Он не достоин тебя

Чуя с Осаму шли уже несколько часов, иногда останавливаясь, делая привалы. Минут двадцать назад они выбрались из леса, и, когда был сделан очередной перерыв на отдых, Чуя спросил: — Как твоя рука? — Да вроде бы не болит, — Осаму пожал плечами. — Давай посмотрю, — Чуя взял руку Дазая в свою и начал разматывать бинты. — Выглядит не очень хорошо, — констатировал он. Ладонь Дазая стала более тёмного цвета. Осаму перевёл на неё взгляд и сказал: — Действительно. Но она совсем не болит, да и чувствую я себя вполне нормально. Чуя принялся перебинтовывать его руку, а когда закончил с этим делом, эсперы снова выдвинулись в путь. Пройдя ещё несколько часов, парни вновь оказались в каких-то горах. На этот раз они выглядели обычно, совсем как в их мире. Решив сделать привал, Чуя с Осаму перекусили, а затем продолжили путь. По дороге им попадались на глаза какие-то животные; эти существа находились далеко и старались не подходить к людям. Эсперы прошли ещё какое-то время и неожиданно были атакованы огромными крылатыми тварями с львиными головами, мощными перепончатыми крыльями, крепкими длинными телами, как у льва, и хвостами, оканчивающимися скорпионьим жалом. Сначала их было пятеро, и Чуя легко отбил атаку, нанеся по тварям удар гравитацией. Но потом существ стало больше, и одно из них бросилось на Дазая, в то время как Чую атаковали с десяток других монстров, которые так и норовили нанести эсперу удар хвостом. Чуя смог хорошо рассмотреть одну из тварей, оказавшуюся к нему ближе других; она с противным низким криком спикировала на эспера, целясь скорпионьим жалом, с которого капали крупные жёлтые капли (скорее всего, это был яд), в его шею. Чуя отбил атаку, а также уничтожил тварь, кинувшуюся на Осаму, который несколько раз выстрелил в существо, но пули не смогли убить монстра. Затем Накахара нанёс удар гравитацией по другим тварям, но одна из них избежала его, бросившись на Дазая и вцепившись в его плечи передними лапами с длиннющими когтями, взмыла с ним вверх, унося его прочь. Чуя, засветившись красным, взлетел вслед за крылатой тварью, останавливая её гравитацией. Дазай в тот же миг выстрелил почти в упор в сердце существа, и оно вместе с ним резко начало падать. Пуля пробила кожу, и у монстра из раны начала вытекать кровь, но тварь всё ещё была жива и не желала выпускать из лап свою жертву. Чуя замедлил их падение, спуская существо гравитацией ниже, но затем оно отпустило Осаму, и тот упал на землю, так как Чуя не мог применить на нём способность; хорошо хоть высота была уже небольшой: полтора-два метра. Дазай свалился в густые синие кусты, которые они с Чуей уже встречали прежде, ломая ветки при падении и пытаясь сгруппироваться, чтобы ничего себе не сломать и не повредить, однако при этом довольно сильно поцарапался о них. Через мгновение Чуя был уже рядом с Осаму, круша гравитацией кусты, которые тут же плотно оплели человека, будто пытались врасти в его тело. Дазай силился сломать ветки и высвободиться из их захвата, но тщетно. Они сразу же спеленали его в районе плеч и чуть ниже, лишив возможности двигаться. Освободив эспера, использовав для этого нож, так как способность не могла сработать в непосредственной близости от Осаму, Накахара поднял его на руки и вынес из рощи. — Ты как? — спросил альфа, положив возлюбленного на землю и кладя его голову к себе на колени. — Ничего не сломал? — Кажется, нет, — ответил Дазай. — Но всё тело печёт, будто огнём горит. — Ты поранился. Чуя провёл рукой по лицу Осаму, которое было довольно сильно исцарапано. Помимо лица, пострадали и все остальные открытые участки его тела. Одежда на нём в некоторых местах была порвана, преимущественно там, где ветки сжимали его в своих объятиях. Чуя приспустил наполовину оторванный рукав плаща, заметив, что рубашка под ним окрасилась в красный цвет, и осмотрел рану. Она была неглубокой. — Что это было вообще? — не мог понять эспер, взглянув в сторону синей рощи. — Какого чёрта?! Что это за дичь произошла только что? — Не знаю, — Осаму покачал головой. — Может, эти кусты и правда живые и хотели меня сожрать? — он усмехнулся. — Или сделать нечто подобное, как с той отломанной веткой, которую я отшвырнул ногой в рощу, помнишь? Чуя кивнул, а Осаму продолжил: — А что произошло с той тварью? — задал вопрос Дазай, поднимаясь на ноги и озираясь по сторонам. — Я бы сказал, что это какая-то мантикора. — Мантикора? — Ну да, когда-то читал о них в каком-то фэнтезийном романе, ещё в детстве. Очень похоже по описанию. Вообще-то мантикора считается мифическим животным, и я не думал, что они где-то существуют. — Пусть будет мантикора, — произнёс Чуя. — В конце концов, надо же их как-то называть, если они снова встретятся на нашем пути. Хотя это было бы нежелательно. Кажется, она упала где-то в роще. Что с твоим плечом? Чуя поднялся на ноги и, подойдя к Осаму, приспустил изодранный плащ с его плеч. Под ним оказались глубокие раны от когтей мантикоры, которые довольно сильно кровоточили. Рубашка и бинты в местах, где тварь держала Осаму, были также разодраны. — Нужно промыть твои раны и перебинтовать. — Всё нормально, — произнёс Дазай, передернув плечами, а затем поморщился, поднимая вверх перебинтованную ладонь и глядя на неё. — Это ерунда. — Что-то случилось? Точно ничего не сломал? — Точно, — ответил Осаму, разматывая бинты на руке. — Что ты делаешь? — Рука жжёт. Бинты мокрые. Кажется, это та самая жёлтая слизь, которую мы видели в прошлый раз. Она попала на мою рану. Дазай к тому времени размотал бинты и отбросил их на землю, разворачивая руку ладонью вверх. Чуя удивлённо посмотрел на неё, да и сам Дазай не менее изумлённо рассматривал свою ладонь. Кожа приобрела нормальный оттенок, и от ран на ней почти ничего не осталось. — Ты тоже это видишь? — спросил Осаму. — Да, — Чуя кивнул. — Эта слизь исцеляет, выходит? — Кажется, да. Те твари... их не так просто оказалось убить. Пули почти бесполезны против них. — Но не гравитация. — Пожалуй, стоит убраться отсюда, но прежде... Дазай направился к синим кустам, Чуя последовал за ним. — Что ты