Ямата-но Орочи

      30 апреля 60 года от начала Эпохи Какурезато       Пора цветения сакуры и тем более сливы и персиков давно прошла, да и не помню, чтобы в саду поместья Сенджу росли такие ярко цветущие деревья. Над беседкой высились могучие хвойные деревья, клены, ивы и вязы. Когда-то здесь я беседовал с Мито. С тех пор немногое изменилось. Все так же мелодично шумел суйкинкуцу, шелестела молодая листва, пахло лесом. Позади были все те же стол и высокие стулья. Двери-сёдзи распахнуты, впуская внутрь павильона весенний воздух, наполненный ароматом влажной земли и смолы. Ничего почти не изменилось с тех пор. Вот только нет уже Мито. И на соседней тренировочной площадке сейчас занимается уже совершенно другой Наваки.       — Я уже говорил тебе, как я устал?       — О, и не раз. Зная тебя, боюсь представить, как часто ты ноешь об этом про себя.       — Называть нытьем мое сетование о нелегкой судьбе ками — верх цинизма, Джирайя, — неодобрительно поглядел на старого друга. — Знаешь, у меня тут как раз к Унии немного земель прибавилось. Могу ведь поставить тебя над ними протектором, вторым Хокаге вместо Минато.       — Хокаге может быть только один, — горько улыбнулся в ответ Джирайя. — И даже если ты попробуешь что-то такое сделать, то я просто сбегу. На мне нет таких цепей, как на тебе.       — Пройдоха ты старый, — покачав головой, нелестно отозвался о Джирайе. — А жена и дети?       — Я думаю, они это переживут, — рассмеялся Жабий отшельник, пригубив саке из фарфоровой пиалы с изящным растительным рисунком. — Знаешь, я ведь тоже устал! Жить холостяцкой жизнью, бродя от онсена к онсену — это было неплохо.       — Цунаде только об этом не говори, не оценит.       — Цуна всегда резка в суждениях, — почесав затылок, согласился Джи. — Например, узнай она, где находится база Акацуки, уже кинулась бы туда с небольшой армией. В отличие от тебя. Ты ведь уже знал, что их лидер в Амегакуре?       — Давно, — кивнув, согласился я.       — От Рюджина нет тайн, — уперевшись рукой в подогнутое под себя колено, Джи с хитрым прищуром смерил меня взглядом. — Что ж тебя останавливает от того, чтобы смести его с лица земли?       — Это было бы временное решение, — отмахнулся я. — Да и не идеальное. Зная противника, можно его использовать.       — Временное решение?.. Не знаю, о чем ты, но со своими интригами ты намудрил до того, что потерял внуков, — мрачно заметил Джирайя, гипнотизируя взглядом стоящую на полу между нами пузатенькую бутылку с саке. — И едва не простился с Сорой. Оно того стоило?       — Ничто не стоит чьей-то жизни, кроме другой жизни, — покачал я головой. — И нет тех, кто стоил бы больше иных. У одного старика есть шанс спасти десять юнцов, у преступника — исправиться и уберечь сотни праведников. Но я не чудотворец и не бог, чтобы наставлять тех, кто не готов слушать. Чтобы спасти большее, приходится жертвовать меньшим.       — Говоришь много и ни о чем, Орочимару. И говоришь в духе Корня.       — Дерево не вырастет без листьев и не устоит без корней, — пожал я плечами, — Тобирама был жесток во многих вопросах, но он был умен. Система в Конохе, основы которой заложил он, была неспроста принята.       — И все-таки… Сейчас Акацуки — ты все еще считаешь, что можешь их использовать? — пытливо спросил меня Джирайя.       — Могу. Но иначе, — немногословно ответил я.       Основную функцию Пейн уже давно выполнил — он призвал и активировал Гедо Мазо, взяв на себя связанные с этим проблемы со здоровьем, и начал сбор биджу, обрушив на себя гнев какурезато. План Глаза Луны Мадары и возрождения Кагуи Зецу запущен и обратить его вспять уже непросто, перенести это событие на пару сотен лет вперед теперь вряд ли удастся. Сейчас это совершенно точно мои проблемы и мне их решать, а не потомкам, которые могли бы и не справиться. После всего, что я натворил, после исчезновения из судьбы этого мира истинного Саске и Наруто оставлять в наследство будущим поколениям Кагую было бы слишком безответственно. Да и с появлением Исшики — просто глупо.       Хочет того Зецу или нет, но у нас с ним общая задача, хоть и разные цели.       — Хотя от самой группы Акацуки сейчас уже нет большой пользы, — продолжил я свою мысль. — Свою задачу они выполнили.       — Задачу? Какую, демоны тебя побери, задачу они выполнили, Орочимару? — рассерженно спросил Джирайя.       — Хорошо ли, когда воспаление легких затухает и перестает быть острым, но остается? — задал я встречный вопрос Джирайе. — Когда ткань легких постепенно перерождается, начинает хрустеть при каждом вдохе и уже не приносит кислорода?       — Ты это к чему? — нахмурился отшельник.       — Иногда стоит помочь болезни, обострить ее и вновь вызвать воспаление, заставить организм начать борьбу, — вздохнув, пояснил я. — Так же и с наемниками. Акацуки перехватывали миссии какурезато в пограничных зонах их влияния, разводя силы деревень и не давая им повода для конфликта между собой. Акацуки занимались охотой за головами, выполняя заказы черного рынка.       — И они были настолько эффективны, что могли соперничать с Большой Пятеркой и вытеснили все мелкие группировки, — понял, к чему я веду, Джирайя, задумчиво уставившись на свое отражение в мутноватой поверхности саке в чаше. — Давно пропали банды наемников. Когда-то никого не удивляло, как много йохей-ниндзя собралось в Стране Звука, а сейчас и одну толковую ватагу днем с огнем не сыщешь.       — Согласись, это избавило нас от многих проблем. Меньше банд головорезов, которые в один день выполнят заказ, а в другой решат просто пограбить, — подтвердил я догадку Джирайи. — Но это не все. Кто-то должен был попытаться собрать биджу воедино. Нужно раз и навсегда предотвратить последствия такого объединения.       Луна в этом мире — что притихший очаг болезни. Заключенные в кальцинированную оболочку туберкулезные палочки в легких или что-то в том же роде. Победить болезнь в таком виде окончательно сложно. Можно попытаться уничтожить Хвостатых, поглотить их чакру без остатка. Но не уверен, что это поможет. Поглощенная их чакра все равно сохранится. Да и без биджу есть иные источники. Нет, все-таки Хвостатых стоит собрать и решать уже проблему Кагуи непосредственно.       На данный момент Хвостатые Ивы, Суны и Кири поглощены Гедо Мазо. Чакра Мататаби, Чомея и Курамы есть в моем доступе. Можно было бы рискнуть с помощью Акацуки без лишнего шума еще и вывести из Кумо Восьмихвостого, но не я распоряжаюсь нукенинами, и их целью в итоге стал Шукаку. Предсказуемый ход, но предотвратить я его не смог. Рисковать далее смысла нет.       Теперь мне бы получить в свое распоряжение Риннеган для контроля над Гедо Мазо и перехвата инициативы у Зецу. Как мне удалось выяснить, у Нагато сейчас нет поддержки Саламандры, он погиб. В Аме примерно такая же ситуация, что и в каноне. Пейн руководит деревней и страной, не показываясь открыто, создав свой культ и закрыв границы. Немногие вообще знают о смерти Ханзо. Так что вырисовываются несколько вариантов захвата додзюцу Рикудо без больших потерь и затрат. Но я более чем уверен, что за Риннеганом Зецу следит пристально. Да и Аме — деревня не бесполезная. Поспешно тут действовать нельзя…       С другой стороны, в свое время Риннеган был практически в моих руках, и тогда я тоже не стал торопиться. Правда, вместе с Риннеганом я мог получить войну с Саламандрой, разрыв путей между Отомурой и Роураном, повышенное внимание ко мне от Зецу и вполне возможную из-за этого войну уже с несколькими какурезато. Да я тогда вообще мог натворить глупостей, просто не зная об Исшики.       Клан Ооцуцуки состоит не из одной Кагуи и ее потомков. Об этом можно было бы догадаться. Но наличие еще одного Ооцуцуки прямо здесь, почти живого, топчущего нашу бренную землю — это уже неожиданность. Этот мир хранит еще много опасных тайн, которые имеют скверную привычку выходить из тени в самый неподходящий момент. Иногда возникает такое чувство, будто сама судьба противится моим действиям. Убрал из Акацуки парочку головорезов раньше времени? Вот тебе вместо них еще более проблемные личности да в большем количестве. Наплодил своих детей вместо Наруто и Саске? Вот тебе еще один Ооцуцуки вместо Кагуи. Тебя стали почитать, как ками? А вот тебе родственники среди демонов.       