«Когда я отважился войти в Библиотеку Золтуна Кулла, единственное, что я обнаружил в Большом вестибюле — кошмарных монстров. Упыри заполонили библиотеку, и я шагу туда не сделаю, пока это не станет безопасно. Друг мой, прошу тебя, защити эти хрупкие архивы от грозящего им безжалостного уничтожения». — Пет из Янтарных Клинков
Пет, сын Перрина, вздохнул и вошёл в Библиотеку Золтуна Кулла. Он надеялся, что этот вздох не будет последним. Он знал об этом месте, как знали почти все из Янтарных Клинков. Выживавшие в бесплодных песках Шассарского Моря люди рождались и умирали на руинах позабытой цивилизации, и Библиотека Золтуна Кулла, в общем-то, была точно такими же руинами. Да, она была гораздо древнее, а её облицованные обсидианом стены резко выделялись на фоне грязных каменных развалин вокруг. И построил её безумный волшебник, а не безумный король. Но она такая же покинутая и разрушенная. Пет собственными руками вскрыл её, совсем недавно, когда провёл Носителей осколков через песчаное марево, размывающее очертания тёмных стен. Пет слышал, что эти люди всё ещё живы, что они ушли на скованный льдом север Санктуария, в самое сердце Земель Ужаса, но он тем не менее остался здесь, в Шассаре, — рядом с Табри, поддерживая её стремление объединить всю пустыню под знаменем Клинков. Она отбивала набеги Скорпионов, грабила древние гробницы и обменивала сокровища на золото, которое шло на наёмников, способных помочь в её завоевании. И всё это время Пет оставался в лагере, сочиняя письма и рассылая их по всем городам, прося о помощи и предлагая ответные услуги. Но теперь всё это было в прошлом. Сейчас он, Пет из Янтарных Клинков, с кинжалом на поясе и сумкой через плечо, отважно шагнул во тьму библиотеки. Кожа горела от солнца, в горле пересохло, кончики пальцев обветрились, и в голове крутился всего один вопрос: «Во имя Преисподней, что я тут делаю?» Вопрос так и не сорвался с языка, но даже если бы Пет произнёс его вслух, библиотека вряд ли бы ответила. Пет не сомневался, что здесь хранятся самые разные знания — ими Табри тоже намеревается воспользоваться, — но ответ на этот вопрос он точно не получит. Как не получит его ни от Песчаных Скорпионов, пробившихся в библиотеку силой, ни от искателей приключений, которых он сам недавно сюда послал, кого-то — собрать части големов, кого-то — убить Скорпионов. Пет продолжил идти. Он пересёк каменный мост, висящий над туманной бездной, и как ни вглядывался, но разглядеть самый нижний ярус библиотеки так и не сумел. Пет не раз и не два ломал голову, как Куллу вообще удалось построить это место, но не пришёл к какому-либо выводу. Впрочем, он... «Стоп». Пет замер. Пусть он и прошёл-то всего ничего, даже не добрался до внутренних помещений самой библиотеки, но всё же остановился. «Тут кто-то есть». Из мрака снова донесся звук. Шелест. Шипение. «Тут что-то есть». Шепотки. Усиливаются. Приближаются. «Тут много чего есть!» Пет потянулся к кинжалу на поясе, жалея, что пренебрегал тренировками и не обзавёлся клинком подлиннее. «Зачем я сюда пришёл? Я не воин. Не герой. Я просто изучаю артефакты и обмениваю их на что-то полезное». Ответа по-прежнему не было. Вместо него из темноты показались предвестники его смерти. Упыри — с дюжину, а может, и того больше. Они ползли по стенам нижних ярусов, склизкие, изломанные твари — ходячие мертвецы, хотя эти не ходили, а скорее скакали. Вылитые легендарные обезьяны из далекой Тораджи, только зубы поострее и когти подлиннее. «Беги, — крикнул себе Пет, не отводя взгляда от поднимающихся из темноты упырей. — Беги же!» Оцепеневшее тело наконец-то подчинилось приказу разума. Беги! И следующие несколько секунд всё шло относительно хорошо. Он бежал, и бледная полоса проникающего снаружи света устремлялась к нему, словно рука самих Небес, протянутая, чтобы вытащить его из тьмы. Пет верил в ангелов не больше, чем в