Унеси Меня на Луну (Fly Me to the Moon)

Астольфо шел по самой верхушке крыши, балансируя так осторожно, как только мог, — и даже тогда он все еще шатался. — Райдер, пожалуйста, будь осторожен… — Зиг, следовавший за ним, выразил свое беспокойство, и когда Астольфо оглянулся, он увидел, что тот разглядывает землю внизу. Астольфо рассмеялся и немного покружился. — Все в порядке! Такое падение совсем не повредит! Ну, может быть, немного. Но для Слуги это не оставило бы ничего, кроме синяка, — заверил он своего Мастера. Зиг кивнул, но, похоже, его это не убедило. — Нам не нужно было подниматься сюда, ты же знаешь… в конце концов я бы снова заснул, — он осторожно присел там, где угол крыши был не таким крутым. Астольфо остановился и развернулся, чтобы сесть рядом с ним. — Все в порядке, мне все равно не нужно много спать. Мне просто нравится надевать пижаму и сворачиваться калачиком в теплой постели в конце дня. Это заставляет меня снова чувствовать себя человеком, — объяснил Астольфо, его голос звучал немного певуче. — И кроме того… мне показалось, что тебе не помешает подышать свежим воздухом. Это был не первый раз, когда Зиг кричал во сне, ворочаясь в постели. Астольфо, с его привычкой сворачиваться калачиком глубоко под одеялом, часто возле ног Зига, оказался в идеальном положении, чтобы получить удар ногой в лицо. Это разбудило их обоих. После беспокойства от Зига, падения с кровати и отчаянных попыток вырваться из кокона одеял от Астольфо, он решил, что, вероятно, было бы неплохо ненадолго выбраться из этой комнаты. Итак, они вылезли прямо в окно. Или Астольфо. Зиг не знал, что еще можно было сделать, поэтому просто последовал за ним. — Я еще раз извиняюсь за то, что пнул тебя… — Все в порядке! Ты спал! Не нужно извиняться, — успокоил его Астольфо. — Многое произошло. Когда ты спишь, это единственное время, когда тебе действительно нужно все это переварить. Я уверен, что это затрудняет сон, — он печально улыбнулся, с сочувствием глядя на Зига. Парень снова опустил глаза, но слегка кивнул. Было тяжело видеть его таким. В идеальном мире, в котором Астольфо хотел жить, он мог бы увезти Зига куда-нибудь подальше отсюда. Просто посадить его на своего гиппогрифа и улететь туда, где их никто не найдет, и они смогут спрятаться в милом маленьком или большом городке, и купить новую одежду и вкусную еду, и найти хороший дом, чтобы спрятаться, пока война не закончится и Зиг не будет в безопасности. А затем… они могли идти куда хотели. Позволить Зигу увидеть весь мир и наслаждаться своей жизнью, прямо как сейчас! Но нет… вместо этого он застрял здесь. Со слабым Слугой, на войне, в которой он не должен был участвовать с самого начала, мучимый кошмарами и воспоминаниями о смертях… это было неправильно. Астольфо знал, что даже как Героический Дух его силы были ограничены, и он не был особенно сильным героем с самого начала, но даже так… все, что он хотел сделать, это защитить этого единственного человека. Неужели он действительно многого просит? Дать Зигу достойную жизнь, в которой ему не нужно было бы бороться за выживание… Почему Астольфо так заботился об этом? Для постороннего человека это был вопрос, который, казалось, нужно было задать. Зиг был мальчиком, не человеком и не Героическим Духом, и все же ему удавалось быть и тем, и другим. Каждое мгновение его короткой жизни было потрачено вопреки ожиданиям, которые она на него возлагала. И, возможно, это было частью проблемы. В Зиге было что-то особенное, что-то замечательное. Даже когда Астольфо нашел его лежащим на полу, голым, истекающим кровью и неспособным даже стоять самостоятельно, не говоря уже о том, чтобы ходить, паладин нашел в гомункуле нечто чрезвычайно вдохновляющее. Хотя ему ничего не было дано, он был создан только для того, чтобы его использовали другие, он все еще боролся с непреодолимыми трудностями. Он