Демон по имени Минги

Это был лучший день в моей жизни! Я сумела попасть на концерт ATEEZ в Нью-Йорке и зажгла там по полной! Однако один момент впечатался в мою память сильнее всего, хоть это и было наверняка лишь игрой возбуждённого разума. …Свет в зале был выключен, его освещали только лайтстики. Передышка между песнями была громкой: фанаты отдавали максимум любви участникам на сцене, скандируя имена своих любимцев. Софиты снова включились и стали обращаться к сцене, высвечивая посылающих в зал свои взгляды Сана и Уёна. Имена, скандируемые залом, стали ещё громче и неистовее. Я тоже набрала в лёгкие воздуха, чтобы прокричать максимально громко: — Минги! Я люблю тебя! Сон Минги, стоявший на сцене, внезапно обернулся и посмотрел прямо мне в глаза, хотя с такой дальности вряд ли можно было бы утверждать подобное… — Ты это серьёзно? — Услышала я в ответ и готова поклясться, что это был голос Минги, хотя слова и звучали на родном русском. Сидя на кровати перед сном, я прокручивала это в своей голове снова и снова. Я смеялась над собой: не мог же он на самом деле ответить мне по-русски! — Минги говорящий по-русски, да ты с ума сошла! — Я закрыла лицо, чтобы смеяться не слишком громко. — Ну, английский же я выучил, — раздалось тем же голосом совсем рядом. Я подпрыгнула на месте, поворачивая голову на звук: на моём подоконнике сидел сам Сон Минги! На нём была чёрная футболка и старомодный плащ, частично свисающий наружу, трепыхаясь на ветру на высоте двадцатого этажа. Не помня себя от испуга, я вскочила на ноги и схватила Минги за ворот плаща, затаскивая внутрь. Мы оба рухнули на твёрдый пол комнаты. Будь я предусмотрительнее, упала бы прямо на него… Такая возможность, несомненно, бывает раз в жизни, но откуда она у меня? — Как ты… Что ты делаешь на такой высоте? Как вообще… — Я просто захлёбывалась вопросами, но незваный гость вдруг закрыл мне ладонью рот. — Ночь уже, а ты так кричишь… — Он резко опустил взгляд на мою грудь, но тут же отвернулся. — Ого, как быстро бьётся! Если бы не знал, что ты здорова, решил бы, что у тебя вот-вот начнётся какой-то приступ. О, я была близка к сердечному приступу как никогда! Стоило Минги убрать руку от моего лица, я закусила губу, судорожно соображая, в какой части этого дня мне могли подсунуть наркотики. Вроде бы, я ела только дома. — Это ведь не твой дом, не так ли? Иначе на стенах были бы мои фото, — он усмехнулся. — Это дом подруги. Я напросилась в гости, когда узнала, что здесь будет концерт. Два месяца это планировала. — Я прикрыла рот ладонью, чтобы не запищать, когда Минги в ответ выдал вздох умиления. — Какая ты милашка! Я и не подозревал, что такой лакомый кусочек упадёт прямо мне в руки. Просто невозможно! От переполнявших эмоций моё сердце снова ускорило ритм, и я отвернулась, чтобы не видеть источник этих эмоций. — Во мне ничего невозможного нет. — Я закатила глаза. — Ты по-русски говоришь — вот это как возможно?! — Я — демон, поэтому говорю прямо с твоей душой, а там все языки одинаковы. — При этих словах его глаза странно блеснули, и мне показалось, что в них нет радужной оболочки. — И на другой твой вопрос тоже есть ответ: мне нужен кусочек твоего сердца, поэтому я здесь. — Почему моего? На концерте были тысячи девушек! — Эта часть сердца у тебя осталась цельной. Ре-е-едкий случай. — Он наклонил голову, словно смотрел на новое интересное лакомство, а не на человека. — Что за такая часть? — удивилась я, прижав руку к груди в том месте, где должна располагаться сердечная мышца. — Я не о физическом сердце говорю, — закатил глаза Сон. — Есть такая частичка, — он показал пальцами расстояние примерно в сантиметр, — понимаешь, эта мелочь, которая липнет к человеку, который первым заполучит твоё сердце… Мне нужно много душевной энергии, чтобы продолжать существовать. Но таких, как ты, хватает надолго, понимаешь? Я закусила губу и