демонов. Кошмары и без того переполняли Санктуарий, так что не было нужды выдумывать новые. Но если бы сейчас за дверью стоял ангел, явившийся, чтобы спасти его, — Пет бы отказываться не стал. Наоборот, он охотно принял бы любую помощь. Пет бежал. Упыри не отставали. Лоб покрылся испариной. Пет бежал, задыхаясь и сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Он бежал, бежал, бежал, пока не оказался в полосе света... «Нет». В дверном проеме показался упырь, отрезая ему путь наружу. — Нет! — завопил Пет. Он выхватил кинжал, но упырь отмахнулся, и Пет, не удержавшись на ногах, самым постыдным образом шлепнулся наземь, больно ударившись задницей о холодный камень. Но, даже обмирая от ужаса, Пет осознавал, что испытываемая им боль — щекотка по сравнению с тем, что произойдет, когда упыри до него доберутся. Учитывая, что упырь впереди находился всего в паре шагов, да и нагоняющие, в общем-то, тоже — произойдёт это очень скоро. Через секунду. Стиснув рукоять кинжала, Пет встретился взглядом с налитыми кровью и немигающими глазами упыря, стоящего в дверях. Странное ощущение — осознавать, что смерть рядом. Оно даже как-то освобождало. Всё отступало на второй план — и боги, к которым он мог воззвать, и посмертие, где он мог бы продолжать свой тяжкий труд... Осталась только смерть. Завершение всего. Конец. Но всё же, когда упырь бросился на него, Пет зажмурился и закричал. Он не открывал глаз, даже когда его обдало песком и послышался взвизг твари. «Да что там творится?» Не открывал, дожидаясь неизбежной смерти, а она всё не приходила. Не открывал, потому что визжащих упырей вокруг было больше, чем у него пальцев на руках и ногах. И он осмелился открыть глаза, лишь когда окончательно понял, что до сих пор жив. И на вопрос «по какой причине» он получил немедленный, хотя и неожиданный ответ. Причиной тому был человек. Парящий над поверхностью пола, лысый, как коленка, но с густой чёрной бородой. Взирающий на мир молочно-белыми, лишенными зрачков и радужки, глазами. В левой руке он сжимал обсидиановый посох и крушил им кости тварей. Из правой бил песчаный поток, скашивая упырей, словно колосья пшеницы. Человек, не скрывающий своих исключительных магических талантов и пользующийся ими без малейшего стеснения. Человек, выглядящий как Золтун Кулл. На мгновение Пету пришло в голову, что можно воспользоваться выпавшей возможностью и сбежать. Упырям не до него, убивавшему их волшебнику — тоже... А раз они заняты друг другом, можно потихоньку выбраться под палящий зной Шассара, вернуться в лагерь Табри и сделать вид, что ничего не произошло. И продолжать служить ей, как и раньше. Или он мог бы остаться и досмотреть представление до конца. Возможно, он поговорит с этим человеком и... Пет вскрикнул — рассеченное на четыре части упыриное тело пролетело над ним. Он успел пригнуться, но в ноздри ударила вонь разлагающейся плоти, а свернувшаяся кровь замарала одежду. «Пора отсюда убираться». Теперь в зале оставалось только четыре упыря. И ни у одного не было целой конечности. «Да, определенно пора!» Бросив последний взгляд на волшебника, Пет из Янтарных Клинков повернулся к выходу и побежал. Он бежал так, словно от этого зависела его жизнь. Бежал добрых три секунды, прежде чем визг за спиной замолк. Бежал еще секунду, как прямо на пути вспыхнул золотистый свет и перед ним оказался тот волшебник. Пет с криком отшатнулся назад. Парящий человек нависал над ним. В правой руке он сжимал посох в пятнах темной крови. В левой клубилась сфера золотистого песка. — Я... — Пет изо всех сил пытался вернуть себе дар речи. — Я... Волшебник ухмыльнулся. — Здравствуй, Уитли. «Кто?» Пет успел увидеть, как окровавленный посох начал стремительное движение в сторону его головы. «Кто эт...» И в этот миг последовал удар, от которого мир погрузился во тьму. Тело Пета рухнуло на плиты. И в библиотеке снова воцарилась тишина.* * *