Вздохнув в ответ на свои мысли, я потянулся к саке и налил в свою пиалу прозрачный напиток. Эту бутылочку и еще пару десятков таких же я принес в подарок Джирайе и Цунаде из храма Кумотори. Священное саке, отличного качества, с фруктово-цветочным ароматом. В отличие от своих старых товарищей, я не большой ценитель алкоголя, но, говорят, это один из лучших сортов. И он нравится не только людям. Словно привлеченная ароматом, из-за моей спины над пиалой нависла бледная тень Хашихиме. Из-под гротескной маски раздался едва слышный стон, в котором я, уже приноровившись к общению, если это можно так назвать, с киджо, уловил вопросительные нотки.       Хашихиме, как и прочие демоны, была бесплотной, она не могла вкусить ни пищи, ни напитков материального мира. Но, как говорит нам многовековая традиция, у духов свои способы принимать подношения. Вспыхнувшие на моей руке языки пламени поглотили поднятую пиалу, облизав керамические стенки и заставив жидкость в них вскипеть и взмыть в воздух белым паром. Болезненно худая, костлявая рука Хашихиме утонула в этом облачке и словно выловила из него блюдце для саке, точно копирующее то, которое опустело в моей руке. Только сакадзуки у Хашихиме было таким же духовным, как сама киджо, и наполненным нематериальным саке.       Капли ртутных слез перестали течь по холодной белой кости маски. Скромно усевшись по левую руку от меня, Хашихиме стыдливо отвернулась и, сдвинув маску в сторону, прикоснулась губами к сакадзуки, пригубив немного преподнесенного ей напитка. Забавная она все же. За последнее время она заметно преобразилась. Как-то очеловечилась, что ли. Маска на лице теперь именно маска, а не искаженная морда. Но все равно девица эта жутковатая. Хорошо, что Джирайя, непонимающе наблюдающий за моими действиями, ее не видит.       Я поставил на пол опустевшее блюдце и после затянувшейся паузы попросил в пустоту.       — Ичики, подай мне свиток.       Браслет в виде змеи на руке зашевелился, в ладонь лег компактный запечатанный свиток, который я тут же протянул Джирайе.       — Костяк Акацуки, сильнейшие члены этой организации — их сейчас восемь осталось, — поведал Джирайе то, что удалось узнать мне. — Лидер зовется Пейном. Он глава Аме, известный в Стране Дождя как Ками.       — Коллега твой? — с серьезной миной поинтересовался Джирайя, принимая свиток и пряча его за пазухой.       — Он силен и имеет Риннеган, — краем глаза наблюдая, как опустошившая сакадзуки Хашихиме мечтательно наблюдает за скачущими в свежих листьях деревьев солнечными бликами, ответил я Джирайе. — Людям хватало и меньшего, чтобы начать именовать человека ками.       — Самые могучие из Трех Великих Додзюцу глаза, да? — нахмурился Жабий отшельник. — Всегда считал, что это миф.       — Это реальность. Сложная в получении, опасная для пользователя и окружающих реальность. Не связывайся с человеком, в чьих глазах застыл рисунок волн на водной глади. Это будет твоим концом.       — Ничего гарантировать не могу, — хмыкнув, ответил Джирайя.       — Богу — богово, Джи.       — Значит, думаешь сам справиться?       — Я к этому готов, насколько вообще можно быть готовым к Риннегану, — кивнув, ответил я. — А в Акацуки хватает проблемных монстров и кроме Пейна. Один из пары Демонов Киригакуре — Хошигаки Кисаме, предавший не так давно второго Демона Тумана — Момочи Забузу. Прорва чакры, запасенная в мечах, и отличные физические качества — его по праву можно наречь Бесхвостым Биджу. Шисуи… Ты сам все о нем знаешь.       — Да, знаю.       — Зецу — тварь, которую невозможно обнаружить и которая способна мимикрировать под любого человека, владеет некоторыми техниками Мокутона. Тоби — одноглазый Учиха, у него Мангекьё с пространственно-временной техникой и способностью становиться нематериальным.       — Одноглазый Учиха с Мангекьё Шаринганом, говоришь? — нехорошо сощурился мой друг.       — Именно он убил Сарутоби-сенсея, — подтвердил я невысказанную догадку Джирайи. — И, кроме них, еще трое. Конан — приемная дочь Ханзо Саламандры. Ангел, способный обращать тело в бумагу. Вариация кеккей генкай и хидена клана Хозуки из Кири. Рюдан… Я думал, что этот джашинит давно подох, но поклонники злого бога живучей тараканов. Части его тел все еще живы и паразитируют на других культистах. Проблемный полутруп. Но Кьюкьёку, последний из Акацуки, еще интереснее — это живая марионетка.       — Что-то вроде Сасори?       Джирайя сам занимался разведкой, так что много знал о том, с чем пришлось столкнуться Суне. Об особенностях техник Сасори он тоже был в курсе. Да и в целом об Акацуки наверняка тоже, но уже по своим каналам.       — Нет. Кьюкьёку — это одухотворенная марионетка, изначально искусственная. Хотя при ее создании клан Широгане тоже не брезговал человеческими жертвами. Но у них были свои методы.       — Много ты узнал о них, хотя всегда запрещал соваться нам в Аме, — пробормотал Джирайя, переваривая информацию.       — Шпионаж в Дожде имеет свои особенности. С чакрой в Амегакуре лучше не лезть.       — Понимаю. И понимаю еще, что ты не зря мне сейчас все это выложил. После Суны Коноха следующая?       — Вероятность высока.       — Да, — досадливо скривился отшельник. — Этот турнир…       — Он нам нужен, Джи.       Военные традиции всегда много значат, а шиноби, пусть и по большей части немногим отличаются от обычных головорезов, все-таки являются военным сословием. Экзамен на чунина — это традиция, которую отменять просто неразумно. Немного модернизировать — это можно. Построить вокруг него систему общего повышения воинского мастерства, стимулировать ниндзя к постоянному совершенствованию. Ввести отборочные турниры в отдельных деревнях, в округах и, наконец, странах для определения лучших из лучших. Чтобы, во-первых, дать здоровым и не всегда сдержанным лбам занять свое свободное время и, во-вторых, в условиях относительного мирного времени поддерживать их боевые навыки.       В числе прочего и поэтому предстоящий экзамен на чунина должен был сопровождаться боями уже действующих шиноби и тактическими играми. В Унии уже давно подобные соревнования проходят. Теперь они просто выходили на международный уровень. Конечно, бои кого-то уровня Каге обычно не проводятся, но в этот раз и подобное может потребоваться. Затянувшееся сражение с южным Листом нужно завершить, чтобы шиноби Минато поняли отведенное им в Унии место и приняли его.       Все-таки прореженные Акацуки ряды йохей-ниндзя принесли мне не одни лишь плюсы. У такого хода событий были и отрицательные стороны. В Унии армия на государственном попечении. Снабжение, пенсия, выплаты, вполне очевидная принадлежность — не всегда это все полезно. Иногда стоит иметь про запас условно независимую группу шиноби для решения мелких тактических или оперативно-тактических задач, в которые нельзя втянуть армию из-за возможного конфликта с другой страной или из-за риска высоких потерь. Не будь Коноха расколота, ее пришлось бы разделить сейчас, чтобы заиметь свою наемную армию.       — Да кто же спорит, что он нам нужен? — пригубив саке, задался риторическим вопросом Джирайя. — Экзамен на чунина или турнир между шиноби — всему миру они нужны. Энергию всяко лучше выплескивать в мирных соревнованиях, чем в войнах. Просто время такое, что провести его будет непросто.       — Проведем.       — Ага, никуда не денемся. Но охранный периметр придется ослаблять и сигнальные барьеры снимать, — досадливо высказался Джирайя, хлопнув по ноге. — Много слишком гостей. Это и в прошлые годы было большой проблемой. А тут еще и готовиться к нападению нужно. Мы ведь будем к нему готовиться?       — Будем, — согласился я.       — К нападению на нас? — пытливо уточнил Джирайя.       — В том числе, — не стал я отрицать, понимая, что именно хочет узнать Джирайя.       — Это неправильно, Орочимару, — спокойно заметил Джирайя. — Ставить под угрозу Коноху, имея возможность этого избежать, неправильно. Цунаде все-таки не всегда не права.       — В обороне неуязвимость, Джи, — покачал я головой. — Прочти свиток. В нем пояснения.       — Хорошо, — после паузы согласился со мной Жабий отшельник. — Один раз я уже сделал этот выбор, глупо теперь вертеть задницей.       — Какой выбор? — с интересом посмотрел я на друга.       — Самый трудный выбор в жизни, — с улыбкой ответил Джирайя.       — Однажды ты станешь извращенцем, каких мало… И шиноби потрясающей силы, — припомнил я слова Огама Сеннина. — Однажды ты возьмешь ученика, и этот ученик станет предвестником великой революции в мире ниндзя. Он принесет миру спокойствие или уничтожит его. Ты будешь его наставником, его учителем. И однажды тебе придется сделать трудный выбор. И путь, который ты изберешь, определит судьбу мира.       — У вас, предсказателей, манера такая, в первую очередь про извращенца упоминать?! — раздраженно огрызнулся Джирайя. — Но ты почти слово в слово повторил, да. Мой трудный выбор — это поверить тебе, Орочимару. Я поверил тебе тогда, когда Лист разрывало на части. Поверю и сейчас. Ну, и чего ты на меня смотришь так?       Я удивлено хмыкнул. Вот, значит, как Джирайя в этот раз понял это пророчество. Ну, может, он не так уж и не прав. Его выбор и в самом деле мог определить судьбу мира. Только, как мне все больше кажется, Гамамару тот еще прохиндей — его пророчества из разряда тех, которые сами по себе сбываются. Джирайя просто верит и знает про предсказание и находит подтверждающие его знаки.       — Удобно быть старым маразматиком, — даже восхитился я в какой-то мере Огама Сеннином. — Что ни скажи — все сбудется. А часть про ученика сбылась уже, как думаешь, Джирайя?       — У меня было несколько учеников, но только один стал предвестником великой революции и едва не уничтожил мир шиноби, став Хокаге и выбрав не ту сторону — это Минато, — тяжко вздохнув, ответил друг. — А ты что скажешь, о, великий Рюджин? Сбылось то предсказание или как?       — Не знаю, — пожал я плечами.       — В смысле? — опешил Джирайя. — Ты ж предсказатель!       — В прямом. Таково уж предсказание Огама Сеннина. Его видения смутны. Выбор, о котором он говорил, может встать перед тобой не единожды. И ученик может быть не один. Кроме Минато, есть еще Кушина, не мы ли наставляли ее? Думаешь, Алый Лотос не способна потрясти этот мир? Или Шизука, за которую вы с Цунаде взялись, этого сделать не сможет? Или еще один твой ученик.       — Еще один мой ученик, — с рассеянной улыбкой повторил за мной Джирайя, поняв, о ком я говорю. — Да, этот может весь мир уничтожить, с Наваки станется. Но я уж не знаю, что он сделать должен такого, что о нем Огама вспомнил, а о тебе не упомянул.       — А я не твой ли ученик, Джирайя? — рассмеялся я.       — Э, с чего бы?       — Ты мой наставник на пути извращений, — уважительно произнес я. — Первый поход в женскую баню. Постройка наблюдательного пункта возле речки, где купались девчонки. Создание техники невидимости.       — Да, славные были деньки, — мечтательно пробормотал Джирайя, на его счастье не замечая полный презрения взгляд затянутых ртутным зеркалом глаз Хашихиме. — Многое я бы отдал, чтобы вновь вернуться в них. Единственная печаль — в те времена Цунаде была плоской, как доска… Нет, все-таки сейчас тоже жизнь не плоха!       — Не плоха, — согласился я. — Но все-таки, ты бы знал, как я устал.       — Да заткнись ты уже и выпей лучше!              ***       2 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато       Ближний бой с Хьюга — это всегда испытание. Даже Итачи, владея додзюцу, не удавалось часто выходить из боя с Хинатой победителем. Однако Наваки пока неплохо справлялся.       Напитанные чакрой пальцы Хьюга пронзили воздух и едва не коснулись кожи Сенджу, но лишь утонули в волне жестких волос. В стороны брызнули разорванные в клочья локоны, спасая своего владельца от неминуемых травм. Ответная атака была грубоватой, прямой, в духе Гокен. Но чакры в этом ударе было тоже с лихвой. Мать Наваки могла крушить скалы, ее сын статью ей не уступал. Хината двумя руками увела в сторону выпад противника и едва не попалась на удар коленом. Вспышка чакры в ее кейракукей рванула наружу сквозь тенкецу, отбросив Наваки в сторону, заставив того покатиться по земле и ошалело замотать головой. Из носа парня на истоптанную сухую землю упали капли крови.       — Эй! Шичи Тенкохо использовать нечестно! — утерев нос, сердито воскликнул Сенджу.       — Сендзюцу нельзя, а Шичи Тенкохо и раскрытие Хачимон можно, — высунула в ответ язык Хината, тяжело переводя дух.       Девчонка мотнула головой, пытаясь убрать катящиеся по лбу капли пота. Использование даже первой активации Шичи Тенкохо далось ей нелегко, кратковременная вспышка силы сменилась почти мгновенным упадком сил. Но Хината держалась пока на силе воли. Правда, и Наваки досталось. Выпущенная Хьюгой чакра прошлась по его телу катком, перетряхнув внутренние органы. Правда, это не убавило его запала:       — Ах так, тогда я сейчас…       — Все, стоп! — остановил распалившегося Наваки Итачи. — Хватит на сегодня.       — Эй! Мы только начали!       — Уже полдня здесь торчим, вообще-то! — сердито буркнула Хината, устало потянувшись, выгнувшись всем телом и заставив Наваки невольно засмотреться на себя. — Извращенец!       — Сама такая, — без тени стыда ответил ей Сенджу. — Еще б раздеваться начала прям тут. Эксгибиционистка!       — Что сказал?!       — Хватит уже, — с досадой попросил Итачи друзей, которые, кажется, были готовы с новой силой наброситься друг на друга.       — Не, ну а что она…       — Пф!       — Нам отдохнуть нужно, — поднявшись с земли и отряхнув штаны от пыли, сказал Итачи. — Послезавтра битва факультетов.       — А, ерунда, — махнула рукой Хината. — Я готова взять на себя Шибуки, Заджи, Ко и Хибакари, а с остальными вы уж как-нибудь разберетесь.       — Ты выбрала самых слабых из команд других факультетов!!!       — Ты хочешь сказать, что моя сестра слабачка? — набычилась Хината.       — Да, как и ты, — гордо сложил на груди руки Наваки.       — Я вам сейчас обоим тысячелетие боли покажу, — зло пообещал Итачи. — Пойдемте. Сегодня первые гости до Конохи должны были добраться. Глянем на них.       — А чего так рано-то? — удивился Наваки.       — Можешь при встрече их об этом и спросить, — язвительно посоветовала Хината. — А я лучше схожу пот с себя смою. Еще насмотрюсь на этих гостей.       — Ишь ты, чистоплюйка, — неодобрительно буркнул Наваки. — По одиночке в деревне сейчас ходить нельзя, забыла?       — Да ну, — надулась Хината. — Дайкаге сейчас в Конохе. Что, вообще, может случиться?       — Это приказ Дайкаге, так что выполняй, — довольно напомнил Сенджу. — Пойдем смотреть!       — Ну и ладно. Встречу Хибакари и сразу же свалю. Зато вместе в ванну сходим, — решила Хината, плетясь вслед уверенно шагающему вперед Наваки.       Итачи проводил их задумчивым взглядом и только после этого нагнал Сенджу. Они вместе уже прошли войну, и втроем им работать тоже приходилось, но всегда кроме них были еще люди в отряде. Сейчас они остались один на один друг с другом. Все было немного иначе, чем обычно.       Все ли пройдет гладко? Из Токубецу Шотай их троих выбрали как лучших бойцов, но смогут ли они вместе показать свою силу. Пока деталей предстоящих соревнований никто из них не знал, но наверняка там будут и задания на взаимодействие. Итачи не хотелось бы их провалить, это было бы его, как командира отряда, поражение.       — А кто прийти должен был? — активировав Бьякуган и быстро осмотревшись по сторонам, спросила Хината. — Пока никого не вижу.       — Кажется, батя говорил, что кирининов заметили где-то неподалеку уже. И из Облака шиноби были, — ответил ей Наваки. — Кто-то из них, значит.       — Даже из Тумана? — удивилась и насторожилась Хьюга. — Все ведь хорошо будет?       — Да, по слухам там одни головорезы, — скривился Наваки. — Кровавый Туман, все такое. Киджин и Кайджин моря в алый окрашивают от пролитой крови, в Академии учеников чуть ли не курсами вырезают на экзамене, слабых детей сразу после рождения в море скидывают со скалы…       — Страна Воды закрыта, — нахмурившись, сказал Итачи. — Все эти слухи распространяют беглые аристократы и нукенины. Их делить на два стоит, как минимум.       — А вот и нет, нукенинов в Кири немного, — не согласился Наваки. — Их же всех сразу… того. Даже мокрого места не остается. Отряд гробовщиков всех подчищает. Даже в Унии.       — Не всех, — мрачно высказалась Хината.       Как минимум с одним нукенином из Кири недавно им пришлось повстречаться. На взгляд Итачи, было бы неплохо, если бы охотники из Кири и в самом деле были бы настолько хороши, что с Кисаме больше никому не придется повстречаться.       — Хината!       Этот окрик раздался, когда Итачи с друзьями уже подошли к главным воротам селения. Как выяснилось, не им одним пришла в голову светлая мысль, что можно поглядеть на делегации из других деревень. Еще несколько человек уже были здесь, заняв столик у лотка, в котором подавали никуман. Мягкие, приготовленные на пару булочки были заправлены мясным фаршем со специями и после тренировки пахли до ужаса аппетитно.       Хибакари как раз уплетала одну такую булочку, выложив перед собой еще несколько штук горячих паровых пирожков.       — А мне купила? — усаживаясь рядом с окликнувшей ее Хибакари, спросила Хината.       — Конечно. И остальным тоже, — ответила Хибакари, пододвигая блюдо с булочками к центру стола. — Видно ж было, что вы сюда идете.       — Спасибо, — поблагодарил предусмотрительную Хьюга Итачи и поздоровался с остальными. — Привет.       Хибакари была в компании тройки со своего факультета, главой которой был скупо кивнувший в знак приветствия Геньюмару. Помимо него и Хьюга, в нее входила еще одна личность, которую немногие ожидали увидеть среди представителей Джохо Шотай на предстоящих соревнованиях — Курама Якумо. Девчонка скромно поприветствовала новоприбывших, продолжив с живым интересом участвовать в болтовне теперь с Хибакари и присоединившейся к ним Хинатой. Но кроме Джохо Шотай за столом была команда и Нинпо Шотай.       — Ну, привет, — сверля взглядом Итачи, поприветствовала его нечаянная соседка за столом.       — Привет, Гурен.       — Ну что, готов проиграть послезавтра? — коварно улыбнулась девушка.       — Проиграть достойному всегда готов, — хмыкнув, ответил Итачи и небрежно смахнул со щеки Гурен прилипший комочек начинки никумана.       — У-у! — тут же раздалось неподалеку недовольное гудение. — Надо было съесть! Итачи, ты так никогда девушку себе не найдешь!       — Извращенка, прямо вся в сестру! — восхищенно посмотрел на сердито надувшуюся Хибакари Наваки.       — Ни слова о моей сестре! — гневно ткнула пальцем в сторону Сенджу Хината.       — Вы все время такие шумные? — недовольно скривился Геньюмару.       — Просто у нас Сенджу в команде, — вздохнула Хината.       — Разве это плохо? — рассмеялась в кулачок Учиха Изуми.       — Это бедствие, — потрясая руками, заявила Хьюга.       — Бедствие всея деревни, как и отец, — с улыбкой заявил Шибуки. — Наследственное, наверное.       — Заткнитесь-ка, — хмуро посоветовал Наваки, осторожно перекидывая из руки в руку горячий пирожок, который он, не подумав, схватил голыми руками. — Ты вообще с какого перепуга в наших соревнованиях участвуешь, Шибуки? А кто честь Такигакуре защищать будет?       — Только если индивидуальные бои будут, — неловко ответил Шибуки.       Оно и логично, сын лидера деревни Водопада просто не имел иной команды, с которой успел бы сработаться до экзамена. Так что в командных этапах Такигакуре будут представлять другие шиноби.       — Ну вот, почти все собрались, — облокотившись о стол и подперев голову рукой, заметил Геньюмару. — Только Кохошиен и Кейму Шотай не хватает.       — Из Отогакуре и Югакуре же уже приехали команды. Сайзо кому-нибудь из них деревню показывает. Да и наверняка уже все про всех вынюхал. Работа у него такая, — пожал плечами Итачи.       — И у Ханы тоже! — посчитала нужным высказаться Хибакари.       — Ну, как обычно, — кивнула Гурен. — А вы еще не знаете, кого другие деревни отправили?       — Да примерно…       — И…       — Да сейчас сама увидишь.       — Ну… А Суна и Ива хоть будут? Скажешь?       — Суна отправила одну группу, хоть у них сейчас дела и не очень. А Ива только пару человек. Пошпионить, наверное.       — Ну, эти как обычно.       