Laplace's Angel (Hurt people? Hurt people! )

Она шокированно смотрит на него снизу вверх, когда он протягивает руку, галантно заложив другую за спину. Белоснежная рубашка слегка выбивается из под чёрного, высокого, коженого корсета, подчёркивая фигуру почти от груди до самых бёдер. Невероятно чёрные, отглаженые брюки в сочетании с такими же, начищиными до блеска, высокими сапогами с небольшим каблуком визуально прибавляют ему рост. "Долго же видимо готовился." думает Сильвия. Он ухмыляется, будто зная, о чём её мысли. Кажется, это первый раз, когда она видит его в чём-то кроме Имперской униформы с армейскими тяжёлыми сапогами. Пара чёрных локанов выбивается из под шлема. Хитрые глаза подчёркнуты красной подводкой, слегка растушёванной по веку. Если он хотел её впечатлить, ему это удаётся. Его вид безупречен. Он безупречен. Подлец.   Командир помогает ей выбраться из ловушки, сделанной им самим же, хотя она нехотя принимает это. Упирается ногой в стену и одним рывком оказывается на блестящем паркете. Отряхивает платье до колен с пиджаком, накинутым поверх него. С левого края жёлто-белая ткань успевает порваться, обнажая бедро, пока она бегала от него по прохладным корридорам, однако всё равно попалась в его ловушку. Опять. Он издевается! Или она сегодня рассеяная: не заметить подделную плитку, под которой глубокая яма, "с любовью" выкопанная Командиром, слишком глупо — такая примитивная ловушка, даже обидно! Хотя, скорее всего виновата усталось. Командиру всласть видеть такую Сильвию: сударажно вдыхающей холодный, свежий воздух, более уставшую чем обычно, даже слабую,  с лживой на этот раз самоуверенностью, ведь её встревоженный взгляд и подрагивающие пальцы выдают её полностью. По крайней мере для внимательного Командира. Некогда заботливо собраные в "небрежную (ленивую) корзинку" Вондером волосы теперь растрепались, завиваясь кудрями. Сильвия откидывает их влево, как обычно. Молчание. Взгляд прямо в глаза. На каблуках Командир с ней одного роста. —Прекрасно выглядишь, Зборнак! — Ядовито ухмыляется он, медленно отступая назад. —Ты тоже ничего, Пипсквик. —Хмурится Сильвия, хотя от чего-то хочется ухмылятся в ответ. Но она держит себя уверенно. Твёрдо наступает на него. Дыхание восстанавливается, и её уверенность медленно возвращается, что не идёт на руку Командиру с его планами на неё...    Он хочет быть с ней поласковей. Правда хочет! Но атмосфера сегодняшнего вечера, Злодейского Вечера, навивает ту атмосферу, в которой хочется безумно расхохотаться в пустом бальном зале, и чтобы на лицо красиво падал лунный свет, а затем станцевать под эхом разлетающиеся аккорды фортепиано. Это и собирается провернуть Командир. Праздник Злодеев в этом году совпал с Фестивалем Весны на одной из самых больших по площади планет их галактики. Ей просто не повезло с выбором места для сегодняшней ночёвки. Она уже раз десять успела проклянуть себя за такое отвратительное решение: после фестивала она предложила Вондеру переночевать у Лорда в темнице, как обычно, и лишь подходя к Кораблю-Черепу они услышали о ещё одном празднике за сегодня, и Вондера разнесло...Как только они вошли на корабль, он помчался искать Хейтера и остальных злодеев чтобы передать ему свои самые искренние поздравления и одни из многочисленных цветочных бус, накинутых на его шею благодарными жителями той чудесной планеты. На голове Сильвии же красовался массивный венок, ей этого хватало, чтобы чувствовать себя прекрасной. "Флёртов Хейтер с его флёротвыми вечеринками!" бурчала она, прокрадываясь по освещёнными сине-красными светодиодами корридорам в поисках друга, однако нашла только Командира. Ей хотелось что-нибудь сломать...   Комнаты корабля, особенно столовая и несколько гостинных, богато украшены различными флагами, черепушками, костями, лентами и драпировками богатого вида. В отличие от яркого, солнечного, оранжевого фестиваля, здесть приобладают тёмно-синие, красные, чёрные цвета, и лишь иногда встречается белый. Прозрачная посуда, салфетки сложенные в виде ворон, столовые приборы  разложеные чётко по местам и натёртые до блеска. В конце-концов блестящая плитка на полу: всё это заслуга Командира и ещё парочки солдат. Энди даже снимал репортаж о подготовке к столь важному празднику, хоть Командир этого не оценил, вновь обозвав его ролик чушью для идиотов.   