У Пета не было четкой уверенности, когда именно он понял, что до сих пор жив. Одному Свету известно, сколько времени он то проваливался в забытьё, то приходил в себя. В моменты прояснения разума Пет осознавал, что лежит на каменных плитах у основания книжного стеллажа и что одежда, рассчитанная на палящий зной Шассарского Моря, не годилась для пронизывающе холодных и затхлых внутренних помещений библиотеки. Затем он снова терял сознание, но не резко и полностью, а словно ощущая потерю чувств. Эти провалы и прояснения чередовались снова и снова, и Пет каждый раз в ужасе думал, что наступает смерть. Полное и абсолютное забвение. Существовало столько рассуждений и верований о происходящем с людьми после смерти — от загробного мира до перерождения, включая множество промежуточных вариаций. Пет особо не интересовался этими теориями. Народ Шассара почитал своих королей как богов, но это никого не спасло. Короля Фахира убили, его слуг зарезали, его народ истребил сам себя. Их потомки, дожившие до сих дней, люди вроде Пета, сына Перрина, боролись за жизнь в этих руинах — с Песчаными Скорпионами, с лакуни, с голодом и жаждой. В Шассаре смерть — твой постоянный спутник, и на неё быстро учишься не обращать внимания. Тем не менее умирать прямо сейчас Пету не хотелось. Поэтому, хотя возвращение в мир бодрствующих означало возвращение в мир холода, головной боли и подспудного страха, что пробуждение для него закончится лишь тем, что он посмотрит своей смерти в глаза, Пет медленно сел и заставил свои веки подняться. И не зажмуриваться. Обвести взглядом книжные полки, какой-то камень и... — Наблюдение: ты проснулся. ...огромного голема, нависшего перед ним. — Запрос: ты ранен? Пет так и сидел с открытым ртом. — Повтор: ты ранен? — Я... — Пет с трудом подбирал слова. — Я... — Требуется пояснение. «Я» — это не ответ. — Ты... — Требуется пояснение. «Ты» — это не ответ. Пет стиснул челюсти и решил молчать. — Запрос: ты ранен? А голем, похоже, молчать не собирался. Пет знал, что существо перед ним — это голем, потому что... ну, потому что это и был голем. Чем ещё это могло быть? Неуклюжий исполин из песчаника, восьми футов вышиной, взирающий на него невидящими глазами, вырезанными на грубо намеченном лице. Пет прочитал о големах всё — об их сотворении, способностях, о том, что маги, начиная от визджереев до жрецов Ратмы, пользовались ими... Но увидеть голема самому, во плоти... — Запрос: ты ранен? Ну, в камне, мысленно поправил себя Пет. К несчастью, большую часть знаний о големах он почерпнул, изучая доставленные наемниками куски уничтоженных каменных великанов. Искатели приключений из Вестмарша охотно брались за эту работу. — Запрос: ты ранен? — снова повторил голем. На этот раз с лёгким раздражением в голосе. — Я... — Пет судорожно пытался подобрать слова. — Мне... — Конечно же, он ранен, — раздался новый голос. — У маленьких воришек маленькие головы, и они болят, когда по ним трахают. За свои двадцать два года Пет ни разу не слышал, чтобы кто-либо использовал слово «трахают» в таком смысле. — А ещё именно он платил наёмникам за моих големов, — продолжил голос. — Так что, Пески Прозрения, мне остаётся лишь удивляться, что ты обеспокоен его благополучием. И в этот момент Пет сообразил, что Золтун Кулл — это не «кто-либо». Золтун Кулл был главой клана магов Эннеад, одним из первых харадримов, знатоком магии, спасителем мира... и злобнейшим из когда-либо живших на свете людей. А еще он был тем самым человеком, который только что возник перед ним во вспышке света из облака взметнувшегося песка. Точно так же, как сделал это возле входа. — Привет, Уитли, — произнёс он с усмешкой. — Хорошо выспался? Пет, сам того не замечая, пополз прочь — страх и инстинкт взяли верх над разумом. Взгляд голема стал вопросительным, хотя кто знает, что этот взгляд означает на самом деле. А вот