Девственник

      Изуку всегда считал, что он будет беречь себя до свадьбы. Да, он знал, что в основном такой позиции придерживаются обычно девушки, но, вероятно, сказалось его воспитание.       Его мама с таким трепетом говорила о том, что "брак должен быть по любви", что "некоторые вещи лучше беречь для одного единственного человека". Разумеется, она стеснялась говорить прямо, но Изуку понимал, что она имеет в виду – или по крайней мере, начинал понимать позже. Так что большую часть жизни он считал, что ляжет в постель только с тем человеком, с которым будет планировать навсегда связать свою жизнь.       Оглядываясь назад… мама, возможно, была не лучшим советчиком в этом вопросе, учитывая как сложилась её собственная семейная жизнь. Может быть поэтому Кацуки раньше постоянно высмеивал его за такую позицию. Сам он придерживался более свободных взглядов: ни с кем не заводил отношения, но почти каждую неделю начиная где-то со второго курса его можно было видеть с новой девчонкой или парнем. Каччан как будто немного успокоился после выпуска, а к тому моменту, когда они с Изуку съехались года два-три назад, он и вовсе не замечал, чтобы Кацуки встречался с кем-нибудь, даже если речь шла о коротких интрижках на ночь. Не то чтобы Изуку следил – это было бы ужасно странно и неправильно, жутко и вообще отвратительно.       Изуку за это время успел пережить первую подростковую влюбленность в своего друга детства, отчаяние от того, что ему постоянно приходилось видеть его с другими, смириться и отпустить. Он бы с радостью попробовал двинуться дальше, но вот странность: несмотря на большое количество фанатов и людей, которые ему симпатизировали и пытались привлечь к себе его внимание, завести отношения у него не получалось. Мешал то плотный график работы профессионального героя, то странное нежелание людей идти с ним на контакт вскоре после первого знакомства: максимум, что ему удавалось – это сходить на одно свидание, после которого потенциальные возлюбленные пропадали, будто канув в воду, а потом наотрез отказывались показываться Изуку – будто что-то до смерти напугало их. Или даже кто-то… Скорее всего сам Изуку. Он уже начинал всерьез задавался вопросом: неужели он производил настолько плохое впечатление?       Изуку на самом деле не думал, что он так уж плох. Он был в прекрасной физической форме, он знал, что его внешность по меньшей мере можно назвать хотя бы симпатичной, некоторые даже заходили настолько далеко, чтобы называть его привлекательным, у него был довольно приятный характер и вообще в целом он считал себя славным парнем, но по какой-то причине этого, вероятно, было недостаточно.       Зато с Каччаном они теперь были очень близкими друзьями! Близкими друзьями, один из которых – Изуку, разумеется – питал тщательно и глубоко спрятанную любовь к другому. Близкими друзьями, которые жили в одной квартире – квартире Кацуки, если быть совсем точным…       Это стало неожиданностью даже для самого Изуку. Когда он узнал, что Каччан предлагает ему съехаться не на съемной квартире, а жить у него дома, он был очень смущен. Но Кацуки убедил его, что его дом всё равно слишком большой для одного человека, у него имеется свободная спальня и даже одна пустая комната, которую Изуку мог бы заполнить своими фигурками и плакатами (Изуку понятия не имел, зачем Кацуки имел такую комнату у себя дома в первую очередь, но не собирался жаловаться).       К тому же поддерживать порядок в доме будет легче, если жить будут два человека, сказал ему Каччан. И то, что он любит готовить и ему понадобится кто-то, в кого можно будет "запихивать остатки еды". А еще его квартира находится недалеко от здания, которое они планировали однажды купить, чтобы основать своё агентство. А еще… в общем, всяких "еще" на самом деле набиралось ужасно много – можно было бы даже подумать, что Кацуки специально выбирал жильё, учитывая не только своё, но и Изуку удобства… Что, разумеется, не могло быть правдой.       Как бы там ни было, предлагая жить вместе, Каччан привел столько убедительных на взгляд Изуку аргументов, что ему не оставалось ничего другого, кроме как сдаться и переехать.       Что до отношений, Изуку, к сожалению, с годами не становился моложе и уже не был уверен, сможет ли он когда-нибудь действительно завести семью. Самой значимой связью в его жизни была дружба с безответной любовью в лице Кацуки, а его карьера была настолько непредсказуемой и опасной, что смерть могла настигнуть его буквально в любой момент.       