прикрыла глаза, потому что голова уже начинала кружиться от длительного зрительного контакта с тем, кого я с такого близкого расстояния и не мечтала увидеть. Может, я уснула и это сон? Или грохнулась в обморок на концерте, а всё дальнейшее привиделось мне? Тогда, всё это имело бы смысл. Точно, я сплю! Минги снова потянулся ладонью к моему лицу, но теперь щёлкнул у меня прямо перед носом — Эй! Ты тут? — Я-то тут. Это тебя здесь нет! — Я ткнула пальцем ему в грудь, игнорируя вновь участившийся пульс, как и тот факт, что мой палец точно ощущал прохладную плоть под тканью фубтолки, что делало иллюзию слишком уж правдоподобной. — Ох, вечно одно и то же! — Минги закатил глаза, затем резко притянув меня к себе. Запустив длинные пальцы в мои волосы, он слегка сжал их, откидывая мою голову набок, и крепко прижал губы к моей шее. Я вскрикнула, но прижала ладонь к губам, тут же сбиваясь с дыхания. Пока он целовал мою шею, передвигая губы выше до самого уха, я издавала неприличные звуки и кусала губы, чтобы не стонать слишком громко. Это было слишком даже для моей больной фантазии! Наконец остановившись у моего уха, он шепнул мне: — Чтобы у тебя не осталось шанса отрицать, я оставлю здесь ещё один след… — Ещё один? — удивлённо переспросила я, затем снова вскрикнув. Минги сомкнул зубы на мочке моего уха. После такого точно останется след… От калейдоскопа накативших эмоций я не сумела уловить момент, когда Минги отпустил меня и поднялся на ноги. — До завтра, — ухмыльнулся он, выпрыгивая в окно.

***

Утром подруга Эшли за завтраком заметила на моей шее дорожку засосов и след от укуса на ухе. Она предположила, что я куда-то сбежала ночью (что подтверждалось тёмными от недосыпа кругами под глазами). Я пыталась отнекиваться и даже хотела сказать правду! Но стоило мне для этого открыть рот, и я начинала хихикать как умалишённая. — Вот чёрт! А я ведь думала, что ты тихоня! Молодец, Ханна! Эшли ушла на работу, а я отправилась на автограф-сессию, где собиралась убедиться окончательно, что сошла с ума… Я знала что фансайны — это всегда безумие, но видеть столько девушек и парней в одном холле отеля и вылавливать из общего гула знакомые «оппа», «Минги» «Хонджун» — по впечатлениям это можно было сравнить разве что со вчерашним концертом! Когда наступила моя очередь, я быстро прошла первых четверых айдолов, благодаря их за тяжёлый труд заранее выученными фразами на корейском. Дойдя наконец до Минги, я оставила ему подарок, который привезла из России с собой только ради этого момента. — Привет! Я — Ханна, — обратилась я к нему на английском. — Это небольшой подарок для тебя из моей родной страны… — Здравствуй, Ханна! — Он обратился ко мне на русском как ни в чём ни бывало. Я посмотрела по сторонам, но было трудно понять, смотрят ли в сторону Минги больше, чем обычно, из-за пары русских слов. Сам же источник моей тревоги и бровью не повёл. Понимая, что не должна всех задерживать, я протянула Минги приобретённый вчера альбом, чтобы он мог его подписать. — Разве я уже не оставил тебе автограф? — задумчиво произнёс он, как бы случайно касаясь своей шеи совсем рядом с ухом. Побагровев, я дотронулась до того места, осознав теперь, что шарф, которым я скрыла отметины, непростительно сполз! — Я… Э… То есть, я хотела сказать большое спасибо за Ваш труд! — Не выпендривалась бы! Ты ведь в курсе, что нравишься мне и без фразочек на корейском… — Эй, хён! — прервал его Чонхо, сидевший рядом. — Что за новый язык? Звучит как итальянский, но я ни слова не понял! Я удивилась, как легко мне стало понимать корейскую речь, но это не помешало всё же заставить себя пересесть от Минги к Чонхо, так как его подпись должна была быть следующей. — Это русский. Я собираюсь учить его, но пока знаю немного, — беззаботно улыбнулся Минги, заставив моё сердце подпрыгнуть в очередной раз за пять минут. И вот это, по-вашему, демон?! Автограф-сессия