человек, парящий над полом... — Золтун Кулл? — прошептал Пет. Во взгляде молочно-белых глаз промелькнуло... нечто, но Пет не мог сказать, что именно. Не ответив, волшебник посмотрел на голема. — Непреклонный Литейщик нуждается в твоих услугах. — Запрос: в каких услугах? — Запрос отклонен. Ступай. — Подчиняюсь, — помолчав, с неудовольствием отозвался голем. И хотя голем неуклюже побрел прочь, он всем своим видом выражал неодобрение и обиду. Или Пету так показалось. Он знал, что узы между големом и его хозяином могут быть разорваны, например, в случае смерти хозяина, но чтобы голем вот так открыто перечил своему господину? О таком слышать не доводилось. Впрочем, всё бывает в первый раз... — Нравится моя каменюка? — спросил Кулл. Пет уставился на него. — Валуны? Большие гранитные шары? — Эм-м-м... Наверное? Волшебник ухмыльнулся. — Это твой голем? — спросил Пет. — Мой, как и горстка других. — Так ты его создатель. — Пет встал и посмотрел прямо в глаза возвышающегося над ним волшебника. — Ты Золтун Кулл. — Золтун Кулл, — тихо повторил волшебник. — Имя, которое я слышал много раз. Он отвернулся от Пета и медленно пошёл вдоль книжных рядов. — Золтун Кулл, создатель этих големов, — проговорил он, поглаживая пальцами корешки томов. — Золтун Кулл, хозяин этой библиотеки. Золтун Кулл, создавший из живого песка саму жизнь. Пет, стараясь даже не дышать, потянулся к кинжалу, но обнаружил лишь пустые ножны. — Золтун Кулл, — произнёс волшебник и лишь затем снова посмотрел на Пета. — Это тот, кого ты ищешь, Уитли? — Я... — В таком случае тебе не повезло. Золтун Кулл уже много веком мёртв от руки своих братьев, его голова отделена от тела, и он лишён будущего так же, как и эта пустыня. — Но... Ты же... — пролепетал Пет. — Если Кулл мёртв, то кто тогда ты? — Я — Кулл, а Кулл — это я. Но в то же время — нет. Я смотритель Библиотеки Золтуна Кулла. Следовательно, я и есть Кулл, ибо у меня его лицо, его мощь, его власть. — Он вздохнул. — И, как уже сказал, — нет. Ибо я — всё это вместе взятое и ничего из этого. Пет непонимающе заморгал. — Ещё не запутался, Уитли? Прочистив горло, Пет спросил: — Почему ты называешь меня этим именем? По правде говоря, этот вопрос стоял в лучшем случае под номером пять в списке «вопросов, которые следует задать». Вопросом номер один было «Что ты собираешься со мной сделать?», вопрос номер два — «О чём ты говоришь?», третий и четвертый вопросы тоже по важности стояли выше. Но он начал с малого. Скорее всего, он здесь и сгинет, так что лучше успеть получить как можно больше ответов. — Уитли? — уточнило существо с лицом Кулла. — А, не бери в голову, просто шутка. Неделю назад сюда вломился некий Уитли со своими дружками-грабителями. Он сообщил мне своё имя перед тем, как я переломал ему кости и скормил всей компании порождений моего создателя. — Ты... что? Големам? — Порождениям другого рода, юный Уитли. Порождениям, до сих пор свирепствующим в этой библиотеке. Впрочем, вынужден признать, от них есть своя польза. — Вроде тех упырей? — В некотором смысле, но в то же время — нет. Пет нахмурился. — А ты не из тех, кто любит отвечать прямо, да? — А ты, юный Уитли, не из тех, кто задает умные вопросы. И хотя угроза быть забитым до смерти никуда не делась, Пет разозлился. Он мог смириться с тем, что его называют Уитли, как и с тем, что его ударили посохом по лбу... — Не называй меня глупцом, — прошептал он. ...