мире, сколько всего ты преодолел! И ты мне говоришь, что не сможешь дать себе и ему счастье? — Луна моя, я всегда помогал другим, всегда умело дрался и проходил самые сложные препятствия, я всегда был хорош в помощи другим, но… Я не знаю как подарить счастье не кому-то, а самому себе… — И это твоя главная ошибка. Ты всегда должен думать о себе, думать о своей жизни, о своей любви и своей радости. Ты не одиночка, Итэр, по своей природе. Тебе необходим кто-то, кто всегда всегда будет с тобой, несмотря на все трудности. — Значит ты даёшь добро? — улыбнулся Итэр и еще больше расслабился в нежных руках. — Да и еще раз да. Ты не одиночка… Но сейчас ты до невозможности одинок. Тебе он нужен, отправляйся к нему. Ты сам поймёшь, что тебе нужно будет говорить и делать, это обязательство. — Вроде так просто, но мне так страшно, так пугающе… Я никогда, Люмин, никогда так не боялся, как сейчас. Никакой страшный смертельный враг меня так не покорял, как сейчас это чувство чего-то неудачного и разочарованного. — Дела сердечные, Солнце мое, всегда таковы… Самое пугающее и неизведанное для человека — его же личные чувства. Как оно приходит, для чего? Мы не узнаем никогда, но это наша природа… Любовь, тяга, скука, ревность, злость, снова любовь и так по кругу… Нужно уметь замкнуть этот круг на одной лишь любви и испытать ее полностью. На такое способны только герои, Итэр, а ты… Ты именно он. Ты герой… : Ли Юэ, а именно постоялый двор Ван Шу, как всегда доброжелателен для гостей. Разные люди, сидящие за столиками внизу, познают вкусы прекрасной изысканной кухни страны Бога Контрактов. Приятный, запоминающийся аромат кустов шелковицы, радостные дети, бегущие куда глаза глядят, стойкий запах очередного кухонного шедевра повара, ветер, колышущий ветки старого толстого дерева, звук скрипучего лифта, поднимающий туда-сюда народ — все это дарило Итэру все больше и больше чувство родного и близкого. Парень весь этот вечер ходил по двору, разговаривал с постояльцами и работниками, узнал многих старых знакомых из других стран. Он увиделся с Сян Лин и ее спутником Гобой, увиделся с проходящими мимо Синь Янь и Юнь Цзинь, даже успел поиграть с местными детишками. Этот вечер был для него особенно интересным и нужным, ведь он тут был просто так… Да, просто так. Не потому что тут разгуливали монстры, не потому что тут была большая чертова проблема какого-нибуть жителя Ли Юэ. Нет. Он тут был по своему желанию, чтобы отдохнуть и насладиться компаниями друзей и знакомых, чтобы поесть вкусной еды, чтобы покататься на этом лифте… И конечно он тут был, чтобы дождаться темного тихого вечера и увидеться с ним. Когда небо покрылось сумерками, облака засели, солнце виновато выглядывало из-под горизонта и медленно спускалось вниз, а вокруг становилось все тише и спокойнее, Итэр присел на крышу Ван Ше и долго думал… А о чем думал? Вопрос сложный. Он думал о слишком многих вещах одновременно, но конечно больше всего о Сяо, мысли его путались и не собирались в одну сложенную вещь. Всё куда-то кидалось, стремилось, он не понимал, что за бури и землетрясения внутри него происходили. Кто-то был рядом. Даже в таком беспорядке и ужасе в голове, Итэр сумел найти тихое чистое местечко, присесть и услышать, почувствовать кого-то другого, живого настоящего… Стоящего прямо за ним. Парень резко повернул голову, встречаясь взглядами с ним. А этот самый нежданный — еще какой жданный — гость сам же подошёл к нему и присел рядом. Ну как рядом, между ними было два метра — долгих, длинных, тягостных и поедающих. Он все так же был молчалив и сказочно красив, не смотрел в его сторону, не делал ничего. Только сидел, рассматривая дальние равнины. Искал чего-то что ли… Ничего не изменилось. И Итэр этому рад, ведь это именно то, во что он так сильно влюбился. — Для чего ты тут? — резкий вопрос от Сяо испугал Итэра. Нет, не из-за неожиданности или грубого тона, а из-за смысла этого чертового вопроса. Неужели Сяо и правда спросил это осознанно, а может просто сам не ожидал его тут встретить вот и разволновался. — Я… Захотелось тут посидеть отдохнуть… Я помешал? Прости, если это так… — слова еле-еле выходили из-за рта Итэра. Он не сможет справиться, не сможет поддержать даже банальный диалог, что уж тут говорить о признании в любви… — Нет, никоим образом. Не привык видеть тебя тут. Лишь для отдыха. — Да, я тут бывал только по важным делам, но… Сяо, все закончилось. Я… Я остаюсь тут навсегда, до конца жизни своей, — Итэр старался незаметно глядеть на парня рядом и ему удалось увидеть некую эмоцию, проходящая по Сяо после его слов. Ни то он дернулся, ни то замялся, Итэр не понимал… — Я хочу тут жить. Именно жить, а не просто иногда бывать. Это стало моим домом. Мы давно с тобой не виделись… признаюсь честно, я рад тебя тут видеть, я… я знал, что ты тут будешь. Сяо молчал. Все так же глядел в даль и о чём-то сильно задумался. Неужели не рад этой новости? Он злился? Ему не нравилась эта затея, он не хотел новых жителей тут? Он не