***
— Едем на машине Одасаку, — отдал первое распоряжение Дазай, едва эсперы вышли из высотки Портовой Мафии. — Сакуноске за рулём, Чуя, ты со мной на заднем сиденье. — С чего это я должен сидеть с тобой рядом? — спросил Накахара. — Потому что я так сказал, — нагло посмотрев на Чую, произнёс Осаму. — Ты забыл приказ босса? — Да пошёл ты, придурок! — взвился альфа. — Думаешь, я не понимаю зачем тебе это? — Понимаешь? Чуя, тогда просвети меня, милый, — Осаму бесцеремонно схватил Чую за руку, смело глядя в голубые озёра. — Боже, ты просто шлюха, — прошипел Чуя, закатывая глаза и отдёргивая руку. — А вот и не угадал! — весело заявил Осаму. — Я лишь хотел обсудить с тобой план действий. Чуя фыркнул, но всё же сел на заднее сиденье рядом с Дазаем. — Я тебя внимательно слушаю, гений, — язвительно заявил Накахара, глядя в карие омуты. — Одасаку, дай, пожалуйста, навигатор, — попросил Дазай, и когда Ода передал его Осаму, тот проложил на нём путь и отдал Сакуноске обратно, сказав: — Поехали. — Милый, — тихо прошептал на ухо Чуе Дазай, когда машина тронулась в путь. — Ты не забыл фразу для активации порчи? — Не называй меня так, — прорычал Чуя, бросив злой взгляд на Дазая. — Ладно, ладно, не нервничай. Так что насчёт фразы, помнишь её? — снова спросил Осаму. — Тебе повторить? — Не нужно. Порчу пока активировать рано. Но всё же ты уверен, что не забыл? — Блядь! Как там тебя? Ах да, Огаму Осай или как-то так... Короче, скажу проще, настолько коротко и просто, что даже тупой омега вроде тебя должен понять: отвали! — Фи, какой ты грубиян, Чуя! Ничего не меняется. Во-первых, меня зовут Осаму Дазай и, я уверен, ты прекрасно об этом помнишь... — Ты хотел сказать: Осаму Огай? — Чуя искривил губы в презрительной улыбке. — Пусть будет так. Неожиданно Чуя развернулся к Дазаю и прошипел ему в лицо: — Тогда буду тебя звать просто Огай. — Лучше уж Дазай. Я говорил, что мы с Мори разошлись, и я решил подать на развод, а также вернуть себе прежнюю фамилию. — Меня не ебёт: Огай, Дазай. Ответь мне просто на один вопрос. Откуда ты узнал про эту фразу, и что тебе от меня нужно? — Чу-уя, а ты в курсе? — Чего? — Что это уже два вопроса. — Бесишь! — Ты знал? — О чём? — О том, что способен активировать сингулярность, и о фразе? — С чего ты взял? — По глазам вижу, — Осаму усмехнулся. — Да ну? — Ага. Ну так что? — Знал. — Но не сказал Мори или ещё кому-либо. Почему? — А какой смысл? Учёные предупредили, что сингулярность меня убьёт, если я её активирую. — Но всё же активировал. Зачем? — Босс приказал. — Охуенно. Можно сказать, что он приказал тебе покончить с собой, и ты тут же выполнил его приказ. Какой замечательный, исполнительный подчинённый у Мори... — с издёвкой проговорил Осаму. — Только сегодня на Совете у меня сложилось совсем иное впечатление о тебе. Так почему ты выполнил тот приказ босса? — Я понял, что он задумал. Ведь я слышал о твоей способности и видел тебя там. — Значит, ты рассчитывал, что я тебя обнулю? — Что-то вроде того. — И всё же ты рисковал. — Не думаю. Босс не стал бы подвергать мою жизнь опасности. — Вот как? Ну и хорошо. Итак, с этим разобрались. А теперь давай разберёмся ещё кое с чем. — И с чем же? — Что за агрессия у тебя ко мне? — Какая агрессия? Разве? — Именно. — Я уже говорил, что терпеть не могу омег, они меня бесят и раздражают. И моё отношение к вашим собратьям всегда было однозначным. — Надо же, как всё просто! Только мне кажется, что ты врёшь, Чуя. Когда я к тебе подошёл и сказал, что хочу поговорить, ты не проявлял агрессию. Свою неприязнь ты начал мне демонстрировать после того, как я тебя поцеловал. — Значит, этот поцелуй действительно был отвратительным. — Опять врёшь. А давай проверим, — Осаму приблизил своё лицо к лицу Накахары, а тот непроизвольно перевёл взгляд в сторону Одасаку. — Не волнуйся, — томно прошептал Дазай, оглаживая щёку Чуи пальцами правой руки и неотрывно глядя в голубые озёра, чувствуя возбуждение альфы по исходящим от него феромонам. — Ода никому никогда не расскажет. — Что ты творишь? С ума сошёл? — задал вопрос Чуя, пытаясь отклонить голову в сторону. — Нет. Босс приказал тебе выполнять мои приказы, чего бы я от тебя не потребовал. И сейчас я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Я