Он знает, куда собирается завести её. Он знает теперь, изучив записи с видеокамер, как она скрывается от дозоров, куда бежит, и с этими знаниями он прогнал её через пыточную, где наконец увидел, как она выбивается из сил, теряется, преодалевая препятствия, уварачиваясь, как тяжело дышит, испуганно озираясь и наконец, как боится. Один из пунктов "Сломать Зборнака( но так, чтобы она не умерла)." воображаемого списка целей жирно вычёркивается красным маркером. Однако что-то внутри сразу же неприятно сжимается, что успешно игнорируется им самим и трактуется как "лёгкая тревога от голода". Он специально отходит назад, заманивая Сильвию глубже в один из залов — самый большой, с двусторонней винтовой лестницей на мостки с громоздкими перилами, наиболее высоким потолком, огромными окнами с невероятно сложными обрамлениями. А самое главное — отличной акустикой и изящным фортепиано в углу, на  небольшом подиуме. Обычно он играет здесь сам, если есть настроение. На сегодня же Командир щедро заплатил Дэнису, ещё одному дозору-пианисту, чтобы тот сыграл одну мелодию когда услышит щелчок пальцев. Это его гениальный план — она ведётся. Впервые всё идет как надо, без сбоя, чётко по сценарию! Командир ликует в душе, но внешне сохраняет хладнокровие, сдержанность. Он сильнее всех этих тёплых чувсвтв. А также не знает, что Сильвия уже догадалась, что происходит, раскусила план, однако вместо того, чтобы всё сломать, как обычно, она поддаётся; ей интересно, к чему всё придёт, если она будет играть по его правилам хотя бы раз. Это как игра в кошки-мышки, только если обычно мышка обходит кошку, оставляя её ни с чем, сегодня мышка сама пришла прямо к носу кошки. Из любопытства. В янтарных глазах горит огонь: Сильвия решительно идёт вперёд, сторого смотря оппоненту в глаза. Честно говоря, она сама немного запуталась, кто они друг-другу: лучшие враги или ужасные друзья, ведь они всё чаще ладили, объеденяясь против угрозы вселенского масштаба — Лорда Доминатора. С тех пор, как по вынужденым обстоятельствам им с Командиром пришлось работать вместе, стало понятно, что что-то между ними сломалось, вроде их вражеских уз и стёрлась граница между враг и друг. Сильвия всё же предпочитает "лучший враг". И это обращение ясно отражается в твёрдом взгляде. Однако твёрдым он бы не потому, что хочет убить его — Командир то и дело отводит взгляд, что делает невозможным понять, каков его следующий шаг, и совпадает ли он с её предположениями. Он не выдаёт эмоций, уверенно держится, и только по сузившемуся багровому зрачку можно определить — нервничает. Он останавливается, как и она. Кроме трёх театральных прожекторов под потолком, проливающих столб мягкого света на две фигуры в середине зала, из освещения есть лишь холодный свет из окон. Сильвия не сразу замечает всю эту атмосферу: затемив, по залу разносится изумлённое "ах!", вызывающее у Командира самодовольную ухмылку: "Красиво, не так ли? Рад что ты заметила. Я старался!". Его голос бодрый и полон гордости. В несуществующем списке вычеркивается ещё один пункт: "Удивить глупую Сильвию.". То, как падал свет, каких невообразимых размеров был зал из тёмного дерева, как украшен всеми этими шёлковыми оборками, огромными бантами с молниями, треугольными флагами и стеклянными шарами, мерцающими как звезды на свету, как пахнет смолой и холодом — поражает. Она стоит, задрав голову, несколько секунд, а может даже минуту; глаза блестят, плечи расслаблены, и ей кажется, что она невероятно маленькая, почти ничтожная: только в таких местах и понимаешь, как незначителен ты по сравнению с бесконечным космосом. "Бальный зал..." — доходит до неё, и вновь Командир становится Подлецом. Она думает, почему он такой? Почему так корпотливо относится ко всему: от чертежей, планов, захвата планет, командования и тренеровки армии до украшения корабля, своего вечернего образа и таких мелочей как тон, например. Привычно высокий, часто срывающийся на визг голос вдруг стал гибким, как вода, мелодичным и противоречиво тёпло-холодным. На тон ниже, кажется. Почему он такой чезвычайно умный, стратег, многозадачный, внимательный и — вздох — безупречный... Для кого это всё? И когда он из истерички-ботаника, вспыхивающим мгновенно от любой "подковырки", стал ТАКИМ? Может, пьян? Или Лорд Хейтер наконец заметил его старания и похвалил? Или это часть его плана? Возможно...Иначе, откуда тогда такая нетипичная уверенность и спокойствие Командира? Она делает глубокий вдох, принюхиваясь — от него пахнет шампанским. Значит, всё же пьян. "Чтож." немного разочарованно вздыхает она про себя, "по крайней мере, его пьянные планы интереснее обычных."   Из рассуждений не в слух её вырывает вопрос, впечатляет ли её это. Сильвия опускает голову и видит перед собой Командира, расплывшегося в хитрой улыбке. —Да...Да! Действительно похвально, Си-Пипс, но с чего такая вежливость, а? —А ты считаешь, злодеи не могут быть вежливыми? —С толикой раздражения спрашивает Командир и Сильвия немного расслабляется, ухмыляясь своему более привычному лучшему врагу. —Хо-хо, ты плохо знаешь злодеев, по-крайней мере меня! То, что мы называемся Злодеями и захватываем планеты ещё не значит, что мы не знаем ничего хорошего, вечно ругаемся, убиваем всех, кто попадается под руку и едим детей на завтрак. —Сильвия хихикает в кулак. — По сути, это не более, чем название. Ведь, если так подумать, существует ли добро и зло?