задумал? — спросил Накахара. — Кто знает, какие опасности нас тут ещё подстерегают? Эта слизь может нам пригодиться. — Верно, но куда ты собираешься её набрать? — Как насчёт пустой банки от консервов? Только её сначала нужно помыть. Я прихватил одну с собой, на всякий случай. Чуя кивнул и, открутив крышку на бутылке с водой, протянул её Осаму. Стараясь экономить воду, Дазай помыл банку и, подойдя к кустам, сломал несколько веток. Почти сразу из их концов, которыми они ранее крепились к кусту, начала сочиться жёлтая слизь. Удерживая ветки над банкой, Осаму ждал, пока она наполнится. Для того чтобы заполнить банку на две трети этой слизью, ему пришлось использовать ещё несколько веток, после чего, протягивая банку Чуе, он сказал: — Сможешь как-то закупорить обратно? — Конечно. Чуя активировал способность и сдавил банку сверху, полностью закупорив её, а Дазай произнёс: — Пойдём. — Подожди, — остановил его Накахара. — Раз уж мы нашли замечательное заживляющее средство, то нужно обработать все твои раны. Чуя отломал ещё несколько веток, проговорив: — Снимай одежду. — О, Чуя! Может, всё же не здесь? — Осаму усмехнулся, лукаво глядя на Чую, но тот не оценил юмора, сказав: — Давай, не выёбуйся. — Ладно, не буду, — с тяжёлым вздохом произнёс Дазай. Осаму сбросил с себя плащ и начал расстёгивать рубашку. Скинув её на землю, он присел на корточки, чтобы Чуе было удобнее обрабатывать раны. Накахара размотал бинты, проведя рукой по шее Дазая сзади, и вдруг на какое-то время застыл на месте, не двигаясь и ничего не делая дальше. Затем он склонился ниже к Осаму и шумно втянул носом воздух. — Что там? — спросил Дазай, поворачивая голову к Чуе и пытаясь поймать его взгляд, но альфа развернул голову Осаму обратно, оглаживая пальцами небольшой участок кожи на шее. — У тебя здесь... — наконец проговорил он. — Ещё рана? Но там у меня ничего не болит. — Нет, не рана. Там какой-то замысловатый узор, что-то вроде татуировки. Но ведь у тебя там не было никаких татуировок! — Не было. Сделай фото. Осаму протянул Чуе свой телефон, и тот сделал фотографию, после чего передал мобильный обратно Осаму. Дазай, увеличив изображение, принялся внимательно разглядывать красивый продолговатый символ у себя на шее. — Это же то место, где ты метку оставил, если не ошибаюсь, — произнёс он. — Кажется, — ответил Чуя. — Ты думаешь... — А откуда этот символ ещё мог взяться? Я читал об этом. — Да, я тоже что-то слышал, но никогда не верил. Легенда гласит, что только у истинных могут появляться какие-то символы или узоры там, где была оставлена метка их парой. Значит, это правда? — Да, я тоже не особо верил в эту часть легенды. Но выходит, что так и есть, и ты действительно мой истинный. — Только у меня, кажется, нет никакого тату. — Ну да, — Дазай усмехнулся, — ведь я не ставил тебе меток. Но это легко исправить. Осаму повернулся к Чуе, обнимая его за шею и притягивая к себе. — Давай позже, — возразил Чуя, перехватывая руки Осаму, и, чмокнув его в губы, отстранился. — Здесь опасно оставаться. — Ты прав, — ответил Дазай, вновь разворачиваясь к Накахаре спиной. — К тому же, когда ты так близко, я с трудом могу держать себя в руках. Твои феромоны сводят с ума. — Меня твои тоже, — проговорил Чуя и, собрав в руку жёлтую слизь, нанёс её на каждую рану и царапину на теле возлюбленного, которая кровоточила. Сок растения подействовал не сразу. Прошло несколько минут, и только тогда раны начали затягиваться, а Осаму при этом поморщился, сказав: — Печёт. — Терпи, — проронил Чуя. — Никакого сочувствия, — с тяжёлым вздохом произнёс Дазай, будто это и правда его очень сильно расстроило, глядя в голубые озёра, на что Чуя лишь пожал плечами. — Нужно пополнить запасы воды, — продолжил Дазай. — Слетаешь на разведку? — И оставить тебя тут одного? Вдруг эти твари ещё есть? — Я имел в виду — поднимись вверх и осмотрись. Я и сам не хочу оставаться здесь в одиночестве, — с этими словами Осаму поднялся на ноги и принялся кое-как наматывать на себя бинты; их теперь было гораздо меньше: ту часть из них, которая оказалась изорвана, эсперу пришлось оторвать и выбросить. Затем Дазай надел на себя рубашку и плащ. Тем временем Чуя взлетел вверх и хорошо осмотрелся по сторонам. — Я нигде не вижу ничего, напоминающего воду, — произнёс он, спустившись к Дазаю. — Ладно, пойдём тогда, — сказал Дазай. — Придётся экономить воду. Чуя кивнул, и они с Осаму выдвинулись в путь. — Знаешь, — произнёс Накахара, замедляя немного шаг. Дазай тоже пошёл медленнее, выжидающе посмотрев на возлюбленного, и Чуя продолжил: — Когда поднялся вверх, я видел нечто необычное. — В этом мире вообще нет ничего обычного, — проговорил Дазай. — Да, но это уже слишком даже для этого мира. — И что ты видел? — Я находился над рощей, той самой, в которую ты свалился, когда мантикора тебя отпустила. Она тоже упала в рощу, и я, кажется, видел её внизу. Или не совсем её. — Что ты хочешь сказать? — Кусты в том месте, куда она свалилась, были ярко-красного цвета, а сама мантикора будто вросла в них. Словно кусты напитались её кровью, их листва покраснела. — Действительно, странно как-то для нас, но не для этого мира. Выходит, они всё-таки хищные, но в то же время исцеляют раны. — И не только раны. Я помню, как они восстанавливались после того, как я сносил их гравитацией. — Удивительно, — обронил Дазай и ускорил шаг, Чуя также пошёл быстрее. Преодолев километров пять-семь, эсперы решили, что пора найти место для ночлега, поскольку начинало темнеть. Но поблизости, как назло, не было ничего подходящего. Спать под открытым небом не хотелось: это было опасно, так как могли напасть мантикоры или ещё какие-то твари, поэтому они продолжили путь. Вскоре совсем стемнело и двигаться дальше было довольно тяжело. Неожиданно Дазай остановился, доставая телефон и включая фонарик на нём, освещая что-то под ногами. — Что это? — произнёс он, присаживаясь на корточки и что-то внимательно рассматривая; Чуя, который прошёл немного вперёд, тоже остановился и, повернувшись к Осаму, пошёл к нему, но неожиданно провалился под землю. Дазай, разглядывая под ногами