В общем, в один прекрасный день Изуку просто пришел к выводу, что либо ему придется поступиться своими принципами, либо он так и рискует умереть девственником. И как всегда в тяжелых ситуациях был один человек, которому он мог довериться и попросить совета. Даже если это в итоге приведет к тому, что над ним будут долго и издевательски смеяться. – Каччан? – собравшись духом позвал он как-то в один пятничный вечер.       Кацуки как раз готовил в тот момент ужин, и Изуку со своего места на диване, к счастью, видел не его лицо, а широкую спину. До ушей Изуку доносился быстрый равномерный стук ножа, которым тот нарезал какие-то овощи. – Чего тебе, задрот? – Можно тебя побеспокоить? – Зачем спрашивать, если ты всё равно это сделаешь, – вопреки своим словам Кацуки не выглядел особо раздраженным. – Давай уже, Деку, не трать на это весь вечер. – Как ты думаешь, где и с кем лучше всего потерять девственность?       Все звуки из кухни тут же замолкли. Изуку ожидал по крайней мере смеха, но со стороны Кацуки доносилась только пугающая гробовая тишина. Изуку мог только смотреть в его сторону и пугаться еще больше, глядя на то как Кацуки медленно разворачивался к нему лицом, не выпуская нож из рук.       Вместо того, чтобы смеяться и шутить над ним, Кацуки лишь долго и внимательно смотрел на него в ответ с другого конца комнаты. Кухонный нож опасно поблескивал в свете ламп.       Изуку стало не по себе, и он громко сглотнул. – Хочешь переспать с кем-нибудь, задрот? – спросил его Каччан как-то даже слишком спокойно для того, как он выглядел.       Его руки слегка сжались вокруг ножа и Изуку готов был поспорить, что почувствовал слабый запах горящего пластика и даже увидел небольшой дымок. Он был достаточно умен, чтобы не комментировать это вслух – Кацуки не терял контроль просто так, если только не был до крайней степени зол. – В общем… да? – ответил он почему-то вопросом на вопрос.       Он всё ждал, что Каччан будет спрашивать почему и что случилось с его принципами. Или опять же – начнет смеяться. Боже, к этому моменту он уже почти мечтал, чтобы Кацуки над ним просто посмеялся.       Вместо этого Каччан всё еще сверлил его тяжелым взглядом. – С кем угодно? – уточнил Каччан наконец-то. – Ну… желательно, чтобы мой партнер был привлекательным и чтобы… ну… я ему или ей тоже нравился. Я… если честно, пока не думал так далеко. – Тебе двадцать пять, Изуку, – сказал Кацуки невыразительным голосом. – Да, и моя жизнь на 90% состоит из работы! Не… не осуждай меня. – Это, блять, просто жалко, – пробормотал Кацуки, не уточняя что или кого именно он имеет в виду, но Изуку принял это на свой счет. – Ты собираешься мне помочь или нет?! – нетерпеливо спросил он. – Разумеется, собираюсь! Иди прими душ у себя в ванной, а потом двигайся в мою комнату. Дорогу ты знаешь, но если что – она прямо по коридору, рядом с твоей, – деловито и совершенно спокойно сказал Кацуки, снимая с себя фартук, как будто они были на брифинге в агентстве и обсуждали новую стратегию против злодея.       Изуку выпрямился. Он не был уверен, что не ослышался. – В твою комнату? – переспросил он.       Возможно, у него просто начались проблемы со слухом. Не мог ведь Каччан действительно предложить… – Я не против твоей, если что, – рассеянно ответил Кацуки, убирая продукты на кухне. – Можем перейти туда позже. Но сначала мы будем трахаться на моей кровати. Никакого дивана, убираться потом будет сущей морокой. – Каччан, это не смешно, – укорил его Изуку. – Ты видишь на мне костюм клоуна?! Что заставляет тебя думать, что я шучу? – Потому что… потому что… это просто неожиданно! – Неожиданно, ну конечно. Если только для тебя, идиот, – кажется, проворчал Кацуки себе под нос, прежде чем повысить голос: – Какая разница?! Может, тебе еще не нравится, как я выгляжу? Перед тобой, мать его, номер один в рейтинге самых горячих про! – Я этого не говорил! – сразу дал заднюю Изуку. – Скорее наоборот! Я просто не думал, что могу тебя привлекать в этом плане!       Взгляд Каччана тут же смягчился. – Ты… ничего, задрот. Сойдет для меня. Я бы даже думать об этом не стал, если бы это было не так. Поторопись.       Он поднялся и, больше ничего не говоря, вышел из комнаты. Какое-то время Изуку молча смотрел на пространство, которое недавно занимал Каччан – прежде чем сорваться и, спотыкаясь, побежать в ванную.       …Когда он чистый, пахнущий душистым шампунем и влажный после душа остановился перед закрытой дверью в комнату Кацуки, сомнения вновь начали овладевать Изуку. Что если… что если у него были галлюцинации и Каччан на самом деле…       Дверь резко распахнулась, и перед ним возник Кацуки, одетый только в футболку и боксеры, осмотрел его с ног до головы, схватил за руку и втянул внутрь, не давая сказать ни слова.       Дверь за ним захлопнулась с громким хлопком.