все еще обладал волей к жизни. Может быть, это было не так уж уникально. В конце концов, каждое живое существо, растения, насекомые и рыбы — каждое существо, разумное или нет, обладает каким-то базовым инстинктом самосохранения. Желание жить, желание дать отпор. Даже Героические Души, смирившиеся со своей смертью, все еще страдали от этого самого основного инстинкта… и даже тогда Астольфо не мог не восхищаться гомункулом, на которого он наткнулся. Против него были выдвинуты все возможные аргументы, но он все равно сражался. Одно маленькое желание, бросить вызов судьбе, которая была навязана ему, и он каким-то образом вырвался из своего заточения и зашел так далеко. Астольфо, который просто случайно оказался там, в нужном месте в нужное время… каким-то образом он стал спасительной благодатью мальчика. Астольфо жаждал свободы. Из всех вещей в мире — а их было много, много прекрасных вещей — больше всего он ценил свободу. Будь то взлет в небо на своем скакуне, или бег по открытым полям, или скачки в безмолвном пространстве луны.… Астольфо улыбнулся, глядя на бледный диск, висящий в небе. В такие ночи, как эта, когда воздух вокруг был свежим и холодным и таким черным, что поглощал звезды, Астольфо нравилось думать, что маленькие облачка дыхания, вырывающиеся у него изо рта, поднимутся туда, чтобы присоединиться к остальным его мечтам на луне. Ему хотелось протянуть руку, схватить ее и положить в карман, чтобы он мог вынимать ее, когда захочет, и просто любоваться ей. Но это означало бы лишить остальной мир ее красоты — а Астольфо никогда не был бы настолько эгоистичен, чтобы сделать что-то подобное. Свобода. Это было то, что двигало Зигом еще до того, как он даже выбрал себе имя, до того, как он узнал что-либо о мире. Свобода делать выбор, жить… когда он ползал по полу, он искал ее, достаточно яростно, чтобы она завела его так далеко. Даже если бы Астольфо был менее героическим человеком, он хотел верить, что все равно ценил бы свободу превыше всего, и поэтому он все равно помог бы Зигу в тот день. Он бы все равно поднял его с земли и поклялся помочь ему. Из-за нескольких вещей, которые их связывали, желание быть свободным было самой сильной связью между ними. — Эй, Зиг, ты когда-нибудь думал о том, чтобы когда-нибудь полететь на луну? — спросил Астольфо, глядя на своего Мастера. В лунном свете его волосы всегда казались более серебристыми. Они всегда были такими тонкими и красивыми, но ночью казались почти неземными. Обычно Астольфо не употреблял подобных слов, но здесь это было уместно. — Хм? На луну? Ты имеешь в виду, как ты? — Зиг в недоумении оглянулся на него. Астольфо знал, что Зиг уже видел его сны. Это было нечто общее между Мастерами и Слугами. Он также видел сны Зига, между воспоминаниями Зигфрида. Это были жуткие вещи: воспоминания о тьме, голоса, искаженные и приглушенные стеной из стекла, надвигающееся чувство страха, которое пронизывало все — угроза того, что в любой момент все, чем он был, может закончиться. Просыпаясь, он всегда крепче прижимал к себе Зига, надеясь, что его близость каким-то образом прогонит любые кошмары, которые ему могли сниться. Астольфо никогда в жизни не боялся смерти, но всякий раз, когда он просыпался от этих снов, ему казалось, что он может понять, почему Зиг этого боялся. — Ага! Ты когда-нибудь смотрел на нее ночью и думал: «Я хочу туда попасть!»