—Она уже собирается превать его, как вдруг передумывает. Всё же интересно, куда всё приведёт. — В какой-то степени да, даже более вероятно, но... —Он поворачивается к ней спиной, смотря теперь из под плеча, что, как ни странно, придаёт ему некоторого шарма. —Смотря с какой стороны посмотреть. Как по мне, злодеи тут ты с флёртовым Вондером — вы как варвары врываетесь каждый раз, неважно, на корабль или нет, разрушаете все СТАРАТЕЛЬНО прописаные лично мною планы, на которые ушло ДО ФЛЁРТИКОВ много сил, бьёте дозоров, разносите всё вокруг и не оставляете ничего хорошего после. —Командир видит, какой мрачной становится Сильвия, что почему-то волнует его. Несмотря на это, он продолжает. — С другой стороны, мы делаем, ммм, всё то-же самое, только с жителями планет. Хотя, вы, "герои", спасая бедных-несчастных инопланетян от нас, никогда не задумывались, а будет ли так лучше? Потому что если мы не капитулируем планету, её может прийти и разорвать к флертям Император Круто, ведь она не занята! Или ещё лучше, Доминатор просто высушит её! —Его голос преобретает саркастическо-раздражённый тон с каждым словом о "коллегах". — Но если зло и добро делятся не по критерию "колличество привнесённого хаоса", а с точки зрения большенства "жертв", то, если быть рациональным, это всё бред. Получается, либо этого не существует, либо мы в одних ботинках, Сильвия. Однако, несмотря на это всё, мне нравится называть себя злодеем, хотя бы потому, что это звучит круче, чем герой. И Сильвия замолкает. Не только от того, что сейчас сказал Командир, хотя доля правды в его личной истине всё же, вроде как, имеется. Сильвия не согласна с ним, но, по крайней мере, убедительно звучащая ложь кажется правдой, или, иными словами, можно сказать что угодно серьёзным тоном и сделать это истинной в глазах слушающего. Но не об этом речь: больше всего её поразило, что он...Не оскорбил её? "Любопытно", ухмыляется Сильвия. Она ждёт объяснений, взглядом задаёт вопрос, скептично подняв одну бровь, скрестив руки на груди. Не только его слова, тон, весь этот балл на двоих, и местоимение "мы"...Всё это вместе. Что это? Замечая это, Командир останавливается: уголки губ ползут вверх, всё выше, пока он не становится похож на Чеширского Кота, а затем заходится хохотом — таким истенно злодейским хохотом! Сильвия начинает волноваться, хотя внешне старается сохраняет спокойствие. Поддаваться становиться опасно. Она не боится его, но нетепичное поведение Командира заставляет насторожиться. Со звоном падает шлем на пол, обнажая вьющиеся, чёрные как уголь, длинною чуть выше подбородка волосы, заправленные за уши. Она так редко видит его без шлема, что его вид вызывает у неё одновременно жар и холод, что не входит в её собственный план. "Так намного лучше..." отмечает Сильвия вопреки здравому смыслу и самой себе. Из ботаника он стал похож на действительного злодея, мерзавца, угрозу вселенной, однако такого чертовски привлека-. Сильвия встряхивает головой, резко пугаясь собственных мыслей. Неужели внешность человека может ТАК поменяться, стоит только снять шлем? А тем более, может ли также кардинально меняться отношение к нему?..Или она уже давно так думает? —Потанцуем? —Протягивает руку Командир, слегка наклонившись вперёд и продолжая смотреть прямо в глаза, и Сильвия чувствует, как кровь резко прилевает к щекам. "Флёрт, ситуация — дерьмо!" шипит она про себя. Сильвия ему не то чтобы доверяет настолько, чтобы без раздумий прыгнуть в объятия, однако всё же осторожно принимает предложение, как никак, несколько раз доверившись ему, он не подводил, но на всякий случай напрягая тело в готовности дать отпор. Холодная рука в перчатке на удивление нежно сплетает их пальцы, другая ложится на талию: Сильвия напрягается сильнее, скептично хмурясь. Когда звучит щелчок пальцами где-то за её спиной по залу проносится сначала тихие разминочные аккорды фортепиано, затем всё замолкает, и после громового глиссандо взрывается оркестр в конце комнаты: фортепиано, трубы, трамбоны, саксафон, виолончель, электро гитары, и ещё какие-то неизвестные ей басовые и ритм-инстументы. Командир притягивает Сильвию поближе и ведёт — это танго. Самое оно для таких, как он. Для Злодеев. Особенно сегодня. —Ты до флёртиков странный, Си-Пипс. Командир раздражённо вздыхает: —Если бы ты была мной — была бы точно такой же. И не пытайся отрицать, что наши пути почти одинаковы. Сильвия закатывает глаза. Что он может о ней знать? Зануда. Он ведь не знает, через что она прошла, как тогда он так легко заявлеят подобное?! Тем не менее, любопытно, как Командир стал таким: не мог же он сразу родится в этом шлеме с молнией, скандируя "Злыдень — величайший!". Хотя..."Флёрт его знает. Чудик" пожимает плечами Сильвия и незаметно ухмыляется, представляя Командира-ребёнка, который ещё ходить не научился, а уже строит планы по захвату галактики и восхваляет Лорда.   