***
Петунья Маргарет Эванс открывает тяжелые веки второго сентября тысяча девятьсот семьдесят первого года и долго смотрит в потолок малахитовыми заплаканными глазами. Петунье тринадцать лет, и вчера ее младшая сестра Лили со своим дружком высмеяла ее желание стать волшебницей прямо на вокзале. Маргарет думает, что это крайне неприятный и некрасивый поступок, но ничего трагичного в нем нет. Для Маргарет уж точно, так как ей уже давно не тринадцать, и после всего пережитого было бы глупо думать, что ее это хоть как-то заденет. Но для маленькой девочки-Петуньи это был слишком тяжелый удар. — Петуния Маргарет Эванс, проспать первый же день в школе! — рыжеволосая грозная женщина расплывается перед глазами, и Гарри усиленно щурится, чтобы хоть что-то рассмотреть. — Петунья Эванс! Голос у нее требовательный и неприятный. А Маргарет Поттер уже давно не подросток, который в силу возраста должен терпеть такой тон по отношению к себе. Но она… вынуждена. — Мам… я тебя не вижу, — ее голос тих, и в нем старательно взращены искорки испуга. — Петунья! — возмущенно звенит в ушах. — Да что ты… что с твоими глазами, Петунья?! Женщина хватает ее за лицо, пытается разглядеть глаза, в то время как Гарри разыгрывает испуг. Всего за одну ночь невзрачные серо-зеленые глаза старшей дочери семьи Эванс стали темно-зелеными, такого глубокого и чистого оттенка, что становилось даже жутко. Ближайшую неделю семья Эванс будет вынуждена провести в различных больницах, где потратит крупную сумму денег, но ничего не сможет сделать с внезапно изменившимся цветом глаз своей старшей дочери и просто с невероятной скоростью падающим зрением. Лили заперта в Хогвартсе, и на просьбу, отправленную совой, спросить у взрослых волшебников, что делать несчастным маглам, которые подозревают, что их старшую дочь прокляли, получают лишь ответ — само развеется. Магам нет дела до маглов. А маленькая маглорожденная девочка не в силах ничего сделать, как и осознать серьезность ситуации. Она очарована волшебным замком, магией и новыми друзьями. Что ей простой и скучный магловский мир? Петунья Эванс привычно поправляет новые очки, недовольно жмурится, так как они слишком неудобны и с ее артефактами уж точно не сравнятся, и уныло смотрит в окно, сидя за партой в кабинете математики. На ее левом запястье красуется простенький браслетик, скрывающий своей магией шрамы-символы. На Рождество Лили не приезжает. На Пасхальные каникулы тоже. Волосы светловолосой Петуньи к июню месяцу почти угольно-черные.***
Смотря на себя в зеркале, Гарри с весельем думает о том, что все ей говорили: она похожа на своего отца, глаза у нее как у Лили и все в этом роде. Но, оказалось, все было гораздо интереснее, если присмотреться и… сравнить. Она была похожа на Петунью Дурсль куда больше, чем на своих родителей. Куда больше… Правда, ростом все же пошла в маму и отца. Как и цветом глаз и волос, а так… такая же тонкокостная, худая и плоская во всех местах, как и тетушка Петунья. Сейчас, по мере взросления и осваивания доставшегося ей тела, Гарри ясно видела сходство. Вплоть до длинной, тонкой шеи, которая, как сама Гарри знала, может быть очень красива и соблазнительна, стоит лишь правильно подобрать ей аксессуар и расставить акценты. Приехавшая на каникулы веселая и счастливая, полная эмоций и восторгов Лили Эванс вызвала на лице Петуньи лишь легкую и чуть грустную улыбку. Невзрачный кулон на шее заставил не обращать внимания Лили Эванс на изменившуюся сестру. Единственное, что она спросила, так это почему Пет решила зваться Маргарет, на что получила простой ответ — захотелось. Лили отсыпалась в свои каникулы до обеда, а Гарри, проводив отца на работу, сидела вместе с миссис Эванс в тихой гостиной и занималась рукоделием. Щуря свои зеленые глаза, она улыбалась, рассматривая особенно красивую бусину на просвет, ловя падающие лучи солнца из окна. Красиво.***
