Бу! Привет, белый свет.

      Сияющая дыра в груди из-за отлетевших ребёр переплетается с остатками кожи на всём теле. Неподвижная челюсть, царапины на новом геройском костюме. Видимо, крышка гроба просто сломалась под весом земли и проломила грудную клетку,смешивая грязь, гниль и кости воедино. Живой труп – вот то, что видит перед собой парень, продолжая вглядываться голубыми глазами в детали костюма. Его герой, который был с ним столько лет, держа их отношения в секрете, давно мёртв из-за пули; он вряд ли смог бы восстать из мёртвых лишь по воле случая. В голове штиль, и тело начинает закипать от накатывающего жара. У Лу скручивает живот, как же повезло, что он не успел поесть перед приходом любимого. Вскоре, он на автомате закрывает дверь, задерживая дыхание при более близком контакте с телом. Затхлый воздух распространяется по недавно вымытой квартире, вызывая першение в горле. Голубые глаза продолжают рассматривать Вольта. Поломанный шлем даёт увидеть очертания сгнившего под маской и очками лица. Дырка в щеке, которую проели опарыши, обнажает зубы, где находится бóльшая часть этих личинок. Он не хочет знать причину, по которой Вольт не стал грудой костей в разложившихся металлических и пластиковых деталях своей одежды, а тем более не хочет думать о местах, где ещё насекомые могут ползать по телу бывшего парня. Мысли перебивают друг друга, но сходясь только в одном: такой вид будет сниться ему ближайший год. Лу опускается на лавочку в прихожей, прикрывая глаза. Стенка спокойно выдерживает вес тела и даёт опору, правда чувствуется лёгкое напряжение позвоночника. Постепенно жар и тревога уходят на второй план. Дыхание выравнивается и становится медленнее. Появляющийся холод на лице, заставляет поперхнуться и распахнуть глаза. Костяные пальцы обхватывают щёку. Он оцепенел. Волнение с новой скоростью стало крутить желудок. Из груди Лу вырвался судорожный кашель, рвота начинала подступать комом к горлу. Перед ним на корточках сидит проявляющий заботу труп, детали костюма которого грохочут при каждом поглаживании щеки.       Вольт с шумом убирает руку, чтобы опустить очки, открывая вид на глаза, которые всё также блестят ярко-рыжим цветом. Их живости противоречит вся сущность гнили, ведь именно они хранят в себе память об их связи. Прямо как тогда: понимание и доброта. Они оба не выдержали этот взгляд. Лу упал в обморок.       Свежий прохладный воздух смешивается с теплом кухни, которое знакомо каждому, кто хоть раз готовил. Спокойный вдох. Ногами можно почувствовать холод утреннего ветра. Стопа Лу в пушистых носках касается пола. Он хочет протереть глаза, но натыкается на материал, напоминающий стекло. Лениво сняв вещь, он понимает, что это широкие чёрные очки с жёлтовато выцветшей звездой на переносице. Он трогает дужки в попытках убедить себя в реальности происходящего, так как его очки для чтения выглядят иначе и перепутать было невозможно. На кухне шкварчит сковорода, а вместе с ней слышно громыхание и треск, доносится почти не слышимый запах жаренного. "Конечно же, завтрак". Лу надевает очки на лоб и шаркает в сторону посторонних звуков. Спина костюма Вольта слегка поцарапана и блестит от попадания редких солнечных лучей. Джетпак, представляющий из себя летательную конструкцию с маленькими крылышками, отсутствует, так что можно лучше рассмотреть образ. Защитные рукава скрывают широкие плечи, но даже эти специальные ткани порваны в некоторых местах. У плеч корпус почти соответствовал плечам по широте, а к началу бедёр он сужался, плотно защищая их. Также в корпус встроено начало бронированных шорт, которые совсем немного выше колена: правда, они не выглядят новыми, потому что можно разглядеть повреждения, похожие на увиденные ранее. Всё это здесь и сейчас – ничего не изменилось. К сожалению, его реальность не вернуть. Вольт по привычке подкидывает блин над сковородкой, но ловит только одну половину, пока другая висит,изображая падающего рыцаря. Тесто капает на плиту. Он повторно пробует – блин падает на столешницу. От таких резких движений ткани и остатки мышц скрипят, некоторые из них норовят лопнуть, словно струны гитары. Только чудом можно объяснить малейшую работоспособность в этом гниющем теле.       – Спасибо, я не голодный – кнопка на плите щелкает – Нет, не потому что ты мог вложить туда, буквально, частичку себя. Вольт упирается полу-костяной рукой на стол, чтобы сделать оборот, опираясь на неё: кожу чуть ли не выворачивает наружу. Теперь его янтарные глаза смотрят на собеседника.       – Нам лучше поговорить – Лу пытается сохранить спокойствие Лу сдержал их обещание, оставаясь в тайне до конца: он не пошёл на похороны и не стал проситься в первые ряды скорбящий людей во время церемонии "Утрата героя". На частные похороны он не смог попасть, так как безутешно плакал. Покрасневшие глаза упирались в экран телевизора во время репортажа, и слёзы продолжали капать. Тогда он спал в обнимку с подушкой Вольта, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, затаив дыхание и всхлипы. Подушка больше не пахла его тягучим ярким запахом. Глаза медленно изучают Лу, останавливаясь на очках. Он хочет передать их.       – Визоры и внутренние панели в порядке, – гладкие пальцы проводят по внутренней стороне очков – теперь я понимаю твою идею

«Центр управления принимает команду считывания мыслей»

Он надевает очки на Вольта, оставаясь поблизости.       – Мне трудно.. – он часто моргает, будто пытается что-то убрать – т-трудно думать о том, что я не пришёл попрощаться, не сделал всё возможное для тебя       – «Ты сделал всё - решение справедливо. Ты не мог иначе,и мы оба понимаем это.– голос звучит холодно из-за встроенных модулей – Пожалуйста, прекрати обременять себя виной. Сейчас, погоди, я постараюсь снизить твоё эмоциональное напряж-жение» Модуль речи перегрелся из-за обилия мыслей, поэтому появилось забавное жужжание в конце. Вольт взял ладонь Лу в свою. Сквозь перчатку чувствовалось оставшееся тепло, и Лу не хотел отпускать руку, начиная аккуратно сжимать пальцы. Её хрупкость было трудно определить наощупь, но так хотелось верить, что ничего не лопнет и не рассыпется вдребезги. Он всё ещё здесь: продолжает освещать путь и греть душу.        Каждый может собраться с силами, а позже взять и развалиться на мелкие кусочки-косточки, которые в дальнейшем будет трудно собрать, но мы должны пережить это.