приказываю тебе, Чуя: поцелуй меня. Накахара, будто находясь в каком-то бреду, видимо, попав под обаяние этого странного омеги и влияние его феромонов, неосознанно потянулся к губам Осаму и впился в них жадным поцелуем, зарываясь пальцами в каштановую шевелюру, чувствуя, как учащается собственное дыхание и сердцебиение, как и дыхание и сердцебиение омеги. Совершенно потеряв голову, не понимая, что происходит и что он творит, Чуя всё более углублял поцелуй, оглаживая затылок Осаму, повалив омегу на сиденье. Неизвестно чем всё это могло закончиться, если бы Ода не закашлялся и не сказал: — Приехали. Альфа и омега оторвались друг от друга и пытались восстановить сбившееся дыхание, потом Накахара провёл рукой по волосам, поправляя причёску, и надел на голову слетевшую во время поцелуя шляпу. — Ты ненормальный, — прошептал Чуя. — А сам-то? — ввернул Дазай. — А ещё говорил, что терпеть омег не можешь. Каков же ты лжец, Чуя, — Осаму провёл большим пальцем по нижней губе Накахары, тут же заменив его своими устами. — Эй, снимите себе номер в отеле, — оборвал эсперов Ода. — А что... — томно прошептал Дазай в губы Чуи, неотрывно глядя в лазурные глаза. — Это отличная мысль. Снимем, а, Чуя? Но только после миссии. Работаем, ребята. Чуя всё же оттолкнул Осаму и вышел из машины, Дазай тоже покинул салон, их примеру последовал Ода. — Ну и где сама база? — спросил Накахара, оглядываясь по сторонам, так как Ода остановился где-то в лесу и было непонятно в какую сторону следует идти. — Там, — Осаму указал направление рукой. — В двадцати минутах ходьбы. Итак, план таков: мы с Одой идём вместе, ты пока остаёшься здесь, Чуя, и отслеживаешь мои перемещения по радиомаячку, так как нам не нужно, чтобы тебя кто-то заметил. Вставь средство коммуникации в ухо и слушай, о чём мы говорим с Одой. Ты поймёшь, когда мы дойдём до базы. Потом взлетишь вверх и доберёшься до неё по воздуху, использовав гравитацию на полную мощность. Ода уберёт бойцов «Мимик», ему хватит на это пары минут, я буду ждать в лесу. Как только Ода снимет охрану снаружи, я потихоньку пойду за ним. Войду в здание, Одасаку его покинет. Жид, скорее всего, будет на втором этаже, но нельзя исключать того, что он может оказаться и в другом месте. Тогда операция осложнится, и придётся мне действовать вдвоём с Одасаку. Попытаюсь подобраться незаметно сзади и обнулить Жида. В этом случае, Ода, ты должен будешь меня прикрывать. Как только я коснусь Жида, стреляй в него. Если он окажется на первом этаже, сделай так, чтобы он повернулся спиной к выходу, тогда он меня не заметит, а способность ему не поможет. У тебя также есть средство коммуникации, мы все втроём будем слышать друг друга и у нас будет возможность передавать сообщения. Но, если на первом этаже Жида не окажется, на второй не поднимайся. Как только уничтожишь всех бойцов внизу, уходи. — А если они будут и наверху? — спросил Ода. — Возможно, но не думаю, что их окажется там много. Я сам справлюсь. — Со своей ногой? Сомневаюсь. Может я прежде проверю второй этаж, а потом уже пойдёшь ты? — Ода, — произнёс Осаму. — Со своей способностью ты и так узнаешь, есть ли на втором этаже кто-то и сколько их. Я думаю, что они в любом случае, услышав выстрелы, спустятся вниз, Жид же останется там, в ожидании тебя, так как к тому времени уже будет знать о твоём приходе. Тебе не стоит оставаться в здании, если такой необходимости нет, потому что ты можешь не успеть уйти. Время будет идти буквально на секунды. Понимаешь? Ода кивнул, а Осаму продолжил: — Чуя, дай свой пистолет. — А? — Накахара удивлённо приподнял левую бровь. — Он тебе без надобности. Давай сюда. — Мог бы и у Мори попросить, — ответил Чуя, отдавая пистолет Дазаю. — Зачем, если есть у тебя? Я у Мори бронек попросил. — А ты умеешь стрелять? — спросил Ода, Чуя же не удивился просьбе Осаму, потому что видел, как Дазай стрелял, когда мафия схлестнулась с «Токийским Ястребом», причём довольно метко. — Да, — кивнул Осаму, затем продолжил: — Если всё пойдёт по плану «А», то, когда я окажусь достаточно близко к Жиду и произнесу условную фразу, ты, Чуя, активируешь порчу и нанесёшь удар точно в то место, где будет отображаться красная точка на твоём планшете. Без этой фразы ты порчу не активируешь