Никто из Эвансов не подозревал, что, кроме младшей представительницы семьи, являющейся обладательницей колдовской силы, с ними живет еще одна ведьма. Самая настоящая ведьма, которая не пользовалась палочкой, но творила самое настоящее волшебство. Сначала это были мелочи. Подвеска на плетеный браслетик, вышитая занавеска, хитро разрисованные красками бусины. Расшитые подушки. Мистер и миссис Эванс не замечали, как к домашней посуде примешались другие чашки и тарелки, выстраиваясь на полочках. Появились новые столовые приборы. Причудливые вазы, в которых никогда не вяли цветы. Гарри же таскала речной песок, глину с берега, откуда-то доставала бусины. Собирала обломанные ветки, камушки, нитки, какие-то железки, превращая свою комнату в непонятную мастерскую, в которую было невозможно зайти, так как мысль об этом исчезала, стоило ей оформиться, заставляя всех обитателей дома проходить мимо. Под руками Гарри шептали деревья и кусты, под босыми ногами на лужайке стелилась вязь заклинания вдоль аккуратного заборчика с милейшими цветами миссис Эванс. К Эвансам все реже стали приходить гости, забыв зайти на чай и посиделки, а кому-то даже мерещилось, что дом семьи периодически пропадал из виду. Лили Эванс продолжала ничего не замечать, а Маргарет Эванс и не старалась заострять на этом ее внимание. А потом, зимой, когда Гарри пятнадцать, на улице ее за руку поймала миссис Снейп. Лили, которая грозилась приехать на Рождественские каникулы со дня на день, училась уже к тому времени на третьем курсе. — Леди, — мягко обратилась Гарри к худой и высокой женщине с пронзительными черными глазами. — Отпустите меня. Это невежливо, в конце концов. — Прошу прощения, мисс Эванс. Мы можем поговорить? — Прямо здесь? — склонив голову к плечу, уточнила Гарри. — Разумеется, нет. Я хочу пригласить вас на чай в эту субботу. — О, вот как, — Гарри поправила на худом плече собственноручно сшитую сумку. — Я приду. У Эйлин Снейп был восхитительный травяной сбор, и Маргарет им действительно наслаждалась, чувствуя приятное послевкусие разнотравья и чуть-чуть горечи. Восхитительно. А запах… знакомый. Так пах профессор Северус Снейп. Забавно, видимо, он тоже любил такого рода сборы. — Вы не Петунья Эванс. Гарри легко улыбнулась. — Может быть. — Но вы… вы ведь из тех, кого называют Творцами, верно? — под пальцами теплый гладкий фарфор, а в глаза заглядывают чужие. Черные, испытывающие. — Возможно. — Могу ли… — Я не смогу вам помочь, леди Принц, — тихо говорит Гарри с грустной улыбкой. — Слишком поздно. На лице женщины осталось все такое же спокойное выражение. Она лишь прикрыла свои темные глаза, принимая неутешительные новости о своей скорой и неизбежной смерти. Проклятье окутывало ее черными лентами, и очевидно, что чем чаще она соприкасалась с магическим миром, тем сильнее оно становилось. Ужасно. — В таком случае, если вы не можете мне помочь, мисс Эванс, то… быть может, вы посмотрите еще одного человека? — Ваш знакомый? — Друг семьи. Гарри не особо хочется становиться новой знаменитостью в мире магии, но левую руку колет, и она соглашается. — Я приду в следующую субботу. Эйлин Снейп провожает ее до калитки. — Хорошо, я передам. До свидания, мисс Эванс. — До свидания, миссис Снейп. Знал ли Северус Снейп, что его мать, Эйлин Снейп, и Том Реддл были, как оказывается, хорошими друзьями? Вероятно, не знал. Гарри от удивления замерла, глупо хлопнув глазами, встретившись с темно-синим взглядом красивого мужчины, что с легкой улыбкой кивнул Эйлин Снейп. — Позвольте представиться, Том Реддл. — Маргарет Эванс. В их именах звенела магия. И все присутствующие ее ощутили. Необязательно быть возлюбленными, родственниками, друзьями, чтобы ваши души связало навеки. Можно быть заклятыми врагами. Но опять же — враждовать или нет… тут уже совсем другой вопрос. Гарри кажется, что она слышит громкий смешок той неизвестной сущности, что отправила ее сюда. Том Реддл изучает ее своими темными глазами, он насторожен и напряжен. Прищурив свои малахитовые, Гарри озвучивает давно, еще с прошлой жизни мучающий ее вопрос. — Так зачем вы раскололи свою душу, мистер Реддл?***
