***
Гермиона резко распахнула глаза, сжимаясь от ужаса. Она прижала руки ко рту в страхе, что сейчас закричит во всё горло. Ведьма села в кровати и огляделась – она всё так же в спальне Сириуса, он сам спит рядом, в окна льётся слабый свет рассветого солнца. Девушка тяжело задышала, почувствовав, как в груди вновь горит, словно кто-то разжигает внутри адское пламя. "Приступ. Опять...". Она сползла с высокой кровати, стараясь не разбудить мужчину, и накинула его рубашку, лежащую на кресле. Нужно было добраться до своей спальни и найти зелье. Голова кружилась, а тело предательски слабело. Гермиона с трудом, держась за стены, дошла до своей комнаты. Сердце словно молот било по рёбрам, в глазах всё расплывалось. Она не удержалась на ногах и как подкошенная упала на пол, хватаясь руками за бока. – Гермиона! – Сириус проснулся будто от толчка, резко поднимаясь в кровати. Его рука метнулась к груди – внутри болело, как будто кто-то медленно сжимал сердце, на коже на мгновение слабо замерцала руна. Блэк непонимающе огляделся, но Гермионы не было рядом. "Что-то не так...". Сириус вылетел из комнаты и, увидев свет, распахнул дверь ее спальни. Ведьма лежала на полу, зажмурившись и сжимая руки в кулаки. – Гермиона, что с тобой? Что случилось? Сириус метнулся к ней, откидывая с её лица прилипшие от пота пряди. Все ее тело дрожало словно в судорогах. – Зелье... Там, в сумке... Фиолетовое... – прохрипела Грейнджер. Маг схватил сумку с тахты и, порывшись, вытащил нужный пузырек. Открыл пробку и, осторожно поддерживая голову ведьмы, влил содержимое ей в рот. Гермиона проглотила зелье, по телу прошлась волна холода, немного остужая, и она смогла наконец отдышаться. Сириус аккуратно поднял её с пола и отнёс в кровать. – Спасибо. Мне... Мне уже лучше... Приступ немного отпустил, позволяя связно мыслить, но Гермиона знала, это только начало. Эффект зелья проходит слишком быстро, её ждут несколько часов сражения с собственным телом в попытке перетерпеть обжигающую боль. Блэк осмотрел бледное, почти серое, лицо девушки, её хрупкое тело тряслось мелкой дрожью. – Лучше?! Ты плохая лгунья, Гермиона. Почему ты не позвала меня? Ведьма поджала губы, увидев хмурое лицо Блэка. – Зачем? Я справлюсь. Как всегда... – Зачем?! По-моему я должен знать, когда тебе плохо. Я ведь могу помочь... – Сириус провёл рукой по лицу, нервно шагая по комнате, внутри поднималась необъяснимая злость. Гермиона понимала, что чувствует сейчас Блэк – через подобное она проходила много раз прежде, с каждым из своих друзей, кто хотел быть рядом. Когда слышишь со стороны о боли близкого человека, то не до конца понимаешь происходящее. Пережить реальность гораздо труднее. – Помочь? Как? Будешь сидеть и смотреть, как я корчусь? Мне не нужны плакальщики! Я как-то выжила в одиночку... – Но теперь я рядом. Я хочу хотя бы попытаться! – Мне не нужна помощь. Я предупреждала, что так будет, – жёстко ответила девушка. – Гермиона... – Хватит, Сириус, – Гермиона чувствовала подступающие слезы и отвернулась. – Оставь меня. – Ты серьёзно? – Сириус резко остановился. – Ты действительно думаешь, что я сейчас уйду?! Гермиона сглотнула, стараясь подавить комок накатывающих рыданий. Ей нужно было, чтобы он ушёл, чтобы дал шанс сохранить в его памяти её нормальный образ, а не страдающей и беспомощной развалины. – Сириус, я очень прошу. Если ты будешь здесь, мне будет ещё больнее. Я хочу остаться одна. – Принцесса... – голос Блэка дрогнул; мужчина погладил её спутанные кудри и коснулся сжатой в кулак руки. – Пожалуйста, уйди, – как можно твёрже произнесла ведьма. Обреченно вздыхая, Сириус склонил голову и поцеловал её ладонь. Гермиона не повернулась, боясь что не выдержит и вцепится в него не в силах отпустить. Маг, касаясь её щеки костяшками пальцев, сказал: "Я люблю тебя", и вышел за дверь. Гермиона уткнулась в подушку, отпуская рыдания. "Пусть злится, но не видит меня такой. Я не вынесу его жалости". Проклятие, словно ждавшее, когда она наконец останется одна, выползло откуда-то из-под рёбер и медленно двигалось по всему телу, пронзая каждую мышцу, связку, вену, мускул, давая в полной мере окунуться в агонию. Закрыв дверь, Блэк прислонился к ней лбом и ещё долго слушал всхлипы и болезненные стоны девушки. Мучаясь от бессилия, он сполз по стене и сел на пол, утыкаясь головой в скрещённые руки. Он не знал как помочь, а Гермиона очевидно не хотела его поддержки. Гнев и отчаяние едкой кислотой разъедали душу. Он сам не понимал, почему так злится. Просидев так пару часов и прислушиваясь к каждому шороху за дверью, Блэк не выдержал. Бездействие с каждой минутой угнетало всё больше. Он встал, спустился на кухню, зажег камин и вытащил из буфета пыльную бутылку огневиски. Выпив залпом