Отряд Тринадцати

Аэлине снова не спалось. Прохладный осенний ветер проникал в их спальню через распахнутое настежь окно. Они не закрывали его все лето, и снова забыли, как каждую осень, прикрывать створки на ночь. Осенью было холоднее, чем летом. Особенно в Террасене. Тихо поднявшись с широкой кровати, чтобы не разбудить Рована, фэйка накинула на себя белую накидку и вышла в освещенный факелами коридор. Дойдя до нужной комнаты, Аэлина осторожно закрыла дверь — дворец спал, нечего было всех будить. Сегодня вечером будет бал. Бал в честь победы над королем и королевой валгов, в честь возвращения королевствам их суверенности, в честь ее коронации, в честь возвращения всех ведьм на Западные земли, в честь… да много в чего в честь! Всего и не перечислить. Только вот об одном все всегда не упоминали — о смертях. Сколько тогда погибло? Скольких они потеряли? Глаза Ашериров снова пробежались по строчкам древней книги, доставшейся Аэлине по наследству. Да, многие тогда погибли и остались лишь в памяти. Даже боль, принесенная смертью первой подруги — Нехемии, со временем перестала быть той болью, от которой королеве Террасена хотелось выть. И лишь о конкретных личностях она не могла забыть. Она никому не сказала, что видела, как все произошло. Слышала крик. Уловила взглядом белые вспышки, что донеслись до небес. Рован в последнее время часто спрашивал ее, почему она вдруг загорелась это идеей. Но Аэлина не могла ему сказать, что загорелась этой идеей уже десять лет назад, когда пустой взгляд Маноны Черноклювой впервые проник стрелой в ее сердце. Многие потеряли родных и друзей, но лишь одна потеряла всех членов семьи за всего одну секунду. Галатиния просто не могла с этим смириться. Она чувствовала, что должна. Должна это сделать. Лишь она одна видела другие миры, другие жизни, она уже была за гранью миров. Она потратила восемь лет на создание нужного элексира. Все должно получиться. И именно сегодня, ровно в день, когда все произошло. Когда она и Манона впервые сошлись в бою против друг друга, Аэлина поняла, что эта ведьма слишком похожа на нее. Их бой длился недолго, но за то время она получила небывалое ощущение свободы и радости. Впервые она была рада с кем-то сражаться. Не удивительно, что после войны именно с Маноной она начала проводить все больше времени. Аэлина восстанавливала Террасен, Манона — Западные земли. Сообщения с советами перемещались между королевствами со скоростью молнии. Они были разными, и в тоже время слишком похожи. «Почему ты спасла ее?» — голос Рована, другого Рована, но одновременно и того же, пронесся в ее голове. Перед глазами замелькали вспышки воспоминаний: обломки, грозящие накрыть собой Манону и крик Астерины, ее дворюродной сестры. «Она кричала ее имя также, как я — твое» — услышала свой собственный голос Аэлина. Аэлина посмотрела на часы, висящие над прямоугольным дубовым столом, на котором стояли разные металлические предметы и тысяча бумажек с нарисованными знаками. А ведь раньше Аэлина в них даже не разбиралась. Теперь ей хватало одного взгляда, чтобы сразу понять, о чем картинка. — Ты все-таки хочешь это сделать? — Рован появился все также неожиданно. — Да. Считаешь, у меня получится? — Уверен в этом. — он улыбнулся. — Ты всегда творишь что-то немыслимое, а потом выясняется, что это даже было логично. — Однако, в этот раз логики нет. — Верно. Нет. Аэлина подняла на мужа тяжелый взгляд. — Вы стали подругами, но ты уверена, что именно их? — Она потеряла больше всех, и… — аргументы кончились. Аэлина тихо выругалась. — Я просто чувствую, что мне необходимо это сделать. Я не знаю, как объяснить, Рован. — Я верю. — он прикоснулся своими губами к ее виску. — Удачи. Он вышел, а Аэлина посмотрела на маленький пузырек, в котором сверкала золотистая жидкость. Потом ее взгляд переметнулся на заковыристый круг с разными ответвлениями. Он был нарисован на полу и занимал практически половину комнаты. Аэлина взяла пузырек в руку. Бросила взгляд на часы. Открыла флакон и вылила всю жидкость ровно по линии круга. Жидкость зашипела, задымила, а потом расползлась по всей пентаграмме, чтобы потом превратиться в золотисто-белый ураган, зацепивший стоявшую неподвижно Аэлину и унося по дороге времени.