Гарри вертит осколки чужой души в своих руках слишком непринужденно. Том Реддл на это бросает недовольные взгляды с красными искрами на глубине радужки. Но если бы это трогало Маргарет… — Вообще-то… это уже из разряда некромантии, — озвучивает Гарри свою мысль. — Некромантов сейчас найти почти невозможно, что насчет раскаянья — я далеко не праведный человек и каяться ни в чем не желаю. Гарри на этот ответ лишь пожимает плечами, щелкает пальцами по оправе своих очков, заставляя их слегка светиться и увеличивать изображение. Дневник, чаша, медальон, кольцо, диадема… — Будет больно, мистер Реддл. — Было бы странно, если бы это было не так. — И долго. — Насколько долго? Гарри задумчиво покусывает кончик пера. — Лет пять. Может, больше. Сразу все соединить будет невозможно без смертельного исхода. Том Реддл раздумывает недолго. — Если вы не возражаете, мне бы хотелось, чтобы вы во время лечения всегда были рядом. Ради вашей же безопасности. От слов Волан-де-Морта Гарри почти смешно. — Мне исполнится шестнадцать через полгода, — подперев голову кулачком, говорит она. — Думаю, если я сбегу из дома… — Ваши родители же маглы, не так ли? Мы можем поправить им память… — У меня сестра — волшебница. — Это тоже не проблема. — И она дружит с Северусом. Вы ему тоже память поправите? Том буквально почувствовал, как за его спиной зависла темной тенью Эйлин Снейп. — Пожалуй, нет. Гарри улыбается. Они такие забавные.***
Эйлин Снейп познакомилась с Томом Реддлом еще в юности. И быть может, сложись все иначе, красавчик Реддл, который ценил в людях не столько внешность, сколько мозги, мог пасть к ногам миссис Снейп. Но судьба пошла другим путем. Проклятье изгнало Эйлин Принц из мира магии, и если она хотела жить подольше, то вход ей туда был закрыт. Как и брак с магом. Но роду Принц нужен был волшебник, и Эйлин Снейп, в девичестве Принц, решилась на сложнейший ритуал, в котором, как ни странно, ей помогал Том Реддл. Во имя рода, во имя сына, во имя жизни. Очарованный пусть и не красавицей, но очень харизматичной и умной девушкой, молодой парень Тобиас Снейп был обречен стать жертвой. И он сам предложил ею стать. Много ли разницы в словах «давай поженимся», «выходи за меня», «будь моей женой»? Не очень, но Тобиас Снейп произнес «я сделаю все ради тебя, Эйлин, выходи за меня!». Эйлин Принц вышла за него замуж и… принесла его в жертву, забрав все. Она забрала его жизнь, продлив за ее счет свою. Она забрала его дитя, сделав Северуса только своим сыном, что принадлежал ее роду и никак не роду Снейп, она забрала его разум, чтобы самой остаться в своем уме. Она сделала его жертвой, и медленно утекающая жизнь Тобиаса Снейпа обратилась в прах. Эйлин Снейп была проклята. И ее проклятье пожирало не только ее, но и ее супруга, чья жизнь стала разменной монетой и чей сын был рожден проклятой ведьмой. Совсем скоро жертва отдаст последние силы и умрет. И тогда вслед за ней умрет и ведьма. В день, когда Лили Эванс возвращается домой после окончания своего третьего курса в Хогвартсе, Петунья Маргарет Эванс становится… жертвой маньяка. Гарри смотрит на Тома Реддла с нескрываемым раздражением. — Это было необязательно. Мужчина, что так не похож на давнего знакомца, неоднозначно хмыкает и чуть сильнее наклоняет зонтик. Драматичный день для трагедии в виде похорон нелюбимой старшей дочери семейства Эванс, которую прирезал мужик, живущий в Тупике Прядильщиков, с диагнозом «шизофрения», ну или, что более вероятно, «белая горячка». Несчастный случай, трагическое стечение обстоятельств. Бывает. — Думаете, вызванный дождь был лишним? Но право слово, прекрасный солнечный день в ваши похороны… звучит ужасно. Гарри поправляет зонтик над своей головой и тяжело вздыхает. В ближайшие пять лет она будет проживать в поместье Темного Лорда и собирать оного по кусочкам. Благо контракт заключен и все пункты, в том числе и мелким шрифтом, очень хорошо изучены, оспорены и обговорены аж двадцать раз. — План с «побегом» из дома тоже был неплох. — Право слово, мисс Эванс. У меня нет никакого желания разбираться с проблемами, которые, без сомнений, устроила бы ваша младшая сестра, только переступив порог своего совершеннолетия. Она бы бросилась вас искать, в чем я совершенно уверен. И ладно бы только она, боюсь, мистер Снейп увязался бы следом. А так… как любят говорить маглы, нет тела — нет дела. Драматично опустился в могилу гроб. — Труп настоящий? Темный Лорд усмехнулся. — Никаких подделок. Смертельно