Миссия "Снег"

      Анджил Хьюли слыл отличным оперативником. Лучшим — для самых сложных заданий.       Миссия «Снег», в отличие от нескольких предыдущих, должна была быть простой.       Но, что неудивительно, Дьявол, как всегда, крылся в деталях: подготовка миссии обязательно бы рассыпалась в прах от какой-нибудь мелочи. И сам он это знал. А вот Зак, его стажер, солджер второго класса, как и полагается, выглядел слишком оптимистично настроенным.       Миссия «Снег», ординарная операция, даже не слишком понятно, при чем здесь солджеры. Да, территория под особым контролем, да, много лет находится «под колпаком» корпорации. Законсервированная станция в вечной мерзлоте на краю света. Где никогда ничего не происходит.       В конце концов, это не увеселительная прогулка, и рекламных проспектов в комплекте не полагалось. Но Заку, кажется, поездка представлялась приятным разнообразием, вообще у парня было чутье сродни сверхъестественному на разные занятные приключения. Ничего, Северный кратер быстро научит самых уверенных в себе героев не слишком увлекаться витанием в облаках.       Мрачные легенды окутывали это место с незапамятных времен, и, поговаривали, не все из них были выдумками. Как бы там ни было, посторонние сюда не совались, да и ответственные старались не слишком задерживаться — от банального синдрома изоляции у каждого второго, а то и первого, сносило башню.       Бывали и неприятные инциденты. Лазард Дейсерикус, не вдаваясь в подробности, озвучил, что случались необъяснимые с точки зрения логики и физики происшествия.       В том числе и с человеческими потерями в составе прежних миссий.       Об этом коротко упомянул исполнительный директор, но ни Анджил, ни Зак не предприняли попыток о чем-либо расспрашивать — этого за ними не водилось. Тем не менее Лазард, внимательно, в упор рассматривавший обоих солджеров, счел нужным пояснить, что характер их миссии, несмотря на обманчивую простоту, отличается от предыдущих.       Кем проводились эти предыдущие миссии и с какой целью, тоже уточнять не тянуло. Оперативники на то и оперативники, чтобы не задавать вопросов. В переговорной на сорок девятом этаже воцарилось молчание. Лазард внешне выглядел безмятежным, впрочем, как и всегда. Руки в белоснежных перчатках сложены на груди, немного усталый взгляд. Напутствие окончено, они могут уходить.       Зак спросил у Анджила нарочно, значила ли новая миссия что-то лично для них. Ответом было твердое «нет». Впоследствии Анджил и сам засомневался, хотя внешне и тени такой мысли не допустил.       Времени на подготовку оставалось совсем немного: где-то далеко на севере их ждали ледяные пустыни.

***

      Двухдневное путешествие, особенно его последняя часть — по бесконечным равнинам, засыпанным снегами, кого угодно вымотает, даже лучших, даже солджеров.       Даже Анджила.       Путь казался бесконечным, и оба жаждали как можно скорее добраться до остатков жилого блока. Несмотря на то, что база была законсервирована уже довольно давно, припасы должны были сохраниться, а генераторы работали исправно, как было сказано в ежегодном отчете, в частности, предыдущей миссии.       — Я не знаю, кто они были. Отчеты не подписывают. — Анджил перелистнул очередную страницу своей копии и тряхнул головой — бессонная ночь сказывалась.       Но Лазард наверняка знал, кто был в прошлогодней группе. Он имел непосредственное отношение не только ко всей машине корпорации в части документов, но и, как многие подозревали, к артефактам, попадавшим в распоряжение «Шинра» после таких миссий. Значит, решил, что Заку и Анджилу эта информация не требовалась.       До сих пор архив с кучей пометок и вымаранных мест по проекту Дженова так и не был полностью рассекречен: им перед экспедицией достался только очень усеченный вариант, испещренный уже порядком надоевшим «Отказано в доступе». Совершенно точно, что, Лазард, как руководитель всей затеи, обладал более полными знаниями — если не всеми. Анджил подозревал, что Лазард знает гораздо больше, чем говорит вслух.       В конце концов, их с Заком цель — всего лишь проконтролировать неприкосновенность сектора.       Совсем другое дело — оба это знали, — что, если им поручено такое задание, значит, с сектором, контролем или неприкосновенностью возникли проблемы. Особенно Анджила волновали две вещи: Зак — как он поведет себя в такой непривычной миссии, и скрещенные на груди руки Лазарда.       И, пожалуй, этот совершенно отрешенный взгляд, знаменующий полную незаинтересованность в результатах такой рядовой по сути миссии. Зака, кстати, можно было вычеркнуть — парень не робкого десятка, обещает стать прекрасным первоклассным солджером. Приключения идут ему на пользу, усмехнулся про себя Анджил.       Все время в пути ни один не проронил ни слова — пейзажи не располагали наслаждаться поездкой: низко нависшее свинцовое небо и бесконечные, бело-серые снежные наносы, уходящие за горизонт.       Без компромиссов.       Зак, которого после двух часов за рулем снегохода вновь сменил Анджил, притихший и немного оглушенный таким однообразием, бесцельно листал сводки изъятия Артефакта, в полнейшем беспорядке сваленные в одну папку с полустершейся надписью.       Мидгар по сравнению с этими землями — райские кущи, что и говорить. Все бесконечно веские доводы Анджила, что они с Заком сумеют провести полную инспекцию территории и, если потребуется, зачистку, практически без усилий, за каких-то пару дней, уже не казались столь убедительными.       Карта сигнализировала, что пункт назначения должен появиться в пределах видимости. Зак приложил руку к глазам, вглядываясь в горизонт, но разглядеть что-либо было невероятно сложно, и они преодолели еще порядка пяти-шести сотен метров, прежде чем сумели увидеть периметр.       Тем более, что повалил снег — земля и небо смешались в одну монолитную массу, и видимость опять упала почти до нуля.       Внешний периметр, представлявший собой темно-серую, почти шестиметровую ограду, легко был преодолен с помощью специально выданного электронного ключа и некоторых усилий — обледеневшая механика упорно не желала работать, несмотря на то, что электроника уже дала добро на вход.       Внутренний периметр был попроще, и вообще издалека напоминал Заку невысокую ограду его родной деревни, за тем только исключением, что местные были сделаны так, чтобы выдержать осаду среднего боевого отряда, или нескольких монстров — смотря как пойдет. Отбросив щемящее воспоминание, Зак догнал наставника уже практически перед внутренними воротами.       Здесь система была чуть сложнее — ключ, кодовое слово, несколько крепких некодовых, все та же разминка — придание импульса вручную. После нескольких попыток послышался скрежет заработавшего механизма, и створки разошлись, пропуская их на территорию самой станции.       Вход в основной лабораторный комплекс, вырубленный в скале, смотрел строго на запад. Предполагалось, что это было сделано намеренно, чтобы территория как можно эффективнее использовала освещение в течение дня. Никаких других построек или транспорта рядом с основным зданием не было, если не считать наблюдательную вышку, пристроенную рядом с воротами внутреннего периметра. Оба почти одновременно, скорее инстинктивно, чем всерьез рассчитывая на такое развитие событий, прикинули, что вышка — отличное место для подготовки контратаки или наблюдения за противником.       Оставив Зака в теплом вездеходе, Анджил отправился прямо ко входу в основное здание. Обследовав заиндевевшую поверхность бронированной двери, он нахмурился и потер указательным пальцем переносицу. Несколько долгих секунд он вглядывался в едва живой, нервно мерцающий экран на приборной панели слева от впускного шлюза. Потом попробовал набрать кодовую комбинацию. Даже не удивился, когда ретранслятор загудел, шикнул и выплюнул первые слова.       — Идентификация не удалась. Повторите попытку спустя шестьдесят секунд, — чрезвычайно спокойно, с чувством собственного достоинства прогнусавил голос древнего искина.       Проклятье.       Косой ветер пронизывал открытое пространство. Кровь в жилах грозила превратиться в лед, маленькая победоносная экспедиция рисковала стать экстремальным приключением — и все это даже без захода на базу.       Промерзшая насквозь дверь командного пункта негостеприимно отказывалась открываться даже с пятой или шестой попытки. Сероватый снег валил с низкого неба, и Северный кратер был практически скрыт из виду этой сплошной белесой пеленой.       Пока Анджил ломал голову над шестнадцатью едва различимыми кнопками, перебирая комбинации из выданного ему кода, Зак выбрался из вездехода и догнал наставника. Теперь они вдвоем застыли перед непреодолимой дверью, так как выданный ключ просто не подходил.       Сдаваясь — все-таки правила есть правила, — Анджил ловко поддел нижний край заиндевевшей панели и, не без некоторого усилия, отогнул край, обнажив изнанку бдительного стража ворот. Такое простое решение очевидно обескуражило Зака: но, в конце концов, он начал серьезно замерзать, и каким будет способ достижения заветной цели, ему было уже по большей части все равно.       — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Зак был готов на все, только бы попасть уже внутрь и не стоять на ледяном ветру, превращаясь в гору снега, который так и не прекращал сыпаться.       Тяжелая герметичная дверь помедлила несколько секунд, будто в раздумьях, и откатилась в сторону, пропуская двоих исследователей в темноту впускного коридора. Затем, с протяжным скрипом, закрылась, отделяя их маленькую экспедицию от внешнего мира.       Дальнейшее было делом техники: генераторы запустились практически сразу, свет мигнул несколько раз и установился на уровне достаточном, чтобы различать, куда идти, но вовсе непригодном, например, для чтения. Света было мало — внешний на эту глубину почти не проникал, а генераторы пока не давали достаточно мощности для равномерного освещения. Тут и там зияли провалами разорвавшиеся цепи энергоснабжения.       Анджил, не надеясь на местную систему, вытащил портативный фонарь-прожектор и обвел им открывшиеся внутри помещения.       Беглый осмотр комплекса лабораторий и жилого блока закончился довольно скоро. Видимо, предыдущая миссия была совсем неудачная, раз оставили после себя такой раздрай: поврежденные силовые кабели по сравнению с прочим были только разминкой.       Почти все помещения были выморожены до основания — это давало основания полагать, что энергоснабжение не давалось с момента предыдущей миссии, или даже дольше. Заиндевевшие стены, ледяные потеки на полу — складывалось впечатление, что никто на протяжении последних лет не следил за этим, хотя группы отправлялись каждый год. Это было, мягко говоря, странно, учитывая дисциплину корпорации и важность этого объекта.       Обойдя центральный коридор и лабораторные комплексы по обе стороны от него, Зак и Анджил установили некое подобие малой сигнальной системы, задействовав половину датчиков слежения, которые с собой привезли. Соединения пришлось кое-где протягивать заново. Закольцевав систему контуров безопасности и видеонаблюдения, Анджил немного расслабился — можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Учитывая, что за маленькими окнами-иллюминаторами начинали сгущаться сумерки, нужно было располагаться на ночлег.       Оставалось только определиться, где именно. Жилые помещения отметались сразу — большие и достаточно светлые, они были хуже всего для обороны в случае нештатной ситуации, да и располагались вдалеке от командного пункта.       В лабораториях было с этим на порядок лучше, но нагромождения старого оборудования и мебели, а также одна-единственная дверь в качестве пути отступления при опасности опять заставили Анджила продолжить поиски.       Заку, кажется, было все равно. Он еще не слишком устал и с интересом рассматривал остатки былого научного великолепия. Все это больше никуда не годилось, иначе Ходжо и Холландер вместе или по отдельности вывезли бы все подчистую. Раньше никогда с таким не сталкивавшийся, младший солджер рассматривал все это с интересом.       Рассеянно отмечая, что заинтересованный какими-то музейной древности устройствами оперативник может быть легко уязвим и стать добычей в какие-нибудь секунды, Анджил указал Заку на маленькую боковую дверь, слева от командного пункта.       — Здесь будет безопаснее.       Небольшой отсек для дежурных смен, без источников внешнего света, казался не больше кладовой — едва достаточного размера, чтобы разместить смену из троих дежурных и одного техника. Зак осторожно протиснулся вперед и прикоснулся к такой же, как и в коридоре, покрытой инеем стене. Анджил покачал головой и в попытке ободрить стремительно унывающего младшего коллегу заметил:       — Не думаю, что мы тут задержимся дольше положенного.       — Очень на это надеюсь.       Анджил, утвердительно кивнув, указал в направлении входного блока, где еще оставался нераспакованный багаж. — Обе коробки с оборудованием — в лабораторию.       Единственные остатки чего-то подобного обитаемому интерьеру сохранились здесь, в лаборатории номер один. Столы и стулья не были перевернуты, все стояло — хотя бы приблизительно, — на своих местах. Обыкновенный исследовательский комплекс-лаборатория, думалось Заку. Наверное, они все такие бывают. За той боковой дверью — наверняка серверная, или бокс для хранения образцов.       Образцов? Каких именно образцов?       Оставалось сделать совсем немного. Пока Зак обходил дальние помещения с аналогичным анджиловому фонарем, сам Анджил занимался настройкой внутреннего геосканера и не слишком отвлекался на Зака и обстановку. Пожалуй, снаружи стоит перегнать вездеход в грузовой терминал или — пока идет снег, — укрыть его тентом; обильные снегопады к утру превратили бы его в очередной сугроб высотой в средний деревенский дом.       Геосканирование — часть миссии, — должно было быть завершено за три-четыре дня, за это же время оперативникам следовало детально обследовать помещения станции и прилегающей территории, обновить системы, подлатать, где надо…       Не только Зак, но и Анджил, по привычке не задающийся вопросами, находился в сомнениях относительно целесообразности отправки солджеров на задание, более подходившее бригаде ремонтников.       Но Лазард точно знал, что делает. Значит, работа предстояла нелегкая, какой бы там поначалу она не казалась.       Засыпая в немного согретом на ночь помещении, Анджил вновь и вновь вспоминал разговор на сорок девятом этаже «Шинра-билдинг», и внимание его, сосредоточенное на основной цели миссии, на самом деле не упускало даже мимолетных жестов казавшихся спокойными пальцев в белых перчатках. Совершенно белоснежных, безнадежных, как вся вершина Северного кратера. Не упускало и умолчаний, которых было гораздо, гораздо больше, чем произнесенных слов.       С другой стороны, оперативникам совсем не обязательно знать, что их отправляют на заведомо провальную миссию. Это может сильно испортить мотивацию с самого начала.       Хотя некоторые любят приключения. Что-то в тоне Лазарда или эта недосказанность заставляли понять, что скучать им точно не придется.       Анджил, перед тем, как погасить ночное освещение, посмотрел на завернутого в походный спальник Зака. Уже согревшись, мальчишка беззаботно спал. Но, — его наука, — оружие лежало наготове, а пределах одного движения руки. Мальчишка обещал стать отличным солджером…       Анджил надеялся, что миссия Заку понравится.

