"Счастливый Случай"

- Мы должны сесть под разные деревья, значит... - тень беспокойства скользнула в еще влажно блестящих глазах девушки, когда она взглянула на штурмана. - И мы должны сесть так же, как они? - невольно оглянувшись на мёртвых, обратилась она к Залу. - Скажите... Камни жизни... Это тот способ, который нашёл ваш Народ, чтобы сохранить себя? - Камни жизни хранят жизнь, - аватара задумчиво смотрела на них. - Память. Чувства. Знания. То, что враг не смог уничтожить, когда уничтожил дом моего народа. - На эти кристаллы переписаны личности тех, кто остался? - спросил штурман. - Почти так, - Зал кивнул ему. - Ёмкости кристаллов достаточно, чтобы в полном объеме записать информацию. Посланник Ник, вы - информация. Вы состоите из живых тканей, ткани - из клеток, клетки - из молекул, и так до тех пор, пока мы не доберемся до первоосновы всего существующего. Всё то, что составляет вас, и как биологический объект, и как личность - информация. Она может быть считана и записана. Это совсем не трудно сделать. Это позволяет вам выполнить свою миссию Посланника, потому что информация может быть передана через информационный канал, который представляет собой ваше тело. Это - та защита, которая была установлена народом. Только живое существо, обладающее личностью, может служить Посланником и посредником. Но эта защита - одновременно величайшая угроза. Если живое существо, обладающее личностью и не имеющее знака Посланника, войдёт в контакт с деревом жизни, оно будет записано. И с очень высокой вероятностью не выживет. Этой информации будет ничтожно мало для кристаллов: они начнут расти, но им едва-едва хватит полученного, чтобы зародиться. Они будут записывать всех, кто прикасался к дереву, и это станет великой бедой и для них, и для самого дерева. Личности, слой за слоем, наложенные друг на друга, смешанные, разорванные, не осознающие себя... Это недопустимо. Поэтому были созданы Залы, оберегающие жизнь живых и покой ушедших. Только в знаке посланника достаточно информации, чтобы наполнить дерево и сохранить самого посланника. Шер выслушала молча, рассматривая свою подвеску, словно видела её в первый раз. Так вот что в ней... Чужая жизнь, записанная от и до... С самых ранних воспоминаний и детских привязанностей до необъятного внутреннего мира зрелой личности... Маленькая Вселенная на ладони... А она, Шер, только проводник, через которую эта личность вернется к жизни... Но ей почему-то было очень не по себе. Тело - это тело... Но если чужая и чуждая индивидуальность оставит в них с Ником что-то, им не присущее? Спине вдруг стало зябко под скафандром... Её Ник, необыкновенный, удивительный и талантливый... - А представители вашего Народа как могут переписать свои личности на кристалл? После этого они... - Шер не договорила, невольно обернувшись на улыбающихся хозяев зала покоя. - Народ уходил в деревья жизни только на пороге вечности, - услышали посланники. - Никак иначе. Шер кивнула. Так она и думала. А здесь есть совсем молодые... - Есть что-то, что вы не договариваете нам, Зал? - спросила Шер, прямо глядя на полупрозрачную аватару, парящую над полом. - Есть то, о чём вы не спрашиваете, Посланник Шер, - ответила аватара. - Я отвечаю на вопросы, которые мне задают, и не утаиваю то, что может вам повредить. - Извините... Действительно, это так, - смущенно согласилась Шер. - А где мы окажемся после того, как передадим своё... послание? - подумав, спросила она. Зал был удивлён. - Уточните, - попросил он. - Я не понимаю вашего вопроса. - На Ботавуи, через портал мы вышли в разных местах, - пояснила Шер, по-прежнему обнимая мужа. - Я подумала, что процесс считывания может идти неодновременно и ... - она взглянула на штурмана. - И если его окончание происходит не в этом зале, то мне не хотелось бы разминуться с Посланником Ником... Нигде... - Это ваше желание? - спросил Зал, внимательно глядя на девушку. Штурман напрягся, ожидая подвоха. - Он мой муж, - спокойно сказала Шер. - Я бы совсем хотела оградить его от передачи послания. Передать