Неприятности на кухне

Научить Сяогэ готовить было отличной идеей по многим причинам. Самая важная из них заключалась конечно в том, что Панцзы хотел, чтобы Сяогэ мог сам приготовить не только питательную, но и вкусную еду, и чтобы он знал рецепты своих любимых блюд. Также Сяогэ нравилось работать руками, и было приятно наблюдать, как он получал удовольствие от процесса. А ещё он был лучшим помощником благодаря своему мастерству обращения с ножом. Панцзы как раз добавлял в миску идеальные ломтики овощей, когда Сяогэ поставил перед ним тарелку с луком, нарезанным превосходными кубиками. — Отлично, Сяогэ, теперь… — Панцзы поднял на него взгляд и замер. У Сяогэ текло из носа. Его глаза покраснели и слезились. О нет. Кажется Сяогэ был… несколько более восприимчив к луку, чем Панцзы. Он ни словом не сказал, что недоволен, но выглядел несчастным. Его сердце этого не выдержит. Если бы Панцзы не знал, насколько важен лук для некоторых блюд, то не удержался бы и запретил его в этом доме раз и навсегда. Как только этот овощ посмел сделать Сяогэ таким? Погодите-ка. Тяньчжэнь ни черта не знал о готовке. Он-то как раз и запретит лук в этом доме, чего Панцзы никак не мог допустить. Он быстро вымыл руки, довел Сяогэ до раковины и вымыл и его руки тоже. Затем он обхватил его за плечи и увел из кухни в гостиную. Усадив на диван, он выждал пять секунд, необходимых их двум кошкам, чтобы заметить Сяогэ и забраться на его колени с такой скоростью, что Панцзы даже подумал, что они телепортировались. Он вздохнул. Сяогэ продолжал вопросительно на него смотреть, даже когда начал тискать их кошек. Ладно, Панцзы действительно знал, что Сяогэ не был расстроен. Это был всего лишь лук. Он также знал, что Сяогэ никогда не плакал, когда был расстроен на самом деле, что… было отдельным поводом для беспокойства Панцзы, но он не был готов разбираться с ним прямо сейчас. Но Сяогэ выглядел так, будто рыдал часами. Это было ужасно. — Оставайся здесь, — сказал Панцзы и сбегал за холодным влажным полотенцем. Когда он вернулся, Сяогэ всё ещё гладил кошек, но в этот раз наклон его головы показывал, что теперь он на самом деле начал расстраиваться… и нет-нет-нет, Панцзы совсем не этого хотел. Он дал ему полотенце, и Сяогэ вытер им глаза. По крайней мере, это немного помогло. — Ты был великолепен! — сказал он. — Лучший нарезанный лук, который я видел. Сяогэ явно ему не верил. Панцзы вздохнул. — Я не выкинул тебя из кухни, — сказал он, несмотря на то, что он, вроде как, именно это и сделал. — Просто, — он указал на лицо Сяогэ, — лук, понимаешь? Я не могу смотреть, как ты плачешь. Сяогэ явно не выглядел впечатленным его словами. Панцзы…может быть среагировал немного сильнее, чем нужно. — Прости, Сяогэ, — сказал он. — Ситуация просто застала меня врасплох. Но, хэй, всё и так почти готово. Осталось только перемешать лапшу с жареными овощами, и всё. Я сделаю это, потому что… Панцзы указал на кошек. Он знал, что теперь не от Сяогэ зависит, когда он сможет встать в следующий раз. — А завтра мы налепим пельменей, хорошо? Сяогэ хмуро посмотрел на него. — …обещаешь? — он моргнул; его глаза всё ещё были воспалены, и Панцзы знал причину, но он был более чем уверен, что если Сяогэ сейчас попросит, то он пообещает ему прямо с сегодняшнего дня начать готовить шоколадные десерты на завтрак, обед и ужин. — Да. И мне правда жаль. Тяньчжэнь вошел в комнату, громко зевая и явно ещё не проснувшись. Панцзы постарался встать так, чтобы оказаться между ним и Сяогэ, но это, конечно, не помогло: даже полусонный, Тяньчжэнь мгновенно подскочил к Сяогэ, прижимая его к сидению. Он замер. — Сяогэ? — спросил Тяньчжэнь. — Что произошло? Панцзы узнал этот взгляд. Тяньчжэнь так смотрел все те десять лет, и он не простит никого, кто сделал Сяогэ больно. — …лук, — раздраженно ответил Сяогэ. Ну всё. Никаких им больше вкусных, ароматных блюд. Теперь, когда Тяньчжэнь узнал… Но он всего-лишь рассмеялся, его лицо смягчилось. — Ты чертовски напугал Панцзы, хах. Легко ему было говорить! Сейчас Сяогэ выглядел намного лучше, чем тогда на кухне. Тяньчжэнь наклонился и оставил легкий поцелуй на левой щеке Сяогэ. Он явно сбирался также коснуться и правой, но Сяогэ слегка повернул голову, и поцелуй пришелся на губы. Они были нелепы, эти двое. Панцзы был близок к тому, чтобы кашлем напомнить им, что он всё ещё здесь, как одна из кошек цапнула Тяньчжэня, по-видимому, недовольная тем, что кто-то забрал все внимание Сяогэ. Тяньчжэнь прервал поцелуй и почесал кошку между ушей. Панцзы никогда не слышал, чтобы кошки урчали с такой неохотой. — Ладно, — сказал Панцзы. — Я собираюсь закончить готовить наш обед, потом мы поедим, а затем можем посмотреть что-нибудь, — он бросил на них взгляд. — Кошек оставляю за старших. И вам же лучше быть одетыми, когда еда будет готова. Тяньчжэнь прошипел: — Когда это мы… — Тебе список написать? — перебил его Панцзы, подняв бровь. Сяогэ посмотрел на него, будто говоря, что был бы совершенно счастлив готовить и резать овощи, пока Панцзы не вмешался, так что он сам виноват во всем, что сейчас происходит. Справедливо, за одним исключением. — Это диван в гостиной, — сказал Панцзы. — Нет. Сяогэ хватило наглости мягко рассмеяться. Он выглядел почти нормально. Это утешало. Сяогэ снова начал гладить кошек, и те явно мурлыкали с большим энтузиазмом, даже не пытаясь скрывать, что у них был любимчик. Но это нормально, Панцзы их понимал. Он отправился обратно на кухню, напевая себе под нос. Если ему повезет, кошки не сдвинутся с колен Сяогэ ещё долгое время. А завтра они хорошо повеселятся, пока будут лепить пельмени. И никакого лука.