– quiet morning.

      каждое утро начиналось с того, что самый способный и, по совместительству, самый старший готовит завтрак на свою ораву детей. минхо достиг той стадии принятия, когда ты действительно встаёшь раньше всех, наслаждаешься тишиной (хотя, его дети не являлись особо шумными), не застаёшь никакой очереди в ванную и принадлежишь самому себе. Плюсов оказалось больше, чем минусов, поэтому ворчать оказалось не на что.       минхо просто обожал рано утром стоять перед зеркалом, пока чистит зубы, и разглядывать собственное лицо, на котором оказывались лишь еле заметные несовершенства. действительно, столько денег выкладывать каждый месяц на уход за лицом и не иметь результата? минхо вообще похож на того, кто работает не на результат? тряхнув головой, ли смахивает светлую чёлку на лицо. секущиеся концы и волосы, умоляющие о помощи — всё, что удаётся разглядеть, тяжело вздохнуть и, влажной от воды рукой, зачесать их назад, открывая лоб.       в своих домашних шортах и растянутой футболке, минхо наконец зависает на кухне, ещё в коридоре выбрав то, чем будет радовать растущие организмы, которым не мешало бы прекратить расти, так-то если что. он давно хотел попробовать сделать омлет с рисом, как видел в недавнем аниме, что и помогло сделать выбор.       парней стало в два раза меньше, а вот два холодильника — это база. только теперь там есть порядок, без того хаотичного беспорядка, в котором о товарном соседстве не могло быть и речи. мясе не хранилось на одной полке с овощами, а молоко не тухло неподалёку от незакрытой банки с тунцом. все протеины уехали следом за чаном и его качками. и хёнджином.       мысли о младшем вызвали на лице хо лёгкую полуулыбку и прямо из центра груди разливалось тепло по всему телу. минхо вредный, невыносимый и безумно влюблённый в эту наглую мордашку, что любила по ночам отсылать ему результаты своей работы. минхо порой специально не ложился спать, потому что знал — ещё полчасика и хёнджин закончит очередной шедевр, а минхо станет первым, кто его увидит. это одним из немногих способов проявления их любви.       блондин так глубоко ушёл в свои мысли, что чуть душу не испустил, когда чужие руки по-собственнически обхватили его талию, а чужая наглая мордашка потиралась о его плечо, устраиваясь поудобнее. минхо был готов лопаткой зарядить хёнджину прямо промеж глаз, если бы вовремя не учуял знакомый аромат кондиционера для белья. хван явно притащился из общежития. — какого чёрта ты тут забыл? — не отрываясь от готовки, интересуется ли, заворачивая омлет, пока он не успел схватиться сверху. — узнал, что тут дают лучшие завтраки, хотел попробовать первым, — хрипит хван, а у минхо мурашки по коже. сколько раз он уже проклинал свою чувствительность? миллион? — но я всё-таки пришёл за поваром.       хван нарочито медленно двигает бёдрами, давая старшему почувствовать чужое возбуждение. блондин выдыхает сквозь зубы, посильнее сжимая лопатку в руках, и закатывает глаза. — тебе лишь бы где-то пристроить свой член, мелкий, — цокает ли, отстраняясь от брюнета и выкладывая первый получившийся омлет на тарелку. — тут не столовая для бездомных. — ох, как жестоко, ли минхо, — младший дует губы, больше напоминая грустную утку, что вырывается у минхо тихим смешком. — хочу позавтракать тобой, хён. — могу плюнуть тебе в рот. наешься? — хёнджин в ответ лишь тяжело вздыхает и прижимает старшего к столу, бережно протискивая ладонь между твёрдой поверхностью и копчиком, чтобы тот не ударился.       минхо тупит взгляд пару секунд и решительно поднимает его на младшего, что улыбался самодовольно, влюблённо разглядывая блондина. его крохотная родинка, вздёрнутая вверх губа и даже синяки под глазами — минхо умудрялся со всеми этими, казалось, недостатками, выглядеть просто умопомрачительно. хёнджин так слаб перед ним и хочется говорить об этом вслух часами, только старший от смущения может начать лягаться и вовсе выкинуть слуйчайно хвана в окно.       он подаётся вперёд, пока ли, загипнотизированный губами младшего, не бьёт тревогу, и касается губами уголка его челюсти, медленно спускаясь лёгкими поцелуями к шее и, свободной рукой схватив того за затылок, заставляет откинуть голову, открывая себе доступ к шее. поцелуи очень методичные, будто даже вдумчивые, и очень лёгкие, пускают табуны мурашек друг за другом, срывая с губ старшего судорожные вдохи. хёнджину безумно нравится, когда старший в его руках прячет свои иголки и становится таким хрупким, иногда нуждающимся.       