хотел Итэра? Парня убивали эти мысли, он все больше и больше жалел о том, что вообще сюда пришёл. Он ждал, ждал эти десять, а может даже и все тридцать истязающих минут тишины, молчания и ужасной атмосферы, давящая ему на грудь, живот и горло. Ждал, ждал, ожидал… Ожидал всего, что только можно, но получил совсем другой ответ. Ответ, который даже представить себе не мог. — Я чувствую что-то странное, Итэр. Я не пойму, что это. Оно мне незнакомо, но мне приятно и хорошо… Мне спокойно. Это меня пугает… — он смотрел на Итэра непонимающими глазами, в них виделся весь вопрос и страх хозяина. — Попробуй… попробуй просто поговорить со мной, подайся этим чувствам… Говори. Говори о них, как ты сам считаешь нужным, что угодно говори… Я тебя пойму, обещаю… — Итэр ближе подсел к Сяо и полностью к нему развернулся. Сердце его билось до ужаса быстро, глаза щемило, руки дрожали. Он чувствовал себя отвратительно, но и в это же время чувствовал себя самым счастливым существом. — Я может… может рад? Мне… Нет, я не знаю. Это трудно, очень. Будто, будто что-то пушистое и нежное внутри меня скребется, ползает. Гладит меня изнутри, но когда я смотрю на тебя… Я чувствую, как это что-то начинает душить меня, я не могу это увидеть, не могу его остановить… Это и пугает. Почему он так делает? Почему это появилось внутри меня, как только я увидел вечером тебя, сидящим внизу за столиком. Это что-то делает мне больно, очень больно, но и делает мне хорошо. Это звучит глупо, понимаю. Ты меня не поймёшь, Итэр. — Я все знаю и понимаю, ты ошибаешься, — парень снова подвинулся ближе, обхватывая лицо возлюбленного ладонями. Он старался держать столь нужное лицо аккуратно и мягко. По-другому у него и не получилось бы. — Может… может это любовь? То, что внутри тебя. Оно у меня тоже. Я… Я очень хочу быть тут, в этом мире, я хочу быть с тобой, понимаешь? Хочу никогда не отпускать, хочу тебя вот так держать и… и любить. Мне ничего больше не надо, — лицо в его руках расслабилось, глаза смотрели точно в Итэровы. — Любовь? То, что я хочу, чтобы ты не уходил, был тут, рядом со мной, чтобы ты говорил, рассказывал мне истории и о своих путешествиях, чтобы ты был так близко, что я смогу к тебе прикасаться… Это любовь? — Да… Я думаю да… И Сяо, я очень хочу тебя поцеловать. — Поцеловать? Я не знаю что это, но делай все, что ты хочешь, Итэр, — произнёс Сяо и тут же немного растерялся, когда Итэр подсел к нему слишком близко, почти садясь на его бедра. Итэр вновь охватил лицо руками и прикрыл глаза, потянувшись к чужим губам своими. Поцелуй детский, невинный, но в этом и главная его сладость. Слишком приторный и юный поцелуй охватил их с ног до головы, дарую и тому, и другому еще большие и сильные чувства. — Это поцелуй. Он может быть еще дольше и еще приятнее… — Итэр тихо шептал ему в губы, снова смотря исключительно в глаза. — Мне нравится, Итэр. И ты мне нравишься. : Два сердца, заново живущие в один ритм, покоились на мягкой лужайке под звездным темным небом, в кругу цветочной природы, звуков насекомых и редкого пения ночной птицы. Итэр оперся спиной об ствол дерева, а на его бедрах спокойно лежала голова его теперь самого важного и любимого существа. Парень с закрытыми глазами вслушивался в шум ночной стороны мира и медленно водил пальцами по волосам Сяо, заходя то на затылок, то за ушко, нежно гладил макушку и расчёсывал пятернёй передние прядки. Ему было слишком спокойно и беззаботно. Неужели настолько отвык от такого? Ему было очень хорошо, умиротворение вот вот его задавит и задушит. — Ты же не спишь, Сяо. — Нет. — Почему? — Мне нельзя засыпать, — прошептал Сяо, дабы не испортить тишину вокруг них. — Карма, которую я сдерживаю из-за всех сил меня погубит. Сон украдет мое сознание, а трезвое понимание происходящего вокруг меня - одно, что меня спасает. — Поспи. Сяо, правда, пожалуйста, поспи. Закрой глаза и не думай ни о чем. Думай только о чём-то хорошем и приятном… Думай о любимой еде, о любимом месте, может о любимом животном или событии, думай обо мне… Я тебя буду охранять, защищать от кармы. Ты спокойно поспишь… Тут буду только я. Сяо и правда еще до этой темы разговора почти засыпал, но страх из-за кармы его возвращал в сознание все снова и снова. Прикосновение уже очень любимых рук действовали на него как усыпительное, он под ними таял и нежился, мысли о карме отступали от него. — Вот так… слушай мой голос и чувствуй мои руки. Я буду очень нежен и тих. Никогда я тебя не подведу, никогда я не брошу. И сейчас, когда ты так уязвим, я буду тебя защищать и любить еще больше. Мое главное желание — твой спокойный сон… Голос действовал на него так же. Сяо уже не мог себя контролировать, упадая все ниже и ниже в бездну сна, которую посещал он уже очень и очень давно. И засыпать оказывается очень приятно, или может дело все в Итэре? Это последняя мысль, которая навестила Сяо, пока добрый светлый Сон не забрал его полностью. А чувственный и умиленный поцелуй в лоб забрал последний его шанс вернуться назад.