Я всегда отвечу тебе «да»

Разбросанная по всему столу куча отчетов и письменных свидетельств уже начинала медленно расплываться в поле зрения девушки. Вайсс еле успела остановить себя перед тем, как в ее собственной статистике вместо числа беженцев, не требующих медицинской помощи, появилась уродливая клякса. — Нет, Коко, если нам выделять больше Охотников на дальнюю разведку… Разговор двух Охотниц прервала вибрация Свитка Вайсс, лежащего рядом. — Если тот чиновник снова попросит нас или вас проверить заброшенные шахты на севере, я лично приду к нему в кабинет и запихну ближайшую папку с документами куда-то поглубже, — Адель скрестила руки на груди. Вайсс с вздохом активировала экран… «приветики я уже дома и в душе, жду тебя через десять так что шевели своей очень красивой и милой задницей», — к сожалению, врать голографический экран не мог. Вайсс резко покраснела, но сумела выдержать молчание и поспешно отложила Свиток. — …Нет, это был не он, — неожиданно хрипло ответила Шни. — Неужели? — Коко настолько издевательски подняла бровь, что Вайсс от недовольства поджала губы. — А то я не знаю ту единственную персону, которая способна заставить тебя так выглядеть. Могу хоть все свои деньги ставить. — Нам еще нужно, полагаю, разобраться с расписанием вылазок на следующую неделю… — Шни печально покачала головой. — Сегодня вторник, убавила бы ты свой стандартный трудоголизм, — хмыкнула Коко. — Все равно одна из основных причин только что исчезла. Да и мы тут сидим… Хм… — С шести, вроде. — И уже пять вечера, вот именно, — кивнула та. — Не знаю, как ты, а я подыхаю с голоду. — Как будто это первый день, который мы проживаем исключительно на кофе, — слабо улыбнулась Вайсс, поднимаясь со стула. — И даже не последний… Ну хрен им, в следующий раз я лучше пару нарядов на охрану возьму вместо этого, ненавижу бюрократию.

***

Успокаивающий шум работающего душа был еле различим на фоне звуков улицы — коммунальные дома никогда особо не славились толщиной стен, а уж в климате Вакуо и подавно. Тем более, сама Вайсс на своем веку достаточно пожила в богатых особняках и возвращаться в подобные апартаменты не стремилась. Да и общим собранием Охотников и Охотниц Бикона было установлено, что никто из них особо к такому не привык и принцип «в тесноте, да не в обиде» для них привычен. К тому же, жизнь на окраине городской территории напрямую влияет на их эффективность — у Руби была даже целая подготовленная речь на эту тему. Вайсс, аккуратно прикрыв дверь, прошла в единственную комнату, отныне безукоризненно служащую им совместной спальней и уже отметившуюся внутри ее плотно запертого стального сейфа с приятными воспоминаниями. И с одним воспоминанием о Янг, не очень убедительно симулировавшей сердечный приступ при виде двух кроватей, сдвинутых вместе. Радостным — как себе его иногда представляла девушка — блеском ее встретил брелок, стилизованный под снежинку, неизменно стоящий на страже их комода среди нескольких уцелевших фоторамок. Единственная материальная вещь, которая осталась у Вайсс от ее дома и всего королевства. Поэтому его вид часто поднимал ей настроение… когда не заставлял наворачиваться на глаза слезы. С тихим вздохом Шни села на край кровати и потерла глаза: она бы тоже гораздо больше предпочла пройтись с Руби на очередную зачистку Гримм, нежели сидеть с самого утра за бумажной работой. Но зато, по крайней мере, теплое ощущение от возвращения домой оставалось совершенно таким же. Да и ее партнерша все равно бы выпустила ее из Вакуо только через собственный труп. Вайсс аккуратно поправила подушки, всегда остававшиеся после сна Руби в совершенно ином положении, и улыбнулась самой себе: первые несколько ночей после возвращения из того магического