***

– Это было… хорошо, – ошеломленно пробормотал Изуку спустя некоторое время – взмокший, вымотавшийся, но крайне удовлетворенный.       Кацуки рядом с ним зашевелился, приподнялся и впился в него разъяренными красными глазами: – Просто хорошо?! Ты нарываешься, задрот? Мне повторить и выдоить тебе член еще раз, чтобы мозги на место встали?! Я, блять, всё еще чувствую в себе… – Отлично, отлично! – сразу же поправился, паникуя, Изуку. – Это было прекрасно, Каччан, спасибо. Ты потрясающий! Лучший секс в моей жизни! – Это, мать его, пока что единственный секс в твоей жалкой гребаной жизни и это ни о чем не говорит! – не сдавался Кацуки. – Клянусь Всемогущим, Деку, я тебя сейчас так ушибу! – Прости! Но что ты еще хочешь от меня услышать?!       Каччан еще какое-то время смотрел на него угрожающе, затем вновь расслабился. Он всё еще тяжело дышал после их недавней близости. – Верно, не мели ерунду. Итак. Так когда ты хочешь поехать за кольцами?       Вопрос сбил Изуку с толку с той же эффективностью, с какой пуля охотника срезает в полете ничего не подозревающую утку. – Что? – выдохнул он.       Очевидно, это снова была неверная реакция. – Блять, ты целый вечер переспрашиваешь меня так, будто у тебя проблемы со слухом?! – зарычал Каччан, вновь закипая. – Когда мы собираемся ехать за кольцами?! – заорал он так, что его теперь должно быть слышат соседи – так, словно если он будет говорить громче, его слова каким-то магическим образом обретут больше смысла. – Какими кольцами, Каччан?! – прокричал в ответ Изуку в панике. – Обручальными, блять! Тебе правда от радости мозги отшибло?! Ты сделал мне предложение! – Когда?! – Сегодня!       Изуку смотрел на него в полном изумлении. Он бы запомнил, если бы предложил Каччану выйти за него замуж…       Верно?!       ВЕРНО?!        Он, разумеется, часто бывает невнимательным, но не настолько же?! – Я… не помню, чтобы делал предложение, Каччан… – робко признался он. – Блять, ты только что отдал мне свою девственность и забрал мою! Можно подумать, это я говорил, что сделаю это только с тем, с кем собираюсь связать свою жизнь! – Да… но это… вроде как… я передумал… Погоди! Каччан девственник?! Как… как… – Да, блять, так! – рявкнул Кацуки, затем пробубнил. – Я никогда не опускался до нижнего раньше, в этом плане вполне за первый раз считается! – Ты никогда раньше… – тупо повторил Изуку, глядя на него округлившимися глазами.       Кацуки отвел взгляд. – Хватит так на меня пялиться. Просто не хотел этого делать ни с кем. До тебя. Так что технически считается, ничего, блять, не знаю! Так что теперь ты просто воспользовался мной, а потом собираешься выбросить, так что ли? Поматросил и бросил?! – вопрошал он с драматичными нотками.       Изуку вытаращился на него так, будто у Каччана выросла вторая голова. Это… было совершенно не то развитие событий, которого он ожидал. На секунду он задумался, не снится ли ему это, но происходящее было настолько абсурдным и странным, что не могло быть неправдой – его фантазия просто не смогла бы додуматься до такого. – Но для тебя это… никогда не было серьезным, – прошептал он, всё еще не понимая.       