оба самой, если это возможно... - Шер, ты с ума сошла?! - выдохнул Ник. - Это убьёт вас, Посланник Шер, - сказала аватара. - Посланник может передать только собственное послание. Я не могу выполнить это желание, потому что оно противоречит и заложенным при моем создании принципам, и высказанному вами ранее желанию. Вы сказали, что не хотели бы никогда разлучаться с посланником Ником. Это я в состоянии исполнить. - Каким образом вы можете это устроить? - пришел черед удивляться Шер. - Это под силу только Звёздам... - Моему народу многое было под силу даже из того, что и Звёздам неподвластно, - старец смотрел всё так же пристально. - Я знаю два способа сделать так, чтобы вы не разминулись. Никогда. Можно обделить Посланника Ника. Можно наградить Посланника Шер. Первое не изменит его сути, но может нарушить ваше условие. Второе не изменит вашей сути, но исполнение условия тогда окажется целиком в вашей власти. - Что значит - не изменит сути? То есть, в любом случае, кто-то из нас - изменится? - взволнованно спросила Шер старца. - В чём? - Посланник Шер, все живые изменяются с каждым новым днём, - лицо аватары тронула отстраненная улыбка. - Даже я изменяюсь, хотя меня нельзя назвать живым в вашем понимании этого слова. Я не дам вам другого ответа. Выбирать вы можете только исходя из того, что услышали. Обделить или наградить? - Нет, - слабо улыбнувшись старцу, покачала головой Шер. - Выбора тут нет. Разве я могу обделить моего Ника... - Что ж, я обещал и исполню обещанное. Передайте послание, и вам не придётся разминуться даже на пороге вечности. Аватара отступила назад и исчезла в стене. - А пока - придётся... - полушутливо вздохнула Шер, поднимая тёплые серые глаза на штурмана. - Деревья-то у нас разные... Не то что бы она не поверила Залу... Он их ни разу не обманывал, он не мог не вызвать у неё уважения, но технологии - технологиями, а жизнь... О, она умеет придумывать разлуки куда лучше, чем самые крутые режиссеры самых крутых бестселлеров. И если их, после передачи информации, выкинет где-нибудь вместе - она будет Залу безмерно благодарна. Но до этого ещё нужно исполнить то, что должны... - Поцелуй меня, - попросила она штурмана и улыбнулась, светлея глазами. Ник на секунду выпустил её, чтобы сбросить перчатки и положить на пол шлем, снова обнял, зарываясь пальцами в светлые волосы, тронул губами губы, вдыхая знакомый, такой родной запах. В сухом, стерильном воздухе подземелья запахи казались особенно сильными и пьянящими. Стоять вот так, глубоко под землей, в недрах мёртвой планеты, среди сверкающих граней и узловатых ветвей мёртвого сада, обнимать любимую женщину - Нику давно не приходилось чувствовать себя настолько вопиюще живым. - Если с тобой что-нибудь случится... Он не стал договаривать. Деревья у стены на первый взгляд были одинаковы, как деревья в любом лесу. Но, как и те деревья, они всё же были немного разными, отличаясь изгибом ветвей, которые пока не проросли кристаллами. Да и трещинки на коре образовывали свой, неповторимый узор на каждом из них... Шер оглянулась на штурмана и её губы чуть тронуло улыбкой, в которой таилась их счастливая память и о недавнем поцелуе, и обо всём остальном, до того, самого первого, после её танца в номере" Последнего приюта"... "До встречи", - сказали её глаза. И она снова повернулась к деревьям, снимая перчатки. Какое же из них - её... "Выберите дерево", - сказал им Зал. Значит, от этого может зависеть многое. Если не всё... Шер разжала ладонь с сияющей на ней густым, тёмно-красным светом подвеской. Не думать ни о чём... Ни о том, что было, ни о том, что будет, просто сосредоточиться и почувствовать... Сосредоточиться... "Позови меня само", - попросила она, прислушиваясь к своим ощущениям. Как её повело, Шер не ощутила. Полностью уйдя в собственные чувства, она не заметила, как качнулась, переступила, сделала небольшой шаг, словно во сне. Ник следил за ней горящим взглядом, готовый вмешаться при малейшей угрозе. Когда он понял, что девушка что-то нашла - или что-то нашло её - ему пришлось сосредоточиться на собственном выборе, чтобы не отстать от Шер. Но краем глаза он всё-таки посматривал в ее сторону, и это отвлекало. В итоге штурман был немало удивлен, обнаружив в какой-то момент, что уже сидит, прислонившись спиной к рельефной коре ствола, словно вырастающего из пола, и смотрит на девушку, замершую у соседнего деревца. - Кажется, есть... - хрипловатым, севшим от волнения голосом проговорил Ник. - Да... - выдохнула Шер, глядя на Ника бездонными от расширившихся зрачков глазами. Вот сейчас, сейчас что-то начнёт происходить...