первый стакан, налил второй и рухнул в кресло, не в силах думать ни о чем, кроме любимой девушки, страдающей сейчас наверху. В груди ныло и тянуло – он знал, это потому что ей сейчас больно. Их связь давала понять – она страдает, она в опасности. "Всё опять повторяется...". Блэк готов был завыть от отчаяния. Опять он не может спасти близкого человека. Он не спас Джеймса и Лили, он не спас Римуса и Дору, он не помог Гарри, когда тот нуждался в нём. А теперь не может спасти любимую женщину, дороже которой для него нет ничего. Сириус проглотил обжигающий алкоголь в надежде приглушить внутренний голос, шепчущий какой он никчёмный, слабый, жалкий. На глазах скопились злые слезы, пустой стакан выпал из рук и разбился на мелкие осколки. Мужчина спрятал лицо в дрожащих ладонях, желая задавить рвущийся из глотки крик бессилия. Горящий очаг зашипел и полыхнул ярким огнем, являя голову Гарри. – Эй, кто-нибудь... Сириус! Привет, как... – начал было Поттер, но, увидев замученный вид крестного, испуганно спросил, – что случилось? – Гермиона... Приступ... – горько ответил Блэк. – Ох... – судорожно выдохнул Гарри и понимающе замолчал.***
Гермиона лежала наверху, вновь и вновь падая в бездну боли. Действие проклятия распространялось по всему телу, заставляя выть и кусать простыни. Она не знала, сколько прошло времени, но когда уже не осталось даже слез, последняя волна жара обожгла грудь, заставляя до хруста сжать челюсти, и схлынула – ведьма наконец смогла свободно дышать. Она бесцельно смотрела на бархатный полог кровати, сердце медленно возвращалось к нормальному ритму, шум в ушах стихал, наконец давая возможность осознанно мыслить. За окном уже темнело, значит она промучалась почти полдня. Перед глазами сразу вспыхнул образ Сириуса, стоящего в дверях и с болью смотрящего на неё. Гермиона понимала, что, прогнав, обидела его, но всё равно была уверена, что поступила правильно. Стоит только вспомнить дни, когда друзья сидели рядом и смотрели как она горит заживо, выражение их лиц, меняющееся от беспокойства до ужаса и отчаяния. Между ней и Сириусом было столько прекрасного, она не хотела, чтобы эти воспоминания затмила картинка её угасания. Ведь чем больше он будет пытаться помочь, тем больше будет страдать от беспомощности. Она смирилась, что её путь закончится, но объяснить это Блэку будет невероятно трудно. Девушка выбралась из кровати и посмотрела в зеркало – осунувшееся лицо, лохматые волосы, искусанные губы. "Да уж, видок ещё тот". Перерыв сумку, она нашла восстанавливающее зелье и выпила – тело наконец перестало быть деревянным и вялым, но слабость не ушла. Решив, что всё таки надо найти Сириуса и попробовать обсудить ситуацию, она отправилась на кухню. Дойдя до приоткрытой двери, она услышала голос Гарри. – Как она? – Не знаю. Я же говорил, она выгнала меня почти сразу и до сих пор не выходила. Но вряд ли хорошо... – Ты прав, глупый вопрос... Ты сказал, что почувствовал, когда ей стало плохо... Гермиона удивлённо приподняла брови и внимательно прислушалась. – Было ощущение, что мое сердце кто-то сжал в руке. И снова появилась руна, загорелась ненадолго, видимо когда начался приступ. – Похоже, ваша связь не просто не даёт отойти друг от друга, но и воздействует на тебя. Мужчины ещё говорили, но Гермиона будто нырнула под воду – в голове испуганно заметались мысли. "Нет, только не Сириус. Я вытерплю свою боль, но он не должен страдать из-за меня. Нужно срочно что-то делать с этой связью. Зелья уже перестают помогать, и проклятие рано или поздно сожрет меня. А вдруг Сириус пострадает, или эта связь потащит его за мной?..". Девушка вернулась в свою спальню и села на кровать, пытаясь собрать мысли. Страх мешал думать, загоняя в липкие сети паники. Вдруг в окне послышался стук – ведьма вздрогнула и оглянулась. За окном сидела серая министерская сова, держа в руках маленький конверт. Гермиона открыла створку, забрала письмо, адресованное ей от Грейс Морган, и развернула его. "Здравствуй, Гермиона. Я решила, что должна сообщить тебе кое-что, так как это непосредственно касается вас с Блэком. Как ты знаешь, мы продолжаем работать с обломками Арки. Я уже говорила, что исходящие от неё магические эманации слабеют. Мне пришло в голову, что если ты всё таки решишь повторить наш эксперимент с заклинанием, то энергия завесы необходима как один из элементов. И если мы надеемся на успех, то затягивать не стоит, пока магия окончательно не рассеялась. Опять же повторюсь, это всё только теория, гарантий что получится нет, и последствия для твоего состояния невозможно спрогнозировать. Но я хотела предупредить. Грейс Морган". Грейнджер отложила письмо. "Ну что ж, похоже это знак. Видимо, придётся вернуться туда, где всё началось".