***

      Непроглядная ночь стояла над маленькой, занесенной снегами станцией. Люди видели сны — и сны эти были беспокойными.

***

      Утром работы были продолжены. Анджил, приходя в себя после не слишком хорошо проведенной ночи, тесноты и холода, подумал, что ночевать в быстро согревающемся вездеходе могло бы быть хорошей идеей. Его напарник, отдохнувший, возможно в силу возраста, гораздо лучше, оказался решительно настроен на скорейшее завершение миссии. На что Анджил его и благословил, поручив обследование жилых модулей на предмет нарушения систем энергоснабжения.       Зак, прихватив оружие и маячки-маркеры, безропотно отправился на задание.       Жилой блок был поделен на кубрики — многоместные комнаты для размещения персонала. Очевидно, что в хорошие годы здесь работало не меньше сорока ученых-исследователей, и это не считая вспомогательного персонала, лаборантов и техников. Шесть небольших помещений с остовами мебели — при расформировании лаборатории отсюда вывезли все, что носило хоть малейший признак биологического следа или хотя бы теоретически могло его иметь.       Длинный центральный коридор заканчивался глухой дверью, без признаков панели доступа или другого запорного открывающего механизма. Очевидно, что снаружи ее невозможно было открыть. И, по сведениям, сохранившимся в остатках лабораторных записей, эта дверь была только первая из нескольких. Скольких точно — никому известно не было. И Зак, у которого эта странная дверь вызывала глубинное, скребущееся в груди беспокойство, надеялся, что цель их миссии вовсе не находится за этой дверью.       Командный пункт и две большие лаборатории, окруженные помещениями поменьше и формирующая вместе так называемый исследовательский блок, располагались на одном уровне и обе двери были заблокированы приблизительно так же, как и входная, — на покрытых поблескивающим инеем стенах располагались маленькие экраны распознавания и те же шестнадцать кнопок для набора кода.       Жилые комнаты ничем подобным оборудованы не были, поэтому, как логично сделал про себя вывод Зак, уровни доступа значительно отличались. Вероятно, техникам незачем было знать, что именно происходит за дверями лаборатории. Возможно, они и вовсе не представляли, с чем имеют дело.       Оставив четыре маячка в местах, требовавших починки, Зак вернулся в командный пункт, где за большим монитором Анджил делал пометки — он сам только что занимался тем же самым в подсобных помещениях и большом грузовом терминале, где разгружался транспорт в бытность этой станции активной.       Геосканер, запущенный накануне, запищал, составляя предварительную схему их уровня. Потом, как только будет отрегулирован в соответствии с окружающей средой, — он осилит и подземное пространство под ними, и даже состав атмосферы вокруг. И температуру на западном склоне Северного кратера можно будет узнать, не покидая помещения.       На небольшом боковом мониторе, перескакивая с плана на план, менялись схемы, фотографии и трехмерная визуализация лаборатории, коридоров и жилого блока. Зак с интересом наблюдал, как геосканер зафиксировал укрытый от снега брезентом снегоход и даже не слишком довольное лицо самого Анджила, застигнутого в разгар непосредственной трудовой деятельности.       — Я оставлял его работать всю ночь — это позволило ускорить процесс сбора данных. — пояснил, не поворачиваясь, Анджил.       — Можно взглянуть, что там? — Зак осматривал скрытый сумраком вход в серверную, в глубине лаборатории, но войти не решался.       Начальство только рукой махнуло, мол, делай, что хочешь. Но если «щенок» куда-нибудь вляпается, то прилетит, конечно, по первое число, и Заку, как виновнику, и Анджилу, как его наставнику.       С другой стороны здесь уже давно и надежно было некуда вляпываться: станция необитаема, а в случае вторжения — вот они оба и есть, и непонятно еще, кто в кого вляпается и — начистоту — кому и что здесь может понадобиться?       Дверь не была закрыта числовым замком: рядом не было ни панели с клавиатурой, ни даже датчика. Но она была совершенно точно заперта. И блестела так, будто…       Иней. На ней не было инея.       Зак прищурился, присмотрелся внимательнее. Наверное, там, внутри, какое-то подсобное помещение. Источник энергии? Бойлерная, отвечающая за отопление? В отражении, вытянутом по вертикали, отражался Зак, лабораторная мебель, очертания Анджила, склонившегося над оборудованием.       — Все готово! — Анджил, завершив, наконец, работу со схемой, хлопнув ладонью по столу. Зак вздрогнул и обернулся.       — Надо же, как детально, — пробормотал Зак, подойдя ближе и наблюдая, как переключаются план за планом, как меняются изображения с данных геосканера на внешнее окружение.       Снег, снег, снег. Здесь, почти на полюсе Гайи, наверное, и не бывает по-другому.       Прогноз накануне обещал, что утром снегопад прекратится. Но и того, что выпало, хватило замести комплекс до самой крыши — теперь издалека они казались просто деталью рельефа Кратера.       Снаружи стало совсем светло — солнце двигалось к зениту, и начало понемногу вьюжить: ветер усиливался.       В послеполуденные часы в наземной части станции было сравнительно сносно находиться: света хватало, снег, покрывающий склоны Северного кратера, отливал жизнерадостным серебром. Анджил, никуда не собираясь торопиться, расположился перед портативным сканером информационных блоков. Недурственная вещь, особенно в походных условиях. Маячки-сеттеры метались по хранилищу в поисках обрывков данных. Перед лицом мерцал бело-бирюзовым монитор с хроникой лабораторных исследований, загруженной как раз из его экземпляра отчета. Ничего необычного, только то, что было уже известно.       Чей-то неподписанный отчет, ничего особенно занимательного.       Программа для получения суперсолдат. Идеальных бойцов. Изменение структуры ДНК — противоестественный, совершенно отвратительный эксперимент. Что-то связанное с древними ритуалами.       Анджил и сам не понимал, за что больше злится, за то, что Лазард поручил им с Заком эту миссию — в приполярную пустыню, с бурями и неведомо чем за семью замками, — или за то, что собирался таким образом проверить их на лояльность? Исполнительность? Прочность?       Можно было только гадать, что там у них за секреты с научным отделом; Анджил смутно подозревал, что док был спонсором этой далеко не увеселительной поездки к Северному кратеру… Маячок-сеттер засек что-то и запиликал, привлекая к себе внимание.       Все было сделано очень аккуратно. Углубление в стене — просто архитектурная деталь, ниша. Но крохотный маячок замер прямо перед ней, испуская сигнал. Анджил провел рукой по дальней, затем по боковым стенкам углубления. Ничего. Потолок и пол — тоже. Повинуясь скорее инстинктивному порыву, он нажал ладонью на выступ рядом с нишей, который издалека казался просто дефектом обшивки внутреннего помещения. С близкого расстояния — он им и был, и не было бы в нем ничего примечательного, если бы не…       Если бы Анджил не готов был поклясться всем, что ему дорого и Заком впридачу, что ничего похожего на этот визуальный дефект при первичном осмотре он не обнаружил. Но инстинкт солджера сработал верно, задняя стенка отошла куда-то вглубь и в сторону, провалившись в глубокую темноту. Маячок, пискнув, устремился в образовавшийся провал.       Мысленно Анджил только успел пожелать ему удачи, как дверь в хранилище открылась, и на пороге возник немного обеспокоенный Зак.       Он сообщил, что один из внешних маячков выбило из сети, и он отправится наружу — замкнуть контур.       — Это снег?       — Я. пока не знаю, — по лицу было ясно, что Заку не слишком хочется выходить, но делать было нечего.       Анджил усмехнулся, указав на дверь лаборатории:       — Я буду наблюдать. Теперь каждое наше движение будет видно системе слежения.       Прикидывая, что будет логично пока не сообщать о любопытном открытии Заку — в конце концов, еще никаких данных из этого непонятного застенового пространства получено не было, — Анджил шагнул вперед, по возможности закрывая спиной образовавшуюся пустоту. Незачем пока тревожить мальчишку.       Зак, переминаясь с ноги на ногу, разглядывая монитор, на котором все еще строка за строкой перебегали данные отчета с ограниченным доступом. Видимо, подумалось ему, у нас тоже разные уровни.       Что-то мысленно прикинув, Зак наконец позволил себе задать давно мучающий его вопрос:       — Обследование внутренних помещений станции закончено. Никаких следов вторжения на территорию или другого нарушения периметра нет…       Анджил коротко кивнул, соглашаясь. У него были к Лазарду приблизительно такие же вопросы. Зак продолжил:       — У нас есть основания оставаться здесь дольше?       Слегка приподняв бровь, Анджил уставился на Зака, в какой-то мере возмущенный таким очевидным нарушением субординации. Неужели он забыл, что Анджил — его наставник, что он за него отвечает, одним словом? Но вслух ответил коротко:       — Есть.       Придется Заку потерпеть без пояснений.       Тот отлично понял и ответ, и дальнейшее красноречивое молчание, и, повернувшись, вышел в центральный коридор, покрепче застегиваясь, — зимняя сказка с ласково блестящим снегом превращалась снаружи в нестерпимую резь для глаз и трескучий мороз, пробиравший до костей.       Мутно-белое безмолвие, затягивающее весь видимый мир, могло кого угодно свести с ума. Здесь, на небольшой территории внутреннего периметра было тоскливо, угрюмо и одиноко до воя, однако всё равно лучше, чем в подземельях лаборатории и покинутом жилом блоке. При свете дня исчезало едва уловимое, но постепенно нарастающее ощущение чужого присутствия.       По крайней мере, у Зака.       Когда он за обедом пробовал поделиться наблюдениями с Анджилом, тот, не меняя хмурого выражения лица, пожал плечами:       — Мы здесь всего второй день. Представь, каково было жить здесь месяцами.       Страх — первая известная человечеству эмоция. Страх научил выживать в незапамятные времена… Нужно привыкнуть к нему, а потом — победить.       Внешний осмотр периметра и помещений станции ничего толкового не дал. Следы от их вчерашнего приезда были надежно заметены снегом, который тяжелыми шапками укрывал и вездеход, и неприметную дверь, перед которой так неприятно было застрять на битый час в преддверии вечерней метели.       Далеко вверху чернели острые вертикальные края кальдеры, настолько крутые, что массы снега на них не удерживались, то и дело сходили лавины, следы которых они видели, пока приближались к станции.       Он без труда откопал испортившийся маячок, заменил пару деталей. На первый взгляд устройство было в порядке, он не мог поручиться, что именно было виной поломке. С другой стороны, зачем им выдали такое оборудование — ведь знали, куда направляют… Зак вспомнил синие линзы очков Лазарда. Его короткие, предельно точные указания.       Зак нарочно немного помедлил. Но слишком увлекаться нельзя, не то Анджил будет беспокоиться. Он вовсе не считал заботу наставника излишней, она никогда не переходила в сюсюканье и не нарушала личных границ. Но здесь, снаружи, как ни парадоксально, он чувствовал большую безопасность — и поразился этому чувству. Солджер должен быть одинаково готов к бою: и в укрытиях, и на открытых пространствах.       Неужели он боится? Зак одернул себя, подумал, что Анджил не одобрил бы.       Он поднялся на смотровую вышку. Тучи на горизонте, светло фиолетовые с серым рваным краем, вновь обещали снег.       Зак, несмотря на пронизывающий ветер, с сожалением покинул наблюдательный пункт. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, звучно потопал во входном шлюзе тяжелыми ботинками, сбивая налипший снег и движением, совсем как у Анджила, смахнул маленькие сугробы с плеч и воротника. Потом обвел взглядом теряющиеся в темноте центральный коридор и ту часть боковых ответвлений, которые попадали в поле зрения.       На первый и второй взгляды не было ничего необычного даже в гнетущей атмосфере: всего лишь особенность восприятия. Но на уровне чутья, протоинтуиции все громче и явственнее звучал сигнал тревоги.       — Эй! — негромко окликнул наставника Зак, просовывая голову в лабораторию. Он уже побывал в их импровизированной спальне и на кухне, обошел жилые блоки. Видимо, Анджил где-то совершенно заработался, раз не слышит его.       Куда может деться человек с совершенно пустой и полностью изолированной исследовательской станции?       В лаборатории было тихо, геосканер в режиме энергосбережения не жужжал, как обычно.       Что-то еще.       Что-то не так.       Дверь помещения, которое Зак про себя окрестил серверной, была распахнута настежь. Мебель, оборудование, фонарь Анджила — все было так же, как Зак помнил. Только дверь в противоположном от входа углу была открыта.       Легкий гул, как в глубине морской раковины, поднесенной к уху.       Он доносился из темноты за дверью, тревожащий, ждущий.       — Э-эй! — неуверенно позвал Зак, нащупывая выключенный фонарь Анджила мгновенно заледеневшей правой рукой.       А что если там вовсе не подсобное помещение, не серверная, не кладовая… Ну конечно! Анджил нашел способ открыть эту странную дверь, только и всего… И Зак сможет его нагнать, если поторопится.       Переложив удобнее в руке фонарь, Зак шагнул к темноте за дверью. Стенки изнутри тоже не были покрыты инеем, круг лиловатого света зашарил по помещению. Но то ли в фонаре начинал иссякать заряд, то ли тьма была слишком густая… Но свет упорно не достигал конца длинного коридора, которым оказалась «кладовая».       Море шумело и негромко вздыхало. Звук сосредоточился где-то сверху.       Зак, стараясь сохранить свет на как можно дольше, перевел фонарь на потолок. Потолок дернулся, втянулся, зашуршал чешуёй и… исчез.       Он закричал. Сам не помнил, что — возможно, звал Анджила.       Повернулся к выходу из странной комнаты — но идти не смог, потому что пол — нормальный пол из цельных гипрометаллических плит — тоже исчез. Под ногами кольцами вились сотни неизвестных ему тварей.       Кажется, он уронил фонарь. Свет исчез.       — Эй, парень, проснись!       Зак едва не упал с колченогого стула, приложившись коленом в попытке удержаться. Анджил одобрительно кивнул.       — Так-то лучше.       — Я спал?       — Как младенец. Решил побездельничать перед ужином?       Еда была уже приготовлена Анджилом, но Заку кусок не лез в глотку, хотя обычно стряпня наставника ему была по душе. Ощущения после дурного сна остались совсем не радужные, хотя обычно он таким вещам значения не придавал.       Сон — это всего лишь сон.       Анджил впоследствии так и не смог обнаружить свой фонарь, хотя обыскал всю лабораторию, кухню, жилой блок и хранилище. Даже в вездеход под брезентом заглянул. Пришлось достать запасной.       Отполированная дверь без инея в лаборатории номер один была намертво закрыта.