измерения им было тяжело даже просто уснуть — из-за эмоций, из-за только что ушедших переживаний, из-за банальных ранений и усталости. Поэтому они не позволяли себе ничего, кроме робких поцелуев и объятий: Вайсс не нужно было вслух признаваться в том, что иначе к ней с огромным трудом приходило спокойствие, ну а Руби… Руби никогда не умела врать — тем более в таком. Но вместе… Хотя бы в эти короткие мгновения они могли представить, что все будет хорошо. Вайсс достала из тумбочки чистые бинты и принялась заново перебинтовывать бедро — естественно, пары дней и ее Ауры хватило бы на почти любую рану от когтей Гримм, но она никогда не оставляла свои глупые ошибки на самотек. Ну и, естественно, так Руби волновалась меньше. Будучи совершенно не уверенной в том, что они вообще сумеют выбраться обратно в свой мир, Вайсс еще там в один момент прорвало чуть ли не до нервного срыва: в ней смешались и чувства к Руби, долго и безнадежно скрывавшиеся где-то внутри, и волнение за них самих — за весь оставшийся мир, бесполезная злоба на всю сложившуюся ситуацию и на себя саму, нежелание навешивать на плечи своей партнерши еще и романтические чувства, несмотря на ободрения Блейк… Но со всем некомфортным молчанием, со всем холодящим душу страхом она все же поговорила с Руби перед финальной битвой. Обо всем. Поэтому примерно неделю спустя после их возвращения между ними не произошло какого-то долгого и смущающего разговора. Руби, как всегда, уступив право душа партнерше, вышла из него удивительно спокойной. Смерила ярко сверкнувшими серебром глазами Вайсс, привычно улыбнувшуюся, кивнула себе… И одним изящным движением сняла с себя пижаму. Ее прекрасный образ отпечатался в разуме Вайсс как влитой — возможно, потому, что если она и делала что-то, так это смотрела. Где-то секунд через десять она вспомнила, что сердцу, вообще-то, положено биться, а через двадцать вспомнила, что дышать тоже так-то неплохо. Но рефлексы Охотницы ее не подвели, поэтому вероломное нападение Руби на, казалось бы, беззащитную жертву было встречено контратакой, и через секунду Вайсс уже перевела ситуацию в свою пользу, оказавшись над ней. В конце концов, Шни никогда не сдавалась без боя… даже если ей безумно хотелось сдаться и растечься розовой лужицей под горячими объятиями своей девушки и еще более горячими поцелуями. Их ночь была экзотическим танцем с самым большим количеством па — вряд ли хоть кто-то еще в мире знал друг друга так же близко, как они обе. Они знали друг друга лучше, чем самих себя — и прикосновения с легкостью заменяли им все остальные способы высказать эмоции, и так костром сжигавшие их дотла, доводящие спокойную и собранную Снежную Королеву до дрожи и срывающегося голоса, а бесстрашного и храброго лидера — до наибольшей уязвимости и полного доверия движениям своей партнерши, тех переполненных эмоциями глаз, которые более никому в мире не дозволено увидеть, кроме единственной и неповторимой Вайсс Шни. Впрочем, все же ничто в жизни не заставляло ее сердце трепетать так же, как возбужденный шепот Руби, высказывающий ей все признания в любви и комплименты, которые только возможны в их языке. Ну, кроме, возможно, некоторых ее невероятно подлых приемов, тоже включавших в себя использование рта. Впервые, наверно, за год проспав до обеда, Шни еще долго безнадежно пыталась сформулировать в голове какие-то конкретные мысли, но они постоянно ускользали в сторону одной очаровательной брюнетки под тонкой простыней, как и всегда, спящей с милой полуулыбкой на лице, сжимая в своих руках руку Вайсс. Затем мысли неудержимо сползали на также принадлежащие ее партнерше голые плечи… ноги… шею, ясно говорящую о том, что без одежды с высоким воротником Руби сегодня выпускать из дома