Итачи удовлетворенно кивнул. Похоже, отцу удалось заинтересовать остальные деревни, раз все четыре больших какурезато хоть по человеку, но отправили. Такого давно не бывало. Конечно, на законных основаниях явиться в Коноху и выведать информацию об Унии и ее шиноби — это, наверное, главная задача для многих. Но отец наверняка сможет как-то обыграть все в свою пользу.       — О, вон. Кажется, это они.       — Синие повязки. Кири, что ли?       — Точно они, знаки Тумана на протекторах.       Как-то незаметно в воротах образовалась группа шиноби с синими повязками, на которые были нашиты протекторы со знаками Тумана. Да и по одежде было понятно, откуда эти люди явились. В море погода никого не балует, поэтому киринины обычно одеваются соответственно.       — Как-то не похожи они на головорезов, — озадаченно заметила Хината, издали наблюдая за переговаривающимися с охраной на воротах гостями.       — Внешность обманчива, — шепнула на ухо сестре Хибакари.       — Опять ты кого-то из Техаишо узнала?       Итачи тоже пригляделся к новоприбывшим. Вряд ли в книгах розыска числились молодые генины или чунины, которых он насчитал шесть человек. А вот пара старших шиноби уже могла бы в Техаишо и оказаться. Один из них — высокий парень с длинным, замотанным в бинты, копьем за спиной, которого легко можно было бы спутать с девушкой. Лет двадцати, наверное. Светлая кожа, мягкие, женственные черты лица, большие карие глаза, длинные волосы собраны в пучок на затылке, обвязаны лазурным шнуром и скреплены парой длинных спиц. Толстое кимоно с воротником под самый подбородок, просторные хакама и синее хаори поверх скрывали силуэт. Слишком милый и женоподобный, чтобы оказаться в Книге Розыска.       Зато его напарница выглядела уже более соответствующе. Рыжеватые волосы намекали о возможном наличии у нее в предках Узумаки, а вот собраны они в прическу, напоминающую таковую у Кагуя. Невысокий рост, толстое кимоно в полоску, шарф на шее, пара мечей за поясом. Улыбка клыкастая, черты лица резкие, кожа светлая. В целом она выглядела даже симпатичной, но выражение лица слишком дерзкое и резкое. Если первого киринина можно было спутать с девушкой, то ее — с парнем.       — Ну, ну… Как думаете, кто из них в Техаишо? — живо стреляя глазами на собравшихся за столом, спросила Хибакари.       — Женоподобный парень, копейщик, — уверенно ответил Итачи.       — Ну, так не интересно, — надулась Хибакари.       — Так это парень? — разочарованно пробормотал одновременно с Хьюга Наваки.       — Не просто парень. Это Джуджу, — наставительно подняла палец вверх Хибакари.       — Даже имя женское.       — Это не имя, балда, — с чувством собственного превосходства заявила Хьюга. — Киригакуре но Джуджу — Нежный или Мягкий Зверь Тумана, Юки Кёда. Командир отряда оининов. Сорок миллионов рё за голову.       — Сколько?! — едва не подавилась пирожком Гурен. — Сорок…       — Главный гробовщик, значит. А так и не скажешь. А остальные кто?       — Откуда бы мне знать? — удивилась Хибакари. — Это же Кири. Про них никто ничего не знает почти.       — Даже на миллиончик не успела отличиться, значит, чтоб в Техаишо попасть.       — Даже на миллиончик, скажешь тоже. Сорок миллионов… Кому он дорогу перешел-то?       Пока охрана разбиралась с первой группой гостей, к ним успела подойти и вторая. По форме и знакам — из Кумо люди. Этих было побольше, десять человек всего. И среди них взгляд Итачи сразу же зацепился за высокую блондинку. О ней он знал, Кушина говорила. Джинчурики Нииби в Конохе. При виде этой девушки, почему-то покрасневшей после короткого обмена приветствиями с группой из Кири, у Итачи засосало под ложечкой от дурного предчувствия. После того, что произошло в Суне, и после визита в Коноху Шисуи и Кисаме, появление здесь джинчурики не сулило ничего хорошего.       Итачи и так понимал, к чему может привести проведение экзамена, но сейчас к нему начинали закрадываться подозрения, что отец, как и всегда, хотел выиграть в складывающейся ситуации максимум. Джу-джуцу — искусство мягкости, искусство обращения усилий противника против него самого. Этим принципам Орочимару следовал часто.       Итачи хотелось верить, что в этот раз отец действует правильно.