***
— Ты же понимаешь, Осаму, — проговорил Огай, глядя на пистолет в руке мужа. — Что за убийство босса Портовой Мафии тебя ждёт смерть? — О, да, понимаю. И даже могу предположить: твои шавки сделают так, что я буду мечтать о ней, если найдут меня, конечно. Пошёл. Натянув штаны, Осаму сделал жест рукой с пистолетом в направлении выхода из подвала, с трудом вставая на ноги и прихрамывая, поплёлся вслед за Огаем, который не заставил себя упрашивать дважды и уже поднимался по ступенькам. Осаму сейчас размышлял над тем, что ему делать дальше. Конечно, он мог убить Мори, но тогда ему действительно придётся скрываться, а это совсем не входило в его планы. К тому же они были прямо противоположными. После отказа Чуи, по дороге домой, Осаму раздумывал над тем, как ему добиться от него взаимности. И в его голове уже созрел план, как это сделать, поэтому босса убивать было нельзя. Дазай собирался как-нибудь уговорить Огая принять его на работу в Портовую Мафию, возможно, продемонстрировав ему свои таланты. Осаму нужно было заставить Мори понять, что он может быть ему очень полезен, особенно работая в дуэте с Чуей. Но после сегодняшнего происшествия Дазай был в растерянности, понимая, что под одной крышей с Огаем оставаться больше не может. Мори преодолел половину лестницы, дверь, ведущая из подвала, была открыта настежь. Неожиданно раздался оглушительный грохот, и Огай был отброшен со ступенек вниз взрывной волной. Сбив с ног Дазая своим телом, он упал на него сверху, прикрыв голову руками. — Какого чёрта? — выругался Осаму, прокашлявшись, когда пыль и дым немного рассеялись, сталкивая с себя босса. Послышался топот. В подвал явно кто-то спускался. Осаму перекатился в правую сторону, укрываясь за каким-то металлическим ящиком, размером 1,5 на 1,5 метра, Огай нырнул следом за ним. — Дай пистолет, — проговорил босс, протягивая руку. — Ага, сейчас, — ответил Осаму, на мгновенье выглянув из-за ящика и вытянув руку, произвёл несколько выстрелов. Послышались крики и стоны, затем звуки падающих тел. Кто-то точно скатился с лестницы. Загрохотали выстрелы в ответ, был слышен звон пуль, отскакивающих от металлического ящика. — У меня два патрона осталось, — сказал Осаму. — Нам крышка, их там ещё человек десять, может больше. — Ничего, — ответил Огай, обходя контейнер сзади. Послышался щелчок и скрежет металла, Осаму снова немного высунулся из-за укрытия, производя ещё два выстрела, которые сопровождали новые крики и звуки падения чего-то тяжёлого. — Эй, — окликнул его Мори, бросая ему два пистолета, а сам держа в руках автомат. — Дай автомат лучше, — сказал Дазай. — Умеешь этим пользоваться? — Я могу стрелять из любого огнестрельного оружия, — последовал ответ. Огай вновь нырнул за контейнер и, достав из него автомат, бросил его Дазаю, сам становясь рядом с ним и пуская очередь в неприятеля, заметив перед этим семь неподвижно лежащих на полу тел. Осаму так же пустил очередь, и снова послышался топот. — Ещё двенадцать, — произнёс Дазай, определив количество нападавших по шагам, снова высовывая руку с автоматом и пуская очередь. — Мы не знаем, сколько их всего и что они предпримут дальше. Если забросят сюда гранату, нам не выжить. Звони Чуе. Огай извлёк из кармана мобильный, понимая, что Осаму прав, однако Накахара не брал трубку. — Ну чего ты ждёшь? Звони Акутагаве. — Кому? — Рюноске. Или у вас тут такого нет? — Есть, но откуда ты о нём знаешь? — Не важно, звони быстрее. Огай набрал номер и сообщил Акутагаве о нападении. Эсперы продолжали отстреливаться, а минут через пять послышались торопливые шаги наверх. Нападавшие уходили из подвала. — Чёрт! — выругался Дазай. — Они уходят, это плохо. Что-то звякнуло и покатилось по ступенькам вниз, а потом подвал окутало туманом. — Усыпляющий газ, — произнёс Огай, падая на пол и теряя сознание. Следом за ним отключился Осаму.***