ворот футболки не позволяет хёнджину вернуться дальше, но ещё одной преградой стала рука, оттянувшая его от обласканой шеи. они оба будто пьяные в усмерть: с трудом фокусируют взгляды друг на друге и мнуться с ноги на ногу, пока хо не позволяет себя поцеловать. из лёгкого и нежного, поцелуй перерастает в беспорядочный, нетерпеливый. чужой язык требовательно проскальзывает по нижней губе, пока колено нарочито метко умещается промеж ног. минхо не сдерживает тихого полустона, позволившего хёнджину проскользнуть языком внутрь, без особых церемоний сплетаясь с чужим. они не воюют за право вести, оба знают, что всё будет так, как скажет минхо, лишь поэтому хёнджин позволяет ему теребить себя за не уложенные волосы, тереться о своё бедро и вообще — всё, что тот попросит. минхо один из немногих, кому удаётся повторить тот самый взгляд рыжего кота. — ты невыносимый. давай тихо и быстро, младшие скоро проснутся, — сквозь частое дыхание бормочет блондин, дёргая хёнджина за футболку. — ты ещё будешь говорить мне про невыносимость? — усмехается хван, получая в ответ строгий взгляд, тут же сбивающий с него всю эту наглую спесь. — смазки нет. — хёнджин, ты трахал меня около семи часов назад, уж будь добр свою заботу оставить за порогом моей кухни, — почти шипит ли, вслушиваясь в тишину. никто ещё не проснулся, это успокаивает беспокойное сердце. — будь со мной бережным. — хёнджин сводит брови, с немым вопросом глядя на парня и честно представить не может, это он идиот или его парень только что вновь проявил свои цундере наклонности? — ты правильно меня услышал. будешь смотреть на меня, как баран на новые ворота или возьмёшь меня, детка? — невозможный. — я знаю, — самодовольно лыбится ли, склоняя голову, и игриво двигает плечом.       тяжело вздохнув и не сдержав улыбки, хёнджин бережно разворачивает старшего лицом к столу и короткими поцелуями облюбливает шею парня, позволяя себе задрать его футболку и пройтись губами по позвонкам. минхо красивый до чёртиков, каждое прикосновение к его бархатной медовой коже отдаётся дрожью в пальцах, и хёнджин уверен, что однажды его сердце не выдержит.       остановившись и кромки шорт, брюнет давит хищную ухмылку и стягивает те вместе с бельём, срывая с губ старшего тихий полустон. в отличие от хвана, минхо не заводился с полуоборота, но стоит отметить, как звонко чужое возбуждение выскользнуло из ткани, ударяясь о живот. — не смей, — почти рычит ли, прикрывая лицо ладонью. — я молчал. но я рад, что ты рад меня видеть, — скользнув подушечками пальцев по бокам парня вверх, хёнджин за подбородок разворачивает к себе блондина и мягкое запечатывает его губы поцелуем. минхо плавится где-то внутри и это всё, что было хвану необходимо: знать, что он имеет какую-то власть над ли.       не проронив больше ни слова, хёнджин скользит руками по крепкой спине, к бёдрам и впивается в них пальцами до побеления, заставляя старшего встать шире. у минхо уже всё лицо просто горит, хочется выть, стенать и, в общем-то, на стенку лезть, потому что хвана много и мало одновременно; тяжело не видеть, что именно он творит сзади. это больше напоминает тест на доверие, и если минхо не сорвётся контролировать процесс, то тест пройден.       хёнджин продолжает свои исследования под громкие выдохи, касаясь бедра губами и слабо кусая, заставляя минхо крупно вздрогнуть и не сдержать всхлипа. брюнет тут же широко ведёт языком по укусу и довольно мурчит, поднимаясь влажной дорожкой выше. мышцы ли перекатываются под кожей в напряжении, зрелище захватывающее, но то, что планирует сделать хван — превосходит это в разы.       обхватив ягодицы ладонями, брюнет мягко сжимает их, усыпляя внимание минхо, целует копчик и даже ведёт поцелуи вверх, а затем отстраняется. минхо разочарованно выдыхает и крупно вздрагивает, стоит хвану более грубо раздвинуть ягодицы и широко мазнуть языком по входу. ли даже не находится что сказать, явно застигнутому врасплох, он успевает только часто и глубоко дышать, цепляясь за стол. — какого чёрта ты делаешь? — даже пытаясь сохранять лицо, минхо всё равно звучит таким нуждающимся, что кончики ушей заливаются румянцем и хочется взвыть от себя самого. минхо совсем не такой. — завтракаю, — и минхо воет. нет, он именно такой.       