***

      Устроившись на ночлег в походных спальных мешках, Анджил — в фиолетовом, Зак — в новеньком, зелено-сером. Они, как водится, пожелали друг другу доброй ночи. Каждый по отдельности — пожелал себе того же.       Тусклое ночное освещение мерцало во все еще нестабильных цепях. Пустые комнаты, коридоры, лестницы… Заполненные чьими-то следами.       Никаких нарушений периметра не было и не могло быть.

***

      Планета отторгала её. Огонь и магма потревоженной Гайи сменились ледяным безмолвием и одиночеством, мучением заточения. Она научится жить здесь.       Она сможет.       Она умеет пускать корни на самых пустынных планетах и планетоидах, она — семечко в вихрях межпланетных потоков. У нее есть силы.       Жизнь победит.       Уже побеждает.       Она сможет проникнуть в основы здешнего мира, расшифровав клеточные коды и внедряясь в них.       Она скопирует. Переместит. Взамен — наделит их сказочной силой. И красотой. Со временем.       Она умеет проецировать жизнь. Она сумеет дать маленьким, неказистым букашкам силу творить. Кто виноват, что они сотворят чудовищ, и будут сами их пугаться и умирать от ужаса?       Кто виноват, что они подвержены этому невероятно примитивному заболеванию? Эта патология, порок развития. Врожденная некомплементарность, не позволяющая им Жить.       Свободно, в потоке космического ветра.       Бракованные особи, обреченные искать свои половины.       Она это исправит.       Она щедра.       Она — Бог.

***

      Анджил сел в расстегнутом спальнике — широко распахнутые глаза видели только темноту, но инстинкты солджера говорили — нет, не так: кричали — о том, что они здесь не одни. Щелкнул — тихо, чтобы не разбудить Зака, — переключатель ручного фонаря; всё было спокойно.       Внешне. Тяжелое ощущение постороннего взгляда. Навязчивый зуммер — где-то вышло из строя какое-то из звеньев цепи наблюдения. Если это не поломка, то… Анджил собирался разобраться с нарушителями спокойствия.       У него не было страха как такового, скорее — адреналин от того, что смутно, подспудно ожидаемое, началось.       Честная схватка — он готов к этому. Предвкушение хорошей схватки. Руки сжимали тяжелое оружие, глаза быстро привыкали к темноте: фонарь пришлось выключить.       Он быстро осматривал помещения, одно за другим, продвигаясь по одной стороне коридора. Анджил намеревался сделать круг, возвращаясь к командному пункту по противоположной.       Везде было тихо.       Неужели его внутренняя тревога была ложной?       В командном пункте работали анализаторы, на темном фоне резко мерцал монитор наблюдения. Все проекции показывали полную цепь. Ни один элемент не вышел из строя.       Не могла же поломка самоустраниться? Пока никто из них о такой технологии не слыхал, но кто знает, на что способна корпорация?..       Анджил, уже совершенно стряхнувший сон, уселся в бывшее кресло главы лаборатории — оно находилось на небольшом возвышении, на уровне трех или четырех ступенек над полом. Здесь от портативного генератора заряжались их с Заком телефоны, почти бесполезные на такой высокой параллели.       Ничего особенного не ожидая, Анджил активировал свое устройство. Несколько ничего не значащих рекламных сообщений, лента новостей. Почта принесла ему ворох несортированного спама.       Однако сообщение от Лазарда он поймал в реальном времени — его собеседник не спал в эту самую минуту. Полагая, что речь идет о чем-то обыденном, Анджил не хотел открывать послание: что он может сейчас рассказать Лазарду? Что первоклассного оперативника мучают кошмары, ему холодно и одиноко на краю мира?       Но приглашение к разговору от руководителя он отклонить не мог, поэтому послушно нажал на присланную ссылку на диалог. Анджил опять поразился стабильности сигнала, когда всего в пределах минуты удалось установить надежное соединение. Это обнадеживало. В случае чего — удастся оповестить «Шинра» и весь большой мир о том, как погибли Анджил Хьюли и Зак Фейр на склоне Северного кратера.       …Почему вдруг «погибли»? Странная мысль. Анджил Хьюли не был ни на йоту суеверным, но тут отчего-то по загривку прошла крупная ледяная дрожь.       — Добрый вечер. — Лазард ожидаемо находился на рабочем месте — не в переговорном зале, а в личном кабинете, где Анджилу как-то повезло побывать. В отличие от стерильной чистоты громадного помещения с демонстрационным оборудованием, кабинет исполнительного директора был небольшим и, с точки зрения полевого оперативника, довольно уютным. Наверняка тебе должно нравиться рабочее место, если проводишь в «Шинра билдинг» львиную долю своего рабочего — и личного, — времени.       Анджил так же коротко поздоровался в ответ. Он приготовился давать отчет о том, что они с Заком успели сделать, и немного нервничал, так как не знал, что именно начальство посчитает важным.       — Я хочу знать, стабилен ли периметр, — выдал в эфир Лазард, поправляя на переносице очки. Стекла в них отливали неоновой бирюзой, в них отражался квадрат монитора и сам Анджил — очень маленький и искаженный.       Анджил на секунду опешил — не сообразил, то ли у Лазарда сверхъестественная интуиция, то ли… Но кроме интуиции в голову ничего не приходило.       Он выдохнул и доложил обстановку. Детально, не утаив ни единой мелочи. В скрытничестве не было смысла — его задачей было максимально подробно описать происходящее, ведь отчет будет готовиться еще достаточно долго после их возвращения.       А информация требовалась Лазарду, очевидно, прямо сейчас. Иначе он бы не стал писать полуночные сообщения на самый край Гайи.       Или, если они рисковали не вернуться, — и Лазард мог быть об этом осведомлен, — то хотел получить хоть что-то. Недосказанности при памятном разговоре в переговорном зале обретали новые интересные оттенки.       Анджил подумал о спящем через две двери Заке. Мальчишка успел порадоваться приключению, но теперь, кажется, пришло время серьезных вещей. Если о собственной судьбе Анджил не беспокоился, то с подопечным все обстояло далеко не так радужно. В конце концов, он отвечал за Зака.       Связь все еще была стабильной, но через экран телефона Анджила потянулись какие-то странные полосы. Лицо Лазарда исказилось, поплыло в сторону чересполосными помехами. Это было нехорошо, совсем нехорошо. Потерять средство связи здесь из-за поломки аппарата — ужасно глупо.       Задав на прощание пару каких-то совсем незначимых вопросов про здоровье и погоду — какое удивление — на Северном кратере до чертиков снега! — Лазард отключился.       Сам.       Не попрощавшись.       Поудивлявшись этому факту, Анджил отложил телефон, подсоединяя его обратно к генератору: утром они с Заком заберут их. Обычно Лазард, конечно, сдержанный тип, но настолько, чтобы не найти двух вежливых слов?..       Было оно странно, но окружающая темнота станции вновь поглощала его, воплощая давно забытые страхи, изгнанные в подсознание, ужасные видения, которые скрывались в темноте — за тонкими стенами, которые не преграда ни одному монстру.       Тонкие стены.       Если вспомнить о том, что мобильный передатчик так и не вернулся к нему…       Анджил, осознав, что прилично замерз — это ведь не страх? — и вернулся к Заку.       Счастливец, тот спокойно спал.

***

      Как и было обещано, снег прекратил валить в районе полуночи. Рассвет третьего дня на короткий миг подарил лучи солнца, но они быстро угасли; с горизонта вновь надвигались мощные фронты бурь.       Завтрак прошел в молчании, и Зак был уверен, что Анджил чем-то обеспокоен. Он всегда так: если бы он был спокоен, то либо перебрасывался шутками, либо бранил погоду, либо…       Он появился в покрытой синеватой изморозью кухне уже к самому финалу — Анджил, уже позавтракавший в одиночестве, аккуратно закрывал пакеты с концентратами, а по всему промерзшему помещению витали крайне чужеродные здесь запахи свежеприготовленных тостов, яичницы с беконом, кофе и почему-то изюма. Зак, стащивший последний тост под неодобрительные взгляды Анджила, и уже успевший его умять, встревоженно рассматривал напарника.       Но вопросов никто не задавал.       Согласно их экспедиционному заданию, Анджилу предстояло проверить сохранность информационного хранилища — в поисках следов взлома или проникновения. Да, все отлично знали, что все логи той, давней экспедиции Фаремиса и компании давно уничтожены, возможно, бесследно. Но если возникла такая необходимость — оперативники проверят, устранят все неисправности, если они будут обнаружены, и любого врага, если он посмеет сунуться на территорию.       Поэтому, оставив Заку короткие указания, что и как делать во время его отсутствия, Анджил спустился на уровень вниз — под лабораторию номер два.       Сколько всего уровней на станции никто точно не знал — информация оставалась засекреченной, и геосканер останавливался на минус восемнадцатом. Дальше упорно не шел; его программировали в «Шинра», и никакого другого результата ждать не приходилось.       Здесь, в небольшом помещении инфохранилища действовала автономная система жизнеобеспечения: свет, воздух, генераторы. Скорее напоминало хорошо укрепленное убежище на случай нашествия… кого? Люк, открывающий доступ в это помещение, был способен выдержать натиск среднего боевого отряда или шестерых бахамутов одновременно.       Непривычно яркое после основной станции освещение сразу немного ослепило: оказывается, Анджил отвык от света. Он пожалел, что утром забыл забрать из генераторной свой телефон, почему-то подозревал, что Лазард выйдет на связь еще раз. Может быть, даже не единожды.       Потолок, как и ожидалось, был довольно низким и сводчатым, быть может, интенсивное освещение было призвано сгладить давящее впечатление этого странного места.       Анджил не торопясь двинулся вдоль правой стены к дальним пустым стеллажам, под ногами тут и там хрустели осколки какого-то стекла, валялись обрывки бумаги.       Почему вдруг Лазарду пришла в голову мысль выходить на него, минуя официальные каналы? Радиосвязь осуществлялась ежевечерне, в строго определенное время, не нарушалась ни разу. А через пару часов, по чудесному стечению обстоятельств, не иначе, звонит Лазард и задает странные вопросы.       Стеллажи, сдвинутые в один угол, чтобы не мешать, выглядели как баррикада на пути чего-то.       Чего?       Лазард был непривычно молчалив, отдавал короткие приказы и все контролировал лично. Да, эта его страсть все держать под контролем… В горле Анджила неприятно встал комок.       Или было что-то еще?       Да ведь никто, кроме Лазарда, мог и не знать о том, что они…       Сжав челюсти, Анджил попытался отбросить от себя странное подозрение. Исполнительный директор… Никогда бы не стал…       Беда в том, что Анджил не был уверен, в том, что тот не стал бы.       Анджил обошел хранилище, внимательно осмотрел стены. В отличие от лаборатории, они были довольно гладкими — хорошо просматривался весь периметр. Спрятаться было негде.       И все же, все же именно в этот момент его накрыло, буквально с головой захлестнуло ощущение чужого присутствия. Как прошедшей ночью.       Только теперь враг был еще ближе.       Холодная логика подсказывала, что ночью кто-то мог пробраться на территорию станции, поэтому сработал зуммер тревоги, да и интуиция Анджила никогда не подводила.       Он внимательно осмотрел помещение еще раз. Никаких тайных укрытий. Ни врагу, ни ему самому. Из предметов обстановки — только скученные стеллажи у дальней стены.       Оружие, конечно, у него с собой — но с кем сражаться, если он один в совершенно пустой комнате?       Справившись с первым приступом паники, Анджил двинулся к импровизированной баррикаде. Он почему-то не сомневался, что там, за ними, спрятан тайный ход — через который противник мог проникнуть внутрь.       Несмотря на скромные размеры, мебель тут делалась явно на века, потому что он потратил немало времени, растаскивая кучу стеллажей в поисках бреши в их снеговой крепости. Физическая работа немного отвлекала от зудящего чувства опасности.       Но, к разочарованию Анджила, ни двери, ни люка, ни замаскированного лаза в стенах или полу не обнаружилось. Это была просто куча старой мебели, сваленная в углу, просто потому что больше никому на этом свете не нужна.       Щелкнув языком, Анджил собрался подняться наверх — свериться с данными геоанализатора в командном пункте, но на всякий случай решил задержаться и аналогичным образом, как и в остальных помещениях станции, установить защитный контур из датчиков-маячков. Он потратил по несколько минут на каждый, охватив последовательно четыре стены и пространство под лестницей. Все четыре работали исправно, уточненные данные по ним должны появиться в системе уже через несколько минут.       Он как раз успеет добраться наверх.       Зак уже наверняка успел соскучиться.       Люк наверх распахнулся, но вместо привычной освещенной лестницы перед глазами Анджила зияла космическая пустота, совершенно черная и неподвижная. Словно пространство вокруг перестало существовать — и Анджил в ужасе отступил с нижней ступеньки.       Абсолютная чернота, поглощающая свет. Неподвижная.       Анджил был знаком с разными видами страха: это басни, что солджеры никого и ничего не боятся. Но взгляд в эту бездну — или наоборот, небытие, не-пространство, — заставил его содрогнуться от соприкосновения с полностью неведомым ему, невесомым ужасом.       Какое-то время он смотрел в темноту, не двигаясь, почему-то опасаясь пошевелиться. Неизвестная материя могла причинить вред ему или Заку.       Зак! Что с ним стало, если все вокруг объято этой неведомой чернотой?..       Эта мысль немного отрезвила оперативника, и он осторожно нащупал оружие у левого бедра.       На поверхности пугающей темноты рассыпались белые искры, собираясь в концентрические круги. Что-то или кто-то собирался оттуда выбраться.       Анджил отступил еще на шаг, готовый атаковать. Но из посветлевшего пятна размером не более ладони на крутую лестницу выпало что-то металлическое, и покатилось по плитам пола к ногам Анджила.       Тот с удивлением опознал потерянный не так давно маячок.       Здесь на удивление тонкие стены… Не преграда никаким монстрам.       Анджил наклонился, поднял немного помятое устройство и поднес его к глазам. На первый взгляд оно было даже в рабочем состоянии — запись продолжала работать. Длительным нажатием на кнопку, Анджил выключил многострадальный маячок. Теперь осталось понять, как преодолеть эту черную дрянь на выходе, и он отнесет его в лабораторию.       Подключит его к анализаторам и прочтет записи.       Взглянув обратно на входную дверь, Анджил увидел, что она вновь закрыта. Как она сумела закрыться незаметно для него, он так и не разобрался, потому что снаружи раздался шум.       Вполне человеческий: шаги и голос. Голос тоже совершенно знакомый — это был Зак. Немного в панике, конечно, но живой и здоровый. Юнец ломился в задраенный люк и звал его.       Ничего, сейчас Анджил хорошенько отчитает его за весь этот шум и гам. Он, в конце концов, уже солджер второго класса, того и гляди его выдвинут в первый… Лазард очень им доволен, не упускает возможности ему, Анджилу, об этом сообщить.       Дверь поддалась без видимых услилий, будто так и требовалось, и на освещенной оранжевым неоном лестнице спусковой шахты замаячило бледное лицо Зака. Ладно, никакого наказания за истерику мальчишка не получит, ему, кажется и так досталось.       Осталось только понять, что же с ним произошло за те полчаса, пока Анджила не было с ним.