Дазай открыл глаза и огляделся по сторонам. Он находился в какой-то тёмной комнате, практически ничего не было видно. Когда глаза немного привыкли к темноте, Осаму понял, что лежит на полу, скорее всего, в каком-то подвале. Огай находился рядом. Руки Дазая были скованы наручниками и пристёгнуты к металлической ножке стола, прикрученного к полу. Похоже, что пулю из его ноги извлекли, а рану перевязали. Осаму усмехнулся, доставая из-под бинта на правой руке отмычку. — Чему ты радуешься? — задал вопрос Мори, который, так же как и он, был прикован наручниками к столу. Осаму ничего не ответил, лишь расстегнул наручники, и они, звякнув, упали на пол. — Какого?.. — протянул Мори, заметив, что Дазай освободился. — Как ты это делаешь? — Я вот думаю, — проговорил Осаму, глядя на босса. — Может, оставить тебя здесь? — Считаешь, что выберешься один? — спросил Огай. Дазай, ничего не ответив, подошёл к нему и расстегнул всё той же отмычкой наручники на руках босса. — Нужно уходить, — проговорил он и, прихрамывая, направился к выходу из подвала. Поднявшись по лестнице, эсперы поняли, что дверь закрыта. Осаму справился с замком за минуту. Огай смотрел на своего мужа широко распахнутыми глазами, не веря в происходящее. Осторожно выглянув из-за двери, Осаму повернулся к Огаю. — У входа двое охранников, но благодаря тебе, из-за раны, я не смогу атаковать незаметно. Давай ты. Дазай спустился на две ступеньки вниз, пропуская Огая вперёд. Тот выглянул из-за двери, а затем, резко распахнув её, обхватил одного из охранников сзади за шею руками. Послышался противный хруст и стук тела, упавшего на пол. Перед его падением Огай вытащил штык-нож у мёртвого охранника и метнул его во второго. — Пойдём, — сказал он Дазаю, наклоняясь над трупами и вытаскивая у них пистолеты, один из которых бросил Осаму. — Они уже знают, что мы выбрались, — произнёс Осаму, снимая пистолет с предохранителя и оглядываясь по сторонам. — Камеры. Огай кивнул и пошёл вправо. — Стой! — остановил его Дазай. Хорошо осмотревшись, он вдруг понял, где они находятся. Недавно, в совсем другой жизни, Портовая Мафия столкнулась в битве с организацией «Токийский ястреб». Осаму с Чуей благополучно уничтожили её, но перед этим Дазай позволил врагу схватить себя. Таким образом, он уже бывал здесь, но в своём мире, поэтому сейчас мог неплохо ориентироваться в, казалось бы, незнакомом месте. — Иди за мной. — Откуда ты знаешь, куда нужно идти? — спросил Мори. — Знаю. Просто поверь. Даже скажу тебе больше, организация, которая посмела напасть на нас, называется «Токийский ястреб». Главный их штаб находится в Токио. В ней состоит около полторы тысячи человек, в числе которых есть опасные эсперы. В местном филиале, в Йокогаме, человек пятьсот или около того. Лишь Чуя, применив порчу, способен уничтожить эту организацию, не без моей помощи, конечно. — Что? Какую порчу? — спросил Огай, с непониманием глядя на Дазая. — Понятно, если Чуя работает один, он не может активировать сингулярность, если вообще знает о том, что способен на это, и если для него была прописана фраза для её запуска в лаборатории. — Откуда ты знаешь о лаборатории? О том, что он