Прошлое не изменить, Шерлок, как ни старайся...

"А, заурядный Шерлок! Привет!" - таким приветствием встречал Джим старого врага на протяжении 10 лет. Шерлок отвечал издевательским "Ричард Брук! Какая встреча! А как твой братец, Джим? Ах да, я же его выдумал!" 5 лет назад эти встречи превратились в театр одного актёра - говорил только Джим, а Шерлок молча смотрел в одну точку на небе. Сегодняшний вечер оказался исключением. Мориарти не сказал ни слова, лишь молча сел рядом с Холмсом на край крыши. Молчание продолжалось уже несколько минут, и Шерлок закурил, всё же посмотрев на Джеймса. Мориарти с отсутствующим выражением лица смотрел вниз, на снующих туда-сюда людей. Если бы Холмс не знал Мориарти, он бы подумал, что тот... расстроен. Но да, так и было. Джим выглядел потерянным и одиноким, непохожим на самого себя - наглого, самоуверенного, консультирующего криминального гения Джима Мориарти. - Его нет, - обычно слегка визгливый, сейчас голос Мориарти был тихим, без эмоций. Шерлок быстро догадался, о ком говорит Джеймс, криво усмехнулся и выпустил сизую струйку дыма. - Совершенно не удивлён. Всё к этому и шло, забыл? Он дал клятву, всё было предрешено. - Как и в твоём случае, Шерли, - с большей злобой, чем когда-либо, ответил Джим, ероша себе волосы. На это Шерлок ничего не ответил, разве что пожал плечами. Он уже привык к словесным потокам, льющимся из Мориарти. Но Джеймс снова замолчал, возвращаясь к наблюдению за людьми, живущими своей жизнью. - Он ушёл рано, даже слишком, - даже будучи в трауре, Мориарти не мог молчать долго. - Как впрочем, и ты. И я. И он, - заметил Холмс, туша окурок о бордюр крыши. Мориарти улыбнулся, слишком широко и слишком безумно даже для себя. - О, конечно. ОН ушёл слишком рано. Он должен был и дальше приходить на твою мнимую могилку, класть туда цветы и просить, чтобы ты был живым. Ради него, - Джим загнул один палец. - Ради Лестрейда, ради Молли, ради Лондонской преступности, которая совсем распоясалась, ради Ирэн Адлер, Той Женщины, в конце-то-концов! - Холмс не ответил, лишь сжал губы в тонкую линию. Джим понимающе хмыкнул: - Что, опять? Ты снова пытался просить их? - молчание было красноречивым ответом. Джеймс же продолжил: - Серьёзно, Шерлок, какое там? Прошло 5 лет с его смерти, ты много раз ходил к ним, каждый раз получая отказ! Снова и снова! На что ты надеешься, а? Что над тобой смилостивятся и пропустят? Ну-ну, хотел бы я на это посмотреть! - Мориарти откровенно издевался, истерично смеясь на Холмсом. Консультирующий детектив продолжал сидеть на краю крыши, безразлично наблюдая за летящим вдалеке самолётом. Что-то ему подсказывало, что там его старший братец, Майкрофт, снова улетавший в какую-то командировку. Безумный смех за спиной оборвался так же быстро, как и начался, и Шерлоку не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Мориарти, как и он, устал. Смертельно устал, если этот фразеологизм можно применить по отношению к призраку. - Пойми, Шерлок. Мы грешники, суицидники, наш прах неупокоен! Мы не можем быть с ними, не можем пройти, сколько бы не просили. Думаешь, я сегодня не пытался? Меня выкинули оттуда, как бродягу! - Джим обиженно фыркнул. Не дождавшись реакции, Мориарти снова вздохнул. - Мы оба пытались, но ничего не вышло, так ведь? Прошлое не изменить, Шерлок, как ни старайся... - произнёс Джеймс, растворяясь в воздухе и оставляя Холмса одного. Он ничего не ответил, да и зачем? Они оба знают, что никогда не перестанут пытаться. Когда-нибудь их всё же пустят. Когда-нибудь, но не сейчас. Поднявшись и поправив пальто, Шерлок тоже исчез, чтобы появиться уже в другом месте, где обитал последние 5 лет. Через призрачную кожу перчатки чувствовался холодный гранит, чуть сыроватый после дождя, цветом похожий на запёкшуюся кровь в лучах заходящего солнца. Кем бы Шерлок не был, у него не хватало иногда духу поднять взгляд на надпись, поэтому он обводит пальцами выбитые буквы на надгробии. Джон Ватсон. Почему-то ему казалось, что где-то в другом месте, Джим точно также стоит рядом с надгробием своего верного снайпера, телохранителя, и единственного друга, отставного полковника Себастьяна Морана. В могиле Холмса лежит пустой гроб. Тело Шерлока выкрали неизвестные, и даже сам обладатель не знает, где оно, да и не пытается его найти. Конечно, он подозревает, что оно где-то в Афганистане, но идти туда не собирается. Тело Джеймса Мориарти было кремировано за счёт государства, прах развеян над водами Темзы. Ни отпевания, ни боле-менее нормального прощания не было, как и у Холмса. Самоубийц не отпевают и не прощают, даже после смерти. Отставному полковнику, а ныне Первому - уже Первому - по опасности человеку в Лондоне и лучшему в своём деле снайперу предложили дело, от которого он не мог отказаться, но и из которого не мог выйти победителем. Благодаря одной жизни были спасены тысячи. Ценой жизни Себастьяна были прекращены войны в Афганистане и Ираке. Тело полковника было похоронено на кладбище военных в Ирландии за счёт государства. Джон Ватсон также вернулся к военной службе в звании капитана. Его отряд обезвредил множество боевиков, помог огромному количеству людей. Никто из его отряда не погиб, потому что Ватсон уже однажды испытал это отвратительное чувство, когда умирают, спасая тебя, и не хотел испытать его снова. Он спас многих, но не себя. От шальной пули не застрахован никто, верно? Но в тот день он специально не надел каску, несмотря на все попытки Шерлока заставить его. Но что мог сделать жалкий призрак грешника? Ничего. Капитана Джона Ватсона похоронили на почётном месте, на главном кладбище Англии, на другом конце страны, далеко от "могилы" Шерлока. Джим Мориарти и Шерлок Холмс совершили суицид - грех, который никогда не простят на Небесах. Их заблудшие души обречены на вечное скитание по Земле, неспособные никак заявить о своём присутствии, обречённые лишь наблюдать за тем, на что никогда не обращали внимание. Одинокие, неприкаянные, те, кто не может вернуться домой.