какую-то огромную дыру в земле, резко обернулся на шум, доставая пистолет, в котором было ещё несколько патронов, но не увидел нигде эспера. — Чуя! — громко позвал Дазай и бросился к тому месту, где предположительно исчез Накахара. — Чуя! — снова выкрикнул Осаму, но ответа не последовало. Послышался грохот, и земля под ногами содрогнулась, а потом провалилась, а вместе с ней и Дазай, который по-прежнему сжимал в одной руке пистолет, а во второй телефон. Высота оказалась большой, но приземление вышло мягким. Под задницей что-то хрустнуло во время удара, но боли не было, при этом телефон выскочил из руки Дазая, отлетев в сторону, и сейчас он ничего не мог рассмотреть. — Чуя! — снова позвал Осаму, поднимаясь на ноги и направляясь к своему телефону, фонарик на котором выдал его местоположение. — Берегись! — послышался громкий окрик Накахары, а затем Дазай увидел в темноте красное сияние. Что-то будто взорвалось — Осаму обдало небольшими комьями земли и ошмётками чего-то дурно пахнущего, немного отбросив его назад. Потом послышался какой-то странный звук, словно сотни членистоногих лапок стучали по земле. Осаму дотянулся до фонарика, прежде заметив десятки светящихся глаз прямо перед собой. Произведя несколько выстрелов, Дазай услышал визг какого-то существа и быстро откатился в сторону. Снова послышался грохот, и Осаму увидел, как понизу прошла красная волна. Пространство прорезали новые визги и грохот, а потом наступила тишина. Дазай почувствовал прикосновение к своему лицу чего-то шершавого и мохнатого. Он направил пистолет на нечто, но выстрела не последовало, лишь щелчок: патроны закончились в магазине. А затем Дазай увидел светящийся красным силуэт и нечто было отброшено ударом ноги. Всё это произошло довольно быстро, за какие-то считанные секунды. Чуя действовал молниеносно. Засветившись красным, существо отлетело к одной из стен пещеры (а что это была именно пещера, Дазай уже не сомневался), с грохотом и противным визгом впечатавшись в неё, после чего снова послышался грохот. Складывалось ощущение, что где-то совсем рядом посыпался град камней, что, к слову, было недалеко от истины. Чуя немного не рассчитал удар и устроил обвал. Схватив Дазая за руку, он оттащил его в сторону и тут же поспешил отдёрнуть от него руку, дабы иметь возможность воспользоваться способностью в случае чего. Осаму посветил фонариком сначала вперёд, затем по сторонам. Повсюду валялись раздавленные тела довольно крупных пауков. Что это именно пауки, Осаму смог определить по их членистоногим конечностям, которые были не полностью уничтожены. Поскольку от их тел мало что осталось, то размер тварей определить было сложно, но, обратив внимание на их лапы, Дазай осмелился предположить, что эти пауки были примерно величиной с кошку, вряд ли больше. Для пауков это был гигантский размер. — Ненавижу пауков, — пробормотал он. — Это, скорее всего, детёныши, — сказал Чуя. — Там сзади лежит тушка побольше. Наверное, их папаша. — Папаша? — Осаму усмехнулся, оборачиваясь назад и освещая фонариком дальний угол пещеры за своей спиной. — Может, мамаша? — добавил он. — Мамаша? — переспросил Чуя. — Ага. Вряд ли в этом мире существуют альфы и омеги. Наверняка это самка. Свет фонаря был довольно ярким и хорошо освещал огромное тело паучихи. Оно оказалось уничтожено на две трети, но по останкам вполне можно было определить, насколько большущей была эта тварь. В пещере больше не раздавалось каких-либо звуков: похоже, что Чуя уничтожил всех существ и камнепад тоже прекратился. Осаму подошёл к трупу паука, освещая его фонариком. — Какая огромная, — произнёс он, наклоняясь, чтобы рассмотреть паука лучше. В нос ударил резкий неприятный запах, и Дазай с трудом сдержал позыв к рвоте. Разогнувшись и зажав нос рукой, он добавил: — Да она размером с хорошего такого телёнка! Мерзость, да ещё и воняет ужасно. Вонь в пещере действительно стояла отвратительная, и Осаму снова замутило. Отвернувшись от Чуи в сторону, он согнулся пополам и его всё-таки стошнило. Пока Дазая рвало, Чуя поддерживал его под грудь, пытаясь дать ему какую-то опору, а затем он протянул Осаму бутылку с водой. Дазай ополоснул рот и сделал несколько глотков воды, после чего отдал бутылку Чуе. — Всё нормально? — спросил Накахара, проведя рукой по каштановым волосам и прижимая голову Дазая к своей груди. — Не очень, — пробормотал Осаму, оглаживая спину любовника. — Чуя, что-то мне тут не в кайф находиться, нужно как-то выбраться наверх. — Высота приличная, — сказал Чуя. — Да, я заметил, пока падал, — Дазай посветил фонариком вверх, а затем туда, где он приземлился. Это место оказалось огромным гнездом, и в нём лежало множество коконов. Похоже, что пауки давно вылупились из них, но пустые коконы остались в гнезде, и именно поэтому приземление Осаму с большой высоты вышло довольно мягким. — Повезло, что оно было пустым, — сказал Дазай. — Представляю, что могло произойти, приземлись я на одну из этих тварей или на мамашу. — К тому времени, как ты упал, она уже была уничтожена, — сказал Чуя, а Осаму подошёл к той стене, которая была частично разрушена гравитацией Чуи, и осмотрел куски скальной породы. Затем он перевёл взгляд в сторону и заметил продолговатый кокон, прикреплённый к уцелевшей стене. Дазай подошёл к нему и ткнул стволом пистолета, разрывая паутину и рассматривая, что внутри, подсвечивая себе фонариком. В коконе оказалась тушка какого-то животного, мех которого напоминал по цвету лисий. В нос снова ударил неприятный запах, и Дазай поспешил отойти в сторону: животное было мертво явно не один день и, видимо, начало разлагаться. Осаму вновь посмотрел вверх. Высота была метров пять, не менее. — Чуя, — обернувшись к любовнику, проговорил Осаму, и Накахара понял его практически без слов. — Я попробую, — сказал эспер. — Но может снова произойти обвал. Лучше отойди в дальний угол. Осаму кивнул и отошёл как можно дальше от Чуи, который нанёс удар гравитацией по одной из стен, обрушая скальную породу. Затем он ударил снова. И снова. С потолка начали сыпаться какие-то куски, один из которых упал неподалёку