нельзя… И несмотря на кажущуюся простоту их положения, никогда ранее Вайсс не ощущала так четко, что же такое счастье. Или, по крайней мере, маленький его кусочек — лично для них двоих. Резко вырвавшись из плена приятных воспоминаний, девушка мгновенно наклонила голову в сторону, пропуская в паре сантиметров мимо темно-синюю бандану, которую она просила Руби постирать. Перехватив ее свободной рукой в полете, она сразу отправила ее обратно. — Ладно-ладно, ты успела до окончания таймера, — послышался удивительно жизнерадостный голос из-за спины. Вайсс на секунду оглянулась и повернулась обратно, идеально изображая занятость. — А ведь я помню, что в Биконе ты носила сочетающуюся одежду. Взросление явно не идет твоим вкусам на пользу. Руби удивленно осмотрела свое нижнее белье, раскрашенное в оранжевый и лаймовый. — Хм, может быть… — Роуз, усмехнувшись, пожала плечами. — Да и ла-а-адно, все равно так меня видишь только ты. И у меня есть ощущение, что я нравлюсь тебе в любом виде… — Без понятия, откуда у тебя взялось подобное впечатление. — Да была тут пара случаев… — протянула Руби. — А еще ты ешь мои печенья. — И что? — Вайсс даже на секунду подняла брови. — Только девушка, абсолютно уверенная в моих чувствах к ней, способна на такое. Я даже Янг отучила это делать еще до Бикона. — Звучит очень страшно, — кивнула Шни. В силу привычки она даже не шелохнулась, когда прохладный вихрь из лепестков роз опустился на кровати позади нее, и руки ее девушки сомкнулись на животе в крепких объятиях. — Я успела соскучиться, — полушепотом произнес мягкий голос прямо над ухом Вайсс, и сдержать приятные мурашки от этого она уже не сумела. Как и помешать Руби увлечь ее упасть вбок, на кровать. — Не знаю, о чем ты. Я вообще живу с тобой только ради твоего симпатичного тела, — глухо проговорила Вайсс, плотнее прижимаясь спиной к телу партнерши и переплетая ее пальцы со своими. — И поэтому ты не заходила домой эти полутора суток, пока я была на миссии, верно? — Вайсс не нужно было видеть ее лицо, чтобы представить ее легкую улыбку. — Ты даже не закрыла обратно шторы, как ты любишь. Мысли Охотницы почти перестали ей подчиняться, ради пользы для собственной хозяйки позволяя ей ненадолго раствориться в любимых запахах, неразрывно связанных с ее девушкой. Правда, недавно к привычным оттенкам пороха или металла добавилась еще и ледяная Пыль — в силу специфики охоты на Гримм в Вакуо — но это лишь добавляло Руби контраста — и, собственно, очарования. — И… Как там миссия? — А, ничего такого, — ответила Руби, невинно прижимаясь головой прямо к шее Вайсс. — Прошлись с Реном и Эмеральд до заброшенного поселения, выбили целую стаю альфа-мантикор… Как обычно, в общем. — Ты дважды сказала, что все было обычно. — Блин… — Охотница обиженно надула губы. — Ну поцарапали меня еще. Так, немного, на спине. Я даже уже все продезинфицировала! Завтра Аура все залечит. — Да-а… — Вайсс вздохнула. — Будь осторожнее. — Я могу считать это комплиментом, когда мне говорят всего лишь быть осторожнее после убийства стаи одних из самых опасных Гримм? — Руби позволила себе издевку. — В принципе, ты можешь считать комплиментом абсолютно все, что я говорю по отношению к тебе, — серьезный тон Вайсс не мешал им обеим понимать, что это полная правда. Беловолосая Охотница, запамятовав сделать это раньше — и будучи вероломно атакованной со спины — сняла с головы заколку и распустила хвост, окончательно уйдя в режим тихого наслаждения комфортом в руках своей девушки. Даже в Вакуо Вайсс иногда мерзла, особенно по ночам — какая-то часть ее прозвища содержала в себе правду. И тем больше она ценила те редкие моменты, когда она могла просто расслабиться в тепле Руби — как реальном, так и душевном. Безусловно, ее