***

      — Полчаса? — Зак никак не мог поверить своим ушам. — Прошло больше суток!       Пришла очередь удивляться Анджилу. Но Зак никогда лгуном не был, да и зачем ему?..       Анджил, выбравшись из инфохранилища, чувствовал себя куда лучше — тем более, что ему предстояло подключить к датчикам выпавший буквально из ниоткуда маячок.       Но сначала пришлось выслушать Зака. С вытянувшимся лицом Анджил наблюдал, как сноровисто его подопечный разблокирует дверь, как оценивает обстановку в центральном коридоре, прежде чем выпустить его, Анджила.       — В чем дело, Зак?       Странное поведение подопечного оказало на Анджила гораздо более сильное воздействие, нежели все крики Зака.       — Сейчас, минуточку. — Зак отпер дверь командного пункта и затем так же надежно заблокировал ее за их спинами. Все это время он был готов к схватке — как натянутая тетива лука, готовая в любой момент пустить смертоносную стрелу.       — Я не знал, что происходит, сэр, — наконец он убедился, что помещение безопасно и они могут немного перевести дух. — Искал вас.       — Я спустился к инфохранилищу после того, как приготовил обед. Надеюсь, вы меня простите — я испортил тосты, сильно пережарил бекон и недостаточно воды налил в концентрат. Я ждал вас, но вы не приходили, и я думал, что вы заняты. Решил проверить, как обстоят дела, уже после того, как вы не откликнулись на несколько сигналов. Даже подавал общую тревогу по станции.       Рассказ звучал крайне фантастично и немного пугающе. Анджил где-то вне этого пространства провел целый день и всю ночь, и понятия об этом не имел.       Он проверил все датчики, все они показывали время завтрашнего — для него — дня.       — Зак, дружище, а что случилось с люком, ты пробовал войти? Мне кажется…       Подопечный уставился на Анджила.       — Люк в инфохранилище был заперт изнутри.

***

      Ах, какие тонкие стены! Какие чудовища живут за ними, прячутся там от света?.. Как маленьким, бесполезным букашкам не страшно жить в этом хрупком, как одинокий луч света, мирке, когда во Вселенной — мириады солнц, бескрайние просторы и любой из миров мог бы принадлежать Ей.       Они — слабые.       Она научит их быть сильнее.       Может быть, если она покажет им большой мир, они станут совершеннее?..

***

      Зак забеспокоился, конечно, намного раньше, чем пришло время обеда. Он несколько раз проходил мимо лаборатории, откуда спустился в инфохранилище Анджил. Но соваться с расспросами не соответствовало их внутренней иерархии, поэтому решил дождаться Анджила на запах горелого бекона.       Наставник таких штучек не любил. Сам неплохо готовил, и в походных условиях предпочитал брать эту не самую чистую работу на себя, потому что знал, что лучше, чем он, все равно никто не справится. Зак, конечно, переживал, что Анджил будет сердиться. Но, когда наставник не появился ни к обеду, ни сразу после, ни много после, он решил спуститься на разведку самостоятельно.       В лаборатории номер два ничего примечательного не обнаружилось, открытая дверь в спусковую шахту, в глубине виднелся запертый люк. Спустившись, Зак обошел его кругом, присмотрелся, постучал.       Изнутри не последовало никакого ответа.       Даже если бы Анджил был по уши занят самыми важными на свете научными разработками, обнаружил самую ценную информацию — он бы ни за что на свете не проигнорировал условный сигнал их малого боевого соединения.       Повторная комбинация также ничего в ответ не дала.       Зак решился идти на приступ.       Но люк не поддавался — ни вводом кода, ни уговорами, ни грубой силой. Пока младший оперативник задумывался о взрывчатке, его осенила здравая мысль о том, что в его — пока единоличном — распоряжении есть геосканер, и он может проследить, что происходит в инфохранилище, и куда подевался Анджил.       Пока Зак выбирался, он с удивлением заметил, сколько времени потратил — в маленьких иллюминаторах сгущались ранние сумерки, и это придало ему дополнительный импульс: как никак, наставника с утра нет, то есть — вообще нет, и исчезновение это было таким внезапным… Нет, Анджил определенно сообщил бы, если бы собирался, скажем, отлучиться от станции.       Бред.       Отлучаться на Северном кратере было некуда. Уходить своим ходом — верная смерть в этом белом море снега; их вездеход по-прежнему стоял под тентом, рядом с грузовым терминалом. Зак сходил убедиться в этом собственными глазами, проверил двигатель: все работало прекрасно.       В командном пункте данные геосканера по-прежнему рисовали объемную модель станции: до восемнадцатого уровня вглубь скалы. Но на минус-первом устройство упрямо показывало отсутствие вообще каких-либо помещений и человеческих существ в них.       Так, будто за люком вообще ничего не было.       Зак задействовал освещение — на станцию в хлопьях внезапно повалившего снега спускалась иссиня-черная ночь. Ветер стих.       В поисках Анджила — и заодно инфохранилища — Зак вновь последовательно обошел все помещения: начиная с командного пункта, и снова вернулся к тому же запертому изнутри люку на уровень вниз.       На сеансе связи с большой землей Зак — в этот раз он замещал Анджила — отправил сигнал тревоги. Надеялся, что Лазард его увидит. Услышит. Пришлет подмогу. Он очень рассчитывал, что найдет наставника сам, но на этой станции он был уже не был ни в чем уверен.       Устраиваясь на ночлег, лучший ученик Анджила и протеже Лазарда думал о том, что солджерам неведом страх — они лучшие.       По крайней мере, должен быть неведом.       Но ночь была наполнена шумами. Шагами. Ночью он был легкой добычей для тысяч монстров, населяющих его воображение.

***

      Он проснулся сразу после полуночи.       Зак прислушался к звукам, доносившимся из центрального коридора или лаборатории. Не шаги, точно нет. Но перемещения, присутствие кого-то чужого было явственно, и волосы на затылке поднялись дыбом.       Первым его порывом было броситься туда и спросить у Анджила, что за шутки он решил шутить — прямо на боевом задании. Но тяжелая, несвойственная поступь, шарканье… Это был не Анджил.       Кто или что угодно, но не Анджил.       Зак перекатился на другой бок, по возможности бесшумно ступил на пол. Обуваться ему было некогда, и ступни обжег холодом металл решеток пола. Сдерживая дыхание, Зак пробрался к входу в их жилой отсек. Кто мог знать, вдруг с Анджилом случилось какое-нибудь экстраординарное несчастье, и он не может говорить или звать на помощь?..       В слабо освещенном центральном коридоре никого не было. Звуки шагов при этом доносились все отчетливее: Зак понимал, что по коридору кто-то, тяжелее среднего вооруженного оперативника, двигается к нему, медленно, будто хромая. Но коридор был пуст.       Стараясь держаться стен, вжимаясь в заиндевелые металлические панели обшивки коридора, Зак добрался до входа в лабораторию номер два. Внешне все было приблизительно так же, как он и оставлял вечером, прежде, чем уйти отсюда на сеанс связи. Дверь в инфохранилище все еще была закрыта, как и крышка люка.       Он машинально дернул ручки — так, без особой надежды на результат, стараясь отвлечься от ужаса, ползущего по его коже, когда шаги — а это были шаги, он уже не сомневался, — приблизились. Люк в инфохранилище ожидаемо не поддался. Шаги поравнялись с дверью в лабораторию номер два, замерли. Зак, обратившись в слух, будто врос в лестницу, спускающуюся к инфохранилищу; с минуты на минуту противник должен напасть. Если, конечно, он вообще существовал в реальности.       Но на воображение такое не спишешь, да и галлюцинациями ни персонал лаборатории, ни последующие после консервации станции экспедиции не страдали. По крайней мере, ни один отчет об этом не говорил.       Шаг. Еще. К двери.       Потом обратно. Шаркающая, неровная походка.       Стихает вдалеке, у самой двери спуска на те самые восемнадцать подземных уровней.       Когда Зак окончательно убедился, что неведомый враг скрылся — он решился, хоть и не сразу, пошевелиться. Но не смог, потому что его ноги совсем заледенели, и стопы отозвались острой болью.       Все еще сжимая одеревеневшими пальцами ручки люка, Зак потянул его на себя. Люк поддался. Не веря своим глазам, Зак потянул сильнее, и едва не упал в какую-то черную субстанцию, которая, очевидно, затопила инфохранилище. Первая ступенька была вровень с пугающей чернотой, в которой без остатка тонул весь свет, спуска дальше не было, и Зак не решился пробовать спускаться.       Он достал из кармана монетку, подбросил ее, поймал побелевшими от холода и напряжения пальцами, потом, прицелившись, бросил в глубину черного ничто.       Крохотный кусочек металла мгновенно скрылся, поглощенный этой странной средой, звука от удара о поверхность Зак не услышал. Несколько искр, белых и очень ярких, взлетели брызгами от поверхности, и парень, уверенный, что потерял наставника навсегда, решил, что надо сохранить это место в целости до прибытия спасательной команды.       В том, что кто-нибудь явится к ним на выручку, Зак не сомневался: ситуация складывалась экстраординарная. Аккуратно притворив люк, Зак поднялся в лабораторию, уже не обращая внимания на каких-то воображаемых врагов и их шаги. теперь у него были горести поважнее.       Не видя перед собой дороги, он на негнущихся ногах вышел в центральный коридор и направился к жилому отсеку. Свет в центральном коридоре был не слишком ярким — достаточно только для того, чтобы перейти из отсека в отсек и не сломать при этом шею или еще какие полезные части тела. Но даже в этом тусклом серо-оранжевом полумраке он с вновь нахлынувшим ужасом разглядел следы — сначала на полу, крупных, тяжелых ног или лап, затем — на стене. Прочерченные вдоль стены, оставленные когтями неведомого размера, соскребшие не только иней, но и краску, и кое-где — металл. Четыре неровные, рваные полосы вдоль заиндевелой стены, начинались в двух дюймах от двери в их импровизированный лагерь. И исчезали где-то в темноте прерванной энергоцепи, ближе к задраенной двери в подземные помещения.       О размерах вероятного противника Зак и задумываться не хотел, он бросился к жилому отсеку, надеясь, как в далеком детстве, укрыться от всех невзгод, накрепко закрыв глаза и натянув до самой макушки одеяло. Но сойти с места он почему-то не мог — ноги вмерзли в пол, пальцы покрылись блестками изморози и кровоточили.       Свет в центральном коридоре погас.       Не имея сил двинуться, Зак завопил во всю глотку, хватаясь за оружие и готовый сокрушать стены этой Богиней проклятой станции.       В дальнем от входа конце центрального коридора завозилось, заворочалось что-то большое, застрекотало на своем, неясном языке, и Зак приготовился к атаке…