подошла к концу, взорвав мои мысли новыми эмоциями и воспоминаниями. Я не знала, ждать ли мне новой встречи с Минги, ведь кажется, та самая часть моего сердца и так принадлежала ему? Однако, его внимание, даже если оно корыстное, было для меня дороже собственного сердца… Счастливая и измотанная, я вошла в квартиру подруги, открыв дверь своим ключом. Я хотела поделиться новостями с подругой, но на кухне вместо Эшли нашла записку: «Прости, забыла сказать, что у нас сегодня клубная ночь с бывшими однокурсниками. Не скучай! XOXO P.S. Можешь привести на ночь того парня, что тебя пометил. Всё равно кровать простаивает!» Записка была дополнена смеющейся рожицей, но мне вдруг стало не очень смешно. Очередная смена настроения за день измотала меня окончательно, так что после душа я отключилась прямо на диване, в процессе записи всего произошедшего за сутки в электронный дневник. Очнулась я в неудобной позе: то ли оттого, что шея затекла, то ли от бьющего через окно прямо в глаза света закатного солнца. Подойдя к окну, я залюбовалась последними лучами солнца и невольно улыбнулась красоте заката в таком красивом и шумном городе. Поправив узел на атласном халате, я привычно потянулась к волосам — проверить, достаточно ли они просохли за время сна, чтобы теперь их выпрямить. — А ведь это красиво, — услышала я ехидно-задумчивый тон демона за спиной, как только последний луч исчез, погрузив город в сумерки. Как ни поразительно, в этот раз я сумела не выказать удивления от его появления. — Да… Закат очень красивый, особенно здесь — Я не про закат, — закатил глаза Минги, подходя и становясь спиной к окну, чтобы оказаться прямо напротив меня. — Твоя улыбка и этот обожающий взгляд. Если бы ты смотрела так на мужчину, я должен был бы его убить! В его тоне не было даже намёка на шутку, что насторожило меня на мгновение, пусть это и не помешало сердцу в моей груди сделать очередное сальто! Однако я напомнила себе, что передо мной демон и сделала глубокий вдох. — Ты говоришь то, что на твой взгляд мне понравится, потому что тебе нужно моё сердце. Минги немного наклонился, чтобы моё лицо было ближе, и слегка стукнул кулаком по моему лбу. — Ты глупая? Конечно, я здесь за твоим сердцем! Но я ведь уже сказал, что говорю с твоим сердцем прямо из своего. В этом случае ложь невозможна! Мне понадобилась минута чтобы осознать, что он имеет в виду. Это осознание сделало мои щёки красными, и я поспешила отвернуться и прикрыть их ладонями. Он правда считает мою улыбку красивой? Или это просто хитрый обман демона? — Я говорю правду, — словно прочитав мои мысли, добавил Минги. — По этой же причине мы не можем рассказать кому-то ещё друг о друге. Ни ты обо мне, ни я о тебе. — Он взял меня за плечо, аккуратно разворачивая к себе лицом. — Ну? Веришь мне? — Во всё, что ты говоришь, сложно поверить… Минги ухмыльнулся, как-то хищно взглянув на мою шею, отчего у меня тут же подскочил пульс. — Я дал тебе все необходимые доказательства… А что дала мне ты? — Минги наклонился ближе, обхватив ладонями мои плечи. — Ни… Ничего… — У меня вдруг пересохло в горле. — Тогда я сам кое-что возьму, — ответил он, притягивая меня ближе к себе и, хоть мы и были одни, томно зашептал: — Твои губы выглядят сухими… Мы это поправим! Сократив оставшееся расстояние, Минги соединил наши губы, языком тут же прорываясь внутрь. Его руки спустились от моих плеч к талии, а затем сжали бёдра. Обычно я бы оттолкнула и ударила парня за столь резкий переход от платонического контакта к физическому, но поднимавшееся изнутри возбуждение подталкивало к мысли, что именно так всё и должно быть. Потеряв всякую возможность нормально дышать, я всё же сумела оторваться от Минги. Его руки, мгновение назад блуждавшие по моему телу, теперь развернули меня к нему спиной. Он обхватил меня и крепко прижал к себе, аккуратно приложив губы туда, где оставил