и не атакуешь. Всё понятно? — Да, — нехотя кивнул Накахара. — Подожди, — Чуя неожиданно схватил Осаму, который уже сделал несколько шагов в глубь леса, за руку. — Что? — спросил Дазай, развернувшись к Накахаре лицом. — В твоём плане есть один серьёзный недочёт. — И какой же? — осведомился Дазай. — Запах омеги. Наверняка в этой организации состоят только альфы, но, даже если есть беты, омег нет. А Жид уж точно является альфой. Мы способны почувствовать омегу на довольно большом расстоянии, гораздо более дальнем, чем бету или других альф. Они ощутят твоё присутствие и насторожатся. — Ах да, чуть не забыл, — Осаму извлёк из кармана брюк два браслета. Надев один на правое запястье, второй — на левое, Дазай посмотрел на Чую. — Теперь чувствуешь мой запах? — Нет, — Чуя шумно втянул носом воздух. — А ты, Ода? — Тоже нет, — ответил Сакуноске. — Надо же, какая предусмотрительность, — буркнул Чуя, на что Осаму лишь подмигнул ему. — Пойдём, Ода, — проговорил Осаму, и они с Сакуноске выдвинулись в путь. Пока Ода мочил солдат «Мимик», Дазай стоял в лесу за деревьями. Внимательно осмотрев здание снаружи и не обнаружив живых членов «Мимик», которые могли бы его заметить, Осаму медленно (из-за больной ноги), направился к зданию. Спрятавшись за стену у двери, он ждал, пока выстрелы стихнут. Когда это произошло, Осаму услышал голос Жида в наушнике, который был вставлен в его правое ухо. — Чёрт, — выругался, Дазай. — План «Б», — произнёс он и осторожно выглянул из-за двери. Жид стоял боком и мог увидеть его, если бы Осаму вошёл, но Одасаку переместился так, чтобы оказаться лицом к двери, а Жид, чтобы не прерывать зрительный контакт с Одой, встал напротив него, таким образом очутившись спиной к Дазаю. Отставив в сторону трость и держа пистолет наготове, Дазай, стараясь не шуметь, осторожно начал перемещаться к Жиду, хотя с его ногой это было сделать непросто. До него оставалось всего метров семь, как вдруг Жид, видимо, что-то почувствовав, обернулся к Дазаю, направляя на него пистолет и нажимая на курок. Осаму упал на пол, тут же откатываясь в сторону и тоже стреляя, одновременно с ним выстрелил Ода, но Жид уклонился, быстро стреляя в ответ и снова посылая пулю в Осаму, который вновь откатился в сторону и выстрелил ещё несколько раз. Сакуноске палил из обеих рук, постоянно перемещаясь и тем самым заставляя Жида уклоняться и от своих атак, не давая ему возможности снова выстрелить в Осаму. Дазай также стрелял в Жида, пока одна из его пуль не достигла цели, поскольку Андре не мог предвидеть его атак. Жид упал на пол, с простреленной в трёх местах грудью: после того как Дазай его ранил, Одасаку послал в него ещё две пули. Осаму произвёл контрольный выстрел в голову лидера «Мимик», а затем Ода подошёл к товарищу и помог ему подняться на ноги. — С тобой всё в порядке? — спросил Сакуноске. — Да, — ответил Дазай, опираясь на руку друга. В дверь вошёл Чуя, держа трость Осаму и передавая ему. — Спасибо, — поблагодарил Дазай, принимая трость и теперь передвигаясь с её помощью. — Всё пошло не по твоему плану? — ехидно поинтересовался Чуя. — Ну почему же? Мой план сработал, и Жид мёртв, как ты можешь и сам видеть, а мы все живы. — Ладно, проехали, — бросил Чуя. — Милый, ты лучше бы машину подогнал, — улыбнувшись, сказал Дазай. — Я тебе не милый, — буркнул Чуя. — Пешком дойдёшь. — Правда? Мне показалось, что в машине на заднем сиденье ты был совсем другого мнения. К тому же у меня нога болит, ходить тяжело, а идти целых двадцать минут. Мне нельзя перетруждать ногу, так что, если не хочешь за машиной слетать, я не буду против, если ты донесёшь меня до неё на руках. — Ещё чего! Чуя засветился красным и вылетел из здания, а через несколько минут у дверей остановилась машина Оды. Выйдя из автомобиля, Чуя сел на сиденье рядом с водительским, Ода был за рулём, а Осаму пришлось сесть сзади. — Милый, — обратился Дазай к Накахаре. — Может сядешь со мной рядом? — Нет, — отрезал Накахара, а Ода завёл автомобиль. — Не думал, что ты трус, Чуя, — с улыбкой произнёс Осаму, сверля взглядом спину Чуи. — Чего? — Накахара обернулся к Дазаю и встретился с ним глазами. — Ты меня боишься. — Что ты несёшь? — Я озвучиваю лишь то, что вижу. Я не кусаюсь, Чуя, поверь. Садись