***

      Он проснулся от собственного крика.       Сеанс ежевечерней связи давно закончился, монитор погас, и в отражении Зак увидел себя — бледным, как полотно, с перекошенным от крика лицом.       Осознавая, что это был всего лишь сон, Зак устыдился. Видимо, он так набегался вчера по станции накануне, что сам не заметил, как уснул.       Он с опаской выглянул в тот же самый центральный коридор, который буквально только что видел в кошмарном сне. Но никаких признаков монстров, их следов или вообще чего-либо подозрительного, он не увидел.       Вспомнив, что ему советовал в таких случаях Анджил, Зак здраво предположил, что лучшим выходом в данном случае будет смирно дожидаться, когда за ним кого-нибудь пришлют. Он еще раз открыл лог вчерашней связи — убедиться, что ему не приснилось, что он подал сигнал о помощи.       Запись была сохранена, и, судя по отметке, получена и прочитана.       Сделав глубокий вдох-выдох, Зак встал на затекшие ноги — неудивительно, что ему такое снилось, — и направился в жилой отсек. Уже без особенного страха — так, огляделся лишний раз напоследок.       В отражении погасшего монитора внешней связи еще некоторое время стояла фигура высокого светловолосого человека в белоснежных лайковых перчатках и с синеватым блеском стекол в очках.       Спустя около четверти часа человек, неловко повернувшись, странным шагом дошел до стены. И исчез в ней.       Человек, которого издалека можно было принять за Лазарда Дейсерикуса, исполнительного директора корпорации «Шинра».       Потому что вблизи было бы абсолютно понятно, что это вообще не человек.

***

      Они несовершенны.       Эти люди так болезненно несовершенны. Так нуждаются друг в друге. Безумие. Разве имеют право такие порождения называть себя счастливыми?       Знают ли они, что такое счастье?

***

      Потрясенный рассказом Зака, Анджил задумчиво потирал переносицу, и этим неуловимо напоминал Заку их начальника. Только очков не хватало.       — Прости меня, парень, но и ты мне поверь — для меня прошло каких-нибудь жалких полчаса. Хорошо, хорошо. Минут сорок; я и забыл, что потратил время на разбор завалов из старья.       Ни о странном ощущении присутствия, ни о принесенном с собой датчике Анджил Заку не сказал — тот выглядел предельно измотанным и продрогшим. Анджил предложил подопечному поспать — если хочет, прямо здесь, в лаборатории, чтобы не оставаться одному.       Они оба инстинктивно перестали доверять своим глазам в стенах этого места. Анджил кратко предупредил Зака, чтобы тот надолго не пропадал из поля зрения. Но тот и не собирался, и в общем порыве они перенесли в командный пункт свои спальные мешки из отсека, который перестал казаться им жилым.       Зак не помнил, как провалился в сон: почти сутки беготни по заброшенной станции, пробирающий до костей холод и мрачная атмосфера довели усталость до апогея. Он просто отключился сразу, как коснулся головой подушки.       Анджил, допивая из термоса кофе с джином, еще некоторое время перелистывал свой экземпляр отчета по проекту, но, как только кофе закончился, перестал делать вид, что буквы хоть как-нибудь складываются в слова перед глазами. Он тоже устал. И картинка мирно спящего в соседнем спальнике Зака умилительно напоминала что-то о далеком доме.       Что-то нездешнее.       Наверное, пора было отбросить бред и спать.       Если получится.

***

      Лазард выглядел слишком отрешенно, и это с головой выдавало его недовольство. Он потер переносицу знакомым жестом и убрал слишком длинную челку от лица.       Сорок девятый этаж над сонным городом. Не верилось, что где-то далеко есть край Гайи, где почти нет людей и столько снега, что в нем можно утонуть. И почти каждый день небо сыплет еще и еще.       Никто посторонний бы не понял, но Лазард был вне себя. Провал миссии и потери личного состава означали то, чего никогда и нигде невозможно было представить: неудачу проекта, некомпетентность солджеров, их боевую и тактическую несостоятельность.       Он проводил дни и ночи в попытках как-то обосновать произошедшее, пересмотреть все материалы и вещественные доказательства… Оставалось только допросить главного «виновника» — Анджила Хьюли.       Исполнительный директор должен заботиться о корпорации, о ее безопасности. О какой безопасности теперь может идти речь, если какая-то банальная и простая миссия зачистки окончилась с таким плачевным результатом?       Он вглядывался в строки отчета и фотографии.       «Задание, полученное из рук исполнительного директора Дейсерикуса, было изначально невыполнимым, и мы (боевое соединение) делали все, что в наших силах, чтобы сохранить свои жизни и предотвратить развитие разрушительных экстремальных событий, выходящих за пределы понимания и доступного человеку восприятия»       Дата и подпись.       Рука в безупречно-белой перчатке в ярости скомкала лист. Отбросила подальше, в угол небольшого кабинета. Слишком скромного для его должности.       Совершенно опустошенный, Лазард отложил очки на край стола.       Он хорошо умел читать, в том числе между строк. Это значило, что Анджил винит его в гибели Зака.       Это он, Лазард, отправил их на верную смерть в заметенной снегом пустыне.       И, если он хорошо знал своих солджеров, то Анджил доберется до него.       Лазард никогда не работал оперативником, но был хорошо знаком с полевой работой и, соответственно, поведенческими характеристиками своих специалистов. И Анджила — особенно.       Анджил вовсе не тупая и бездушная машина для убийств, он был первоклассным спецом, наставником, думающим, высокоорганизованным, душой любой, самой сложной операции. Но было ясно, как день над Мидгардом — Анджил не пощадит никого, кого считает виновным в гибели его людей.       Ни за что на свете Лазард бы не пожелал себе — да и никому бы не пожелал, — такого врага, как Анджил Хьюли.       В переговорной вдруг перестало хватать воздуха. Исполнительный директор одним движением ослабил удавку шелкового галстука, чувствуя на себе раскаленный яростью и жаждой мести.

***

      Зак, не на шутку перепуганный, стоял у «изголовья» спального мешка своего наставника и, наплевав с разбегу на всю субординацию и дисциплину, отчаянно тряс Анджила за плечо.       — Ну же, просыпайтесь…       Анджил жестом попросил прекратить экзекуцию: Зак отступил и с безопасного расстояния поинтересовался, что снилось.       Вместо ответа Анджил прикоснулся к гудящей голове: он только что во сне чуть не придушил своего шефа. Гиперреальность кошмара отступила не сразу, тошнотворно кружилась вокруг него лаборатория, в дымном мареве расплывались предметы. Он только что видел это лицо, такое спокойное, в каких-нибудь полуметре от себя.       — Я очень рад, что это был просто сон, Зак.       Быть может, это был кофе с джином? Или засунутый под подушку отчет, тот самый, неподписанный. Кто-то же его составлял. Может быть, есть смысл поискать здесь следы не монстров из детских страшилок, а какие-то пометки выживших, чтобы они поведали, как сражались и выживали?..       — Ты давно не спишь?       — Я успел отдохнуть, уверяю вас. Посмотрите, что у меня получилось.       Ясно, пока Анджил был занят своими кошмарами, Зак пересканировал некоторые помещения и хотел продемонстрировать ему результат. Жужжание анализаторов геосканера саднило в ушах, и раз за разом трехмерная модель в разных проекциях всплывала над проекционной панелью. Вот наземная станция. Это центральный коридор. Здесь лаборатория номер два. Это командный пункт — то самое помещение, где они сейчас находятся — оба значка с зеленым мерцанием расположились здесь. Внизу, под наземным комплексом, восемнадцать уровней разной степени сканируемости. В первый из них как раз и ведет та загадочная дверь в конце центрального коридора.       Куда там хотел попасть Зак, пока его не отвлек Анджил? В серверную? Схема закружилась, поворачиваясь к зрителям нужной стороной.       Какое разочарование: геосканер не справился: за единственной незаиндевевшей дверью станции была серая муть плохого сигнала. Быть может, дверь сделана из какого-то блокирующего сигнал материала?       — Самое интересное — вот.       Зак ткнул пальцем туда, где предполагалось информационное хранилище, чуть заметное под второй лабораторией. Там тоже мерцал едва заметный зеленоватый огонек.       Они были не одни.

***

***

Спи, малыш.       Засыпай, засыпай, засыпай — баюкают снега далекую и одинокую станцию, давно забытую всеми.       Скрежещущий звук, белесый от инея металл.       Одиночество.       Лед.

***

      Осознав, что где-то на станции есть посторонние, Анджил, порицая себя за легкомыслие, собирался немедленно приступить к операции зачистки. Кем бы ни были вторгшиеся лица — им несдобровать.       Едва удержавшись, чтобы не броситься обратно в хранилище с оружием наперевес, Анджил вполголоса — хотя его не было слышно не только из хранилища, но и из-за толстой двери, ведущий в центральный коридор, — разрабатывал план действий, попутно озвучивая его Заку.       Про себя Анджил сетовал, что не сумел обнаружить проход, ведущий снаружи станции к инфохранилищу. Если геосканер может сбиваться на каких-то участках — как та самая «серверная» в лаборатории — значит, он совершенно свободно может не заметить и чего-то более серьезного, или нарочно скрытого от него.       Однако маячок загадочного «третьего» исчез также, как и появился. Перемещался только в горизонтальной плоскости, и исчез, будто растворившись в четырехметровой стене, обшитой тремя слоями термостойкого металла, пластика и гермомассы.       В командном пункте воцарилось подавленное молчание.       Ни наставник, ни ученик не верили в потусторонние силы. Но наблюдения были, как один, против рациональных объяснений.       Если они хотят дождаться помощи придется поверить в то, что перед ними всего лишь неполадки геосканера.

***

      Анджил, пытаясь согреться на наблюдательном пункте командного отсека, прислушался к звукам, доносящийся из центрального коридора или лаборатории. Явственно слышимое бормотание. Стрекот, похожий на кузнечиков на лугу — только гораздо, гораздо громче и ниже. Чужаки? Монстры? Разорвавшаяся цепь электроснабжения?       Или просто игра воображения. Пока враг не нападает в открытую — придется потерпеть.       Хорошо, что Зак спал после ночной вахты за мониторами. После рассвета станция становилась более или менее пригодна для обитания. По крайней мере, для пока что живых и здоровых оперативников.       Он нащупал в кармане металлический шар — маячок. Наконец выдалась минутка — стоило проверить, что он принес. Попутно Анджил убедился, что сигнал о бедствии отправлен. И даже получен ответ, лично от Лазарда.       «Принято».       С легким вздохом облегчения Анджил вновь посмотрел на спящего Зака. Он не хотел бы ни терять одного, ни отнимать жизнь у второго.       Маленький маячок, принесший из неопознанной черноты обрывки рассыпающихся в прах данных, мигал диодом, передавая собранные сведения на монитор Хьюли. Он был в сравнительно неплохом состоянии, и Анджил был готов поклясться, что все повреждения вызваны падением с высоты двенадцати ступеней бетонной лестницы инфохранилища.       Он пробовал сосредоточиться, вникнуть в текст, рассмотреть схемы. Но на мониторе была сплошная бессмыслица, древние молитвы, описание ритуалов, сгинувших в небытие вместе с последними Сетра. Анджил вовсе не был суеверен, не верил в детские сказки. Даже теперь.Но на всякий случай прикоснулся рукой к плечу — там, где два крыла образовывали некий таинственный полу-знак. Полу-символ.       Странная татуировка, не надо было соглашаться.       На мониторе застыла картинка — вернее, скорее набросок. Древний, нацарапанный кем-то на камне — Проклятие-с-Неба. Он знал этот символ, не раз встречал его.       Но теперь, когда они были не просто рядом, они были в том-самом-месте, куда некогда врезалось огромное небесное тело, принесшее смерть всему живому и мучительную смерть — живому и разумному, почему-то этот наивный, схематичный рисунок посеял панику в его сердце, закаленном боями и последующей работой в подразделении.       Знал ли он, что за источник небывалой мощи суперсолдат, которых они производили? разумеется, знал — всем его бойцам вводили сыворотку.       Почему, если можно верить в то, что можно превратить обычного подростка в супервоина, нельзя доверять своим глазам, когда заброшенная лаборатория на крайнем севере производит на свет чудовищ?