чужой язык повторяет широкое движение и медленно проталкивается внутрь. ноги старшего моментально подкашиваются и хван уверено подхватывает его под бёдра, удерживая на месте. брюнету доставляет огромной удовольствие слышать, как с каждым проникновением его языка, ли всё сложнее сдерживать стоны. он толкается как можно глубже, выходя и снова ведёт кончиком языка от входа до мошонки, наконец-то вырывая из минхо громкий стон. сегодня победа за хёнджином.       хван отрывается, продолжая крепко держать старшего за бёдра и умещает лицо у него на плече, потираясь пахом сквозь шорты о его ягодицы. минхо выдаёт нечленораздельные звуки и заводит руку за спину, хватаясь за хванов затылок. — будешь дразниться, я тебе раскалённое масло вылью на член, хёнджин.       метод рабочий. мотивирующий.       освободившись от шорт, хёнджин себе не изменяет, дразняще водя членом по ложбинке и удивлённо вскидывает брови, когда минхо подаётся назад и водит бёдрами. — блять, минхо, ты такой красивый. — брюнет мягко целует старшего в шею, прямо за ушком. — и нуждающийся. — ты поговорить пришёл?       хёнджин невольно закатывает глаза и цокает. он сжимает ягодицы парня крепче, скользя головкой и плавно входит, толкаясь бёдрами. всё ощущается так правильно, плотно сжимающие член стенки и упругие ягодицы под пальцами — с ума сойти. хван двигается плавно, толкаясь глубоко и задерживаясь, когда они соприкасаются кожа к коже. минхо уходит от поцелуев, склоняясь над столом и с трудом сдерживает стоны; хёнджин прикрывает рот старшего ладонью, на ухо шепча разрешение стонать в голос, и минхо будто током прошибает.       ли плавится в руках хёнджина, глухо стонет ему в ладонь и вскидывает бёдра, прося о большем. тяжело уживаться, когда одному нравится нежный и неторопливый секс, а второй не прочь, чтобы из него душу выбили. — нет, хо, утренний секс должен быть неторопливым, — оставив поцелуй у самого ушка, хван полностью выходит и резко наполняет старшего, попадая точно по простате. минхо жмурится, кусая брюнета за пальцы и подаётся назад, крутя бёдрами.       свободной рукой юноша обхватывает член старшего плотным кольцом и двигает в такт своим глубоким, чуть более резвым толчкам. большим пальцем он стирает выделяемый предэякулят и размазывает по всей длине. минхо в глазах хвана становится таким хрупким и открытым, стоит ему взять на себя ведущую роль, и как же ему нравится, когда ли начинает ластиться, как сейчас, выпрямляясь в спине и прижимаясь к груди брюнета, позволяя ему удобно устроиться на его плече и покрывать шею влажными поцелуями.       из коридора уже послышались тихие шаги, что заставило минхо напряжённо оглянуться и сжать хёнджина в себе, выбивая из него хриплый стон. хван продолжает двигаться, невзирая на шум из коридора, ускоряя ритм толчков, перед самым пиком срываясь на беспорядочные толчки и заполняя старшего изнутри. минхо готов прикончить младшего уже за то, что он кончил внутрь, но как же возбуждало то, как он продолжал по-собственнически проталкивать сперму глубже, желая заполнить минхо собой во всех смыслах. только от одной мысли о том, насколько это грязно и, вместе с тем, горячо, он изливается младшему в руку, опираясь на стол и пытаясь отдышаться. шаги притихли на время, но судя по звуку из ванной — ранняя пташка со своими процедурами уже закончила. — я знаю, что ты хочешь меня убить, но тебе же понравилось, — самодовольно мурлычет хван, вытирая руку одноразовым полотенцем и помогая минхо одеться.       утрировано приведя себя в порядок, хёнджин жмётся к минхо, зажимая его между столешницей и своей грудью, выпрашивая поцелуй, нависнув сверху. ли морщиться, уходя от губ парня и ворчит недовольно, всё ещё обиженный на выходку младшего. — я буквально чувствую, как по мне сейчас всё потечёт, — бурчит блондин, скрестив руки на груди.       дверь негромко скрипнула и в проёме показался заспанный феликс, весь растрёпанный и безгранично комфортный. — я вам не мешаю? хёнджин, я думал ты воды попить пошёл. — воды, значит? объяснить не хочешь? — ну, я вчера уходил, но в дверях меня застал феликс и мы ночью смотрели аниме, вот, — хёнджин отступает, почёсывая затылок и неловко покусывая щёку изнутри. — феликс, можешь приготовить завтрак? хёнджину надо мне помочь. — хван выгибает бровь, не понимая. — уберёшь за собой, джинни.