от Дазая. С каждым последующим ударом свод пещеры обрушался всё сильнее, и Чуе пришлось применить способность, чтобы остановить начинавшийся обвал, после чего он переместил все упавшие куски в одну кучу. Нанеся ещё один удар, на этот раз по потолку, Чуя обрушил его окончательно, оградив Дазая от обломков гравитацией и свалив их всё в ту же кучу. Чуя продолжал рушить стену до тех пор, пока куча, состоящая из обломков скалы, не стала настолько огромной, что по ней свободно можно было подняться наверх. Обернувшись к Осаму, он сказал: — Готово. Дазай кивнул и, подойдя к этой насыпи, взобрался на неё и вскоре выбрался наверх. Чуя же просто взлетел, воспользовавшись для этой цели гравитацией. Решив убраться отсюда как можно дальше, эсперы сразу двинулись в путь и за несколько часов даже ни разу не сделали привал. — Осаму, ты не устал? — спросил Накахара. — Немного, — ответил Дазай. — Тогда давай отдохнём. Кажется, начинает светать. Мы всю ночь идём. — Да, и спать ужасно хочется. Но засыпать в такой ситуации — безрассудство. — Можешь поспать, я пока не хочу, — сказал альфа. Осаму кивнул, но затем его вновь замутило и пришлось отходить в сторону, чтобы освободить желудок, который и так был пуст. — С тобой всё в порядке? — спросил Чуя, когда Осаму вернулся. — Ты бледный. — Даже не знаю, — произнёс тот, критически оглядывая свой плащ, который был в засохшей жёлтой гадости, видимо, заменявшей паукам кровь. Осаму присел на землю, сказав: — Мне кажется или эта хрень всё ещё воняет? Неудивительно, что меня всё время мутит, но без плаща будет холодно. Чуя, подойдя к Осаму, втянул носом воздух; его одежда была в не менее плачевном состоянии. — Я почти не чувствую, — сказал эспер. — Наверное, уже привык. Чуя сел рядом с Осаму, приглашающе похлопав рукой по своему колену, и тот положил на него голову, чувствуя в своих волосах пальцы возлюбленного. Минут через пять Дазай уснул, при этом Чуя продолжал поглаживать его по голове. Проснувшись через пару часов, Осаму сменил Чую, ведь эсперу тоже нужно было отдохнуть. Есть хотелось ужасно, но у них на руках была ещё последняя банка рыбных консервов, которую эсперы обусловились оставить на потом. Чуя проспал часа три, и в конце концов Дазай решил его разбудить, слегка потряся того за плечо. — Чуя. — А? — Накахара открыл глаза, встретившись взглядом с Осаму. — Нам нужно двигаться дальше, — сказал Дазай, и Чуя принял сидячее положение. Эсперы перекусили последней банкой консервов и, допив остатки воды, выдвинулись в путь. Чуя снова взлетал вверх и осматривался по сторонам, однако ничего похожего на реку или озеро, где можно было бы набрать воды, он не обнаружил. Спустя ещё несколько часов пути, эсперы набрели на пещеру. В это время поднялся сильный пронизывающий ветер и начал срываться мелкий дождь. Решив переждать непогоду в пещере, эсперы быстро собрали пока ещё сухие ветки для костра и вошли внутрь. В центре пещеры было какое-то пепелище, где оставалось несколько не до конца сгоревших палок. Дазай подошёл к нему и, склонившись, приложил руку к тёмному пятну. — Холодное, — сказал он. — Значит, огонь погасили довольно давно. Наверняка это Чуя. Осаму осмотрелся по сторонам, заметив у одной из стен пустую банку от консервов. — Точно, это он. Но ушёл отсюда давно. Скорее всего, на рассвете. Чуя молча сбросил сухие ветки, которые держал в руках, в центр пепелища, Дазай же положил перед этим собранный хворост чуть в стороне. — Пойду ещё принесу веток, пока дождь их не вымочил, — сказал Накахара. — Ты со мной? — Пошли, — кивнул Осаму и последовал за Чуей. Эсперы приступили к сбору хвороста, дождь начал усиливаться. Послышался какой-то шорох, и оба парня замерли на месте, оглядываясь по сторонам. — Там, — сказал Осаму, указывая рукой на какие-то красноватые кусты, заметив, как они довольно сильно качнулись, будто кто-то пробежался рядом с ними. Чуя пошёл по направлению к кустам и раздвинул их гравитацией. На него сначала с любопытством, а потом со страхом уставились два огромных тёмно-коричневых глаза. Это оказалось какое-то необычное, размером с волка, животное с длинными острыми ушами на макушке и туповатой приплюснутой мордой. Диковинный зверь был покрыт длинной густой шерстью, точнее, мехом голубоватого оттенка. Он стоял на мощных задних лапах, при этом коротенькие передние лапки существа были совсем тоненькие: складывалось впечатление, что его верхние конечности недоразвиты. Это существо вряд ли могло передвигаться при их помощи. Скорее всего, для перемещения оно использовало только задние лапы. У животного был куцый хвостик, похожий на заячий, на котором почти не было меха. Вероятно, наличие такого маленького хвоста было обусловлено как раз тем, что животное прыгало на задних лапах, как предположил Дазай, да и Чуя тоже, ведь большой хвост в этом случае только бы мешался. Зверёк, издав пронзительный визг, развернулся назад и сделал прыжок, однако Чуя остановил его гравитацией, без сожаления сломав животному тонкую шею. Подойдя к мёртвому зверю, Накахара поднял его с земли одной рукой, второй он удерживал довольно большую охапку хвороста, и направился к пещере. Проходя мимо Дазая, Чуя сказал: — Кажется, у нас сегодня будет обед. Осаму кивнул и, подняв с земли ещё несколько сухих палок, направился вслед за Чуей. Войдя в пещеру, Чуя бросил собранный хворост в ту же кучу, куда до этого его положил Осаму, а тушку зверя рядом. Дазай также кинул собранные ветки в общую кучу. Найдя в пещере несколько отвалившихся от стены кусков скальной породы, Чуя соорудил мангал и развёл огонь, после чего, воспользовавшись ножом, сделал глубокие надрезы на лапах зверя и, применив способность, лёгко содрал с него шкуру. К тому времени, как Чуя полностью выпотрошил животное, выбросив его внутренности на улицу, и порезал мясо на кусочки своим ножом, языки пламени в костре почти исчезли, и сейчас в мангале лишь тлели крупные палки, создавая необходимый для приготовления мяса жар. На улице пошёл ливень. Чуя довольно сильно увлёкся своим занятием, нанизывая мясо на тонкие ветки, с одной стороны заострённые всё тем же