***

      Завтрак, наспех приготовленный, едва лез в глотки. Зак, относительно отдохнувший за счет почти не сомкнувшего глаз Анджила, не покушался на первые горячие тосты, только что приготовленные на их походной кухне.       Ликвидировав последствия прошедших суток, маленький боевой отряд сосредоточил силы на укреплении контура и мониторинге. Зак, усевшийся перед трехмерной схемой с телефоном, выполнявшим функции рации, обязан был извещать отправившегося инспектировать станцию Анджила обо всем подозрительном, что происходило на станции, в том числе призрачных маячках или внезапно исчезающих — или появляющихся, — помещениях.       Он справился довольно быстро.       Осталось проверить вездеход. К счастью, Зак, отвлекаясь от паники накануне, успел перегнать машину в грузовой терминал. На вездеход возлагалась особая надежда: свалить отсюда впереди вьюги и забыть об этом месте навсегда.       Снаружи было тихо, и ранние сумерки были обманчивы — к ночи должен был подняться ураганный ветер. Анджил коротко осмотрел периметр, обойдя площадку вдоль ограды, но быстро вернулся к грузовому терминалу, открыл его снаружи и забрался в салон маленького вездехода.       Двигатель заработал со второго оборота, топлива было совсем немного, только так, чтобы завелся мотор, запас был, в том числе у них с Заком в командном пункте, и здесь, в терминале.       На приборной панели красовался значок корпорации, вытравленный кустарным способом. Но такая порча имущества, очевидно, не порицалась, по крайней мере при техосмотрах это народное творчество оставили.       В условленные десять минут Зак не ответил на звонок Анджила.       — Ну же…       Второй или третий звонок оказался наконец принят.       Смутно слышимый, как будто чужой голос Зака доносился глухо: Анджилу пока не стоило возвращаться.       — Это еще почему? — возмутился было наставник такому самоуправству.       Вместо ответа пришло сообщение с фотографией. Мутноватое и смазанное, снятое торопливой рукой изображение демонстрировало монитор наблюдения в командном пункте.       Центральный коридор — на всю длину. Лаборатория один — вид с кресла руководителя проекта. Жилой блок — помещение полностью. Отсек рекреации, совершенно пустой, зато единственный, где было два окна-иллюминатора, самое освещенное помещение на станции.       Грузовой терминал, вездеход с сидящим за рулем Анджилом.       Монитор входного наблюдения за доступом в лабораторию два.       И еще один «Анджил», в наглухо запертом снаружи инфохранилище под лабораторией номер два, с неподвижным и невидящим взглядом, устремленным куда-то поверх камер наблюдения.

***

      — Все готово! — Анджил, тот из них, кто был настоящим, стряхивая с широких плеч наметенный снег, ступил через порог лаборатории.       Зак вздрогнул и обернулся. Он еще не пришел в себя после чудесного раздвоения его наставника.       — Ты задержался, — пробормотал он, переключая план изображения геосканера на внешнее окружение.       Начинался снегопад.       Прогноз обещал, что утром снег прекратится. Но и того, что выпадет за ночь, хватит замести комплекс до самой крыши — теперь издалека они будут казаться просто деталью рельефа Кратера.       Снаружи совсем стемнело и начало понемногу вьюжить: ветер усиливался.

***

      Отвернувшись к стене, Анджил не спал. Да его и не тянуло, в отличие от Зака. Анджил был прав на сто процентов: Лазард знал чуть больше о проекте, но не нашел нужным почти ничего сообщить им.       А было бы неплохо знать с самого начала, с чем они могут столкнуться.       Да, оперативники обычно не задают вопросов. Но не тогда, когда на кону стоит жизнь. Все это понемногу становилось все более и более запутанным. Если исполнительный директор корпорации «Шинра» отправляет в далекий и опасный путь высококлассных специалистов, то он в исходе операции должен быть кровно заинтересован.       А если в курсе происходящего только он сам, то должен вывернуться наизнанку, но вытащить ребят из дерьма.       Как говорили полевые спецы: все повязаны, и виноваты будут все одинаково.       Совсем другое дело, если руководитель из подразделения точно знает, куда, и отправляет их на задание в качестве теста на лояльность.       Но Анджил часто прислушивался к интуиции: в его случае она была частью незримого «обмундирования» и работала почти без сбоев, и интуиция его говорила, что Лазард не собирался ни ставить на них эксперименты, ни морить на скучной работе ремонтников. Здесь было что-то еще, и, как только они прибудут отчитаться о выполнении задания к нему в просторный зал для брифингов, не преминет задать эти вопросы.       Разумеется, один на один.       Спать все равно не получалось. Потому что Анджил, которого Зак наблюдал на мониторе с анализаторов, не имел ничего общего с тем Анджилом, что пытался устроиться сейчас в темно-фиолетовом утепленном спальном мешке, подложив под голову томик «Проект Дженова. Ограниченный доступ».       Может быть, это просто старая запись? Дефект записывающего оборудования? Другой технический сбой?       «Анджил», которого Зак видел, вообще не выходил наружу: на нем не было никакого следа растаявшего снега.       Следов одежды, впрочем, тоже.       «Анджил», которого он видел, никогда так близко не подходил к контурам наблюдения.       «Анджил», которого он видел, геосканер вообще не маркировал как человека.       Настоящий Анджил не спал.       Как и Зак.

***

      Ветреные ночи на одинокой станции. Снег, заметающий по самую крышу так, что потом не отыщешь двери.       Самый край Гайи.       Сонный покой.       В темном, едва освещенном центральном коридоре падает на пол монетка.       Из пустоты.       Металлический звон о решетку покрытия очень скоро затихает.

***

      Монстры были для Анджила довольно абстрактным понятием: он уже давно не прятался от них. И от своих собственных — тоже.       Почему так хорошо работала связь? Здесь на несколько сот километров — ни тени человеческого жилья. Сомнительно, чтобы кто-то ставил ретрансляторы ради старой законсервированной исследовательской станции.       Анджил много и детально обдумывал этот момент, но адекватных идей в голову не приходило. Он, коротая время за мониторами, отслеживал появление, перемещения и последующее исчезновения едва видимых маячков.       Других, конечно.       Но камеры, в отличие от геосканера, не демонстрировали ничего интересного после появления двойника Анджила. Едва слышимые шумы в совершенно пустых помещениях. Призраки — на краю поля зрения.       Безумие. Он очень боялся самого этого слова и изо всех сил цеплялся за реальность.       Почему-то страшило не само погружение в бездну, а то, что станет с окружающими. На что он способен…       Распад. Деградация.       Он сам — чудовище.       Разве мог Лазард найти кого-то более подходящего для сражения с монстрами, чем Анджил?       Весьма достойное решение, Исполнительный директор. Совсем другое дело, что сражаться с собственными демонами Анджилу придется один на один.       На трехмерной проекции, вращающейся над проекционной панелью, появилось оповещение — еще два или три маячка на нижних уровнях. Не перемещаясь сколько-нибудь значительно в пространстве, они исчезали — так могло быть до нескольких раз в час.       Они появлялись из ниоткуда, и уходили туда же, не оставляя следов. Камер слежения на нижних уровнях не было, а геосканер не давал никаких конкретных изображений, ограничиваясь простой схемой.       Оно.       Черное нечто, обволакивающее станцию.       Материя Ничего, откуда возникают пропавшие маячки.       Утром Зак найдет свою пропавшую монетку и будет весьма удивлен.

***

      Он всего лишь протягивает руку — туда, в темноту. Он не боится коснуться, но пальцы не чувствуют прикосновения, даже когда погружаются в непроглядную тьму, поглощающую все.       Рука тонет — по запястье, потом по локоть. Ни давления, ни прикосновения, никакого взаимодействия Анджил не ощущает.       Здесь ничего нет.       Вязкая темнота — и ничего. Он пробует сжать кулак — пальцы не ощущают друг друга. Нервные окончания не работают. Сбой.       Жаль. Анджил хотел сразиться с монстром, а вот теперь — с Бездной, но она проходит сквозь него, или наоборот.       Он тянет руку назад и ждет, что увидит… Ничего не ждет, немного страшно, если он просто исчезнет, глупо — если от прикосновения он потеряет часть тела.       Но его рука до запястья по прежнему при нем, в том же виде, как и до погружения.       Он не нашел в Бездне ни одного чудовища, кроме себя самого.       Он просто стоит там, на том же месте, где и его двойник — несколькими часами раньше — и пытается рассмотреть что там, на стене, покрытой изморозью.       Но в полной темноте ничего не видно — и яркие искры, вспыхнувшие откуда-то сверху сначала ослепили его.       Рука — совершенно нормальных размеров и анатомии — показывается из стены, которая только на первый взгляд — обычная. Покрытая инеем.       Но это только иллюзия. Вентиляция, гипрометаллические панели, все — вся стена утекает куда-то вглубь, и теперь вместо — вязкая, затягивающая чернота.       И его собственная рука, сжатая в кулак.       Анджил в ужасе рассматривает преображающуюся лабораторию, тонущие в липкой темноте предметы мебели, исчезающий свет, одинокие — тут и там вспыхивающие — искры…

***

      — Зак, пожалуйста… — Надо не забыть предупредить его, чтобы будил поделикатнее, подумал раздосадованный Анджил, предполагая, что искры сыпались из его, наставниковых, глаз, когда в превосходящем все разумные рамки рвении Зак пытался разбудить Анджила и опять его тряс за плечо. С той небольшой разницей, что Анджил заснул не в спальнике, а за монитором, прямо во время несения вахты, — ничком, на столе, и каждое сотрясение за плечо заканчивалось для Анджила ударом лбом о твердую столешницу.       — Вы снова видели кошмарный сон?       — Да.       Анджил плеснул себе в лицо ледяной водой, сгоняя остатки сна.       Прямо перед глазами лежала злосчастная монета, очень скромного достоинства, которые Зак носил с собой даже не в качестве платежного средства, а так — вспоминать, в какой отдаленной местности он ее нашел или получил.       Про эту конкретную Анджил ничего не помнил, или Зак не рассказывал.       Внимательно рассматривая бесполезный сувенир, Анджил переворачивал ее и так, и эдак. Ничего не говорило про то, что монета побывала где-то за пределами их мира.       Металл согрелся на ладони. Анджил сжал руку.       Неужели он начинает бредить наяву? Неужели безумие — здесь — так близко?       Он видел сам себя — со стороны, но не человеческими глазами. Вернее, сразу со всех сторон. С каждой стены, пола и потолка. Маленьким, хрупким и беспечным.       Если бы он мог, он бы посмеялся над собственной самоуверенностью — воин этого мира, равных которому нет.       Глупая букашка посреди пустынь одиночества.       Бесполезная.       Анджил, громадным усилием отбросив монету, с грохотом упавшего кресла поднялся с наблюдательной позиции. Зак, не очень понимающий, что происходит, отодвинулся на безопасное расстояние. Но наставник жестом успокоил его — уже все было под контролем.       — Лазард был здесь. Это его отчет, — Анджил бросил свою настольную книгу Заку через стол. — Его собственный.       — Зачем? И как вы… Как вы узнали об этом?       Анджил прикрыл глаза. Он не знал, как описать парню весь принцип взаимодействия. Он просто увидел в пространстве и времени то, что видела когда-то станция. Что за клеточный материал принесла на себе эта монетка, Анджил не знал.       — Считай, что увидел. Здесь есть его следы — не физические, нет. Станция запомнила его. И вот ему потребовалась… наша помощь.       Какая смешная манипуляция словами. Нарушение периметра — это не только вторжение в. Это еще и побег. Зак сглотнул, припоминая зал брифингов и непреклонное выражение лица Исполнительного директора.       А вот зачем Лазард был здесь — один? — об этом они с Заком никогда не узнают. Оперативники не задают вопросов. Иногда — даже самых нужных.       Гигантское чудовище, засевшее в скале Северного кратера, производящее монстров, Станция, поглотив частички кожи, слюны, уловив дыхание, создала машину для уничтожения.       Может быть, даже не одну.       Генетический обмен был только половиной дела. Несовершенные букашки тоже умели создавать Жизнь. Только теперь они научились достигать результата совершенно иным способом.       Театр теней. Грубая проекция от огонька древней лампады на грубо отесанной стене храма Древних. Сошедшая с небес катастрофа, сходящие с мониторов, манускриптов, из глубин сознания кадавры.       Жизнь ли?..

***

      — Что заставляет их появляться?       — Монстр поглощает наш с тобой информационный — и генетический, — след.       Зак с сомнением покачал головой. За последние двадцать лет здесь перебывала куча народу — монстры должны ходить стадами и встречать на дальних подступах, если наставник хоть немного прав насчет масштабов Станции.       — Этого я тоже не скажу, пусть ученые занимаются толкованиями таких вещей. Она преобразовывает нас. Проверяет. Думает нашими мыслями и чувствует нас до последнего нерва. Она чувствует. Ты ведь должен понимать.       Наверное, он уловил эту мысль, соотнеся с воспоминаниями о тренировках. Его готовили к работе оперативником, как и всем солджерам — вводили клеточный материал. У некоторых наблюдались побочные эффекты, у кого-то сразу, у других позже.       Неприятные мысли об отбраковке.       — Это, в свою очередь, обозначает — продолжал Анджил, — что здесь, может быть, под самой Станцией находится источник Мако. Это недостоверные сведения, просто мои догадки.       Тем не менее, геосканер все еще не работал ниже минус восемнадцатого уровня.       — Мистификации должны чем-то подпитываться. Станция не желает, чтобы источник был обнаружен и разорен. Ты же видел, как это происходит.       Молчание на некоторое время установилось в командном пункте. Стало гораздо холоднее — вероятно, упало напряжение генераторов отопительных элементов. Они были настолько слабыми, что не спасали от инея на стенах, но если выключатся вовсе, то напарникам придется совсем несладко.       — Я только одного понять не могу, — Анджил обращался к Заку, но спрашивал скорее у мироздания. — зачем мы здесь понадобились Лазарду.       Зачистка здесь была занятием бесполезным, чужаков на территории периметров не было, а монстры не торопились покидать станцию.       Монетка так и осталась на самом краю стола.