со мной рядом. — Да пошёл ты! — Всё-таки я оказался прав: наш грозный исполнитель и правая рука босса Портовой Мафии боится хрупкого омегу, — Осаму рассмеялся, пытаясь этим спровоцировать Чую, что ему удалось. — Это ты-то хрупкий омега? Судя по тому, что я видел в прошлый раз и сегодня, ты спокойно дашь фору многим альфам. Это не комплимент! Не мечтай! — Ну ладно, пусть и не хрупкого, но ты всё равно меня боишься. — Я не боюсь тебя. — Тогда докажи. Садись со мной рядом. Я тебя не обижу. — Чё? — возмущённо бросил Чуя, а Осаму провёл пальцами по его лицу, касаясь своими губами чужих, просовывая язык в рот альфы и вытворяя в нём что-то невообразимое, зарываясь пальцами в рыжие волосы, сбивая шляпу с головы Чуи и поднимая в нём волну возбуждения. — Вас до отеля подкинуть? — спросил Одасаку, стараясь смотреть на дорогу, а не на этих двоих совершенно потерявших стыд парней. — Угу, — проронил Осаму, когда оторвался от губ альфы, потом обратился к Сакуноске: — Ода, останови машину. Тяжело вздохнув, Одасаку выполнил просьбу Осаму, и Чуя, решив не спорить, пересел на заднее сиденье к Дазаю, после чего машина снова тронулась в путь. Чуя сам не понимал, что с ним происходит, но запах омеги, после того как последний снял свои браслеты, вскружил ему голову. А поцелуй и близость Осаму, его прикосновения, которые тут же последовали, когда Чуя оказался в пределах досягаемости Дазая, сводили с ума. Накахара подумал: «Почему бы и нет? Если этот странный омега так жаждет отдаться мне, может, не стоит отказывать себе в удовольствии? В конце концов, Осаму очень привлекательный». Дазай льнул к Накахаре всё ближе, то оглаживая его ладонь своею, то касаясь колена, а затем рука Осаму легла на пах альфы и принялась поглаживать через брюки, заставляя член затвердеть, а самого Чую дышать всё чаще. Взгляд альфы затуманился от страсти, он сам накрыл губы Осаму своими, страстно целуя и оглаживая его затылок, с трудом себя сдерживая, чтобы не сорвать с Дазая одежду и не овладеть им прямо здесь на глазах у шокированного Одасаку. Минут через пять машина остановилась, и Ода произнёс, прервав очередной поцелуй парней: — Приехали. Чуя с Осаму оторвались друг от друга и покинули автомобиль. Зарегистрировавшись в отеле, возле которого их высадил Ода, эсперы поднялись в номер, который сняли. Закрыв за собой дверь, они тут же принялись страстно целоваться, срывая друг с друга одежду. Дыхание парней участилось, а сердца бешено колотились в груди. Через минуту полностью раздетый Дазай уже лежал на кровати под Чуей (на его спине лишь остались бинты, которые он не позволил с себя снять), перед этим вложив в руки Чуи смазку, которую предусмотрительно захватил с собой. Нависая над омегой, альфа снова впился в его губы жадным и требовательным поцелуем, затем принялся целовать его шею, слегка покусывая, оглаживая руками разгорячённое тело. Осаму откинул голову назад, развратно постанывая, подставляя шею горячим поцелуям. Немного отстранившись от Осаму и смазав пальцы лубрикантом, Чуя протолкнул один из них внутрь Дазая, ощутив, как тот напрягся. — Расслабься, — прошептал Накахара на ухо партнёру, неотрывно глядя в карие омуты. — Что ты как в первый раз? Сам же хотел этого. А для Дазая это действительно было в первый раз. В такой роли он ещё не оказывался в сексе, но, отбросив сомнения, решил последовать совету Чуи и расслабился, а тот принялся двигать пальцем внутри Дазая, обхватив ладонью второй руки его возбуждённый член и двигая ею вдоль ствола. По телу Осаму пробежали мурашки, он застонал, выгибаясь и полностью отдаваясь новым, но безумно приятным ощущениям. Чуя ввёл в него ещё один палец и задвигал уже двумя, нащупывая чувствительную точку и надавливая на неё. Отчего Осаму вновь выгнулся и застонал, подаваясь бёдрами вперёд, насаживаясь на пальцы Чуи, которые тот развёл в стороны и резко толкнулся ими внутрь, двигая второй рукой по члену Осаму. Введя в Дазая третий палец, Накахара ускорил движения, вновь надавив на простату, отчего тело Осаму снова выгнулось, и он не смог сдержать очередного стона. Когда пальцы входили в партнёра достаточно легко, Чуя их вытащил и, приставив ко входу в анус головку своего крупного члена, накрывая губы Дазая своими, толкнулся внутрь, проникая