оттуда? — Знаю. Они здесь. — Осаму спрятался за угол стены, и тут же послышались множественные выстрелы, Огай так же нырнул за угол и несколько раз выстрелил. За ним начал стрелять Дазай, на несколько секунд высунувшись из-за угла, затем снова прячась за стену. Все его пули легли точно в цель, и никто из тех, в ком они оказались, уже не поднялся на ноги. — Кто ты такой? — спросил Огай, посмотрев в карие омуты. — И куда подевал моего мужа? — Если я расскажу, всё равно не поверишь, — проговорил Осаму, снова отстреливаясь и уложив ещё троих. А затем в бой вступили эсперы. К Мори и Дазаю по полу двигалась какая-то чёрная жидкость, похожая на ручеёк. — Назад! — крикнул Осаму, — если вступишь в неё или вдохнёшь пары — умрёшь. — Пары? — переспросил Огай, затаив дыхание на всякий случай, а затем от жидкости начали подыматься вверх испарения, похожие на тёмный туман. Сзади эсперов появилось какое-то чудовище с вывернутыми назад коленями, словно кузнечик. Оно высунуло изо рта мерзкий раздвоенный язык, разбрызгивая слюну. — Это кислота, — предупредил Дазай, стреляя в голову существу, но оно отпрыгнуло в сторону, избежав пуль, а затем послышался грохот, будто множественные взрывы. Кузнечик засветился красным и был вдавлен в пол, а чёрная жидкость исчезла. — Чуя, — произнёс Огай, заметив Накахару. — Он не убил его, — проговорил Осаму. — Без порчи его не одолеть. И действительно, кузнечик освободился от давления гравитации и вдруг начал расти, разбрызгивая слюну или какую-то слизь, которая стекала из его рта, разъедая всё, на что попадала. Из тела монстра начали появляться дополнительные конечности и теперь он был больше похож на паука, а не кузнечика. Прыгнув в сторону эсперов, существо отлетело назад, отброшенное гравитацией. Осаму хорошо его помнил, а также то, что его способность против него была бесполезна; по какой причине, Дазай так и не выяснил. — Да что такое это твоя порча? — спросил Огай. Паук снова прыгнул, но Чуя отбросил его способностью, а затем его атаковал другой эспер, кинув в него огненный шар, и Чуе пришлось уклоняться, отпустив чудовище. Оно плюнуло в сторону Огая, попав на ботинок, который начал плавиться на глазах. Мори поспешил его сбросить, а паук вновь атаковал. Осаму несколько раз в него выстрелил, и все пули попали в цель, но через несколько секунд они вывалились из ран, которые начали на глазах затягиваться. Дазай высунулся из-за угла, производя несколько выстрелов и забирая у одного из трупов, находившихся поблизости, пистолет, снова прячась за стену. — Чуя! — крикнул Осаму эсперу, который парил где-то под потолком, светясь красным свечением и нанося удары гравитацией по многочисленным противникам, которых становилось всё больше. — Повторяй за мной: «О, даровавшие мне тёмную немилость, не стоило снова меня будить». — Что? — переспросил Накахара, совершенно ничего не понимая. — Мори, скажи ему. Это единственный шанс, там ещё с десяток эсперов, только так можно их одолеть. — Давай, Чуя. Произнеси эту чёртову фразу, — отдал приказ босс, и Чуя произнёс. В ту же секунду по его лицу и телу поползли кровавые символы, а радужка голубых, как небо, глаз сузилась до крохотных точек. — Что с ним? — задал вопрос Огай, глядя то на Осаму, то на Чую, который принялся создавать чёрно-красные сферы и бросать во врагов. — Всё в порядке, — произнёс Дазай. — Так и должно быть. Минут через десять противник был разгромлен, а здание практически полностью уничтожено. Чуя продолжал лютовать, всё кидая в разные стороны