руки были очень теплыми, но их нежность, которой не мешали ни шрамы, ни мозоли от ее косы, с которой та медленно перебирала пальчики Вайсс, грела ее сердце гораздо сильнее. — Кстати, — прошептала Руби, как всегда, не желая сильно тревожить девушку, — я кое-что забыла. — М-м-м… — Вайсс почти незаметно потянулась, уже прикрыв глаза. — Надеюсь, ты можешь объяснить словами? — Эээ… Ну… Не знаю… — Руби умудрилась передать искреннее незнание движениями даже с учетом того, что Шни теперь занимала не только ее руки, но и ноги. — Я в тебя верю. Секунд пять Роуз находилась в раздумиях, затем, к вящей печали Вайсс, отвела одну из своих рук куда-то назад, пытаясь до чего-то дотянуться, вернула ее обратно, ненадолго затихла… И Вайсс пришлось все же открыть глаза, чтобы взглянуть, зачем Руби надела на ее безымянный палец резинку для волос. То, что подобные ощущения вызвала совсем не резинка, девушка осознала не сразу. Возможно, она просто пыталась понять, откуда тут, в их квартире, оказалось нечто золотое… Возможно, она просто потеряла дар речи. — Неплохо, да? — голос Руби вновь воспрял. — Представляешь, тогда еще, неделю назад, когда мы защищали шахты, один из Гримм выкопался прямо из каменного слоя, я потом только заметила, ну, как, Блейк мне указала, что когда я его убила, с хитина что-то упало, во-о-от, а это вот такой малюсенький сапфир оказался, и я сразу подумала, блин, почему бы вот и нет, Янг мне как раз посоветовала саму идею, золотые кольца вроде как очень красивы… Вайсс? Ты?.. — Когда… Когда-нибудь, — Охотница нервно выдохнула, — ты станешь причиной моей смерти, Руби Роуз. — Ну, только если ты умрешь от счастья, да и то преждевременно, — Руби коснулась губами шеи девушки. — Значит, тебе все же нравится? Вайсс не знала, что ей ответить. Она лишь замерла, все еще пытаясь убедить себя в том, что это не сон. Что Руби настолько между делом и настолько скрытно сумела подготовить для нее подарок, ценности которого она даже не могла сформулировать. Что вообще кто-то пожелал подготовить для нее такой подарок. Что Руби подумала об этом, хотя в их ситуации обычно стоило бы беспокоиться о том, как пережить еще один день, а их слова и чувства к друг другу уже были закалены огнем и сталью, без всяких там традиционных жестов. Но все же… Вайсс прижала руку Руби, все еще переплетенную со своей, к лицу и из последних душевных сил изобразила поцелуй. По ее щеке скатилась одинокая слезинка. — Черт побери, — тихо всхлипнула девушка, — я люблю тебя, Руби. Как же… Как же я люблю тебя. Прости… Прости, у меня сейчас нет слов. Никаких и ничего... — У тебя есть я, ты же знаешь. Была и всегда буду, — голос бесстрашной Охотницы тоже дрогнул. — Это правда, — Вайсс наконец сумела вдохнуть, успокаивая ураган эмоций в груди. — Ты — все самое ценное и бесценное, что у меня есть, Руби. Она не знала, что ей хочется сделать: может быть, последовать примеру Янг и выкрикнуть признание в любви из окна на всю улицу; может, покрыть всю Руби поцелуями с головы до ног; может, взять ее на руки и провести несколько танцевальных па… Но как минимум с одним она уже решилась — и давно. — Если когда-нибудь, Руби, — продолжила Вайсс шепотом, — за этим последует тот самый вопрос… Я всегда буду готова ответить тебе. Неважно, где, неважно, когда… Я всегда отвечу тебе «да». — Я… Блин, во мне так много слов, которые я хочу сказать… — улыбнулась Роуз. — Я хочу услышать их все, — Вайсс с легкостью развернулась, теперь находясь с Руби лицом к лицу. — Но пока можешь остановиться на самых важных. Какие бы это могли быть? — голубизна ее глаз встретилась с сверкающим блеском серебра. — Ну, что ж… Тогда я остановлюсь на «Я люблю тебя, Вайсс Шни». Как, непло… Вайсс прервала реплику Руби поцелуем.