на треть, двигая языком во рту любовника и снова толкаясь вперёд, входя глубже, заглушая громкий стон, рвущийся из груди Осаму, своими губами. Обхватив бёдра Дазая руками, Чуя вошёл до конца, оторвавшись от сладких уст и ненадолго застыв в нём, не двигаясь, кайфуя уже только от одного ощущения того, как тёплые упругие стенки сжимают его огромный орган. Вновь толкнувшись вперёд, Чуя не смог сдержать стона, когда Осаму обхватил его бёдра своими ногами и двинулся ему навстречу, вскрикнув, почувствовав, как член альфы попал по чувствительной точке. Впившись пальцами в плечи Чуи, Осаму снова двинул бёдрами ему навстречу, простонав имя любовника, стараясь принять его в себя глубже. Чуя немного подался назад, потом резко толкнулся вперёд, проникая на всю длину, срывая с губ Дазая очередной стон. Ускорив движения, Накахара всё резче входил в партнёра, вбивая его в постель, двигая на себя, со стонами проникая всё глубже. Вновь накрыв манящие губы своими, Чуя немного замедлился, углубляя поцелуй и прокусывая губу парня под ним до крови, отчего тот вновь застонал, но не от боли, а от чрезмерного возбуждения. Оторвавшись от губ Дазая, Накахара резко ускорился, вбиваясь в него всё быстрее и жёстче, проникая внутрь с характерными хлюпающими звуками. Осаму двигался ему навстречу, постанывая и вскрикивая, чувствуя внизу живота приятное жжение, которое с каждым толчком любовника становилось сильнее. Крепко сжав ягодицы Дазая своими руками, Чуя вдалбливался в его тело всё глубже и резче, ощущая, что член входит в него всё легче и свободнее из-за естественной смазки, которой омега сейчас истекал. Жжение внутри Осаму переросло в пламя, а затем внизу живота что-то взорвалось, растекаясь по телу горячими волнами оргазма, заставляя его содрогаться и кричать, раздирая спину альфы ногтями до крови. Почувствовав, как Осаму сжимается вокруг его члена, Чуя, не в силах более сдерживаться, протолкнул внутрь любовника узел, с криками кончая в него и сжимая бёдра всё крепче. После сцепки, во время которой оба партнёра ещё несколько раз испытали оргазмы, Чуя вышел из Осаму, положив голову на подушку рядом с ним. — А ты ничего, горячий, — проронил Накахара, проводя пальцами по щеке Осаму. — Ты тоже, никогда не испытывал ничего подобного, — честно сказал Дазай, ведь и правда такого кайфа и множественных оргазмов за один половой акт он не испытывал прежде. Всё-таки в физиологии альф и омег были свои плюсы. Чуя лишь вопросительно приподнял левую бровь, а потом встал с постели и начал одеваться. — Останься, может попозже повторим? — предложил Осаму. — Мне нужно ехать, ещё отчёт сдавать боссу, — ответил Чуя, Осаму всё так же лежал на постели, развратно раскинув ноги. — Чуя, ну иди ко мне, — проговорил Дазай. — Да что ты до меня доломался? Я же сказал — нет времени. Возбуждение, будто какое-то наваждение, прошло, и Накахара взглянул на ситуацию трезвыми глазами. Развернувшись лицом к Дазаю, он бросил что-то на кровать со словами: — Купи себе какую-нибудь безделушку. — Эй, — Дазай бросил деньги (а это именно их кинул Чуя на кровать) ему в лицо, сказав: — Я не шлюха. — Да? — Чуя издевательски улыбнулся. — У меня сложилось о тебе другое мнение, все вы омеги одинаковые. Угораздило ж босса связаться с таким. Хотя это не моё дело. Пока. Накахара развернулся и, выйдя из номера, зашагал прочь. — Вот же, ублюдок, ну ничего, я заставлю тебя пожалеть о своих словах, — проговорил Осаму, надевая на себя одежду и тоже покидая отель.***
Осаму выписали из клиники, и ему пришлось выйти на работу, хотя он не представлял, как сможет работать в должности правой руки босса Портовой Мафии. Мало того, что ни дня в своей жизни не работал, так ещё и стал начальником в такой серьёзной организации. Конечно, Дазай не был дураком, он понимал, что такая работа требует жёсткости характера, чего он за собой отродясь не замечал, к тому же был уверен, что рано или поздно ему придётся убивать. Но вот сможет ли он нажать на курок и отнять чью-то жизнь? Осаму не знал. Точнее, предполагал, что не сможет этого сделать, а значит, рано или поздно и Мори, и Чуя заподозрят, что с ним что-то не так. Этого допустить Осаму не мог. Ведь то, что с ним произошло, было просто чудом, подарком судьбы, наградой