Она притворяется, что не умеет танцевать, чем злит Командира, но он лишь хмурится, сдерживаясь; не время для скандала, твердит он себе. Притворяется, что вовсе не предполагала такое развитие событий, что не поддаётся ему. Притворяется, что ей не интересен Командир в таком плане... Внезапно услышав его голос вновь, она не верит ушам — он поёт?! Он, правая (или левая?..) рука Лорда Хейтера, грозы отчаяния, барона беспощадности, самый серьёзный и занудный тип во вселенной поёт?! Да не в жизни! Да, они уже пели вместе в день, когда план с установкой Фростониума провалился, как и план Хейтера с Вондером позвать Лорда Доминатора на свидание, но тогда он отнекивался от всего, а сейчас...Он, должно быть, долго тренеровался, раз его голос на этот раз не звучит плохо — даже очень даже хорошо. Вновь необычный поворот вечера, убеждающий Сильвию не прерывать игру. ..."Ты когда-нибудь умирала во сне? И , прооснувшись, удивлялась, чем не заслужила такую судьбу."... Где-то из корридора глухо доносятся радостные крики других злодеев, звон бокалов и монотонный марш дозоров, пока здесь танцуют двое лучших врагов и  играет невероятно гротескная музыка, способная делать помещение больше, выше, безграничнее, а людей серьёзней, очаровательней, горячей (или холодней, зависит от личности). Как Сильвия шутила, музыка, способная "кого угодно сделать злобным засранцем", но она никогда не думала, что такое может быть на самом деле. От всего этого у неё бегут мурашки по телу и перехватывает дыхание: невозможно, чтобы всё настолько хорошо сочеталось! И мощная, сложная музыка, и зал, и как падает холодный свет из окон, и  макияж Командира, одежда, её чудом не слетевший венок на голове, решение остаться, неожиданное танго — всё такое опьяняюще грандиозное.   ..."Ты когда-нибудь чувствовала себя Атлантом, надрывающим спину, А затем падающим, откидывая планету прочь?".. Они удивительно прекрасно танцуют. Оба. Следуя друг за другом, роль ведущего танец незаметно перескакивает с Сильвии на Командира и обратно. Зборнак умело выписывает необходимые круги ногами и отбивает ритм, достаточно хорошо владея корпусом чтобы выполнять некоторые сложные движения, то отдалясь, то прижимаясь на мгновение к оппоненту, переступая через принцыпы и убеждения. В конце-концов, один танец ничего не значит, не так ли? Командир сохраняет лёгкую ухмылку, пока поёт эти строки, на самом деле сильно волнуется, ведь это крик его души. Он переживает, поймёт ли она его правильно? Согласится ли хотя бы раз? Или...Он даже думать не хочет, что будет в ином случае. Всё идёт черезчур гладко, чтобы как всегда рухнуть в одно мгновение. Сильвия же, на удивление себе, наслаждается моментом, пусть не совсем обычым: знай она, что когда-нибудь будет танцевать танго с Командиром, точно бы не пришла этой ночью на этот злосчастный корабль! Хотя, может она себе врёт? Такие мысли лихорадочно быстро откидываются, оправдаваясь усталостью. Но все мы знаем, как часто они с Вондером захаживают на корабль Череп, и что маршрут всегда выбирет она сама. ..."Все мы просто кровь в кубиках льда, Вампир, собирающий цветы под солнечным светом. Проходя свой диагностический тест, убедись — никто не умирает агностиком, Но мы продолжаем вызывать 911. И теперь мы поём: Хо-о-оу, можешь ли взглянуть в глаза?"... Командир легко крутит её, затем вновь подхватывает за талию, делая выпад вперёд, и заставляя её шагнуть назад. Легко проводит пальцами по подбородку, вынуждая смотреть прямо в глаза. Пускай Сильвия сохранит это в секрете — он отрватительно скрывает смущение, и уши его краснеют быстро и сильно от таких движений, и руки слегка подрагивают. .."Я плохой, я плохой, я плохой, неужели я так плох?".. Хитрая ухмылка тут же появляется на её лице, и не сводя глаз с его, она медленно перехватывает инициативу на себя. Шаг, второй, третий. Резкий полу-поворот на пятке. Отрывает на мгновение оппонента от земли, проворачивая на 180 градусов. Нависает над Командиром, подрывая его эго. Или же, ему это нравится, и лишь поэтому в его сердце что-то колится и всё тело нагревается? ..."Хо-о-оу, что бы ты не думала обо мне,   Если бы ты была в моей шкуре, ты бы сделала всё именно так!".. Командир внезапно выбивает землю из под ног. Сильвия, глухо вскрикнув от неожиданности, почти падает, сердце её сжимается, пропускает удар, в голове на мгновение воцаряется тишина, она зажмуривается, понимая, что не успеет поймать себя, и почти сопрекоснувшись с полом носом или затылком, она не следила за корпусом, вдруг чувствует, что больше не падает. Руки в перчатках надёжно держат её параллельно полу. Она чувствует, как его пальцы в чуть остывших кожаных перчатках нежно впиваются в кожу на открытой спине. Это заняло не больше секунды. Но чертовски страшной секунды. Может, поэтому следующие строки о колоколах, звоне, витании в облаках и людях, как муравьях, звучат будто отражение из бочки или пустой комнаты. Стук сердца всё ещё стоит в ушах, и нервная улыбка мелькает на её лице. "Взлёт и падение" почему-то проносится в голове вслед за мыслями о том, что, это движение прекрасно описывает их отношения: враги, но доверяют друг другу; дерутся, но подхватят когда надо; ненавидят, но знают, что идеальнее дуэта, кажется, нет... любят, но скрывают.  