ножом, и водружая их на мангал, поэтому не сразу заметил, что Дазай, раздевшись до нижнего белья и кинув свои вещи у входа, вышел под дождь. Когда же Чуя посмотрел в ту сторону, где сидел Осаму, и, не обнаружив его на своём месте, перевёл взгляд на выход из пещеры, то заметил почти голого любовника, стоявшего под проливным дождём. Накахара бросился за ним на улицу, прикрываясь от дождя гравитацией. Схватив Осаму за руку, Чуя резко развернул его к себе лицом. В тот же миг сверкнула белая вспышка и способность отказала эсперу — практически мгновенно он промок до нитки. — Что ты творишь, идиот?! — заорал Накахара, гневно глядя на Дазая, а затем уже спокойнее добавил, пытаясь утащить его в пещеру: — Ты же простудишься: холодно. Пошли внутрь. — Чуя, — невозмутимо заявил Осаму, — я не могу больше носить на себе эту мерзость, у меня всё тело зудит. Я просто хочу смыть с себя всю эту дрянь. — Осаму, пошли внутрь, — повторил Чуя. — На улице от силы градусов десять. Ты хочешь подхватить воспаление лёгких? — Я быстро помоюсь и зайду, — сказал Дазай, высвобождая свои руки из захвата Чуи. — Идиот, — Накахара покачал головой, потирая ладонями тело любовника, желая ускорить приём водных процедур, так как знал, что спорить с Осаму бесполезно. — Ты весь дрожишь и губы уже синие. Пойдём. Чуе наконец удалось утащить Дазая в пещеру. Его одежда также была мокрой, поэтому он её сбросил на пол рядом с вещами Осаму и, подойдя к костру вместе с ним, усадил его возле мангала, пытаясь растереть озябшее тело руками, что помогало не очень хорошо, ведь его собственные ладони тоже были холодными. Наконец, руки Чуи согрелись, как и тело Осаму. Дазай перестал дрожать, но всё так же плотно прижимался к любовнику всем телом. — Осаму, — заговорил Чуя, посмотрев в карие омуты, — зачем доходить до таких крайностей? Воду можно было куда-нибудь собрать, разогреть на костре и помыться в тёплой. — Куда собрать? Здесь нет ничего подходящего. Даже камней, в которых ты мог бы сделать полость, я нигде не видел. А эта скальная порода вряд ли подойдёт: она крошится, если по ней как следует стукнуть, тем более гравитацией. Чуя пожал плечами. — Я бы что-нибудь придумал. Нужно было поискать снаружи, может, удалось бы найти что-нибудь подходящее. — Ладно, что уж теперь говорить об этом? Считай, что я просто принял холодный душ. — Ага, только полотенце забыл захватить перед этим. Следи за мясом, — сказал Чуя и поднялся на ноги. — Ты куда собрался? — спросил Осаму. — Раз уж наша одежда всё равно вымокла, нужно где-то кинуть её снаружи, может, от дождя почище станет, — с этими словами Чуя вытащил всё из своих карманов и карманов одежды Дазая и, выйдя с вещами из пещеры, пользуясь гравитацией, чтобы капли дождя не попадали на него, развесил их с Осаму одежду снаружи на ближайших кустах. Затем он взял в руки пустую полуторалитровую бутылку и, выдолбив способностью ямку в земле возле входа в пещеру, вставил в неё бутылку, чтобы она наполнилась дождевой водой, после чего вернулся к Дазаю. Осаму к тому времени перевернул мясо на другую сторону. — Замёрз? — спросил он, посмотрев в голубые озёра. — Немного, — Чуя поёжился. — Иди сюда, согрею, — предложил Осаму, и Чуя, подойдя к мангалу, уселся рядом с ним. Дазай обнял его за плечи, притянув к себе. Когда приготовилась первая партия мяса, Чуя снова развёл огонь, так как жар почти прогорел. Возле костра оказалось довольно тепло, и эсперы быстро согрелись, несмотря на то, что были лишь в нижнем белье, а снаружи лил дождь. Шкурка убитого животного изначально валялась у костра, но Чуя отправил и её на улицу под дождь, к прочим вещам, разрезав ножом там, где ранее было брюхо зверя, и бросив на один из кустов изнаночной стороной вверх. Когда ветки вновь прогорели, образовав в мангале тлеющие угли, Чуя нанизал на заострённые палки новые кусочки мяса и водрузил их на мангал. Мясо оказалось жестковатым на вкус, но Чуе с Осаму выбирать не приходилось, так что они молча поели, а затем Чуя забрал бутылку, которая наполнилась водой до краёв, и занёс в пещеру их с Осаму одежду и шкурку зверя. Почти полностью высушив вещи при помощи гравитации, образовав что-то вроде центрифуги, быстро вертя их почти под самым потолком в течение пятнадцати минут, Накахара развесил одежду внутри пещеры, чтобы она окончательно просохла. Дазай всё это время удивлённо смотрел на возлюбленного. Осаму знал, что Чуя способен творить чудеса своей способностью, но даже он не думал, что эспер мог так высушить вещи гравитацией. — Ну ты даёшь, — пробормотал Осаму. К тому времени, как Чуя развесил одежду, дождь стал меньше, но всё ещё не закончился. — А что, Чуя из твоего мира так не может? — спросил Накахара. — Не знаю, вряд ли он пробовал делать нечто подобное. Не было такой необходимости, наверное. И как ты до этого додумался? — Когда Верлен пропал, мне приходилось скитаться, как я уже говорил. Квартира была съёмной — мне никто бы не продлил аренду без брата, да и находиться в том доме без него не хотелось. Бывало такое, что я не раз попадал под дождь в холодную погоду, а поскольку в то время ещё не слишком хорошо управлял способностью, то не мог защититься от проливного дождя, как сейчас. Мне часто приходилось ночевать на улице или в холодных заброшках, а спать в мокрой одежде довольно неприятно. Вот и пришлось научиться сушить одежду, и только потом я додумался, что можно ведь использовать способность для того, чтобы и вовсе не промокнуть под дождём. Осаму усмехнулся, притягивая эспера к себе ближе. Они так просидели около часа, дожарили мясо, дождь снова усилился, и ветер, изменив направление, теперь задувал в пещеру. Чуя высвободился из объятий Осаму и проверил насколько хорошо высохла их одежда. Она оказалась всё ещё влажной, и Дазай предложил подсушить её, удерживая над костром, в который он подбросил несколько веток. Чуя кивнул и, взяв вещи Осаму, стал удерживать их над огнём гравитацией. Вскоре он передал одежду любовнику, приступив к сушке своей. Дазай критично осмотрел плащ и рубашку, затем поднёс их к носу, желая удостовериться в том, что мерзкий запах исчез. Одежда