***

      Вездеход в грузовом отсеке отлично себя вел и чувствовал, и Анджил ненавидел сюда приходить. Ни на десять, ни на пять минут. Здесь, в крохотном салоне казавшегося таким неудобным вездехода по пути сюда, было слишком много мыслей о том, чтобы скорее бежать от этого места.       Спастись, пока…       Пока не.       Пока он мог дать бой собственному безумию.

***

      — Смотрите! — побелевший и покрывшийся испариной Зак рассматривал что-то на мониторах внешнего наблюдения.       Анджил подошел, готовый к схватке с любым противником.       — Это опять призрак? Двойник?       Но наставник покачал головой. Нет, это совершенно точно был не двойник. Интуиция не подвела, и Лазард собственной персоной стоял перед входной дверью в основной блок Станции.       Желваки заиграли на скулах Анджила.       Зак очень хотел попросить не открывать дверь призраку. В отличие от наставника, он не мог примириться с тем, что происходило прямо у него на глазах. Но этот, кажется, находился за пределами самой станции.       Неужели они теперь будут сталкиваться с этим на каждом шагу?       В центральном коридоре повеяло холодом, и Анджил уперся взглядом в шагнувшего в помещение Лазарда, тут же молчаливо застывшего рядом с металлическими полками, на которые Зак исправно нагрузил припасы для скорого отъезда.       Исполнительный директор, все так же в перчатках, с чуть запотевшими от перепада температур стеклами очков, осматривался так, будто не видел ни Зака, ни Анджила и не получал от них никаких просьб о помощи.       Анджил был бесконечно польщен доверием Лазарда, как и уверенностью, что они с Заком справились бы своими силами.       — Добрый день. — Что ж, хоть что-то на этой земле неизменно.       Короткая обзорная экскурсия по станции закончилась перед дверью в инфохранилице, которую Анджил открывал с известным беспокойством — внутри могла быть та самая вязкая чернота, испугавшая Зака.       Короткий рассказ об этом инциденте не взволновал Лазарда, и он, казалось, затем и прибыл, чтобы проверить правдивость рапортов своих оперативников. Под крышкой люка не оказалось ничего подозрительного: спуск, лестница, тусклое освещение. Серые стены.       Лазард первым вошел в помещение, без сомнений ступив на плиты пола. Ничего странного или пугающего с ними не произошло. Обойдя инфохранилище кругом, Лазард провел рукой по ближайшей к выходу стене.       Иней, металл и одиночество.

***

      В командном пункте Лазард согласился разделить походную трапезу своих солджеров, как они надеялись, — одну из последних в этом месте. Припасы подходили к концу, но это серьезно никого не беспокоило: и Заку, и Анджилу доводилось бывать и не в таких переделках.       Лазард же был по-прежнему невозмутим и пока не вдавался в подробности по поводу своего прибытия.       В целом он подтвердил опасения, что никто больше в корпорации не в курсе миссии Анджила Хьюли и Зака Фейра. Характер миссии, а также высочайшие требования к специалистам делали ее почти невыполнимой для многих других. Собрать данные о прежних миссиях, проверить и обеспечить безопасность территории. Проверить информацию о нарушениях периметра.       Лазарду всего лишь нужны были достоверные данные о том, что происходит в этом месте. Он подозревал — и не без оснований, — что станция была не только опасна для людей, но и не была должным образом законсервирована.       А это уже могло составлять определенные вещи в довольно компрометирующем свете. И не только вещи. Совет Директоров, например.       Но уж что-что, а рисковать их жизнями Лазард не собирался.       Однако Лазард бы не был собой, если бы его поездка не имела двойного или тройного дна — у него была цель проверить Взаимодействие, и ради этого он был готов пойти на то, чтобы подвергнуть Анджила и Зака опасному воздействию этого места.       Даже если это грозило или могло грозить деградацией. Пойти на риск — стоило.       Лазард поправил на шее галстук, и Анджил был готов поклясться, что уже видел этот жест.       Где-то давным-давно. В кошмарном видении.       Но Лазард молчал, разглядывая трехмерную модель станции, потом застывшие на мониторах участки других помещений, как за минуту до этого это делали по очереди Зак и Анджил. Вероятно, и чувства их тоже разделял: нахмуренные брови ничего хорошего никому не обещали. Светлая прядь слишком длинной челки никак не желала убираться за ухо, и, нервничая, Лазард то и дело приглаживал ее.       Анджил из-под чуть опущенных век следил за тем, как меняется настроение директора.       Он находился здесь по какому-то одному ему ведомому мотиву, и призыв на помощь был не единственной причиной.       Интересно, задаст ли этот вопрос Анджил вслух.       Но Лазард сам сделал пару шагов вперед, очевидно раздумывая. Застыл изваянием, оценивая настроение своих оперативников. Доверия, судя по тому, что Лазард все-таки заговорил, те заслуживали:       — Я знаю, что вы хотите понять. Это место — остаток древнего, очень большого организма из космоса, успешно эволюционирующего на Гайе. Когда-то давным давно оно спровоцировало вымирание видов и цивилизаций.       — Но вымирание, — он немного прокашлялся. — Вымирание было спровоцировано не только катаклизмом.       Анджил, до этого зачем-то гипнотизировавший взглядом монетку, вернувшуюся из черной субстанции, внимательно следил за лицом Лазарда. Зак переминался с ноги на ногу.       — Проклятие-с-Неба принесло сюда отвратительный способ творения.       Нахмурившись, Лазард пожевал губами. Они должны его понять, ведь механизм опробовали в том числе и на них?..       — Здесь, — он указал пальцем на папку с отчетом предыдущей экспедиции, — не сказано и половины.       Разумеется, не сказано. Уж Лазарду ли не знать?       Он сделал все, что мог: мощнейший источник драгоценной энергии и не меньшее чудовище, ее охраняющее.       — Догадываюсь, — кивнул Анджил, внутренне подбираясь.       — Угроза вымирания встала перед Сетра, когда они и сами научились ее методу. Они не контролировали процесс, и были истреблены монстрами.

***

      Маленькие, беспомощные дети сами создавали своих драконов.       Демонов, чудовищ и монстров, обитающих под кроватками.       Им было одиноко. Сначала детям, а потом, когда дети вырастали — их чудовищам.       Только Богам неведомо одиночество в большой Вселенной. Только Богам доступен Свет и радость Творения.

***

      — Это место умеет пользоваться нашими страхами, — произнес вслух Лазард, имея в виду человечество в принципе.       Иная форма жизни, иной способ творения.       Анджил уступил Лазарду кресло начальника станции и отошел к Заку, сидевшему на какой-то низкой скамейке, поджав под себя замерзающие ноги.       Чуждая форма жизни, затаившаяся здесь, в снегах; инопланетный организм, впитавший в себя страхи и чаяния слишком многих.       Тишина.       Молчание.       Лазард приподнял с края стола монетку. Ту самую, обыкновенную. Ничего необычного не разглядев, положил ровно туда же, откуда он ее и забрал.       Освещение было погашено. Вместо ламп неплохо освещала командный пункт трехмерная схема станции. Маячки, призрачно мерцающие, то и дело появляющиеся и исчезающие, возникали внизу, на минус-далеких, одиннадцатом, двенадцатом уровнях. Мониторы показывали унылые, сероватые от инея давно покинутые интерьеры. Белый снег помех злой насмешкой, издевательской гримасой на тот, внешний, обсыпал изображения.       Зак, притихший и внимательно прислушивающийся сначала к беседе, потом к хрономеру, гулу приборов и редкому треску линий энергоснабжения, размышлял о том, что слышал когда-то о том, какие монстры уничтожили Сетра. Его не пугали детские сказки, но только став старше он осознал, что некоторые вещи были истиной.       Они были хитры, изобретательны, и погубили великую древнюю цивилизацию.       Они умели притворяться.       И страхи были тут ни при чем.       Анджил задумывался о том, каково это — убить того, кого любишь. Они ведь превращались, принимали образы возлюбленных, друзей и родных, и однажды могло быть слишком поздно, чтобы…

***

      Сигнал тревоги прозвучал оглушительно — когда они только привыкли к молчанию. Жестом давая знак Лазарду и Заку оставаться на местах, Анджил, на секунду прислушавшись — хотя ничего не смогу ловить сквозь аварийную сирену, — вышел в центральный коридор.       Яркий оранжевый свет ослепил после темноты головного отсека, но он быстро привык. Застыл в мгновенной боевой стойке, приноравливаясь к кому-то или чему-то.       Зак, поднявшись со своего места, отправился было следом, но напряженный профиль наставника, контрастно-острый в этом освещении, будто выгравированный на фоне серого металла противоположной стены, вскинутая рука — ни с места, — и вторая, сжимающая оружие, дали понять, что его поддержка пока не нужна.       Зак знал, что по условному сигналу вступит в бой в один миг, стоило только Анджилу… Стоило только ему…       Секунды тянулись медленно, особенно медленно, потому что в каждую Анджил мог быть атакован, и Зак может не успеть прийти на выручку.       Поскольку Лазард все это время находился поодаль, он не мог видеть ни Анджила, ни его профиль. Поэтому ориентировался по обстановке и немного по Заку. Если Анджил не задействует напарника — значит, опасности пока нет. Руки в белоснежных перчатках легли на клавиатуру системы управления блоком защитных контуров. Сирена действовала на нервы.       Несколько введенных команд — и звук прекратился так же внезапно, как и начался. Уверенные жесты показывали, что он делал это не в первый раз.       Анджил опустил руки и выпрямился из боевой стойки. Зак, немедленно сориентировавшись, взял под контроль короткий участок коридора, прилегающий ко входной группе. Но там ничего не происходило — ничего особенного.       Обернувшись, наконец, он увидел — из-за плеча наставника, — высокую фигуру напротив входа на нижние уровни. Очертания вроде бы даже были человеческими, катастрофически напоминали самого Анджила. Но как только едва живая, искрящая электрическая лампочка, последняя в длинной цепи центрального коридора вспыхнула и осветила на секунду неведомого пришельца, лицо Зака вытянулось, тот отступил на шаг и прицелился.       Широкая ладонь легла на его запястье. Анджил отрицательно покачал головой.       Не надо.       В самом конце длинного, теперь совершенно темного коридора точная копия Лазарда Дейсерикуса медленно, как в очень старых видеокнигах, повернулся и скрылся прямо в неприступной двери.       Маячки на нижних уровнях угасали один за другим.

***

      Остатки джина, кофе и тостов были поделены на троих — причем поровну, без всяких признаков субординации.       Разговоры не клеились, и Зак сразу после ужина отправился спать — до полуночи была очередь Анджила дежурить за пультом наблюдения. Лазард присоединился к нему, пообещав не докучать разговорами. Анджил был уверен, что Лазард так шутит, — исполнительный директор всегда был немногословен.       Анджил очень надеялся, что ночь пройдет спокойно — утром, со слов Лазарда, должен подтянуться дополнительный отряд зачистки. Вопроса о том, почему на сигнал о бедствии пришел один-единственный Лазард, правда, сам, а не еще одна группа солджеров, он не задал, хотя очень хотелось.       Вместо этого спросил:       — Станция когда-нибудь подвергалась вторжениям?       Лазард немного помолчал, что-то прикидывая в уме.       — Нет. Насколько я помню. Я бы точно знал.       Отлично, подумал Анджил. Значит и здесь чутье его не подвело: Лазард прекрасно знал, что под станцией существует источник энергии. Может быть, корпорация даже занималась разработками по освоению этих мест.       Но специфика станции была не для постоянного проживания.       Словно прочитав его мысли, Лазард подтвердил:       — Посторонних здесь не бывает, и для жилья здесь условий нет.       Несмотря на лютый холод в помещении, он не потрудился застегнуть широкую парку, отороченную по краям капюшона светлым мехом. Специальная форма оперативников для экстремально холодных условий сидела на Лазарде как родная.       Анджил продолжал мысленно мерить станцию шагами. Он не мог представить, чтобы монстры выглядели — так… человекообразно. Так похоже на живого человека, ведь можно и ошибиться.       Анджила объяло какое-то неприятное предчувствие.       Они будто проглочены огромным морским зверем, одним из тех, что плавают в свободных морях на Западе.       Или, лучше сказать, в утробе огромной Матери.       И то, и то Анджил находил одинаково пугающим.       — Этот… нечистый механизм, как ты говоришь, как он здесь работает?       Лазард в который раз отметил, что Анджил слишком похож на него. Он бы тоже спрашивал, пусть и с другими мотивами. Если бы он мог описать самого верного своего солджера одним словом, то это было бы «благородство». Иногда Лазард задумывался о том, что эта карта может быть разыграна не в пользу самого Анджила.       — Станция преобразует не только ДНК — те частицы, которые ты выдыхаешь, например… Она считывает твои мысли. Или эмоции. Она учится играть на тебе, как на музыкальном инструменте. Какое-то время она настраивается. Пробует — начинает всегда со страха. Это легче всего остального. Но она быстро учится. А потом…       Лучащиеся глаза Анджила смотрели в упор.       — …а потом она вырабатывает монстров той категории, что могут гарантированно тебя убить.       Все встало на свои места. И все меры предосторожности, и обработка по очистке территории от оставленных здесь людьми следов, и…       И призраки.       И зов.       Лазард мог бы поклясться, что не удивлен, что монстр Зака выглядел как Анджил Хьюли, он просто порадовался, что был прав относительно безоговорочной преданности Зака своему наставнику.       Что думал Анджил о том, что его персональное чудовище выглядело, как Лазард, пожалуй, никто на свете бы не узнал. В особенности — Лазард.