Лицо Кацуки сморщилось. – Тебе не следовало делать предположений, Деку, – проворчал Каччан. – Я всегда чертовски серьезен, когда дело касается тебя! – Каччан, ты же сам говорил о том, что нужно нагуляться! И… – Ну и отлично, потому что я, блять, нагулялся! Сыт по горло! С самой, блять, школы уже нагулялся, если бы ты потрудился заметить, невнимательный ты идиот! Что до тебя, задрот, то поздравляю – ты своё время благополучно просрал, потому что если ты надеешься, что у тебя получится вот так обманом соблазнить меня, а потом пойти путешествовать по чужим койкам, то тебя ждет большое разочарование! Ты застрял со мной. Надолго! – Но… Но… Люди, которые женятся, должны любить друг друга! – Изуку казалось, что он нашел идеальный аргумент. – Ну тогда я не вижу проблемы, потому что я… – Кацуки внезапно понизил голос, прежде чем добавить гораздо тише и спокойнее, – потому что я тебя люблю, тупица. Изуку, ей богу, я купил и обустроил для нас квартиру, – простонал Каччан, пряча лицо в ладонях. – Я сделал комнату для твоих фигурок. Я, блять, выучил имена твоих друзей – даже мои собственные удостаиваются такой чести только по праздникам! – Каччан, все мои друзья – наши одноклассники, – осторожно уточнил Изуку, просто потому что не мог не сказать это, – и технически они наши общие друзья, ты и так должен был… – Черт, я каждый день готовлю нам ужин и последние лет пять трачу на то, чтобы отгонять от тебя всяких назойливых статистов…       Последнее утверждение особенно привлекло внимание Изуку, потому что ничто подобное не могло даже прийти ему в голову. – Погоди, что ты сказал? – оживился он. – Что значит, отгонял… – Словом, мы уже практически живем вместе, – торопливо перебил его Кацуки, полностью игнорируя его вопрос так, словно тот был совершенно незначительным и не заслуживающим ни капли внимания. – И хочешь ты или нет, мы уже практически были женаты, за исключением секса и регистрации брака. С первым мы разобрались, осталось дело за вторым. И если ты меня еще не любишь, – он прочистил горло и сглотнул. – Ты, так уж и быть, можешь влюбиться в меня в процессе, – внезапно голос Каччана стал более неуверенным и звучал намного тише, спокойнее. – Дай мне шанс, ботаник, – закончил он. – Ты… ты правда меня любишь? – недоверчиво спрашивает Изуку.       Кацуки вздохнул. – Я просто уже не знаю, как еще мне это показать, задрот. Ты невероятно тупой. – Ты мог бы… просто попробовать сказать мне это. Ну знаешь. Словами через рот. – Ну это просто глупо! – фыркнул Кацуки, так будто Изуку предлагает ему что-то нелепое. – И что бы ты тогда мне ответил? – Что я тоже тебя люблю?       Каччан уставился на него. – Ха? Серьезно?! – Ага. – Круто-круто, – он ошеломленно откинулся обратно на подушку в глубокой задумчивости. – Ну теперь мы просто выглядим как два идиота. Спасибо, Деку, – проворчал он. – По крайней мере теперь я понимаю, почему твоя мама так любит рассказывать мне, что дядя Масару стал её мужем раньше, чем успел это понять, а потом так страшно улыбается, – протянул Изуку задумчиво, слегка поёжившись от воспоминания.       Кацуки закрыл лицо руками. – Деку, на будущее, – послышался его приглушенный голос. – Никаких упоминаний моей старой карги, когда мы находимся голыми в кровати. – Ой… принято, Каччан. Но тогда ты тоже пожалуйста не упоминай Всемогущего, как ты сделал это раньше.       Кацуки проворчал что-то невнятное, потом убрал руки уставился на Изуку – Знаешь? Мне просто нужно было подсунуть тебе бумаги на регистрацию брака, а потом отвезти уже прямиком на церемонию. Ты просто постеснялся бы отказать мне перед алтарем.       Изуку неловко улыбнулся. Он устроился рядом с Кацуки, мягко пододвигаясь к нему и кладя голову на его плечо. – Знаешь, что самое печальное? – произнес он со смешком. – Это совершенно точно должно было сработать.       Кацуки только зарычал что-то в ответ, одновременно притягивая ближе.       Потом они оба просто лежали, глядя на потолок, и много-много думали о принятых в жизни решениях.