вроде неплохо отмылась под дождём и ничем не воняла, но пятна остались, да и целее она не стала, после своеобразной стирки и сушки. Осаму быстро оделся, а Чуя сказал, заметив, как тот придирчиво разглядывает свои вещи: — Так ведь лучше? — Конечно, — кивнул Дазай, застёгивая ремень на брюках. — Так намного лучше, чем ходить в грязной одежде или вовсе без неё, — Осаму поёжился, вспоминая, как пытался согреться у костра в объятиях любовника после принятия водных процедур. — Интересно, надолго дождь зарядил? — Кто знает? Здесь ведь всё не так, как у нас, и даже по цвету неба не определить, обложное оно или чёрт его знает. — Точно. Хотя мне кажется, что с тех пор, как полил дождь, на улице стало темнее, но вроде бы до вечера ещё далеко, — Осаму взглянул на свой мобильник, обратив внимание на время и на заряд батареи, который показывал критический уровень: ниже 20%. — Скоро мобила сдохнет. Где твой телефон, Чуя? Я не видел его у тебя с тех пор, как мы здесь. — Чёрт его знает? Где-то выпал, когда мы ещё сюда не попали. Может, в отеле или в кабинете, а возможно, в машине остался. Да он всё равно был почти разряжен. Я вот думаю, может, не стоило так уходить без подготовки, когда босс заявился к Фёдору. Нужно было грохнуть его прежде. — Ты правильно поступил в тот день. Не забывай, что из-за той записи, которую сделал Мори, с тобой в любой момент могло произойти нечто не очень хорошее. Мы не знаем, сколько у тебя оставалось времени, да и как использование способности влияло на аневризму. Может, у тебя оставалось несколько дней, а может, часов или минут. Помнишь, что говорил врач? — Ну ещё бы не помнить! — Чуя застегнул брюки, затем рубашку, жилет и плащ. — Но с тех пор, как мы здесь, головные боли ни разу меня не беспокоили. — Значит, Фёдор сказал правду. Хотя я и так в этом не сомневался. По сути, ему не было смысла врать, ведь ты нужен был ему живым, чтобы достать артефакт. Да и если подумать, действительно, записи на странице, сделанные в одной вселенной, не должны оказывать влияние на другие миры. — Верно, — Чуя направился к выходу из пещеры, а Дазай спросил: — Куда ты собрался? — Хочу осмотреться немного. Нам нужно набрать воду куда-то ещё. — Жаль, что тот «кувшин», который у нас был, остался у Чуи в рюкзаке, — сказал Осаму. — Зачем ты его вообще туда положил? — Чтобы в руках не таскать. Ведь у нас с тобой нет даже какой-нибудь малюсенькой сумки. — Ладно, пойду поищу что-нибудь, — с этими словами Накахара направился к выходу из пещеры. Спустя минут пять он вернулся с пустыми руками. — Что, ничего не нашёл? — поинтересовался Осаму, окидывая Чую взглядом. Одежда эспера была абсолютно сухая, несмотря на то, что снаружи по-прежнему лил дождь. — Увы, но нет, — ответил Накахара, присаживаясь рядом с Осаму. — Поблизости нет ничего подходящего, а слишком далеко уходить не хотелось. Хотя можно было бы использовать для нашей цели какое-нибудь дерево, но я подумал, что не стоит этого делать. — Правильно подумал, — сказал Осаму, взяв в руки бутылку с водой и делая из неё несколько глотков. — Фу, дождевая вода довольно гадкая на вкус! — проговорил он, завинчивая крышку на бутылке и отставляя её в сторону. — Из своего опыта могу сказать, что растения из этого мира представляют опасность. Возможно, конечно, что не все, но мы ведь не знаем, какие из них могут оказаться ядовитыми. — Верно. — Придётся нам, видимо, заночевать в пещере, — Осаму взглянул на часы на мобильном, после чего отключил телефон, желая сохранить заряд батареи. — Не похоже, что дождь сегодня закончится, а через пару часов стемнеет. Только спать лучше по очереди: хватило уже встречи с мантикорами и пауками. — Если устал, ложись, — предложил Чуя. — Потом сменишь меня. — Пока не хочу. Чуя кивнул и, отодвинувшись от Дазая, поднял над костром шкурку зверя гравитацией. — Что ты делаешь? — спросил Осаму, удивлённо посмотрев на Накахару. — Хочу просушить, — последовал ответ. — На ней ведь мягче спать будет, да и укрыться можно, как одеялом. Осаму расхохотался. — Что смешного? — спросил Чуя, встретившись взглядом с карими омутами, в которых плясали весёлые искорки. — Да так, — выдавил Дазай, которого наконец покинул приступ безудержного смеха. — Сразу видно, что ты в этом ничего не понимаешь. Лучше убери от огня подальше. Шкурки нельзя так сушить, иначе они придут в негодность, к тому же ты просто спалишь мех. Они должны сами высохнуть в естественных условиях. — Да? Откуда ты знаешь? — поинтересовался Чуя, всё же убирая шкурку от огня в дальний угол пещеры. — Не думал, что ты занимался в своём мире выделкой шкурок. Ты ведь говорил, что работал на мафию и являлся правой рукой босса. — Верно. Но было у нас одно предприятие в Токио по производству мехов, и я пару раз посещал его. Заняться там было нечем, и я поинтересовался у них, что к чему. Любопытно стало, да и для общего развития было полезно. Сначала шкуры вымачивают в концентрированном соляном растворе от 6 часов до суток, — пояснил Дазай. — Второй этап: мездрение, — с видом знатока продолжил он. — Чего? — не понял Чуя, удивлённо приподняв левую бровь. — Что это за хрень такая? — На специальном станке снимается весь подкожный жир, — объяснил Осаму. — Хотя можно и тупым ножом снимать, если это делается не на производстве, а вручную. Потом в специальных баркасах и барабанах происходит процесс дубления. Для него используют растворы хрома, алюминия, формальдегида. Далее идёт жирование шкур. Их обрабатывают жирами животных, рыб, минеральными маслами и синтетическими жирами... — Всего-то навсего? — усмехнувшись, спросил Чуя, внимательно слушавший рассказ Осаму. — Вообще-то, это ещё далеко не всё. — Мне и этого хватило. А проще никак? — В древние времена, конечно, всё делалось несколько иначе. Для начала шкурка должна высохнуть, желательно на солнце. Поскольку оно в этом мире отсутствует, сушить придётся без него, хотя этот процесс займёт больше времени. В этом случае стоит сначала удалить мездру, чтобы избежать разложения. Может и правда на ней будет удобнее спать, — Осаму перевёл взгляд на шкуру, которая лежала справа от