***

Невероятно. Она до сих пор не могла поверить, что у нее получилось. Аэлина старалась придать лицу бесстрастный вид, но изумление то и дело прорывалось сквозь маску. Рован уже был здесь, почувствовал ее возвращение. — Прошло несколько часов. Бал вот-вот начнется. — Позови ее сюда, пожалуйста. — Ты уверена? — Рован покосился в сторону тех, ради которых Аэлина сварила зелье времени и отправилась назад в прошлое. — Да. Фэец кивнул и снова исчез, чтобы через пару минут появиться вновь, но уже не один. Аэлина сразу услышала ее голос. И не она одна. Златоволосая девушка вмиг резко подскочила с пола, на котором сидела и посмотрела в сторону закрытой двери. — Ты не объяснишь, зачем позвал меня сюда, м, король Террасена? — Почему бы тебе не подождать пару минут и не понять все самой, королева ведьм? — послышалось в ответ. — Не ей одной интересно. — А это уже Дорин. — Манона, я тебя одну попросил пойти со мной, а не брать с собой короля Адарлана. — пробурчал Рован, и Аэлина весело хмыкнула. Дорин что-то ему ответил, но Аэлина уже не слушала. Она вслушивалась в изменившейся стук сердца королевы ведьм, или просто Маноны Черноклювой. Ведьма стояла напротив двери в нужную комнату и явно уловила запах. Слишком знакомый для нее запах. Аэлина открыла дверь сама и встретилась с ней глазами. — Я чувствовала, что должна была это сделать. — проговорила она, а после отошла в сторону, давая Маноне проход. Она молча смотрела на нее в ответ, а в глазах начала появляться надежда. Ведьма сделала шаг. Еще один. Еще. А потом она перестала дышать. Маноне показалось, что в мире резко закончился воздух. Она открыла рот, но не смогла даже вымолвить хоть одно слово. Воспоминания, голоса, реплики, все перемешалось в ее голове, перед глазами возникли картинки прошлого, которого она не смогла отпустить. «Живи, Манона» «Бегите» «Я служу тебе» «Верни ведьм домой» «Моя заместительница в последний раз увидит рассвет» «Кто? Все.» «Ты не найдешь их ни в этом мире, ни в каком-либо еще» Дорин и правда не мог бы найти мертвых ведьм в любом из миров. Не могла этого сделать и Манона. Но смогла Аэлина, которая пролетела сквозь несколько миров. Потому что Манона прямо сейчас, в здравом уме, смотрела на двенадцать ведьм, которые уже десять лет считались погибшими. На двенадцать ведьм, ставшей для нее семьей. На тех, кого она любила даже в самые темные времена. На тех, без кого половина ее души не могла больше существовать. На Отряд Тринадцати. На живой Отряд Тринадцати. Все двенадцать, отдавшие свои жизни ради будущего Маноны и остальных ведьм, стояли перед ней полукругом и улыбались живыми улыбками. — Скажи, что ты вернула всех домой. — тихо прошептала Астерина, глядя на свою двоюродную сестру. Манона почувствовала слезы на щеках. Тяжесть в груди медленно начала спадать, тяжелый камень в груди, не дававший ей спокойно жить все эти десять лет, начал уменьшаться, а потом исчез в другом измерении. Астерина Черноклювая первой подошла к застывшей королеве и прикоснулась к слегка дрожащей руке. — Манона… Манона резко притянула сестру в крепкие объятия, прижимая к себе, чтобы до конца поверить в то, что это реальность. Не вымысел, не сон, не иллюзия. Реальность. — Больше никогда. — услышали все ее голос. — Больше никогда не смейте меня оставлять. Остальные окружили беловолосую ведьму, и каждый прикоснулся к ее плечам, спине, волосам, позволяя окончательно поверить в происходящее. Каждое прикосновение родных рук согревало теплом душу Маноны, возвращало целостность, и снова по венам с синей кровью полилась немыслимая сила. — Обещаем. Часы пробили полночь. Круг замкнулся, и время снова пошло своим чередом, только будущее одинокой королевы ведьм изменилось. Отряд Тринадцати воскрес из мертвых.