за все его страдания в мире, где таких, как он ни во что не ставили; где муж был ненормальным садистом и за любую провинность или даже просто так, ради своего удовольствия, жестоко его избивал и насиловал. У этого Дазая, который раньше жил в его теле, было всё: положение в обществе, уважение коллег и начальства, деньги, власть, сила, мужество и острый ум (как понял Осаму, едва выйдя на работу), но главное — замечательный парень, в которого Осаму влюбился по уши за столь короткий срок. Дазай понимал, что этот человек решил так же, как и он, покончить с собой, вскрыв себе вены, но он не мог его понять. Как можно желать умереть, имея всё в этой жизни? — Как же мы с тобой поменялись? — вслух размышлял Осаму, находясь в своём кабинете. Чуя ему рассказывал, что у него остановилось сердце, когда уже скорая приехала и его с трудом вернули к жизни. — А может быть, ты умер, а моя душа переселилась в твоё тело? Но почему это произошло? Только бы не поменяться обратно. Я не хочу назад. Ни за что! И я не упущу шанс, который ты собирался выбросить на помойку. Дазай хотел узнать побольше о том человеке, в тело которого он переселился, чтобы постараться вести себя, как он, поступать так же в той или иной ситуации, поэтому много расспрашивал Чую о своём прошлом, сделав вид, что из-за наркотиков страдает частичной потерей памяти. И Чуя, с тяжёлым вздохом, рассказывал. Дазай узнал от него о многом, и его пугал тот человек, место которого он занял, да и кого он только не пугал? Как понял Осаму, его не просто уважали, а очень боялись в мафии, за исключением нескольких человек, а точнее, Мори и Чуи, да, может быть, ещё Верлена. Всё потому, что его предшественник был холоден и жесток, к тому же видел людей насквозь, читая их, как открытые книги. Попросив Чую дать ему информацию на всех членов мафии, Осаму принялся за её изучение, ведь в своём мире он мало кого знал из членов организации, так как редко бывал в порту и лишь иногда мог встретиться с кем-то из мафиози на каком-нибудь приёме у Мори. — Я не упущу этот шанс, — говорил себе Осаму. — Ни за что не упущу. И если нужно будет убить — я убью, если нужно будет пытать — я буду пытать. Однако сказать было проще, чем сделать, переломить себя, изменить своим прежним принципам. Осаму не умел даже стрелять (оружия в руках никогда не держал), поэтому, почитав в интернете, как это делается, посещал тир, выпроваживая всех прочь, если кто-то там находился. Кстати, это было несложно: достаточно прикрикнуть на кого-то из мафиози, хотя внутри всё сжималось от страха. Но члены мафии не смели не то что возразить, но даже взглянуть в его сторону, если он появлялся в тире и грозно бросал лишь одно слово: вон! Дазай ходил в тир каждый день и проводил там довольно много времени. А вскоре он уже вполне сносно мог стрелять, и даже Чуя, который как-то зашёл в тир (когда Осаму был там и не услышал его шагов из-за наушников) и молча наблюдал за Дазаем, не заподозрил неладное. Коснувшись плеча Осаму, который от неожиданности вздрогнул и повернулся к нему лицом, Накахара сказал: — Неплохо, но у тебя иногда подрагивают руки, поэтому ты попадаешь в молоко. Всё это проклятые наркотики. Правильно, что тренируешься, нужно возвращать себе форму. Осаму кивнул и продолжил стрелять по мишеням, пока Чуя тоже надевал наушники и заряжал пистолет. Накахара стрелял идеально, Осаму застыл на месте с открытым ртом, наблюдая за Чуей. Все его пули легли точно в цель, и ни разу Накахара не промахнулся. А спустя неделю босс отправил Чую с Осаму на задание, и вот тогда-то Дазай понял, что переступить черту не так просто, как кажется. Стрелять по мишеням — это одно, а выстрелить в живого человека, пусть и подонка с пистолетом в руках, — совсем другое. Их было человек сто, и Осаму сначала попросту растерялся, когда они с Чуей оказались около базы неприятеля. Накахара, активировав способность, крушил врага направо и налево, а Осаму стоял, как пень, глупо хлопая глазами, хорошо хоть Чуя не смотрел на него в этот момент. Повсюду был слышен грохот, крики врага и выстрелы, пули свистели со всех сторон, и Чуя отбрасывал их гравитацией. Осаму так ни разу и не выстрелил. В принципе, на подобных заданиях, когда напарники вступали в противостояние с