разрушительные сферы. — Чуя! — позвал Дазай. — Спускайся вниз. Ты не остановишь порчу самостоятельно. Я могу её отключить. Осаму вышел из-за своего укрытия и направился к Накахаре, который всё ещё парил под потолком, продолжая разрушать здание. — Что происходит? — спросил Огай, глядя на Осаму и хватая его за руку, к тому времени Чуя всё же спустился вниз. — Пусти, — сказал Дазай, пытаясь вырвать руку, но Огай держал крепко. — Он не остановит это сам! Мори отпустил Осаму, и тот, подойдя к Чуе, коснулся его рукой. Накахара свалился на пол, теряя сознание. — Я требую объяснений! — проговорил Мори, подходя к Дазаю и снова хватая его за руку. — Что с Чуей? — С ним всё будет в порядке. Отдохнёт несколько часов и придёт в себя, — ответил Осаму. — Я повторю свой вопрос: кто ты такой? — Меня зовут Дазай Осаму, но я не твой муж, — произнёс Дазай, вырывая руку из захвата Огая. — Да ты и сам это уже понял. — Да, понял. Но где же мой муж? — Не знаю. Я пытался покончить с собой, а очнулся в его теле. Я из другого мира, где нет альф и омег, но тем не менее наши реальности слишком похожи. Я работаю на Портовую Мафию и являюсь правой рукой босса организации. Чуя мой напарник, и мы уже сталкивались с «Токийским ястребом» в бою, поэтому мне многое о них было известно. — Ты понимаешь, как это звучит? — спросил Огай. — Вполне. Но ведь ты и сам понял, что я не тот человек, с которым связано твоё прошлое. Что же тебя удивляет в моих словах? — Ладно, поговорим позже об этом. Нужно уходить отсюда. Покинув здание, по-прежнему прихрамывая, Осаму вызвал такси с телефона одного из убитых врагов, не обращая внимания на двенадцать чёрных внедорожников, стоявших возле уничтоженного здания, и мафиози, повысыпавших из них. — Осаму, — послышался сзади голос Огая, Дазай обернулся. — Куда ты собрался? — Я ухожу, — ответил Осаму, без страха глядя в глаза босса. — Куда? — Перекантуюсь у Анго. Раз ты всё понял про меня, нет смысла продолжать играть роль того, кем я не являюсь. Мы не будем с тобой вместе, так что прощайте, Мори-сан. — Осаму, подожди, — Мори схватил Дазая за руку, когда тот садился в подъехавший автомобиль. — Что-то ещё? — Дазай холодно посмотрел на босса. — Мы ведь не поговорили толком. Ты должен мне всё объяснить. — Сейчас у меня нет никакого желания с вами разговаривать, босс. Осаму вырвал свою руку из ладони Огая и, сев в машину, назвал адрес таксисту. Мори не стал возражать и не пытался его остановить. С того момента, как Осаму пришёл в себя в больнице, он чувствовал, что муж изменился, а сегодня действительно убедился в том, что Дазай не его супруг, а совершенно другой человек. Он хладнокровно убил более тридцати бойцов вражеской организации; его рука при этом ни разу не дрогнула, а взгляд, которым он смотрел в его собственные глаза, не выражал никаких эмоций и был холоден, отчего даже боссу Портовой Мафии становилось не по себе. Мори хорошо знал этот взгляд, у него самого был такой же. Это был взгляд убийцы, и Огай не сомневался, что Осаму без колебаний нажал бы на курок в третий раз, когда дуло пистолета было направлено в его лицо. Этот человек, который каким-то странным образом вселился в тело его мужа, несомненно, обладал умениями медвежатника, ведь он дважды избавился от наручников, освободил самого Огая и открыл дверь их темницы. Далеко не каждый мафиози мог похвастать такими талантами, даже Мори не владел ими. К тому же Осаму знал о таких вещах, о которых знать просто не мог. А как он открыл в Чуе вторую сторону его способности, которая