него, чуть позади. Чуя снова переместил шкуру гравитацией ближе к себе и положил на пол пещеры мехом вниз. Затем она засветилась красным, а вскоре в сторону выхода полетели какие-то куски и ошмётки полупрозрачной плёнки или чего-то подобного. — Так? — спросил Чуя, через пару минут посмотрев на Осаму. Тот склонился над шкурой, рассматривая её вблизи. — Ну да. И зачем тебе нож? Вряд ли кому-нибудь раньше удавалось справиться с этой задачей так быстро, — Дазай усмехнулся, а Чуя хмыкнул. — Пусть теперь сохнет. Накахара переместил шкуру на прежнее место и подбросил в костёр ещё немного веток. — Ну, раз ты спать не хочешь, — произнёс он, придвигаясь к эсперу ближе, и потянул его за ноги, распрямляя их, так как они были согнуты в коленях, услышав при этом недовольное «эй!». Затем Чуя бесцеремонно положил голову на ноги Осаму, почти у бёдер, устраиваясь поудобнее. — Тогда я, пожалуй, вздремну. — Вздремни, — согласился Дазай, кладя руку на голову Чуи и поёрзав немного, принимая другую позу. Чуя закрыл глаза и попытался уснуть, но сон не спешил принять его в свои объятия. Минут через сорок он произнёс, не открывая глаз: — Расскажи мне о своём Чуе. — Не спишь? — поинтересовался Осаму. — Нет, — ответил Чуя. — Зачем? — задал следующий вопрос Дазай, с непониманием глядя на Накахару, но тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами. — Просто интересно, — последовал ответ. — Я же уже рассказывал. — Ты упоминал о нём вскользь, без каких-либо подробностей. Наверное, ты считал, что мне не очень приятно будет слушать о нём. — А разве приятно? Чуя пожал плечами, но всё же сказал: — Я хочу знать, что он за человек, как вы с ним познакомились и как стали близки. — Довольно странное желание, — проговорил Дазай. — Уверен, что хочешь говорить о нём? — Да, — произнёс Чуя. — Расскажи. Дазай тяжело вздохнул. — Ладно, тогда слушай, — сказал он. — Мы с Чуей познакомились, когда нам было по пятнадцать лет. Это произошло на одном задании, которое дал мне босс. Я отправился на него не один, вместе с Хироцу. Задание заключалось в том, чтобы выяснить информацию о прошлом боссе мафии, который к тому времени уже как год был мёртв. К слову, его убил Мори. Но, став новым боссом, Огай получил провокационную видеозапись, на которой был запечатлён его почему-то живой предшественник. И я, и Мори считали, что мертвецы не оживают и, скорее всего, запись — фальшивка. Мы думали, что кто-то специально подделал эту компрометирующую запись, чтобы свергнуть Огая, обвинив его в убийстве предшественника, поэтому я отправился в тот район, где она была сделана — в Сурибачи. Там я и встретил Чую. Характер у него всегда был отвратительный... — Дазай запнулся, так как Чуя приоткрыл один глаз, затем второй и с подозрением посмотрел на Осаму. — Что ты на меня так смотришь? Может, себя вспомнил, когда мы только познакомились? — Хочешь сказать, что ты у нас белый, мягкий и пушистый? — пробормотал Чуя, вновь прикрывая глаза. — Не знаю, — Осаму пожал плечами. — Когда находился в своём мире, у меня и правда был скверный характер. Но, попав к вам, я всё же немного изменился. Наверное, потому, что переосмыслил некоторые жизненные ценности. — Ладно, продолжай. Вы встретились в Сурибачи, и что произошло дальше? — Знакомство наше, мягко говоря, не заладилось с самого начала. Едва увидев, он решил меня избить. — Неужели? — Чуя вновь приоткрыл глаза и посмотрел в карие омуты. — Почему? — Может, потому, что считал, что мы находимся на его территории. Или потому, что ему не понравилось, что мы что-то вынюхивали. К тому же Чуя сразу понял, что мы из Портовой Мафии, а сам он в то время состоял в вражеской организации. Но суть не в этом. Нам с Хироцу, не без помощи Рэмбо, удалось захватить Чую. Босс заключил с ним сделку: взамен на жизни его нескольких товарищей, попавших в плен к Портовой Мафии, Мори вынудил его сотрудничать с нами в работе над этим делом. Так Огай отправил нас с Чуей на совместное задание. Конечно, мы оба были не в восторге от этого, но пришлось согласиться и мне, и ему. В ходе расследования я понял, что за всем стоит Рэмбо, да и Чуя догадался. Рэмбо сделал из старого босса своё подконтрольное существо-способность, но его целью был именно Чуя. После взрыва в лаборатории, за восемь лет до тех событий, он потерял память, поэтому не сразу понял, что Чуя и есть Арахабаки. Кстати, тот взрыв, устроенный Арахабаки, произошёл и в вашем мире. Когда Чуя признался Рэмбо и мне, что он — это Арахабаки, наверное, как раз в тот момент Рэмбо решил сделать из него своё подконтрольное существо-способность вместо старого босса. Нам пришлось сразиться с ним и предшественником. Осаму подробно начал описывать битву, а когда закончил, то добавил: — Конечно, мы победили Рэмбо, как ты мог догадаться. Я знал, что босс хочет, чтобы Чуя примкнул к нашей организации, потому мне пришлось подставить его перед товарищами из «Овец». — «Овец»? — переспросил Чуя. — «Овцы» — та самая организация, в которой состоял в то время Чуя. Её членами являлись подростки, а он был их предводителем. Странно, что в вашем мире всё было не так и ты никогда не состоял в «Овцах». В общем-то, ещё до битвы с Рэмбо я подставил Чую перед товарищами, как сейчас помню: мы сидели с ним в зале с игровыми автоматами, он проиграл мне и должен был желание, и тут появились его друзья. Чуя пытался спрятаться, но я выдал его присутствие, громко назвав по имени и сказав, что нужно идти работать и выполнить приказ босса. Да, поступок мой был довольно мерзким, — Дазай печально улыбнулся, вспоминая об этом. — Но я ни о чём не жалею. — Жестоко, — проронил Чуя. — И что было дальше? — А дальше я позвонил боссу и попросил отпустить заложников из «Овец», которые были в плену у Портовой Мафии, хотя задание тогда ещё не было выполнено. Доверяя мне, Огай отпустил их. Товарищи Чуи хотели увести его с собой, но незадолго до их прихода мы с ним поспорили о том, кто первый получит нужную информацию, и я знал, что Чуя пойдёт со мной, даже если не хочет этого. Именно в тот момент мой план вступил в действие, ведь друзья сочли его предателем, который