врагом, в такой ситуации не было ничего необычного. Ведь Чуя легко мог обезвредить противника и без Дазая, однако тот всегда вступал в бой наравне с Накахарой, никогда не прячась за его спиной и уничтожая врагов вместе с ним. Главная сложность сегодняшней миссии заключалась в том, что мафиози предстояло захватить одного из эсперов живым. И именно Осаму предстояло это сделать, поскольку ни Чуя, ни кто-либо другой не смог бы противостоять одарённому, если он применит способность, ведь только на Дазая она бы не подействовала. Эспер мог останавливать время, точнее, это была женщина, но суть состояла в том, что, применив дар, она обездвиживала всех без исключения. И какой бы мощной способностью не обладал её противник, он не мог ей противостоять. Лишь на Осаму её дар не действовал, и это ему нужно было взять девушку. Накануне они с Чуей обсуждали план, и Дазай знал о том, что ему предстоит сделать, и внутренне всячески готовился к этому. Когда эсперы вошли в здание, Накахара уничтожил почти всех внутри, а потом время застыло, и Чуя вместе с ним. А Дазай будто оцепенел, дрожащей рукой сжимая пистолет и оглядываясь по сторонам. Девушки нигде не было видно, а затем она вышла к нему, направив на Осаму оружие и смело глядя в карие омуты. Не говоря ни слова, девушка выстрелила, а Осаму так и не смог нажать на курок, лишь в последний момент успел инстинктивно отклониться в сторону, но не достаточно быстро, и пуля обожгла болью правое плечо. Чуя по-прежнему не двигался, а девушка, направив на него пистолет, с ненавистью посмотрела на Накахару. Её палец дёрнулся на курке, нажимая, а в следующий момент она была сбита с ног, рука ушла в сторону, и пуля поменяла предполагаемую траекторию полёта, всё же попав в Чую. Одновременно с этим сверкнула белая вспышка, обнуляя способность девушки. Чуя дёрнулся от пули, попавшей в грудь, но тут же активировал способность, добивая выживших врагов. Осаму лежал на девушке сверху, вжимая её в пол. Когда он бросился на неё, его пистолет вылетел из руки, и сейчас он был безоружен. А девушка, не в силах применить способность, как-то высвободила руку с пистолетом, но Осаму перехватил её; они начали сражаться за оружие, послышался выстрел. От громкого звука заложило уши, девушка вскрикнула и обмякла, а Осаму шокировано смотрел на неё, не веря своим глазам. По её животу расползалось огромное кровавое пятно, глаза были устремлены вверх, застыв навеки; она была мертва. — Дазай, блядь! — вывел Осаму из ступора окрик Накахары. — Какого хрена? Её нужно было взять живой! Осаму обернулся к Чуе, заметив, что его рубашка на груди окрашивается в красный цвет, как и его собственная. — Ты ранен? — Осаму встал с трупа и подошёл к Чуе, оглядывая рану. — Ты тоже, — послышался ответ, и Накахара покачнулся. — Как-то сегодня хреново всё вышло, — добавил он, падая на пол, но Дазай подхватил его на руки и, несмотря на собственную рану, вынес к машине. Благо, водить он умел, поэтому, быстренько перевязав рану Чуи подручными средствами, сел за руль и помчался в порт. Чуя был без сознания, и Дазай со страхом поглядывал на него, время от времени отвлекаясь от дороги, опасаясь, что он может умереть. Грудь Накахары вздымалась и опускалась, однако волнение Осаму за любовника просто зашкаливало. На огромной скорости влетев в порт, Дазай резко ударил по тормозам, останавливаясь возле высотки Портовой Мафии. Вытащив Чую из машины, он вошёл с ним в здание; тут же к нему устремились несколько мафиози, один из них взял Накахару на руки, так как заметил, что и сам Осаму ранен. Дазай не возражал, и вскоре уже Чуя лежал в лазарете, где врачам пришлось приступить к срочной операции. Рану самого Дазая тоже обработали и перевязали, даже пулю вытаскивать не пришлось, так как она прошла навылет. Осаму места себе не находил от переживаний за Накахару и винил во всём произошедшем себя. Он не смог нажать на курок, хотя по заданию Мори и не должен был; девушку нужно было взять живой, но она всё равно умерла, а теперь Чуя оказался на грани жизни и смерти, и всё из-за его нерасторопности и нерешительности. А тут ещё босс позвонил и срочно вызвал к себе. Когда Осаму вошёл в кабинет, Мори встретил его суровым взглядом. — Поздравляю, Дазай-кун, с полным провалом