Ночной рынок

Бета — aleks mac Ночной рынок кипел, словно котелок супа. Это противоречило вселенскому порядку вещей, по которому с наступлением темноты все живое, что не выходило на поиски пропитания под покровом ночи, предавалось отдыху, дабы вместе с солнцем встретить новый день. Так положено самими Небесами. Вот только, судя по тому, что Лань Ванцзи видел, торговцы на этом рынке о вселенских законах не имели ни малейшего понятия. Ну, или считали, что законы законами, а торгуй они только по утрам — и их кошелек оскудеет. Поэтому споро разводили костры под огромными чанами с лапшой, выкладывали на лотки пирожки, разнообразные шашлычки, жареное тесто и прочую снедь. Прямо с телег наливали желающим вина или другой выпивки, благо ее было на любой вкус, столица царства все же. Там и сям пестрели вывески, зазывающие прохожих заглянуть то в чайную, то в харчевню, а то и в ивовый дом: скрасить вечернюю скуку досугом с сестричкой. На последнем Лань Ванцзи только вздохнул. Он не одобрял подобный досуг и, будь его воля, освободил бы всех этих несчастных девушек от их незавидного положения. Но увы, как ладонь небожителя не способна закрыть небеса целиком, так и одному заклинателю не под силу вложить праведность во все людские сердца. Не от хорошей жизни работают в ивовых домах, и ждет этих девушек еще более незавидная доля, если не смерть. Эх. По-хорошему, ему бы стоило прочитать лекцию горожанам о вреде ночных приемов пищи, неумеренного винопития и блуда, не найти в их взглядах понимания и уйти к себе в комнату на постоялом дворе, сокрушаясь, насколько прогнил мир смертных, но… — Лань Чжань, смотри, у них есть фаршированные лягушки! О, и грибы в яичном рулете. Тебе взять на пробу? Но Вэй Усяню тут понравилось. Он давно хотел сравнить ночной рынок Юньмэн Цзян с ночным рынком простых жителей и выяснить, насколько они отличаются. Пока что отличие, как он сказал, было только в том, что талисманы и различные заготовки не продают, а так — шумно, людно и весело. Много еды, много выпивки, самое то. Для него. Лань Ванцзи к такому не привык, хочется уйти. И он бы ушел, если бы сам не потащил Вэй Усяня сюда, стоило им заселиться на постоялый двор и узнать у разносчика, что столичный рынок ночью становится даже оживленнее, чем по утрам. Они слишком долго добирались сюда: сначала вдвоем летели на Бичэне, потом тряслись на телеге по разбитой дороге. Вэй Усянь после такого заслуживал развлечений и отдыха больше, чем кто-либо другой. — Мгм, я не против, — произнес он вслух и бросил Вэй Усяню зачарованный кошелек с деньгами. — Выбирай на свой вкус, а я пока найду столик, за который мы сможем присесть. — Лань Чжань, ты чудо, ты знаешь? — просиял Вэй Усянь, ловя кошелек быстрее кинувшегося было зеваки (зря кинулся, Лань Ванцзи лично заклинал вещицу на себя и Вэй Усяня; больше никто не сможет ни открыть ее, ни повредить). — Эй, господин торговец, парочку лягушек мне, да перцу в них, пожалуйста, не жалейте. И порцию вон тех ящериц. И куриных лап. И… Оставив Вэй Усяня совершать покупки, Лань Ванцзи направился было к столикам, но на полпути свернул к винной телеге, с удивлением увидев знакомое название вина. Вино, как оказалось, к Гусу отношения не имело и было названо в честь человеческого императора, а столик, когда Лань Ванцзи со своей покупкой все же смог к нему пробиться, уже был занят Вэй Усянем. — О, вот ты где, Лань Чжань, — просиял Вэй Усянь, стоило Лань Ванцзи подойти к столику. — А я уж было волноваться начал, не заблудился ли ты в этой толчее? Да, да, глупо даже предположить, что ты