Что? И как это будет? От гнетущей неизвестности её сердце снова падало, будто его ветром срывало с качающейся аппарели над Флорном... Грани кристалла врезались в пальцы, но Шер не чувствовала... Она держалась за взгляд Ника, чтобы случайно не увидеть таких же сидящих под деревьями и улыбающихся. Не отводя взгляда от лица жены, штурман достал из поясного контейнера подвеску. Живая плоть, значит... Он коснулся затылком ствола, замыкая контакт между деревом и кристаллом в собственной руке, внутренне сжался, готовый к чему угодно - к боли, к потере сознания... даже к потере себя, пожалуй. Он оказался совершенно не готов к тому, что ничего не произошло. Кора дерева была морщинистой и прохладной. Затылок ощущал неровности, Ник непроизвольно поёрзал, устраиваясь удобнее, чтобы рёбра морщин не давили слишком сильно на кожу. - Ты что-нибудь чувствуешь? - шёпотом спросил он у Шер. - Пока - нет, - немного напряжённо и так же тихо отозвалась Шер. То, что положение, в котором она находилась, было не слишком комфортным, а затылок так и норовил отодвинуться от жёсткого ствола, было несущественным по сравнению с тем, чего она ожидала. Зато ей вдруг пришла на память голокомедия, в которой один незадачливый бедняга визжит и стонет под манипуляторами меддроида. "Так ещё не делали", - бесстрастно резюмирует автохирург. "Ах, не делали..." - мгновенно успокаивается бедняга. - По законам жанра, сейчас кто-нибудь из этих улыбчивых подмигнёт, заржёт и спросит, классно ли они нас разыграли, - мысль о голо пришла в голову не ей одной. - И я, наверное, в этот момент просто рехнусь от счастья. Кадры фильмов сами собой всплывали в памяти. К ним цеплялись связанные с просмотром воспоминания, к воспоминаниям - запахи, звуки, краски... пока оба Посланника не осознали, что с ними всё-таки что-то происходит. Их разматывали, словно тонкие шелковистые коконы - нить воспоминаний раскручивалась, ускользая, теряясь в белесой дымке, и Ник инстинктивно выбросил свободную руку в ту сторону, где сидела Шер - найти, схватиться за тонкие пальцы, как за единственную связь с реальностью, за то единственное, что он страшился утратить больше, чем умереть. - Ты обещал! - вырвался у него крик, когда он понял, что не может оторваться от ствола. - Ты же обещал! Вихрь воспоминаний захлёстывал, в нём кружилось всё прочувствованное, услышанное, увиденное в жизни, как в детском калейдоскопе, только с чудовищной скоростью... И этот калейдоскоп нельзя было остановить - нагромождение картинок, чувств, голосов, лиц и имён, мыслей, запахов менялось, грозя потопить её... Она задохнется под этим наплывом, её унесет в ничто, в никуда, как в море, на котором стоит Коронет... Одно, только одно она твердила про себя... или вслух - она не понимала этого... Она крутилась на одной ножке на уроке в студии, а с неё зачем-то сматывали и сматывали все покрывала... Сматывали и бросали... Но это нельзя отнять... Это чувство от неё неотделимо... "Ник... Ник... Ник", - шептала она, или ей так казалось, когда она держалась за него, как за путеводную звезду в этом смерче, пытающемся сорвать с неё её жизнь и унести... Ник... Его лицо с бесконечно дорогими морщинками, его голос... Его руки... Шер, словно слепая, касалась ладонью пространства вокруг себя, пытаясь найти руку мужа и запомнить её прикосновение снова... Чтобы снова узнать, если... Голос Ника словно выдернул её из этой туманной круговерти... "Ты же обещал!" - услышала она его крик, и калейдоскоп