? — Астольфо двигал ногами вверх-вниз, улыбаясь своему Мастеру. Это было странно. Раньше, когда Селеник держала свои командные заклинания, слово «Мастер» так мало значило для него. Теперь же это значило все. Одно слово, слово, которое связало их вместе… Астольфо наклонился, положив голову на плечо Зига. Его Мастер не пошевелился от дискомфорта или замешательства, он пошевелился только для того, чтобы убедиться, что Астольфо будет удобно. Личное пространство никогда не было большой проблемой для Астольфо, но между ними двумя его никогда по-настоящему не существовало. Астольфо встретил Зига, лежащего голым на полу, и самостоятельно отнес его в безопасное место. Он много раз держал своего Мастера за руку, спал рядом с ним, чтобы утешить его после того, как ужасы поля боя наконец настигали его. Не было никакой необходимости в пространстве. Зиг казался задумчивым, глядя на луну — ту самую, которую Астольфо наблюдал в своей жизни, ту самую, на которую он ступил. Астольфо хотел бы видеть это, насколько там было мирно, вдали от каких-либо правил или ловушек, просто бесконечный мир возможностей. Зиг снова посмотрел на Астольфо. — Нет. Я так не думал. Но когда я смотрю на нее, я думаю: «Следы Астольфо должны быть где-то там», — Зиг мягко улыбнулся. — Это в некотором роде успокаивает. Зная, что даже если я не смогу увидеть тебя или то, куда ты идешь, я все равно смогу увидеть, где ты был. Луна — это как напоминание о тебе. Астольфо почувствовал, как при этих словах все его лицо вспыхнуло, а улыбку невозможно было скрыть. И почему он хотел бы ее скрыть? Зиг сделал его счастливым. Быть здесь, в этом мире, жить совершенно новой жизнью, все это делало его счастливым, но жить с Зигом… это делало его самым счастливым из всех. Не в силах сдержать свою радость, он обнял Зига и крепко прижал его к себе. Его тело всегда, казалось, подходило ему как раз впору, как две части пазла, наконец-то соединившиеся вместе. — Когда-нибудь я хочу, чтобы ты пошел со мной, — объявил Астольфо, позволяя своим пальцам запутаться в волосах Зига. Они были такими мягкими, что он никогда не мог удержаться, чтобы не погладить их. Зиг прислонился к нему, казалось, довольный тем, что просто сидит в его объятиях. — На луну? — спросил Зиг, немного повернув голову, чтобы получше рассмотреть его. — но… как мы туда доберемся? — было много такого, чего Зиг не знал об этом мире, и космические путешествия, даже с помощью магии, явно были одной из таких вещей. Но это было нормально. Не нужно было разбираться в карте или инструкциях, чтобы куда-то добраться, главное просто продолжать двигаться! — Мы могли бы взять моего гиппогрифа! Или, может быть, я мог бы как-нибудь вернуть ту колесницу, и мы могли бы поехать туда вместе! И-и-или, я мог бы попросить Грааль отправить нас туда! Разве это не было бы милым желанием? — Астольфо хихикнул и лег на крышу, потянув Зига за собой. Голова его Мастера покоилась у него на груди, и когда Астольфо продолжал гладить его по волосам, ему показалось, что его голова стала немного теплой. — Тебе становится плохо? — спросил он, положив руку на лоб Зига. Все его лицо было красным… Астольфо слегка улыбнулся и отпустил его, но Зиг остался на месте, прислонившись к своему Слуге. — Я не знаю, стоит ли нам использовать Грааль для чего-то подобного… — Хех, я знаю. Ты бы предпочел использовать его, чтобы освободить других гомункулов, верно? Или, может быть, дать им всем нормальную продолжительность жизни. Должно быть, Грааль на это способен, — Астольфо снова посмотрел на небо, его мысли все еще витали вокруг луны. Каким бы ни было желание Зига, если они выиграют войну, это, несомненно, будет благородное желание, которое Астольфо сможет поддержать. Зиг был хорошим человеком, даже если он был наивен, Астольфо доверял ему. У него не было причин этого не делать. Зиг на мгновение замолчал. Астольфо почувствовал, как его рука слегка сжала рубашку. — Что-то подобное… я хочу сделать это своими силами… — пробормотал он. — Хотя, я думаю, у меня нет никакой силы, которую я действительно мог бы назвать своей… все, что у меня есть, было дано мне другими. Зигфридом, Рулер, тобой… У Зига перехватило дыхание, и Астольфо снова обнял его, крепко прижимая к себе. — Если кто-то дает тебе что-то, значит, оно твое. Поэтому они тебе ее и дали. Сердце Сейбер, твои командные