способен где-то заблудиться, но сердце разве переупрямишь в метаниях? Рядом с Вэй Усянем на столе лежало несколько поисковых талисманов, свеженаписанных, но еще не активированных. — Прости, — извинился Лань Ванцзи и поставил перед Вэй Усянем горшок с вином. — Вот, увидел и не смог пройти мимо. — Это… — Вэй Усянь впился взглядом в бумажку на крышке горшка. — Быть не может! — Да, — Лань Ванцзи осторожно присел на старую, грубо сколоченную лавку. Хорошо, что пару дней назад они переоделись из своих одежд в походные: уверенности, что он смог бы очистить их ханьфу от грязи этой лавки, у него не было. — Это вино названо в честь императора людей. — А, однофамильцы, — усмехнулся Вэй Усянь. — Интересно, как на вкус? Дотягивает ли до нашей «Улыбки императора»? — Торговец хвалил, — произнес Лань Ванцзи, — но надо пробовать. — Ага, значит, приступим, — с этими словами Вэй Усянь споро распечатал горшок. А перед Лань Ванцзи появился высокий кувшин. Он принюхался. Из горлышка тонко пахло цветами. — Чай из свежих хризантем, — заметив его действия, пояснил Вэй Усянь, отвлекаясь от поглощения вина. — Я выпил около прилавка чашку. Он вкусный и освежающий, взял тебе на пробу, а то в Гусу только вода да зеленый чай. Никакого разнообразия даже в допустимых рамках. — Ты забыл о чае из османтуса, — с легкой улыбкой произнес Лань Ванцзи. Вэй Усянь уже довольно долго жил с ним в ордене, привык и к распорядку и к пище (Лань Ванцзи всегда в его порцию засыпал достаточно перца, специально для этого купленного в селении), но стоило им оказаться в других землях, как он, желая подразниться, начинал жаловаться, как же в Гусу все плохо. — Это на праздники, — отмахнулся Вэй Усянь, возвращаясь к вину. — Или учитель Лань по вечерам любит заварить себе чашечку-другую? — Дядя предпочитает зеленый чай и строго в дневные часы, — произнес Лань Ванцзи. — Вэй Ина вдали от ордена постигла забывчивость? — Увы, — притворно понурился Вэй Усянь. — Эта тряска выбила из меня все наставления, правила и даже пристрастия. И вот сижу я такой, пью вино за здоровье бедного императора, — не в обиду желающему продать торговцу, но кислятина ужасная, — а в голове пусто. Ханьгуан-цзюнь, ты сможешь мне помочь? Вернуть все до последнего правила в мою бедовую головушку? — Мгм, — отозвался Лань Ванцзи. — В номере. Тут шумно, наставления могут не усвоиться. — А если и там не усвоятся? — шмыгнул Вэй Усянь носом, пересаживаясь и передвигая гору закусок к Лань Ванцзи поближе. — Значит, будем повторять до тех пор, пока не запомнятся, — строго заметил Лань Ванцзи, садясь чуть по-другому, чтобы Вэй Усяню было удобнее. — Надеюсь, мебель на нашем постоялом дворе крепкая, — хихикнул Вэй Усянь и, отправив в рот щедро засыпанную перцем половинку лягушки, добавил: — Но перед этим давай подкрепимся, а то будет обидно, если столько еды пропадет впустую. — Хорошо, — согласился Лань Ванцзи. — Что ты взял? — Грибы в рулете, рисовые лепешки с шелковым тофу, копченую капусту в тесте, луковые пирожки, чесночную лапшу с овощами, легкий рыбный суп, жареный батат, салат из соевых ростков, огурца и свеклы, немного вареных перепелиных яиц… — начал перечислять Вэй Усянь. — Я объемся и не смогу наставлять с полной отдачей, — заметил Лань Ванцзи, отламывая половину от лукового пирожка и передавая ее Вэй Усяню. — На ночь столько есть вредно. — Да там по полпорции, — прожевав, отмахнулся от предупреждения Вэй Усянь. — Неужели Ханьгуан-цзюнь не сможет справиться с такой малостью? А я так старался побаловать, набрал столько вкусненького, чего он точно не пробовал, эх. — Я