Считая минуты до тишины

Считая минуты до тишины Ещё минуту назад Женька резвился среди волн со стайной таких же необузданных диковатых подростков. Желая удивить девчонок, нырнул за ракушкой для одной из них. Все шло по плану. Нырнул. Нашёл. Схватил и поплыл обратно, воображая, как вручит ее ненаглядной Сашке. Женька сделал мощный гребок руками и попытался оттолкнуться ногами ото дна, но внезапно, что-то не пустило его. Будто кто-то держал его за ногу. Он попытался вновь, но опять что-то мешало всплыть. Женька раскрыл глаза. Его ступня была зажата между двумя камнями. В панике от начал биться, пытаться вырвать ногу, вытянуто ее руками. Тщетно. Он начал тонуть Перед глазами, как в кино, поплыла жизнь. Вот он маленький сидит в кресле с папой. Они смотрят футбол. Вернее, папа смотрит, а Женька мешает. Всячески крутится, вертится, задаёт кучу вопросов. Вот он уже постарше. Мама встречает его из школы. На улице- весна. Подтаявший под солнечными лучами снег превратился в кашицу и забавно хлюпает под ногами. Они идут в кондитерскую. А впереди весна, солнце и вся жизнь. А вот он, уже подросток. Возвращается со школы, закидывает рюкзак и убегает до поздней ночи гулять с друзьями. Если бы можно было поворотить время вспять, то Женьке неудержимо хотелось обнять их. Прижаться к ним, словно он все ещё маленький и укрыться от всех бед. Просто ещё раз почувствовать их запах. Мама пахнет духами, пирогами, лавандой и шампунем, а папа бензином и свежестью. Он решил, что как только он окажется дома, то сразу же сожмёт их в своих объятиях. Вот перед глазами поплыл излюбленный «воздушный замок». Он, Женька, стоит на сцене и ему вручают орден. Непременно ему хотелось сделать что-то героическое. Даже мечтал стать разведчиком. Он поклялся себе, что как только выплывет, то обязательно начнёт лучше учиться и обязательно исполнит свою мечту. После Женька вспомнил, что обещал Тамаре Петровне, бабушке из соседнего подъезда, починить ей кран. Все обещал, обещал, да откладывал. Все некогда ему было. А она все ждала, просила. Вода начала попадать к нему в лёгкие, и он забился сильнее. Женька подумал, что будет глупо и подло, если ему сейчас не удастся выбраться и никто так и не починит кран доброй старушке. Вспомнилась Лялька, его собака. Смесь хаски и дворняги. Умная, добрая псина. Вдруг ее выкинут на улицу или сдадут в приют, если Женька сейчас потонет? Вода хлынула в лёгкие бурным потоком. Внутри головы будто бы надували воздушный шарик, а лёгкие внутри сжимались до невероятных размеров. Женька почти перестал бороться. Вспомнилась Сашка. До жути обидно, что не признался ей. Женька решил, что если ему вдруг удастся выжить, то он непременно сделает это. Как только увидит ее. Если. Последний рывок. Нога наконец выскользнула из ловушки, но сил выплыть уже не было. В раскалывающееся от боли голове промелькнула мысль, что может даже и хорошо, что не признался Саньке. Меньше людей будет плакать о нем. Стало удивительно спокойно. Голова прошла. Было прохладно и хорошо. Женька закрыл глаза и увидел тоннель перед собой, в конце которого удивительно ярко что-то светилось. Женька сделал усилия, распахнул веки, в последний раз, пусть и через толщу воды, взглянул на солнце, а после опять увидел загадочный туннель. ————————— По берегу ходила девушка. Все ребята давно разбрелись по домам, оплакивать потерю товарища. Ушли с берега и родители Женьки. Словно постаревшие на целую тысячу лет. С понурыми, испуганными, заплаканными лицами. Словно призраки они отправились в скорой в больницу. Лишь с одной целью, подтвердить факт... А Сашка все бродила и бродила по берегу. Как жаль все-таки, что она не успела ему признаться. Понукаемая гордостью и мыслью, что первый шаг должен совершать мужчина, она так этого не сделала. Если бы можно было отмотать время на пару часов назад, то Сашка непременно бы призналась ему. Быть может, он не полез бы тогда за ракушкой для неё в самую глубь моря. Она поцеловала дешёвенькое ожерелье, что Женька подарил ей когда-то на день рождения. Саша взобралась на каменный волнорез и долго смотрела на бушующий океан и проклиная свою нерешительность. А потом послышался глухой всплеск...