свою вчерашнюю метку. — О чём ты думаешь? — спросил он, губами изучая кожу у меня за ухом. — Мне страшно, но я хочу тебя, — выпалила я, не понимая, как вообще эти мысли посмели оформиться в слова. — Это для меня слишком быстро… — Завтра утром я улетаю, поэтому нет выбора: либо быстро, либо никак… Его тон был спокойным, но показалось, что ритм бьющегося мне в лопатки сердца участился. Я судорожно соображала, что делать. Здравый смысл говорил, что я должна остановиться, но его голос был тише желания, которое всё возрастало от движений Минги. Его руки ни на мгновение не останавливались, изучая изгибы моего тела, пока правая ладонь и вовсе не раздвинула края халата, проникая в самую горячую точку моего тела. — Ты позволишь мне? — шептал он мне на ухо. — Будешь со мной этой ночью? С каждым новым движением я теряла контроль над своим телом. Минги развязал свободной рукой пояс на халате и откинул с плеча ткань, принявшись губами изучать моё плечо. К этому мгновению я уже едва держалась на ногах. — Ответь мне, — настаивал он, ускоряя ритмы своих ласк. — Ты должна сказать мне… — Я… Я не могу остановить тебя, — простонала я. — И не… Не хочу… Чтобы ты останавливался… О! — Я вскрикнула, когда, получив моё согласие, Минги резко убрал от меня правую руку. Обойдя меня сбоку, он подхватил моё тело, словно бы вовсе не имевшее веса, и понёс в постель, по пути почти успев поцелуем довести меня до обморока. — Ты должна снять с меня футболку, — сообщил Минги между поцелуями. Неуклюжими движениями, я с третьей попытки всё же сумела снять футболку, встретившись без преград с тугим прессом айдола. Кивнув на моё замешательство, Минги позволил мне пройтись губами по его напряжённым мышцам, пока он гладил меня по голове и спине и бормотал что-то неразборчивое. Наконец я снова оказалась заточённой в его объятиях, и он делал со мной всё, что хотел, совершенно не обращая внимания на стоны и невразумительные просьбы прекратить, потому что я на пределе и не выдержу очередного его прикосновения. Прерываясь на приступы абсолютного блаженства, он оставлял меня без движения лежать в его объятиях. Минги отдыхал не больше пяти минут, затем снова приступая к настойчивым ласкам, которые снова и снова возвращали мне неистовое желание слиться с ним и испытать блаженство снова. И опять… И ещё раз… За окном уже виднелись первые признаки рассвета, когда Минги наконец подхватил меня на руки и отнёс ванную, погрузив наши горячие обессилевшие тела под струи чуть тёплой воды. Затем он обернул меня полотенцем и отнёс обратно на кровать, в которой каким-то чудом уже поменялось постельное бельё. Немного полежав рядом, он повернул моё лицо к себе и оставил на моих губах новый поцелуй: мягкий и ненавязчивый. Затем он развернул меня к себе спиной и обнял. — Спи, — велел он. — Когда ты проснёшься, меня здесь уже не будет. — В таком случае… разве я могу спать? — ответила я, ощущая странную тупую боль под рёбрами — Просто не люблю прощаний, — ответил он. — К тому же, я взял то, что хотел. Я горько улыбнулась, смахнув слезу с лица. — И теперь, когда ты забрал то, за чем пришёл, все побочные эффекты ушли? — Побочные эффекты? — переспросил он спокойно. — Типа честности. И симпатии, — второе я сказала гораздо тише. — Так и есть, — спокойно ответил Минги. — Всё было искренне, потому что передача энергии по-другому не работает. Моё сердце забилось быстрее, судорожно теряя последние остатки энергии. — Я поняла, что это за такая часть сердца, которую ты искал для себя, — сказала я как можно спокойнее, хоть по щекам и текли слёзы. — Это не просто «часть», нет. Скорее, это — осколок. Без этой части сердце называют разбитым. — Я промолчала немного, чтобы справиться с накатывающими рыданиями. — Сегодня я подарила тебе этот осколок, чтобы ты мог прожить подольше. А моё сердце — оно теперь навсегда останется разбитым… Но я ни о чём не жалею.