Но он ни при каких обстоятельствах не допустил бы, чтобы кто-то подвергал сомнению его ум. Не после того, как он самостоятельно научился читать и в одиночку расшифровал древние письмена Шассара, чтобы лучше послужить Табри. — Так ты не глуп? — протянул не-Кулл. Пет, забыв о всяком здравомыслии, замотал головой. — Очаровательно, — усмехнулся не-Кулл. — Ты вламываешься в мою библиотеку, словно грабитель, один, почти безоружный, и, пройдя едва ли дюжину шагов, подвергаешься нападению неупокоенных мертвецов. «Ну, если говорить об этом так...» — Затем, оказавшись в обществе своего спасителя, тыкаешь в него палкой, как ребёнок в спящего шакала, — существо с лицом Кулла сдвинуло брови. — Ты такой смелый? Или, что более вероятно, такой глупый? Пет знал, что не был дураком. Но сейчас это знание пошатнулось. — К тому же, — очень тихо продолжило существо, — ты тот самый человек, который назначил награду за моих големов. — Прости? — Пет вздрогнул от резкости, с которой разговор принял опасный оборот. — Что ты... Существо с лицом Золтуна Кулла потянулось к полке, извлекло лист пергамента и бросило его перед Петом. — Прочти его, Уитли. Пет, разом утратив весь запал, подчинился. «Стражи Зыбучих Песков сработаны грубо и примитивно, но кажутся по-настоящему живыми. Секрет их создания утерян, но они меня завораживают. Я хочу изучить уцелевшие части стражей и попробовать что-то по ним понять. Если натолкнёшься на големов Зыбучих Песков, принеси мне их изменчивые ядра». Почерк был не его. Этот пергамент Пет вообще видел в первый раз. Наверняка один из наёмников переписал объявление о награде, проник в библиотеку и в лучшем случае уронил. В худшем... В худшем существо перед Петом видело смерть этого наёмника. — На всякий случай, если тебя это интересует, — сказал не-Кулл, — его звали не Уитли. — Кого? — Человека, которого загрызли бесы и в чьём кармане обнаружился этот пергамент. Пет в панике завертел головой. Книги, полки, два входа... вроде никаких демонов или чудовищ, но.... — Спокойно, Уитли. Чудовищам, бродящим по этим заброшенным залам, нет прохода в мои архивы. Пет посмотрел на не-Кулла, отчаянно желая найти в этих словах успокоение. Желая, но не находя. — Итак, — произнёс не-Кулл. — Спроси меня. Едва дыша и с трудом ворочая пересохшим языком, Пет спросил: — О чем? — О том, почему мне не следует убить тебя на месте за осквернение святости этой библиотеки. Пет невольно усмехнулся. — Ты носишь лицо чудовища, сама библиотека переполнена чудовищами, и ты говоришь о святости? Существо с лицом Кулла ударило посохом об пол с такой силой, что раздался треск дерева. — Хорошо! Хорошо! — вскрикнул Пет. — Почему... — Он глубоко вздохнул, осознавая, что этот вздох может быть последним в его жизни. — Почему тебе не следует убивать меня? Тишина повисла в библиотеке. Тишина, которую не смогла бы сделать тише вся пыль во всех пустынях мира. Которая тем не менее здесь имелась и набивалась Пету в нос, усиливая его желание чихнуть. Впрочем, у Пета были весомые доводы этого не делать. — Действительно, почему, — задумчиво протянул не-Кулл. Он посмотрел на Пета. — Так почему? Что скажешь, Уитли? Почему мне не следует убивать тебя? — Я... М-м-м... — Одна причина, Уитли. Есть превеликое множество вопросов, над которыми я бьюсь, и среди них нет ответа на тот, проживешь ли ты достаточно долго, чтобы хотя бы осознать их смысл. Пет приподнял бровь. Это сейчас... возможно... вероятно... это была подсказка? Возможно. А возможно, и нет. Либо не-Кулл проговорился, и это намек, которым нужно воспользоваться, или Пет хватается за соломинку перед лицом неминуемой гибели. В любом случае Пет заговорил. — Я не думаю, что ты действительно хочешь моей смерти. Существо с лицом Кулла молчало. — Ты спас меня от упырей. Ты мог меня убить, но до сих пор не убил. — Верно. И? — Я думаю... тебе любопытно, — тщательно выбирая слова, сказал Пет. — Ты не можешь понять, почему такой, как я, вошёл в эту библиотеку. Уверен, ты видел других подобных мне, от грабителей до Носителей осколков, если те до сих пор живы. — О да, живы. Или были живы. Я отправил их на Билефен, а следить за ними у меня не было ни малейшего желания. Пет быстро переварил эту новость. Билефен?! Почему — Билефен? Радость от того, что Носители осколков до сих пор живы, заставило сердце биться быстрее, но почему из всех