больных людей в Лондоне очень много. Всего-то за час до смерти дать оборотное зелье… — Вот как… Гарри тяжело вздохнула. Не зря в прошлом мире Бартемиус Крауч-младший был верным последователем своего лорда, чтя его как кумира и едва ли не божество… — К слову, вы бы не хотели сменить фамилию, мисс? — Что? — Гарри хлопает глазами и недоуменно смотрит на Темного Лорда. — Не сейчас, а лет через… пять. — Это на какую такую фамилию? — начиная что-то подозревать, насторожилась Гарри. — Например… Слизерин. Да и фамилия Реддл тоже не так уж и плоха, если подумать. Гарри слушает стук дождя об свой зонтик, находясь в ступоре какое-то время. — С чего такие предложения? — Мы с вами связаны, мисс Эванс. И если связь не закрепить в этой жизни какими-то жесткими условиями, то на ее протяжении мы с вами можем побыть и друзьями, и врагами, и любовниками, и на этом фоне развязать парочку войн… к примеру. А в семье как-то принято не выносить сор из избы, да и согласитесь — в следующей жизни, если мы заключим полный брак, нам будет проще друг друга найти и… — Спасибо. В следующей жизни я вас искать не собираюсь. Двух достаточно. — Ну, — мужчина легко улыбнулся. — У вас есть еще время передумать. Маргарет хмыкает. Размечтался. Неправильный Темный Лорд из другого мира, пошедшего по другому пути, в отличие от мира самой Маргарет, в ней не вызывал каких-то особых чувств. К слову, Петунья Эванс в этом мире родилась недоношенной, тридцать первого июля. Поджав губы, Маргарет покрепче перехватила зонтик. «И не сможет жить спокойно один, пока жив другой…» Звучит многообещающе.***
В день, когда прозвучало пророчество, Альбус Дамблдор придумал план по устранению своего политического оппонента. Все было выверено до минуты, и ему оставалось лишь ждать. И когда Северус прибежал каяться и молить о спасении Лили Эванс, он лишь удовлетворенно вздохнул и приготовился ждать. Поттер или Лонгботтом? Ловушки были готовы и там и там. Ну а мистер Снейп… лишним не будет. Молодого парня по имени Северус Снейп члены ордена Рыцарей Вальпурги просто пожалели, как и Питера Петтигрю, не став их брать и в этот раз на ежегодное и достаточно травматичное событие, что уже как года четыре проводилось перед ночью на Самайн. Событие это называлось не иначе как «Охота на призрачную невесту». И пока все ждали прихода страшного и ужасного Волан-де-Морта, тот занимался делами поважнее. Заключить полный брак, неразрываемый даже Смертью, можно было только на Самайн. Но для начала… для начала надо было поймать строптивую невесту. Задача Маргарет Эванс была проста — не попасться до рассвета. Из года в год. Особенно после произнесенного дурацкого пророчества. Пробираясь сквозь густой лес где-то в Сибири, Гарри зацепилась за сук и рухнула бы прямо на острые ветки, если бы ее кто-то не придержал аккуратно за локоть. — Осторожнее, девушка. — Спасибо, — буркнула Гарри и, поправив очки, посмотрела на своего спасителя, чтобы тяжело вздохнуть. Высокий, красивый, сильный маг. Прям мечта любой ведьмы. Одна беда — и у этого тяга к бессмертию! — Ну а вы зачем свою душу раскололи, уважаемый? Мужчина, что придержал ее за локоток, удивленно на нее посмотрел, а потом даже дернул на себя, заставляя оказаться слишком близко. — Любопытно… а тебе откуда это известно, вечно-проклятая? Теперь правую руку обожгло огнем. Гарри шарахнулась в сторону, в то время как незнакомый мужчина замер на месте, одним движением разорвав рукав на своей руке, под которым пропадал весьма любопытный узор. — Вот черт!.. — прошептала Гарри, пятясь назад. — Что ж, приятно познакомиться, невестушка, — широко улыбнулся мужчина. — Меня зовут Кощей. Более известный как Кощей Бессмертный. А тебя?.. Твою мать!.. А никто не говорил, что должен был быть только один… кандидат в вечные спутники. Или она чего-то не поняла, и ее миссия отныне всех тех, у кого с душой беда, спасать? Или, чем черт не шутит, сейчас и этот Кощей ей скажет про какое-нибудь пророчество? — Ну же, не бойся меня, невестушка. Ты мне самой Смертью обещана… Маргарет бежит по лесу так быстро, как только возможно. Ну нет, не поймаете! Тому вроде как некромант был нужен? Она его нашла!