в разы была сильнее первой? Как он узнал об этом, если никому, даже Накахаре, не было о ней известно? И ведь только Осаму знал ключ к её активации и то, как она работает. Проанализировав ситуацию, Огай уверился в том, что Осаму действительно не его муж. Но тем не менее отпускать его босс Портовой Мафии не хотел. Таким Осаму нравился ему даже больше. Он вызывал уважение, и Огай мог бы относиться к нему как к равноправному партнёру, а не рабу, собственности, красивой игрушке, которой считал своего мужа до этого дня. Но говорить что-то сейчас или пытаться остановить Дазая было бессмысленно, поэтому Огай решил дать ему немного времени, а может, и себе, ведь ему тоже нужно было подумать и решить, что делать дальше и как его вернуть, чтобы он пришёл к нему по своей воле.***
— Чуя, — проговорил Дазай, всё так же касаясь руки Накахары. — А что это за странное существо? — Ты о чём? — не понял Чуя. — Я говорю о том человеке, который принёс зеркало. Я понимаю, что это человек, но он выглядел довольно необычно, я никогда раньше не видел ничего подобного. — Что? — Чуя ошарашенно смотрел на Осаму. — Дазай, ты заболел? — Не знаю, — проговорил тот. — Ответь, пожалуйста. — Это была медсестра. — Медсестра? Значит, так называются эти существа? — Дазай, ты пугаешь меня. Какие существа? Это женщина. У тебя совсем крыша поехала из-за наркоты? — Возможно, — не стал возражать Дазай, он вообще плохо понимал, что происходит. Может, он и правда наркоман, и всё это нереально? Или нереальной была его жизнь до того, как он очнулся в больнице? — Мне что-то нехорошо, — проговорил Осаму, укладываясь в постель и забираясь под одеяло. — Ты побледнел. — Чуя прикоснулся рукой ко лбу Осаму. — Горячий. У тебя ломка начинается. — Значит, я действительно наркоман? Всё это просто какой-то бред. Я не помню, чтобы когда-либо принимал наркотики. Чуя тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам Осаму, а минут через пять в палату вошла медсестра и сообщила о том, что за Дазай-саном приехали, чтобы перевести его в реабилитационный центр. — Не оставляй меня, — попросил Дазай, сжав руку Чуи в своей ладони. — Я поеду с тобой, — пообещал Накахара.***
Дазай провёл в реабилитационном центре почти три недели. Чуя часто навещал его, иногда оставался на ночь, поддерживал как мог. Дазай страдал физически и морально из-за того, что наркотики довольно сильно подорвали его здоровье и психику. Он долго не мог понять, что реально, а что нет. Ему казалось, он сходит с ума, но этот симпатичный рыжий парень здорово ему помогал, и когда он как-то не появился в течение дня, Дазай начал скучать по нему. — Где ты был вчера? — спросил Осаму, когда Чуя вошёл в палату на следующий день. — Сложная миссия. Потом босс заставил писать отчёт. Извини, не успел до отбоя приехать к тебе. Меня б, конечно, впустили, но я думал, что ты спишь, — ответил Накахара, присаживаясь на кровать рядом с Дазаем. — Я безумно скучал. — Чуя склонился над Осаму и поцеловал его в губы. Они целовались несколько раз прежде, но дальше этого пока не заходило, даже когда Накахара ночевал у Осаму в палате. — Могу остаться у тебя на ночь, если хочешь. — Хочу, — ответил Осаму. — Ты знаешь, я тоже скучал. Переживал, почему ты не пришёл, и телефон твой был целый день недоступен. — Мобильный накрылся, — проговорил Чуя, укладываясь в постель рядом с Осаму. — Не знаю, как так получилось, но он выпал у меня из кармана, когда я был на большой высоте. Хотел сегодня купить новый, но так спешил к тебе, что