возможных мест — Билефен? Это гнилостный, пропитанный болезнями остров, от которого даже пираты держались подальше. Ну, по крайней мере, те, которые в своем уме. — Но достаточно бесед об общих друзьях, — заявило существо. — Раз тебе лучше дается письмо, чем речь, почему бы мне не ответить за тебя. Не-Кулл снова потянулся к полкам и бросил перед Петом еще один пергамент. Ещё одно посланное в Вестмарш объявление о вознаграждении, или, точнее, его список. Почерк на листке был воистину ужасным, но всё же Пету удалось его разобрать. «С тех пор, как путь открыт, бандиты из Песчаных Скорпионов стали проникать в Библиотеку Золтуна Кулла. Пока одни из них грабят архивы, другие подстерегают незадачливых исследователей. От этих негодяев нужно избавиться». Вот славно, отметил Пет, что наемники способны владеть пером так же хорошо, как и мечом. — Прочесть тебе вслух? — предложил Кулл. — Почерк отвратительный. «Ну, — поправил себя Пет, — почти так же». — Нет? Тогда я сам спрошу тебя. Зачем кому-то посылать одних головорезов охотиться на моих големов и затем умолять других головорезов защитить мою библиотеку? Пет молчал. Он испытывал сильное подозрение, что существует только один правильный ответ. И если он ошибется, то его лоб снова встретится с посохом этого существа, если не хуже. — Итак? — тихо произнёс не-Кулл. Увы, времени на размышления не оставалось. И поэтому Пет, сын Перрина, учёный из Янтарных Клинков и не-Уитли, ответил, как мог: — Знания. Существо с лицом Золтуна Кулла стояло недвижимо. Ну, то есть парило. И посох в его руке, способный в любой миг переломать Пету руки и ноги, никуда не делся. — Знания, — повторил Пет громче. — Знания в этой библиотеке. Существо усмехнулось. — Те бандиты тоже искали знания. Чем ты отличаешься? — Они искали знания? Или выгоду, которую они несут? Не-Кулл не ответил. — Я учёный Шассара, — заявил Пет. — Я родился в этих песках и умру, наверное, в них же. Женщина, которой я служу, — храбрая воительница и хитроумный вождь, но я боюсь... Он замолчал ненадолго, чтобы перевести дыхание, и подумал мельком: кому предназначаются произносимые им слова? Парящему перед ним существу? Самому себе? — Я боюсь, что она угодит в ту же ловушку, что и многие правители до неё. — О! — воскликнул не-Кулл, не сумев (или не пожелав) скрыть ликование в голосе. — И что же это за ловушка? — Власть. Страх. Она заполучила посох Фахира и провозгласила себя королевой. Её знамя развернуто, её войска строятся, она призывает на свою сторону всё больше солдат. — Для войны выбор мудрый. — А когда война закончится? Что тогда? Когда она заберёт себе весь Шассар и станет королевой по праву завоевательницы... Что потом? А если кто-то другой тоже решит захватить власть? — Пет перевёл дыхание и еле слышно прошептал: — Что, если она не хочет окончания войны? Вряд ли это существо понимает, что он имеет в виду. Но Пет знал, что, объясняй он хоть до тех пор, пока на небе не погаснет последняя звезда, всё равно не сможет выразить всю глубину своего беспокойства. Табри была умна. Искусна. Привлекательна, что уж говорить, хотя, будучи всего лишь скромным учёным, Пет считал за лучшее даже и не думать о возможности разделить с ней ложе. На первый взгляд, всё складывалось хорошо: Янтарные Клинки отвоевывали Шассар, Песчаные Скорпионы отступали, мех мертвых лакуни шёл на опушку нарядов, но... Пет видел, как Табри сидела над картами при свете свечей. Видел, как она сжимала посох Фахира, будто получила его по праву рождения. Слышал её речи о великих завоеваниях и великих свершениях. Видел, как она изучала карты земель за пределами пустыни и не обращала внимание на тот факт, что Кеджистан до сих пор пор считал Шассар частью своей империи. — Ты боишься той, кому служишь, — сказало существо. Пет, не видя смысла врать, кивнул. — И вот ты примчался сюда, подобно пустынной крысе. В поисках знания. — Да, — ответил