заклинания, моя сила… мы все дали тебе что-то, потому что хотели помочь исполнить твое желание, помочь тебе жить. Если бы мы этого не хотели, то не стали бы этого делать. Просто и ясно, — Астольфо изо всех сил старался говорить мягко, успокаивающе, нежно поглаживая Зига по спине. Он чувствовал, как колотится его сердце, как с трудом дается каждый вдох. Было больно видеть его таким — Астольфо хотел крепко обнять его и выдавить всю его боль и сомнения, но даже он знал, что такие вещи никогда не бывают такими простыми. — Тс-с-с… все в порядке. Ты здесь. Ты жив. Так все и должно быть. Зиг продолжал дышать, вдыхая и выдыхая, каждый вдох был таким же тяжелым, как и предыдущий. Он казался таким обремененным, таким виноватым… Астольфо было больно сознавать, что он не может снять с него это бремя. По крайней мере, не все сразу. — Если я не смогу спасти их своей собственной силой… — начал Зиг, выглядя почти лихорадочно, но Астольфо остановил его. Он сел и откинулся назад, позволив Зигу положить голову на колени. — Теперь наша сила — это твоя сила. Не смотри на это иначе. Если бы кто-то подарил тебе подарок, ты бы отнесся к нему так, как будто он все еще принадлежит ему? Тебе был дан дар жизни. Что бы ты ни решил с этим делать… это твой собственный выбор, и поэтому это твоя собственная сила. Используй ее! Сделать что-то меньшее было бы все равно, что швырнуть этот подарок прямо нам в лицо! Зиг отвернулся, виновато опустив глаза, и Астольфо обнял его, успокаивая, хотя и ничего не говоря. — Не расстраивайся. Ты все еще учишься и делаешь все возможное с тем, что тебе дали. Никто не может винить тебя за это, — заверил он мальчика. Зиг продолжал смотреть вниз, обдумывая свои мысли, прежде чем снова поднять взгляд на Астольфо. — … Рулер думает, что ты плохо влияешь на меня, — сказал он с легкой грустной улыбкой. — Но я не думаю, что на этот раз она знает, о чем говорит. Астольфо рассмеялся. — Она просто беспокоится о тебе. И, как я уже говорил, нет никого, кому не хватает сдержанности больше, чем мне~ — хихикнул он. Зиг тоже усмехнулся, теперь на его лице появилась почти ностальгическая улыбка. Прошло не так уж много времени, но Астольфо показалось, что прошли месяцы. Для того, кому так много пришлось испытать, он был уверен, что и для Зига это тоже казалось вечностью. Астольфо был все таким же импульсивным, как и всегда, но, по крайней мере, его приоритеты изменились навсегда. Все, что действительно имело значение, — это сохранить Зига в безопасности, а это означало, чтобы он не только был жив, но и счастлив. Как бы сильно он ни стремился ворваться в любую ситуацию, теперь он чувствовал, что его Мастер был магнитом, направляющим компас его сердца, чтобы удержать его от слишком глупых поступков. Он улыбнулся при этой мысли. — Мы можем использовать Грааль для всего, что ты захочешь, Зиг. Или мы можем пойти и освободить гомункулов без какой-либо помощи с его стороны. Все зависит от тебя, Мастер, — Астольфо улыбнулся Зигу, желая только утешить его. — А потом, когда все закончится, я отведу тебя посмотреть на луну. Зиг негромко рассмеялся, и на его лице появилась искренняя улыбка. — Это работа Грааля — исполнять желания, а не Слуг, — пошутил Зиг, его голос все еще был несколько напряженным. Астольфо улыбнулся ему, нежно поглаживая по волосам. — Я здесь, чтобы вывести Святой Грааль из дел, я полагаю, — подмигнул он. — Сделает ли это тебя самого Граалем, Райдер? — Зиг посмотрел на него снизу вверх таким взглядом, что сердце Астольфо с трудом сдерживалось, чтобы не забиться сильнее. Он смотрел сверху вниз на своего Мастера, своего друга… мальчика, которого он любил. Мальчика, который смотрел на луну и находил утешение в том, что она напоминала ему об Астольфо. С улыбкой, более яркой, чем когда-либо могла быть луна, Астольфо наклонился и нежно поцеловал Зига в лоб. — Только ради тебя.