решил не забегать в магазин. Куплю завтра. Чуя обнял Дазая, притягивая к себе и целуя в губы. Поцелуй был нежным, а потом стал более требовательным и жадным. От него по телу Осаму начала разливаться горячая волна возбуждения. Чуя нравился ему, и он его хотел. Накахара начал срывать с него одежду, освобождаясь и от своей. — Я люблю тебя, — прошептал Чуя, вновь впиваясь в губы Дазая своими и переворачивая его так, чтобы Осаму оказался сверху. Дазай, пока валялся в больнице, решил изучить информацию о мире, в котором оказался. Ведь он понимал, что это какая-то другая реальность. Стоило взглянуть хотя бы на этих странных существ — медсестёр-женщин, которых в больнице оказалось полно. Дазай был удивлён, узнав, что стал выше ростом, а Огай почему-то уменьшился: он навещал Осаму несколько раз и последний смотрел на него сверху вниз; был удивлён тем, что в этом мире не существовало альф, бет и омег. Люди в данной вселенной подразделялись лишь на два пола: мужской и женский. Однако мужчины тоже могли быть вместе, но их называли гомосексуалистами или геями, голубыми, а ещё существовало одно слово, которое Дазаю категорически не нравилось, оно было матерным и тоже обозначало отношения двух мужчин. Такие отношения считались ненормальными, ведь мужчины от своей связи не могли иметь потомства, но Дазая последний фактор нисколько не смущал, потому что детей никогда не хотел, да и Мори тоже. Он даже когда-то заставил его сделать аборт, после того, как Осаму, забыв о противозачаточных, провёл со своим мужем течку, практически не выбираясь из постели, и залетел. Осаму изучил отношения между гей-парами, в том числе и сексуальные, так как о том, чтобы быть с женщиной, он и помыслить не мог, ведь в его мире их попросту не существовало, а значит, нужно было как-то приспосабливаться, чтобы вести более-менее привычный для себя образ жизни и здесь. — Чуя, — произнёс Дазай, отрываясь от сладких, манящих губ. — Что? — прошептал Накахара. — Я хочу, чтобы ты был сверху. — Что? — переспросил эспер, не веря своим ушам. — В позе наездника? — решил уточнить он. — Нет, — проговорил Осаму, неотрывно глядя в голубые озёра. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. — Ты же никогда не хотел этого, хотя я предлагал много раз. Чуя с Осаму были вместе с шестнадцати лет, но до него у Накахары были девушки и один парень, с которым он в сексе был сверху, но прошло столько лет... Чуя предлагал Дазаю поменяться ролями несколько раз в начале их отношений, но тот отказывался, и это именно Накахара всегда ложился под Дазая. В принципе, ему это нравилось, а точнее, просто было всё равно в какой роли быть в сексе с Осаму, главное, чтобы находиться с ним рядом, любить, целовать, касаться. Чуя ещё в шестнадцать понял, что влюбился в Дазая, несмотря на то, что они с ним постоянно ругались и дрались в юности. Повзрослев, оба изменились, стараясь находить компромиссы, хотя, бывало, скандалы между ними всё ещё случались. — А теперь хочу, — невозмутимо ответил Осаму, проводя большим пальцем по нижней губе Накахары и повторил: — Трахни меня, Чуя. — Ладно, как скажешь. Перевернув Осаму на спину, Чуя принялся осыпать поцелуями его лицо и тело, Дазай, к его огромному удовольствию, больше не носил свои дурацкие бинты, и не пришлось тратить время на разматывание мумии. Теперь они были намотаны лишь на руках, поскольку покрывали реальные раны. Дазай откинул голову назад, подставляя шею горячим поцелуям, и застонал, оглаживая спину Чуи. Его дыхание и сердцебиение