Пет. — Я ищу знаний ради самих знаний. Таких, которые могут сделать этот мир лучше, а не навлечь на него ещё больше проклятий. Не-Кулл усмехнулся. — Сделать мир лучше... Оглянись, Уитли. Посмотри на руины, смерть и разложение. Этот мир — порочное творение. Его нельзя улучшить. Люди — лишь личинки, копошащиеся на его трупе, пока порождения мнимого благочестия взирают на нас с небес, а порождения тёмной силы из бездны жаждут сделать своей добычей. Он обвёл взглядом своды библиотеки, словно это и был мир. — Мир нельзя спасти. Он может лишь сопротивляться, пока огонь или разложение не поглотят его. — Я в это не верю, — прошептал Пет. — Разве? — не-Кулл снова посмотрел на учёного. — Тогда почему ты здесь? Пет открыл было рот, но понял, что возразить ему нечего. И судя по взгляду, существо тоже это поняло. — Ты напоминаешь мне того, чьё лицо я ношу. Того, кого звали Золтуном Куллом. — А разве ты — не он? — Ты что, не слушал меня, Уитли? «Я — это Кулл, а Кулл — это я»? — Существо засмеялось. — Капюшон должен закрывать тебе уши, а не глаза. Посмотри на меня, человечек. Ты видишь лицо чудовища? — Я... — Конечно же видишь. Потому что у меня его лицо. Я — свидетельство его экспериментов. — С големами? — С аберрациями, — произнёс не-Кулл с явным отвращением. — И другими существами. Существо вздохнуло и недолго помолчало. — Я смотритель. Если быть точным, Смотритель — с большой буквы. Долгие столетия я бродил по этим залам, наблюдая, как всё здесь приходит в упадок и рушится. Не имея иной компании, кроме големов и воров. Не-Кулл посмотрел на Пета сверху вниз, словно изучая. Хотя в каком-то смысле он всё время это делал, подумал Пет. Если это была проверка вроде тех рутинных проверок в Калдее, то сейчас выяснится, каким должен был быть ответ на последний вопрос. — Но ты не вор, не магический конструкт, — пробормотал Смотритель. — Ты лишь простой смертный. Слабый плотью, мотылек-однодневка... способный рассуждать и познавать. Пет, не до конца понимая, похвала это или оскорбление, промолчал. — Итак, Уитли, — заключил Смотритель. — Ты ищешь знания? Тогда ты их получишь. Он указал на книжный шкаф поблизости. Сердце Пета забилось сильнее, и отнюдь не от страха. — Ты... Эти книги... — У тебя проблемы с разумом, Уитли? Или со слухом? — Я... — О, да в Пекло всё это! Да, архивы в твоём распоряжении. Я не хочу, чтобы благодаря тебе хоть какие-либо тома попали в руки твоих маленьких друзей. Поэтому, если ты желаешь, чтобы твоё тело оставалось в целом виде, а не расщеплённым на атомы, ты поможешь заархивировать эти работы, пока я разбираюсь с оставшимися в библиотеке тварями. Как, впрочем, и с ворами. — Ты... разве... — Пет несколько раз вдохнул и выдохнул. — Ты позволишь мне проводить здесь исследования? — Ты желаешь изучать работы моего создателя в надежде, что они принесут в этот мир добро? — Смотритель усмехнулся. — Что ж, ты в своём праве, Уитли. Войди ты в эту библиотеку раньше, я бы уничтожил тебя, но с тех пор, как я познал ярость Носителей осколка... Он замолчал, невольно приложив руку к груди, затем продолжил: — Ну, взгляды могут меняться. Дружба для сотрудничества — всё равно что перо для пергамента. И за эти проведенные в одиночестве месяцы я стал замечать, что тоскую... по чему-то. Полагаю, что вряд ли так было задумано моим создателем, но он уже никогда не вернётся в этот мир. По крайней мере, до конца времен, когда Ад восстанет, Небеса падут, а человечество навсегда вернёт себе то, что принадлежит ему по праву. Из последней фразы Пет не понял решительно ничего, но решил держать язык за зубами. Работать в Библиотеке Золтуна Кулла! Все эти знания, дожидающиеся его... чего ещё может желать человек? — Впрочем, довольно болтовни, — заявил Смотритель. — Идём, Уитли. Конечно, Пет мог бы попросить Смотрителя называть его настоящим именем, но тут уж выбирать не приходилось. Пока.