Командир резким движением поднимает её на ноги, продолжая танец. Он смог сбить её уверенность на время! Перехватив внезапно устремившийся к лицу кулак уголки губ его криво ползут вверх, и тут-же падают. Командир хмурится, становясь серъёзнее. Это то, что важно ему...Уверенный тон меняется на надрывистый, подрагивающий, особенно на важных словах, и выдаёт его отчаяние с головой: "...Для убийства не нужен убийца!!   Необходимо лишь повод дать...   У всех у нас есть аллиби,   "Всё предрешено, знали мы", и   Разница меж чистой волей и свободой    Лишь в том, как ты поёшь:"   В голове Сильвии всё начинает проясняться. Он...Он ведь не хочет сказать, что проходил через то же самое, что знает, каково ей было?..Ох нет, нет нет нет! Тема прошлого ещё никогда не поднималась между ними, ведь это весьма неприятное прошлое, поэтому Сильвия не задаёт вопросы о том, что было с Командиром раньше, как и он не спрашивает её о прошедших временах. Она, к сожалению или счастью, почти ничего не знает о его прошлом. Хотя ей хотелось бы знать. Просто чтобы знать слабые места врага, да, не более того! Сильвия чувствует, как сильно сжимают его пальцы руку, видит, как тот кусает красные губы, как бегают зрачки, она вглядывается в его глаза, чувствуя, как забилось сердце от волнения, — он точно такой же: испуганный, надеющийся на понимание, взывающий к здравому смыслу. Его брови тревожно сведены вверх. На секунду она видит в нём себя. Себя прежнюю —жестокую, хладнокровную, расчётливую, эгоистичную, но такую одинокую и на самом деле не уверенную в собственных решениях — себя настоящую — уже более смелую, переспупившую через страхи, обиды, вставшую на наконец ровную дорогу. Почему-то вместе с ужасной тревогой, вызваной пониманием, КАК СИЛЬНО они похожи, приходит облегчение. Почти как отражение. Что-то в этом вызывает у неё радость. Сильвия смеётся: "Спятила, старушка!". А на самом деле, она уже давненько не бьёт его с прежним остервинением, всё больше их сражения становятся похожи на игру, договор, пакт о снижении насилия, всё чаще она идёт на конктакт, соглашается быть в команде, хотя и закатывает глаза, однако внимательно взглянув становится понятно — она притворяется, на самом деле с большим энтузиазмом объеденяясь с Командиром, и её улыбка за его спиной совершенно расслабленая и тёплая. Изредка он замечает это, но тут же отварачивается, прижимая руки к щекам, ответно улыбаясь пока она не видит. Его здоровый зрачок из за особенности рассы в такие моменты начинает принимать форму сердца, хотя затем Командира как током бьёт и зрачок недоверчиво сужается. Любовь, как он считал, не более чем временная химическая реакция, слабина, несовершенство эволюции. Однако его начинает беспокоить, какие мысли посещают его голову после встречи с ней, как ведёт себя тело при виде её, решительно шагающей навстречу, в особенности беспокоит работа его сердца. Как-то подозрительно эти симптомы совпадали с симпомами чёртовой болезни под названием Любовь. И пока Командир допевает припев, Сильвия думает над всей ситуацией. Что произошло с ними?..И неужели это именно то, почему, если они враги, он пытается сблизиться с ней, будь то временный альянс или неожиданное приглашение попить чаю вечером в кабинете? Соло. Музыка взрывает стены вновь, разжигая пламя в глазах Сильвии и Командира. Трамбоны и саксофон ведут основную партию, наколяя воздух. Каблуки исправно выстукивают ритм по плитке. Движения врагов — плавные и резкие, яркие, идеальные, неверятно сильные: в каждом ударе ногой по полу, повороте корпуса, бёдер, рук, в каждом взгляде — обоюдная любовь и ненависть, желание быть выше оппонента, но также просачивается внезапная нежность. Со стороны и не скажешь, что даже танцуя, они сражаются. Видимо, вся их жизнь — одно больше сражение за что-угодно и где. И обоим это нравится, потому что оба не видят жизни без драк, войн и кулаков, пускай Сильвия больше сколонна к доброте, но даже она понимает, что абсолютной доброты нет, и без острого вкуса сражения жизнь пресная до смерти. Миру мир, но всё таки что-то тёмное в ней есть, и это заставляет её хитро щурится и ухмыляться. Она уверена — он такой-же. И Командир действительно не инфальтильный дурак — он тоже знает, от чего Сильвия так скалится, и что огонь в её взгляде отражает до боли знакомую страсть к дракам, и что без всего этого злодейства просто невозможно жить. Ей хочется спросить, откуда ему так много известно о ней, однако тут же ответ находится сам по себе: он — командир, лидер армии, правая рука Лорда — а значит и ответственный за их поимку, и, соответственно личные дела против Империи. Значит, и досье на неё у него под рукой, где-то в кабинете. Сильвия отмечает, что надо будет в следующий раз заглянуть в него, почитать на досуге. А пока она тут, танцует, и ждёт дальнейшего хода событий. Всё становится интереснее с каждой минутой. Она слышит тихий смешок Командира, когда он с силой кружит её вокруг оси. Всё плывёт перед глазами пару секунд, но этого хватает, чтобы тот сбежал куда-то в неизвестном направлении.   