восхищен, но тут столько новых блюд, что я не ведаю, как мое тело их воспримет, — произнес Лань Ванцзи, откусывая от копченой капусты. Вкус у нее был освежающим, хоть и слегка горчил от дыма. — Если ты заболеешь, я приложу все усилия, чтобы поднять тебя на ноги, — мурлыкнул Вэй Усянь, протягивая Лань Ванцзи зажаренный кругляшок батата. Лань Ванцзи потянулся его взять, но не успел. — Небеса пресвятые, это что деется! — раздался рев едва ли не у них над ухом. Рядом с ними стоял какой-то мужик с покрасневшим, перекошенным лицом и, гневно раздувая ноздри, тыкал пальцем. — Прямо при всем честном народе милуются! Да даже с девкой какой распутство вот так на виду тискаться, а вы… вы отрезанные рукава! Небом отвергнутые, знаете лишь, как блудить и будоражить молодежи рассу… — Господину завидно? — с усмешкой перебил его Вэй Усянь, вытаскивая изо рта батат и поудобнее умостившись у Лань Ванцзи на коленях. — Небось, тоже хотите, чтобы с вами трапезничал столь прекрасный и талантливый мужчина, как Ханьгуан-цзюнь. — Чего?! — взревел мужик. — Да поздно, — хихикнул Вэй Усянь. — Это мой супруг, и делить его с наложниками, особенно вашей стати, не имею ни малейшего желания. Мужик от злости побагровел еще больше, схватился за горло и… больше ничего не успел. Лань Ванцзи под столом начертал несколько успокоительных знаков и активировал их. Похрипев, мужик сплюнул на их стол и, распихивая начавших собираться зевак, ушел прочь. — Странный он, — чуть пожал Вэй Усянь плечами, возвращаясь к закускам. — Мы ведь просто сидим, даже не целуемся. Чего пыхтеть? — Люди, как мы сейчас выяснили, менее терпимы к таким отношениям, нежели заклинатели, — произнес Лань Ванцзи, поправляя ленту. — Нам стоит ускорить свою трапезу и уйти отсюда. Вполне возможно, даже техника ордена его не успокоила, и он отправился за стражей. — Хм… — произнес Вэй Усянь, втягивая в себя чесночную лапшу и заедая ее острой свиной колбасой. — Это, конечно, будет печально, что он собьет себе ноги, вместо того чтобы пойти домой к жене и детям и провести с ними положенное главе семьи время, но нам вряд ли повредит. Уж стража точно осведомлена о знаках отличия заклинателей, а ленты Гусу Лань мы с себя не снимали. — Тебе не жалко стражей? — поинтересовался Лань Ванцзи, отпивая рыбного супа. — Жалко, но это их работа — проверять все странные, подозрительные происшествия, даже если они никого не арестуют, — качнул Вэй Усянь головой, опустошая винный горшок и тарелку с жареными ящерицами. — У каждого свой долг перед небесами, — согласился с ним Лань Ванцзи, заедая грибы рисовой лепешкой. Конечно, съесть столько пищи за раз вредно и для тела и для духа; ему потом несколько часов придется медитировать. Но проигнорировать старания Вэй Усяня невозможно. А еще и вправду оказалось вкусно, хотя Лань Ванцзи ожидал намного более худшего. — Ну что, на постоялый двор? — поинтересовался Вэй Усянь, когда они доели все купленное (стража к ним не подошла; то ли тот мужчина их не позвал, то ли, разглядев налобные ленты, решили не связываться с заклинателями). — Или еще погуляем? — На постоялый, — произнес Лань Ванцзи, вставая и устраивая Вэй Усяня на руках. — Мы остановимся в столице на неделю, может, чуть больше. Нагуляться еще успеем. … — Не смею противиться воле своего супруга, — радостно заявил Вэй Усянь, когда они закончили целоваться и, не обращая внимания на шепотки толпы, направились в сторону своего постоялого двора. Ночной рынок оказался хорош. Теперь осталось выяснить, хороши ли кровати в комнате или сломаются после первого же раза?