участилось, он развёл ноги в стороны, обхватывая ими бёдра партнёра, и тот застонал, прошептав: — Ты сводишь меня с ума. Чуя положил руку на член Осаму, сжимая его ладонью и двигая ею вдоль ствола, накрывая губами сосок Дазая, слегка покусывая, отчего он выгнулся, вновь застонав. Потянувшись рукой к лубриканту, Накахара смазал им свои пальцы, протолкнув один внутрь Осаму, срывая с его губ очередной стон. Ощущения были не совсем привычными для Дазая (ведь физиология омег немного отличалась от физиологии мужчин, насколько Осаму понял), но не менее приятными. Когда Чуя начал двигать пальцем внутри и надавил на простату, Дазая словно током прошило, он снова выгнулся и застонал, а потом Чуя ускорил движения, и Осаму подался бёдрами ему навстречу, желая получить больше. Когда Накахара, протолкнув в него второй палец, задвигал уже двумя, Осаму задрожал всем телом, вновь подаваясь бёдрами вперёд. — Нравится? — спросил Чуя, двигая рукой и проталкивая в тело Дазая ещё один палец. — Да-а-а, — простонал Осаму. — Это так необычно. А-ах, — снова не смог сдержать стона Дазай, когда Чуя надавил на простату. — Ещё. Чуя задвигал рукой быстрее, и с губ Осаму сорвался очередной стон. — Чуя, войди, — молил Накахару Дазай. — Ещё рано, — ответил тот, резко двинув рукой вперёд. — Я не хочу сделать тебе больно. — Чу-у-уя, — простонал Осаму. Накахара добавил к трём пальцам четвёртый, и Дазай резко двинул бёдрами вперёд, насаживаясь на них сильнее и снова постанывая. Через минуту, вытащив пальцы из Осаму и смазав свой член и анус партнёра лубрикантом, Чуя вошёл внутрь наполовину, затем снова толкнулся вперёд, входя до конца. Выждав немного времени, давая телу любовника привыкнуть к своему члену, Накахара подался назад и снова толкнулся в него, проникая на всю длину и срывая протяжный стон с губ Дазая, удерживая его руками за бёдра и вновь резко толкаясь внутрь. Осаму закинул одну ногу на плечо Чуи, а второй обхватил его за талию, насаживаясь на, внушительных размеров, орган партнёра. Чуя двигался всё быстрее, Осаму старался попадать ему в такт, постанывая и вскрикивая каждый раз, когда член любовника попадал по простате, ощущая нарастающий жар внизу живота. Накахара положил руку на орган Дазая, обхватывая его ладонью, слегка сжимая влажную от предэякулята головку, продолжая двигаться в Осаму, оглаживая второй рукой его бедро, при этом надрачивая ему. Ещё более ускорившись, Чуя проникал в его тело с пошлыми хлюпающими звуками и характерными хлопками. Осаму всё громче постанывал, впившись пальцами в кожу на спине любовника, всё быстрее двигаясь ему навстречу, ощущая, как жар внутри становится сильнее. Всё резче вбивая любовника в постель, Чуя сам не мог сдержать стонов, ощущая приближение разрядки. Убрав ладонь от члена Осаму, Накахара обхватил его за бёдра обеими руками и принялся ещё быстрее натягивать на член, проникая на всю длину без остатка. Пламя внизу живота Дазая стало нестерпимым, и от каждого толчка оно разгоралось всё сильнее, а потом произошёл взрыв, разлившийся по телу Осаму потоками раскалённой лавы, заставляя его дрожать, выгибаться и кричать, разбрызгивая по своему животу и животу любовника сперму, и раздирать спину ногтями до крови. Чуя толкнулся в Дазая ещё несколько раз, со стоном кончая внутрь и падая на него сверху. Немного отдышавшись, Накахара провёл рукой по вспотевшей груди Осаму, глядя в карие омуты. — Тебе понравилось? — спросил он. — Я в жизни ничего подобного не испытывал, — ответил Дазай. И он говорил правду. До