***

      Далеко заполночь, когда Зак проснулся и вахта сменилась, снаружи раздалась серия странных скрежещущих звуков. Будто ножовкой водили по металлу. Или зубами… Огромными — не меньше пары футов длиной.       В случае любой нештатной ситуации Заку было велено будить Анджила, самому на разведку не ходить, в боевые действия не вступать, беречь силы и ждать подмогу.       По части не будить наставника Зак все выполнил блестяще. А вот с остальным допустил грубое нарушение дисциплины, отправившись на поиски источника неясного шума.       Лазард, который, в свою очередь, не просто не спал, а был вовсе далек от мыслей об этом, проследил за продвижением Зака по командному пункту, и, когда тот вышел, поднялся к пульту наблюдения за станцией.       Ему страшно не понравилось, что жилой блок и лаборатория номер два оказались без сигнала. Оба экрана были черны, без признаков жизни, и не то, что изображения, но и белого снега помех не было.       За Зака Лазард не переживал — Анджил пулей бросится на подмогу, даже несмотря на то, что видит десятый сон.       Исполнительный директор, пользуясь отсутствием внимания со стороны отвелкшихся солджеров, вводил последовательно разблокирующие коды для трех дверей — в лабораторию номер два, промежуточную — в инфохранилище и люк — вниз, за пугающую темноту, отгораживающую эту крохотную комнату от всего мира.       Иногда он задавался вопросом, а не завидует ли он молодому Заку.       Безоговорочная преданность Анджила и готовность идти на любую степень самопожертвования могли стать образцом для любого солджера. Корпорации стоило дорожить такими бойцами.       С другой стороны, кто сказал, что исполнительный директор не дорожил Анджилом?

***

      Зак, крадучись, вернулся в командный пункт, обойдя станцию вдоль протянутых контуров безопасности. Ничего подозрительного или странного он не обнаружил, потому не стал тратить время на грузовой терминал и территорию периметра.       Тем более, что прогнозы вновь предсказывали снег — к утру все должно было замести.       Под утро он всегда засыпал лучше всего, и, хотя не мог нарушить вахту, клевал носом за пультом наблюдения.       Возвращаясь, он, конечно, упустил из виду то, что двух запасных четырехгаллоновых банок с топливом на условленном месте — рядом с входной дверью — не было.       На спальное место Лазарда Зак даже не взглянул.       А зря.       Справедливости ради — в грузовом терминале происходила форменная чертовщина, и Зак немедленно буквально прилип к монитору. Вездеход подбрасывало над полом едва ли не на полметра, обшивка вминалась, как от ударов. В одном из кадров было ясно видно, как вдоль борта протянулись четыре длинные полосы.       Наконец немного опомнившийся Зак бросился к спальнику Анджила и не увидел, как прямо на камеру двигается уже вполне видимый и осязаемый почти трехметровый монстр, покрытый грязной клочковатой шерстью, с непропорционально длинными когтистыми «пальцами» на лапах.

***

      Лаборатория номер два, а потом и инфохранилище встретили Лазарда настежь распахнутыми дверями и люком. Ничего удивительного, путь был свободен. Монстр стоял прямо перед ним, выросший из темноты.       Ноздри раздувались, как у загнанного зверя, адреналиновый вихрь пульсировал в висках. Лазард впервые видел Творение так близко.       Инстинкты кричали, что нужно бежать, без оглядки. Но Лазард не был намерен отступать.       Монстр, отлитый по образу и подобию…       Порождение извращенного воображения внеземной Матери.       «Анджил Хьюли», созданный Тьмой, — и им самим. Дрожь пробежала по затылку Лазарда, хотя он остался по-прежнему невозмутим.       Азарт и головокружение — он сумел создать здесь нечто в соответствии с собственной волей и желаниями, так, как сам хотел. И теперь был восхищен. Творение, неуязвимое для ледяного холода и покрытого наплывами инея металлического пола, не знало ни стыда, ни смущения и в полный рост настоящего Анджила сияло в темноте контрастом абсолютной наготы.       Он не тратил времени — хотя торопиться было некуда. Дыхание Лазарда невесомым паром коснулось плеча его собственного, персонального «монстра», а на затылок легла тяжелая ладонь.       Творение от начала и до конца принимало волю своего Создателя.

***

      Миновав наощупь темную, промерзшую лабораторию номер один, Лазард подошел к той самой, так заинтересовавшей Зака двери в неизвестное помещение.       Светло-серая дверь без электронных замков, механических засовов. Зак очень хотел узнать, что было за этой дверью.       Тем не менее она легко распахнулась внутрь от прикосновения невесомого магнитного ключа, вмонтированного в центральный шов правой перчатки Лазарда.       Здесь все было так, как он и запомнил.       В первый раз, год назад, ему даже было страшно. Но не теперь.       Тогда первым пришел страх. Он всегда приходил. Все начиналось с обыкновенных многолапых, косматых чудищ — таких, о которых рассказывают в сказках особенно непослушным детям. Потом — бесчисленные персонажи легенд из Трущоб.       Потом был гнев. Кипучий, вязкий, затягивающий трясиной гнев, столкнувший его в центральном коридоре с Президентом Шинра.       С глухим, но явственно слышимым в пустой лаборатории стуком пробка от канистры с топливом откатилась в сторону. Запах горючего ударил по обонянию, струя из опрокинутой емкости, пульсируя, заливала металлический пол, решетки вентиляции и увесистую папку, заполненную бумагами, фото, схемами, дисками и прочей легковоспламеняющейся ерундой.       Как бы ни ценил исполнительный директор «Шинра» оригиналы отчетов, этот, без купюр, — его собственный — должен быть уничтожен.       Теперь, когда доказательство Взаимодействия было им получено, все остальное уже не имело значения. Он — единолично — стал обладателем секрета станции.       Кто бы мог подумать, что величайшее чудовище Лазарда может выглядеть, как его собственный отец?       Пока выливалось горючее, он с особым наслаждением представлял себе языки пламени и то, как они поглотят все доказательства его первого приезда на этот Богиней забытый край света в темной, как полярная ночь, как неведомое Нечто, небольшой, но тяжелой папке.

***

      Вкус металла. Запах гари.       Лед и одиночество. Рваным сердечным ритмом запульсировали маячками нижние уровни потревоженной станции. Они метались, как мотыльки в банке, огоньками вдоль и поперек оставленной в командном пункте проекции станции.       Беспокойство.

***

      Страх — гнев — похоть. Что приходит вслед за этими тремя?       Можно создать себе игрушку. Можно — чудовище, которое напугает до смерти.       Страх — самое легкое, что можно прочитать, и самое верное, на чем можно сыграть. Гнев — сложнее, но он сродни страху.       Станция работала как опытный музыкант, подбирая каждому инструменту свою манеру. Выбирая партитуры. Заставляет испытать глубину эмоции, впитывает ее — и создает сама.       Желанием можно смоделировать марионетку, послушную куклу. Которая годится только на время. Которого — иногда, — слишком много. Мучительно много.       Иней на стенах, слегка оплавившийся от дыхания, сползал вниз слезливыми потеками. Воздух и темнота обрели горьковатый запах разочарования.       Лазард наблюдал, как истончается, исчезает вместе с паром образ «Анджила». Теряется где-то под сводчатым потолком. Пальцы в белоснежных перчатках потянулись — но схватили пустоту.       Следовало возвращаться.

***

      Пламя бушевало на высоте человеческого роста, пожирая особо мощный ретранслятор мобильной связи и архив записей. Черная папка с оригиналом отчета успела превратиться в хрусткую пыль, присыпанную осколками лопнувшего пластика и ошметками серого пепла.       Дверь «серверной» из особо прочного, блокирующего сигнал материала, была вновь заперта — уже навсегда. Она не пропускала дым в лабораторию — по сплетениям вентиляционных каналов он уходил вверх, к кальдере спящего кратера, где, на вершине мира, и поднимался к неподвижным небесам.       Здесь останется только полностью выгоревший металл и несколько горстей угольков и пепла.       Одинокое чудовище, запертое в подземелье, растворится в небытии. Эта партия оказалась проваленной.

***

      Аварийные маячки были отключены: иначе бы по всей станции звуковое оповещение еще тех времен, когда здесь кипела работа, декламировала шуршащим придыханием пожарную тревогу.       Лазард, убежденный, что Зак и Анджил уже должны были проснуться и быть в полной готовности к завершению миссии, — возвращался в командный пункт.       Сосредоточенный, он успевал размышлять о том, что миссия, на которую он выделил отличных солджеров скоро закончится для них сравнительно удачно. Для него — тем более удачно, если его отлучка останется незамеченной. Конечно, не останется, но он сможет убедить совет директоров в том, что ему выгодно.       И им тоже, если судить по предварительным результатам изысканий.       Вся операция — в очень короткий срок и весьма скромными людскими ресурсами. Да и расходы не вышли за рамки очень скромной сметы.

***

      Он нашел Зака в грузовом терминале — осматривающим безнадежно искромсанный транспорт.       — Теперь вообще большой вопрос — уедем ли мы отсюда на этом. — Зак, единственный из всех видевший нового, уже полностью материального монстра, выглядел подавленным.       Лазард коротко уточнил, почему Анджил не с ним.       Рев чудовища — прямо от входной группы, протяжный и пробирающий до костей заставил содрогнуться. И сразу за этим — тишина, звуки ударов и рвущейся плоти.       Ясно. Значит, Анджил — там. Лазард покрылся ледяной испариной.       Станция их полностью прочла и начала собственную музыкальную партию. Им пора было уходить.       Зак, у которого тряслись руки и который явно хотел присоединиться к Анджилу в бою, наскоро осмотрел ходовую часть и моторный отсек, по итогам обернулся и озвучил уже которую за только что наступившие сутки плохую новость — этот вездеход не сможет сдвинуться с места.       Еще одна плохая новость была у Лазарда — на станции был пожар, но он надеялся убраться отсюда задолго до того, как огонь закончит свое дело.       В компании Анджила, разумеется.

***

      Страшная боль.       Монстры рвались наружу.

***

      — Слушай меня очень внимательно. Я хочу, чтобы вы, — Лазард сапфирово сверкнул на Зака стеклами очков, — чтобы мы все трое выжили и выбрались. Там, у внешнего периметра ты найдешь мой вездеход. Заводи двигатель и жди нас.       Он нетерпеливо перебросил Заку свой фонарь, связку ключей и велел двигать. Не оглядываясь.       — Постарайся не реагировать ни на что. Стоит тебе поверить — и ты мертв, — в спину инструктировал Зака Лазард.       Тот, подчиняясь приказу, прижимаясь к земле, едва различая очертания предметов, перебежками оказался у ворот внутреннего периметра. В неверном предутреннем свете из темноты выступили твари — гигантские, как горные волки, четыре зубастых пасти с капающей на снег горячей розоватой слюной.       Зак не смотрел туда. Он не верил.

***

      Лазард застыл изваянием среди пустого хранилища, нависая над сидящим на ледяном полу Анджилом.       Он не успел.       Кто знает, какую цену бы заплатил Лазард, чтобы узнать, с каким из порождений станции Анджилу пришлось сразиться.       С таинственными невиданными монстрами? С существами, пришедшими из неведомой бездны? С двойником? Или с двойником его, Лазарда?       Анджил Хьюли был не просто отличным оперативником. Он сумел справиться с Безумием. Он смотрел в лицо самому себе — беснующемуся, распадающемуся, неистовому в жажде разрушения и смерти.       Несмотря на то, что вопросов было гораздо больше, чем позволяли приличия, Лазарду подумалось, что стоило бы проявить деликатность, потому что Анджил в свое время никаких вопросов не задавал — а оснований для них было гораздо больше. Он просто протянул руку, поднимая Анджила и помогая устоять на первом шаге.       Крепкое рукопожатие — мимолетное поздравление с успешной миссией. Еще, правда, незавершенной. Но уже можно было радоваться.       — Идем, — Лазард был лаконичен, как и всегда. — Зак ждет.

***

      Анджил мельком посмотрел на свои — совершенно обыкновенные, правда, покрасневшие от холода, — руки. Не монстр и не чудовище.       Он победил. И мог быть собой доволен.       Осталось только выбраться, не оглядываясь. Лазард делал вид, что ему совсем не тяжело.       — Как быть со вспомогательным отрядом? Они ведь должны уже быть здесь! — перекрикивая ветер, спросил Анджил у Лазарда.       — Они уже в пути сюда, — густым паром выдохнул Лазард в щеку Анджилу. Он убедился, что контур надежно замкнут, и одним движением закрыл тяжелую входную дверь. Он легла на место так, будто ее и не открывали никогда.       Приборная панель и монитор входного контроля, едва видные слева от входа, изредка мерцали.       Анджил взглянул на Лазарда с невысказанным вопросом в глазах, но тот отрицательно покачал головой.       — Группа всего лишь приведет в порядок периметр. А внутри все восстановится в течение сорока-шестидесяти дней. До первозданного состояния.

***

      Монстр, выглядящий как заметенная снегом исследовательская станция, залечивал раны и видел сны.       Он прекрасно умел творить, как и его Создательница.       Законсервированная станция в вечной мерзлоте на краю света.       Где никогда ничего не происходит.