сбился, споткнулся и замер... На доли секунд. Но затуманенное сознание насквозь прожгли вспыхнувшие в нём слова: "Целиком в твоей власти..." В её, Шер, власти не разминуться! И снова, уносясь в бешеном вихре памяти, как в голо безумного режиссера, Шер успела увидеть протянутую к ней руку, дотянуться и крепко сжать её. "Нигде..." - шевельнулись её губы. Как только их руки соприкоснулись, багровая вспышка залила зал покоя. Свечение кристаллов в подвесках не могла пригасить даже человеческая плоть - они сияли сквозь пальцы, сжимающие грани, словно руки стали прозрачными. В это же мгновение ощущение истекающей из Посланников памяти исчезло, сменившись другим. Кристаллы в подвесках хранили не личности - целые эпохи. Всё, что было накоплено храмом за минувшие десятки или сотни тысяч лет, сейчас протекало сквозь тела и разумы людей, под биение незримых сердец, от которого содрогалась, казалось, вся Вселенная. Ник и Шер не могли уже ни видеть, ни слышать друг друга - чудовищный поток информации раздирал сознание, уходя из кристаллов в деревья, ему одному было подчинено всё: память, чувства... Посланники не видели, как на голых ветвях проклёвываются острые почки кристаллов, раздвигают кору, вытягиваются, наливаются цветом. Они могли только воспринимать то, что сейчас проносилось сквозь них: знания, открытия, сделанные чуждой им расой, история планет и народов, родившихся и угасших задолго до того, как возникла Бесконечная Империя, технологии, произведения искусства - и только вцепившиеся друг в друга руки держали их, не позволяя захлебнуться, раствориться в потоке информации, стать исчезающе малой каплей в её океане... В какой-то миг им обоим стало казаться, что сейчас они не выдержат, что их разорвет на части, раскидает, что они перестанут существовать. Это ощущение всё длилось и нарастало, но у последнего предела вдруг исчезло. Шер и Ник ощутили себя... всемогущими. Всё знающими. Они казались себе высшими существами, которым доступно всё: любой уголок вселенной, любое знание, любая сила... Их нёс вал знаний, оглушающий, ослепляющий, стирающий всякие чувства на своём пути, и это было хорошо, потому что человеческие чувства не смогли бы выдержать этот бесконечный поток информации, который, сотрясая, грозил разворотить сознание, расщепить его своим чудовищным космическим напором и размахом. И на самой грани бездны небытия, куда сознание неумолимо уже качнулось, и казалось, что уже ничто его не удержит, вдруг перестал его разрывать... Губы разжались, ловя минуту передышки. Но это было первое ощущение... А второе, пришедшее на смену, было удивительным и странным, особенно для Шер. Они были равными Звёздам... Им было подвластно всё в этой Вселенной. Им была открыта вся её подноготная... История и искусство неведомых древних народов, её законы и все её знания, накопленные за любой миг её существования... Им было открыто ВСЁ... Это пугало, но там, над этим страхом, что-то вырастало из глубины сознания, словно крылья, дающие ощущение безгранично свободного и упоительного полёта... - Ник... - шёпот и её пальцы, дрогнувшие на его руке. - Ты тоже... это чувствуешь? Я... нет, не Одарённая... Это... больше... Намного... Что это с нами, Ник? Кто мы теперь? - она с трудом открыла инстинктивно зажмуренные глаза и попробовала взглянуть на мужа. Шер не увидела его. Но её слова отдавались в той Вселенной, которой она стала. Галактики разлетались и сталкивались, рождались и гибли звезды, волны света катились от каждого звука, озаряя немыслимые глубины и делая видимым то, что таилось там. Равновесие, поддерживающее всё, нарушилось. - Я не знаю... - пророкотало где-то за пределами Вселенной, и от этого голоса покатилась встречная волна, разбивая пространство на осколки. - Нет! - в ужасе вскрикнула Шер. Если бы она могла, она бы замотала головой, отбиваясь от увиденного... Зачем ей все эти Галактики, вспыхивающие сверхновые, туманности?! - Зачем эта Вселенная, если в ней нет тебя?! - выкрикнула она в межзвёздное пространство, навстречу волне от его голоса.