операции, — произнёс Огай после того, как Осаму отчитался о миссии. — Что произошло? Как так получилось, что объект, который вы должны были взять живым, погиб, да ещё и Чуя пострадал, и ты, я смотрю, ранен? — Мори-сан, я пытался взять её живой, — начал врать Осаму, но взгляд при этом выдавал его с потрохами, и Огай заподозрил неладное. — Поэтому я не хотел стрелять, но она выстрелила и в меня, и в Чую. — База уничтожена? — спросил босс Портовой Мафии. — Нет, мне было не до того. Я даже оружие своё не забрал. Пистолет куда-то отлетел, а Чуе срочно нужна была помощь. — Замечательно, — проронил босс. — Отправь группу зачистки, пусть уничтожат все следы вашего пребывания там. Осаму кивнул, а Мори спросил: — Как Чуя? — На операционном столе, — ответил Дазай. — Не думал, что когда-нибудь скажу эти слова, — неожиданно произнёс Мори, — но ты меня разочаровал, Дазай. Надеюсь, что твоя сегодняшняя неудача на задании связана с длительным приёмом наркотиков, и мне не придётся применять к тебе жёсткие меры. — Простите, Мори-сан. Но там была такая ситуация... — Я не желаю выслушивать твои дурацкие оправдания, — отрезал босс. — После больницы ты изменился. Прежний Дазай никогда не провалил бы такое простое задание. Иди. Осаму молча вышел из кабинета босса, направившись в лазарет. Всю дорогу пока он туда шёл, в голове звучали слова Огая: «Прежний Дазай никогда бы не провалил столь простое задание». «Для прежнего Дазая это задание было простым, — промелькнула мысль в голове. — А для меня оказалось невыполнимым. В том-то и дело, что я не прежний Дазай, и уже все это заметили. Я просто ничтожество! Из-за меня пострадал Чуя, и неизвестно ещё чем всё это закончится». Когда Осаму подошёл к дверям медпункта Портовой Мафии, из палаты вышел врач, и Дазай тут же задал вопрос, который его беспокоил сейчас больше всего: — Как он? Чуя жив? — Да, операция прошла успешно. С ним всё будет хорошо. — К нему можно? — Проходите, но он ещё не отошёл от наркоза. Осаму прошёл в палату и присел на стул рядом с постелью Чуи. Взяв его руку в свою, он уткнулся лбом в его ладонь. — Я не хочу стать разочарованием для тебя, — тихо проговорил Осаму. — Я не хочу тебя потерять. Прости меня, Чуя, это я во всём виноват. Я струсил, не смог нажать на курок вовремя, и ты чуть не погиб. Я подвёл тебя. Как жаль, что я не знал прежнего Дазая, я бы хотел стать таким, как он: смелым, решительным, беспощадным к врагам и очень умным. Вы все говорите о моей гениальности, но это он был гением, а не я. Он никогда бы не допустил того, что произошло сегодня с тобой на задании. Прости. Осаму просидел у постели Чуи минут тридцать, затем вспомнил, что так и не отправил группу зачистки на бывшую базу врага. Взяв в руки телефон, Осаму позвонил одному из командиров группы и отдал ему приказ уничтожить на базе все их следы с Чуей. А ещё тридцать минут спустя Накахара открыл глаза, приходя в себя. — Чуя, наконец-то ты очнулся, — Осаму склонился над Накахарой и чмокнул его в лоб. — Я так волновался. — Что это было вообще, Дазай? — спросил Чуя. — Ты вёл себя так, будто впервые на задании. — Я знаю, я облажался. Не понимаю, что со мной происходит. Прости, я тебя подвёл. — Ты ведёшь себя странно, Осаму. Пора бы уже взять себя в руки. — Ты прав. Я постараюсь. — Дазай... — тихо проговорил Чуя. — Может это прозвучит глупо, но ты будто совсем другой человек. Даже твоя манера речи изменилась после того, как ты очнулся. Что с тобой происходит? — Наверное, это влияние наркотиков, — пытался оправдаться Осаму. То, чего он опасался, произошло: Чуя и Мори заподозрили неладное. «Они все считают, что я стал другим, — мысленно говорил себе Осаму. — Даже моя манера речи изменилась. Конечно, она изменилась. Да и откуда мне знать, какая была она у него раньше?» — Всё будет хорошо, обещаю, — произнёс Осаму. — Я больше не разочарую тебя. Чуя скептически посмотрел на Осаму. Он знал, что Дазай раньше никогда не сказал бы таких слов, даже если бы его душа кричала об этом. Если он и раскаивался когда-нибудь в чём-то, то выражал это совсем иначе. Каким-то Осаму стал мягким, и это пугало Чую, к тому же Дазай, который всегда был активом, теперь предпочитал в сексе роль пассива. Он действительно стал совсем другим человеком.