Сами того не зная, хотя догадываясь, они думают об одном и том же. Не признают, плюются, злятся, но тайно желают быть не просто врагами. И каждый искренне верит в свою маленькую ложь: она, что они не в одних ботинках, они с Командиром абсолютно разные, хотя их взгляды на многие вещи подозрительно часто совпадают и уж сильно часто она понимает его без слов, особенно работая с ним в команде, а он, что его единственный интерес это служба Лорду Хейтеру и завоевание планет, несмотря на факт, что слишком уж много в последнее время планов он строит так, чтобы пересечься с заклятымм врагами Империи. Пускай они оба уже понимают, что их ложь рушится этим вечером. И виноваты — оба. Обернувшись, она не видит Командира рядом. Лишь слышит хор, который будто со всех сторон идёт прямо к ней, окружает, заставляя нерешительно отступать в неизвестность за спиной. Она и раньше слышала их между строк припева: что-то о частицах, химических веществах , животных и нормах. Но сейчас они звучали жутко. Как голоса, упрекающие её в ошибках прошлого страшными холодными вечерами. И это пугает её. Колени почему-то подкашивает: то-ли усталось говорит о себе, то-ли слишком много нервничает.  "Куда он растворился, флёрт его подери?!" кусает губы Сильвия. А хор давит сильнее: .."Так что можешь руки мыть от прошлого пока не затопишь второй этаж,   Можешь прятать скелетов пока не сможешь захлопнуть шкаф!" В момент, когда её спина натыкается на холодные деревянные перила лестницы, Сильвия непроизвольно вздрагивает и слышит шаги наверху, сопровождаемые голосом "сбежавшего" Командира. Выдох облегчения вызывается из груди, на лицо возвращается широкая, наглая, фирменная ухмылка. Эта ухмылка — его слабость. Он спускается по ступенькам плавно, словно плывёт, быстро переставляя ноги; за ним следует луч света; руки вновь за  спиной: "...Но больше всех нуждается в любви тот, кто её недополучает," Он замедляет шаг едва оказавшись чуть выше Сильвии, стощей спиной слева от перил и лестницы, накляняясь ближе, опираясь на перила всем корпусом, что позволяет ему, как Змею-Искусителю, прошептать ей на ухо с коварный улыбкой: "...Так что злодеи должны получить чуть больше!" И спрыгнув с послених ступеней Командир хихикает (!), подхватывает слегка смущённую, хоть это он не замечает, но не менее активную оппонентку, после чего они уже абсолютно уверенно кружат по залу. Да, она сегодня сама не своя. Он сегодня сам не свой. Но что-то в этом есть, кивает Сильвия. Карты раскрыты. В голове что-то щёлкает. Ей всё понятно— она наконец прочитала его. Командир, к сожалению или счастью, прав. Они намного более похожие, чем она думала. Глупо отрицать это. Сильвия знает, что значит быть одинокой, нуждаться в любви и заботе, но быть слишком гордой, чтобы признать эти "слабые" потребности, и как от этого чертсвеют люди, становясь закрытыми, грубыми, злыми. Он видит понимание и даже соглашение в её игривом взгляде, и дышать становится раза в два легче. Командир никогда не говорил о прошлом, но почему-то сейчас Сильвия уверенна, нет, знает, что в его состоянии и роде деятельности на данный момент виновато что-то иное, помимо внутреннего. И скорее всего — его семья. Может, он тоже сбежал из дома.  А ещё она знает — что Командир, это не только бессердечный, холодный, расчётливый злодей. Что в свободное время он занимается обычными мирными делами: играет со стратегическими фигурками с Хейтером, смотрит фильмы, читает что-нибудь по вкусу, иногда даже ходит в кафешки или фастфуд-рестораны, и заказывает любимую картошку фри, большой бургер и колу. И что за хорошее поведение он читает дозорам сказки перед сном. Они оба любят караоке, острую пищу, пятницы, горячий душ, ненавидят громкую популярную музыку, а Императора Круто особенно, их друзья вечно создают проблемы, хотя они не винят их и любят всем сердцем, заботясь об их комфорте и безопасности, и это только пока известные вещи. И хотя между ними не меньше тысячи различий, этот вечер хорошо сыграл на их пока ещё неловкой дружбе. Всё всегда меняется, даже отношение к врагу. Хотя, даже если они однажды будут вместе, это не остановит их от вечной вражды, потому что таковы они сами, их внутренние злодеи и герои, таковы их принцыпы, убеждения, и, в конце-концов, так банально интереснее. Потому что розовые сопли не для них. Вместе с Командиром, с молчаливого согласия, сделав глубокий вдох Сильвия подпевает: "Ты, можешь ли взглянуть в глаза?! Я плохой, я плохой, я плохой, неужели я так плох? Теперь мы поём: Е-е-е, что бы ты не думал/а!" "Если тебе подошла моя туфля, пройдешь ли ты эту милю? Можешь взять ещё вторую это точно твой размер!" Когда они успели так сблизиться, чтобы петь вместе, никто не понял. Поняли только, что