Мори у него никого не было, но муж частенько бывал грубоват с ним в постели, поэтому особого кайфа Осаму с ним не испытывал в сексе. И только во время течки Мори его удовлетворял полностью, потому что Осаму, когда она начиналась, было всё равно, как его ебут: грубо или нежно, значение имела лишь потребность, с которой он ничего не мог поделать. Природа брала своё. Но сейчас всё было иначе. Никаких течек в этой реальности у людей не существовало, но Чуя смог его так возбудить, что и течки не надо: настолько сильный оргазм он испытал. — Я так рад, что с тобой, — проговорил Осаму, — а не с Огаем. — С Огаем? Дазай, ты всё ещё думаешь, что он твой муж? — Нет, я понял, что это не так, и безумно счастлив, — проговорил Осаму. — Я просто представил всю эту ситуацию, будь я его мужем. Какая радость, что я с тобой, а не с ним. — С чего ты вообще думаешь об Огае в таком ключе, Осаму? Я тебя не понимаю, у тебя всё ещё какие-то глюки? — Да, наверное. Прости, мне просто приснился кошмар. — О чём? — О том, что я был замужем за Огаем, а он издевался надо мной, как хотел. — Издевался над тобой? — Чуя усмехнулся. — Да кто над тобой поиздевается — дня не проживёт. — Правда? — Осаму, у тебя реально крыша едет? — Я действительно не знаю, что со мной, но у меня какие-то провалы в памяти, — солгал Дазай. — Ладно, всё это влияние наркотиков. Если ты бросишь, жизнь нормализуется. Ты должен завязать навсегда, — проговорил Чуя, строго глядя на Осаму. — Ты реально измучил меня. Когда в таком состоянии — проявляешь агрессию, у тебя галлюцинации, постоянно что-то мерещится, а потом начинаешь резать вены или вешаться, порой глотаешь таблетки. Я устал. Поставь себя на моё место, Осаму. Я хочу тебе помочь, но не могу и от этого в два раза тяжелее. Ты не желаешь моей помощи, вкалывая себе каждый раз эту дрянь! — Прости, я больше не буду, — ответил Дазай. — Не знаю, зачем я это делал. Я не помню даже кайфа от наркотиков, зато ощущаю проклятую ломку. Моему телу очень больно и плохо, сейчас уже полегче, но в первую неделю, я думал, что сдохну. Никогда к этому не вернусь, клянусь. — Мне сложно тебе поверить, Осаму. Дазай провёл пальцами по щеке Чуи, сказав: — Верь мне, я тебя не предам больше никогда и не совру. Я хочу, чтобы между нами всё было иначе. Не так, как раньше. Прошу... — Дазай умоляюще смотрел на Чую, и тот, с тяжёлым вздохом, положил голову на его плечо. — Надеюсь, что ты не врёшь. Сколько раз ты меня обманывал и даже изменял, находясь в наркотическом бреду. Я хочу тебе верить, но больше не прощу, если ты меня снова предашь. — Я изменял тебе? — казалось, Осаму был искренне удивлён. — Чего ему не хватало? Такой парень — просто мечта, — тихо проговорил он, но Чуя частично услышал его. — Только не говори, что не помнишь, — произнёс Накахара, неотрывно глядя в глаза напротив. — Я нашёл тебя в каком-то борделе, в номере с такой же угашенной шлюхой, как и ты сам, но ты сказал, что перепутал меня с этим парнем. Я тебе не поверил, конечно. Но теперь понимаю, что это было возможно. — Почему? — Потому что после того случая, я хотел почувствовать себя на твоём месте и понять, в чём смысл. Я принял наркоту однажды. И вообще не помнил, как прошёл тот день. Мне это не понравилось, и я быстро соскочил. — Прости, — снова проговорил Осаму. — Я брошу, клянусь. И никогда больше не вернусь к этому, поверь, Чуя! Осаму обнял любовника и прижал к себе, целуя в губы, и крепкие руки обняли его в ответ, а затем губы Дазая прошептали: — Трахни меня снова, Чуя.