по своей воле перешёл на сторону врага, так как заложников отпустили и Портовая Мафия больше не могла шантажировать Чую их жизнями. Потом они пытались убить его и ранили отравленным ножом. Более того, бывшие соратники Чуи объединились с другой вражеской организацией против Портовой Мафии. Но тут подоспел я вместе с группой зачистки, и Чуе пришлось заключить со мной сделку, чтобы спасти их никчёмные жизни. В обмен на это он вступил в Портовую Мафию. — Жёстко. И он простил тебя после такого? Дазай пожал плечами. — Видимо, да, — проговорил он. — Поначалу мы постоянно цапались, как собаки. Чуя часто распускал руки, а я нередко его подставлял и унижал словесно. Даже не знаю, как так получилось, что всего через год у нас с ним начались отношения. — Действительно, странно, — произнёс Накахара. — И как же это произошло? — В тот день мы были на миссии. Чуе пришлось использовать порчу, но после её применения я бросил его в бессознательном состоянии на поле боя. В то время я часто так делал, хотя за это мне сейчас действительно стыдно. Я отправился домой, купив бутылку виски, и довольно сильно напился. Он, видимо, тоже, только пил в другом месте. Не знаю, зачем он ворвался ко мне именно в тот вечер, ведь разборки могли подождать и до утра. Чуя был пьян. Наверное, находился в кондиции похлеще моей, так как с трудом держался на ногах, если не поддерживал себя гравитацией, но при всём при этом он пытался атаковать меня, что-то крича, будто был не в себе. Сейчас я уже не помню, что именно, да и тогда не особо смог разобрать его слов. От нескольких атак мне удалось уклониться, но потом я всё же пропустил удар, и мы оба свалились на пол, катаясь по нему и нанося друг другу удары. Как я говорил, мы оба были нетрезвы, а потом наши губы оказались слишком близко друг от друга. Не помню, кто проявил инициативу: он или я, но мы поцеловались, а потом оказались в постели. Всё, что происходило дальше, было как в тумане для нас обоих. Утром Чуя молча свалил, не желая со мной разговаривать, а может, ему было просто стыдно из-за того, что случилось. Не сказать, чтобы после этого наши отношения улучшились. Мы по-прежнему ругались и дрались, но как-то, после очередного мордобоя, снова оказались в постели, хотя на этот раз и были трезвыми. Утром Чуя снова ушёл, не сказав мне ни слова. Это повторилось ещё несколько раз, точнее, десятков раз, прежде чем до нас дошло, что нас тянет друг к другу. Но признавать этого никто из нас не хотел до тех пор, пока Чуя не вытащил меня из петли, когда я пытался совершить суицид. Видимо, тогда он и понял, что любит меня. В тот вечер мы, наконец, поговорили откровенно, и с тех пор наши отношения изменились к лучшему. Хотя после этого мы иногда ещё ругались, но вели себя куда более сдержанно. Чуя не раз вытаскивал меня с того света после очередной попытки суицида. Я часто впадал в состояние депрессии, потому и хотел умереть. Он бесился из-за этого, поэтому после моего спасения мог на эмоциях вмазать мне, но тут же просил прощения, говоря, что не хотел сделать больно, вытирая кровь из разбитой губы или носа. А потом я подсел на наркоту, и тогда, наверное, его жизнь окончательно превратилась в ад. Сейчас я это понимаю, но тогда совсем не думал об этом. Наверное, это самое ужасное: видеть, как твой любимый человек себя медленно убивает, и не иметь возможности помочь, потому что он не желает этой помощи. Правда, два раза у меня наступало какое-то просветление, и я просил его помочь бросить наркотики. Он помог оба раза. Но потом я подсел в третий раз, и последняя моя попытка суицида, видимо, удалась, раз я попал в это тело. — Ты так рассказываешь о нём... — Чуя снова открыл глаза и посмотрел в карие омуты. — У вас была довольно насыщенная жизнь, пусть и странные отношения. К тому же вы знаете друг друга столько лет. Не могу поверить, что ты решил отказаться от него. Ты уверен, что любишь всё-таки меня, а не его? Ведь мы с тобой, можно сказать, не знаем друг друга. — У нас с тобой тоже есть что вспомнить. Да и ты сам говорил, что неважно, как хорошо мы знакомы, если оба чувствуем непреодолимую тягу друг к другу. Мы ведь обсуждали это с тобой совсем недавно, и я думал, что ты понял меня, что доверяешь. Неужели ты думаешь, что я вру тебе по поводу своих чувств? — Не знаю. А вдруг ты сам не понимаешь, из-за того что оказался в этом теле? Ведь в нашем мире действительно всё ощущается иначе. — Иначе — не то слово, но я не сомневаюсь в том, что испытываю к тебе настоящие чувства. У меня не было такого ни с кем до встречи с тобой. Я точно знаю, что люблю тебя, именно тебя. Осаму склонился к Чуе и накрыл его губы своими. Неожиданно послышался грохот, будто началось землетрясение. Дазай и Чуя оторвались друг от друга и с непониманием посмотрели в сторону выхода. Дождь прекратился, но снаружи почти стемнело. В пещере тоже был полумрак, лишь костёр освещал их временное убежище. Затем от входа в их сторону ринулось что-то красное. Это произошло настолько быстро, что ни Дазай, ни Чуя не успели среагировать, тем более Чуя лежал на Дазае и не мог воспользоваться способностью, чтобы предотвратить столкновение с чем-то неизбежным, что неслось на них. Это что-то, не сбавляя скорости, за короткий миг пронеслось по пещере, будто красный вихрь, налетев на Осаму и нанося ему удар с криком: — Ублюдок! От удара Дазай отлетел к стене. Его снова собирались атаковать, однако Чуя теперь мог применить способность и, активировав её, он ударил нападавшего, сразу же поняв, кто это был. — Не смей его трогать! — выкрикнул альфа, тут же подлетая к своему двойнику и возвышаясь над ним. Тот либо забыл о втором Чуе, либо ярость затуманила его мозги настолько, что он просто не подумал о том, что этот Чуя может вмешаться, и теперь лежал на полу в другом конце пещеры, присыпанный обломками скалы. Однако он быстро вскочил на ноги и снова засветился красным. — Чёрт! — выругался Дазай, вставая на ноги и бросаясь к соперникам, становясь между ними и гася способности обоих, которыми они собирались атаковать друг друга. — Чуя, успокойся! Давай поговорим спокойно.