каждый, похоже, идеальное дополнение друг для друга. Беспроигрышное комбо. Могз и Сила. Сероватый Инь и Янь. Не совсем уверены в этом, но. Сильвия — бывшая наёмница, некогда такая же как тот, кто сейчас крепко сжимая ладонь, обходил её сзади лишь чтобы на мгновение прижаться, а затем резко развернуть к себе, опасно близко наклоняясь к лицу, будто дразня. И Командир — его имя уже говорит за себя. На первый взгляд — они совершенно-несомненно разные: и внешне, и характерами, и по выбранной стороне. Однако сторона, светлая или тёмная, всего лишь формальность. А в остальном — им явно есть что обсудить. Их судьбы странно похожи. Переплетены. Даже забавно, что эти двое не союзники, а враги, но так даже интереснее. Слишком много совпадений. Слишком пьянные оппоненты. Слишком жарко в зале. Она плохо скрывает интерес: почему-то краснеет, по странному хитро улыбаясь, когда Командир расстёгивает первые три пуговицы рубашки и внезапно, между строк, говорит, как она прекрасна. Будто так надо. А на самом деле, свой план он уже кинул в адское пламя хоатичности, полостью оттдавшись в её заботливые и жестокие руки в светлых полосках сотни шрамов и царапин. И только ему видно, как медленно огонёк в глазах с яростного меняется на игриво-тёплый. Он чертовски внимательный, но тоже просто отвратительно играет равнодушие и уравновешенность. Он плохо умеет держать себя в руках. От переполняющих чувств его разрывает. Командир — командиром, но в первую очередь он живой человек. Всего лишь смерный. И, может, не так уж страшно иногда дать волю живой части себя, лишь на минутку откинуть маску безразличия ко всему, механической покорности и хлоднокровья. Или это всё действие алкоголя, выпитого Командиром для уверенности ( или потому что ему захотелось побаловаться шампанским, но это, конечно же, наглая ложь.). Взрыв эмоций выбивается наружу через отчаянно агрессивную громкость и красные щёки. Сильвия заходится злодейским коротким смешком, подпевая Командиру: всё внутри странно бурлит и зудит, в голове туман от захлестнувшей эйфории, непонятно откуда и когда появившейся; просто сильнейший прилив энергии. Вондер, конечно, прекрасный друг, самый лучший, и ужасно добрый, честный, эмпатичный, за что ему спасибо и низкий поклон, и Сильвия действительно любит его, с ним ей комфортно, тепло, но Командир способен дать то, что ей нужно: адреналин, возможность решить всё кулаками, а не добрым словом и всепоглощающий огонь в глазах, вызывающий и дерзкий, как ухмылка перед боем. Добро это здорово. Но всё же достаточная часть её, принадлежит к, грубо говоря, Злу. Может даже, не встреть она Вондера, кончила бы как Командир — в рядах злодеев.   Где-то в корридорах поднимается гам: Вондер всё же влез на Вечер Злодеев, с песней вогрузил на шею Лорда цветочные бусы и теперь бегает от зелёных молний разярённого Хейтера. Но Сильвия с Командиром не слышат: они стоят друг напротив друга, почти касаясь носами, не слыша топота над головами, держатся за руки, до боли сжимают пальцы друг друга, и, заговорнически улыбаясь, поют во всё горло: "ТЫ-ОУ-ОУ, МОЖЕШЬ ЛИ ВЗГЛЯНУТЬ В ЛИЦО, Я ТАК ПЛОХ, Я ПЛОХОЙ, Я ПЛОХОЙ, НЕУЖЕЛИ ТАК ПЛО-ОХ?! Е-Е-Е-УОУ-УОУ, ЧТО БЫ ТЫ НЕ ДУМАЛ/А, БУДЬ ТЫ В МОИХ БОТИНКАХ, ТЫ БЫ УВИДЕЛ/А — У НАС ОДИН РАЗМЕР! ХО-ОУ! ДА!" Грудь вздымается быстро от частых вдохов. Музыка вскоре прекращается. Ему не хватает кислорода, всё кружится, хотя он уже стоит на месте. Задыхается ли он от безумия, происходящего несколько шагов назад. От выплека эмоций, танцев, песен. Или от бесконечного восхищения Сильвией. А может любви к ней... Командир хрипло, досадно хихикает мыслям. Говорил, что любовь — проявление слабости, а сам весь день красился, наряжался, крутил волосы лишь для неё. Иронично. Или же он задыхается от того, что наконец и Сильвия поняла, что они не такие уж и разные. Что видит в её глазах согласие, понимние. Её внезапные объятия — самые желанные и тёплые. Раньше он не замечал, как сильно ему хотелось этого. Всё это время — просто немного понимания и любви. Почему-то в её руках Командиру хочется плакать, но он лишь утыкается носом в загорелую шею и жмурится, сильнее сжимая её плечи и талию в руках, будто хочет обхватить всю целиком и сразу. Сильвия прижимает его не менее крепко и поражается себе. Как она дошла до такого? Весь этот день — одно сплошное потрясение. Безумие. Но до чего откровенное. Похоже, такой честной она ни с ним, ни с собой ещё никогда не была. Говорят, поступки говорят лучше слов: она надеется, Командир правильно её понял. В конце-концов, смеётся она про себя, они, похоже, обладают какой-то ментальной связью, будь она не ладна. Это всё, конечно, чепуха, но верить в ложь не запретишь. В ушах ещё звенит их пронзительный дэут; тело чуть дрожит; лицо горит. Сильвия думает, что надо бы поспать, но сначала разобраться с Командиром. —И что это было? —Наконец спрашивает она, подняв  бровь. Так она похожа на строгую мать. Голос ‐ тихий, уставший, хотя по-прежнему твёрдый. Сразу видно: женщина с характером. —Накипело. —Выдыхает Командир в плечо. Действие шампанского медленно проходит: возвращается и понимание случившегося. Не то, чтобы ему очень стыдно, или он не осознавал действий. Вполне осознавал. Даже план строил на трезвую голову. Правда, не такой откровенный и смелый. Не по отношению к ней и не сейчас, по крайней мере. Просто...он никогда бы не сказал так много не будь он немного пьян. Не сказал бы всё, что чувствует к ней. Он слишком горд. Он был слишком честен. И слишком хотел этого. Слишком долго. Но теперь времени не вернуть. Она скоро догадается, что он чувствует, если не сейчас...Ему слишком страшно открывать перед ней душу, он боится привязываться, боится быть отвергнутым, потому что Командиры должны быть как машины. Это ломает его образ. И делает его живым. И нравится ему это или нет...Скорее нет, чем да. Однако, может, с непривычки он ненавидит это в себе?.. Сильвия кратко смеётся. —Вот это у тебя накипело называется? Хах, ну и ну. —Да, и что? —Голос Командира приобритает привычную высоту, скептичную надменность. —Мне надо было выговорится, но Вондер сразу же выбывает. У меня от одной мысли поделиться с ним чем-то холодок по спине. —Он поёжился в подтверждение.— А Лорд...Он не понял бы, посмеялся и ещё всю неделю подкалывал по этому поводу. —Хмх, а будто я нет? Хотя, из него психолог как из меня нянька! —Я думал ты- —Да не бойся. —Перебивает его Сильвия. — Не буду я использовать твоё "накипело" против тебя. Пока что. —И, почувствовав напряжение его плеч, хитро улыбнувшись, она продолжила чуть мягче. Не спугнуть.— Да ладно, всё нормально, ботаник. Как бы мне не хотелось не признавать, но даже самые злые и грозные из нас иногда нуждаются в поддержке и любви... Тишина. Только отдалённый крик "ВОНДЕЕЕЕР!!" едва сотрясает воздух. —Но это не значит, что я теперь как вы! —Резко бросает Командир. —Я всё ещё злодей — не размазня! —Конечно нет, Си-Пипс. —Она успокаивающе хлопает его по спине и медленно отпускает.   На лице ещё осталась тёплая ленивая улыбка. Он улыбается в ответ, впервые искренне, мягко, не скрывая этого. Выходит странно, немного неловко, кривовато. Сильвия удивляется и чувствует, как краснеет. Его глаза смотрят в её не с неприязнью и ненавистью, а с какой-то усталой любовью. Так на неё порой смотрит Вондер, когда они молча глядят на звёзды перед сном, ужиная какой-нибудь похлёбкой или чем-то в этом роде, и она уже слышит в голове "Спокойной ночи, Сил, я люблю тебя.". —Ладно, ты как хочешь, а я спать. Спокойной ночи.   Она немного грубо трепет его по голове, как это делали с ней братья в детстве, разворачивается и идёт к выходу, напевая под нос мелодию этого вечера, когда её окликают. Сильвия остонавливается. Оборачивается. Быстро. Чётко. Молча. В этот момент Командир думает, что она могла бы быть прекрасным дозором с таким характером и чёткостью, злодейкой или даже его правой рукой. Командир Сильвия звучит очень даже неплохо...Сильвия... —Ам...Я..А ..—Командир неловко хмурится, отводя взгляд. Это не в его принципах: звать врага на ночь к себе на кровать просто потому, что в темнице неудобно. Там должно быть неудобно. Но гори сарай, гори и хата. Он скрещивает руки на груди. Прокашливается. —В моей комнате гораздо комфортнее, чем в темнице, знаешь. И было бы не очень приятно избивать тебя завтра, зная, что ты не выспалась и у тебя болит шея. —Ты приглашаешь меня переночевать у тебя? —Уточняет Сильвия, ухмыляясь. —Это приказ! Она смеётся, но всё-таки соглашается. Спать на огромной, мягкой, пахнущей чистотой и порошком "морозная свежесть" кровати действительно в сто раз удобнее, чем на холодном каменном полу. Всё же, это был тяжелый, но запоминающийся, яркий и в каком-то смысле самый честный вечер. После такого не мешает хорошенечко выспаться. Честно говоря, они уже давненько грешат непозволительным врагам вещами: он вполне спокойно готовит ей завтрак, разрешает пользоваться личным душем, заботится о ней, хоть и отрицает это, бинтует раны, оставленые не им; она зовёт его гулять, и после прогулок ему и впрямь легче, причёсывает его после драки, слушает планы внимательно, даже иногда помогает с ними, чем значительно повышает самооценку Командира, и, незаметно для него, делает много вещей, чтобы он научился ценить себя и свой труд. Ему и впрямь легче в последнее время, что не может не радовать Сильвию. Она просто хочет, чтобы Командир был впорядке и не уничтожал себя самостоятельно. Так не интересно, объясняет она сама себе, когда задумывается, почему вообще старается ему помочь. Дурное влияние Вондера. Они лишь играют во врагов, а за пределами поля сражения уже не мало как приятели — это слово их бесит, но это так. С утра он предложит ей кофе, как обычно, и, вернувшись с кухни, сядет на кровать напротив Сильвии и они поговорят по душам. Давно пора прояснить некоторые моменты. Ведь они, в конце-концов, в одних ботинках.