*************
В то время, пока Королева Драконов и Король Севера готовились к проведению переговоров, которые должны пройти в формате тет-а-тет — по совету Тириона, местом для проведения переговоров была выбранна Палата Росписного стола, являющейся по совместительству главным залом Драконьего Камня — на Востоке, за Узким Морем, на Северной части континента Эссос, в городе Миэрине, рассположенном в Бухте Работорговцев, которая уже как несколько месяцев носит имя «Залив Драконов» двое дозорных из числа горнизона безупречных и дотракийцев, переданных Кхалиси в подчинение наместнику Миэрина — Даарио Нахарису — для поддержания порядка в городе заметили корабль под черным парусом, на котором был изображен золотой кракен. Об этом было немедленно доложенно, однако Даарио ответил, что волноваться не о чем, так как Грейджои — союзники королевы. Внезапно в Тронный Зал вбежал ещё один дозорный и доложил, что количество кораблей увеличилось с одного до сорока единиц, а в город вошли солдаты с золотым кракеном на доспехах и начали вырезать и грабить граждан. Даарио не мог поверить своим ушам, а когда он получил письмо за подписью капитана «Молчаливой» Эурона Грейджоя следующего содержания: «Я, Эурон Грейджой, Король Железных Островов, капитан ладьи «Молчаливой» и по-недавнему указу Мастера над кораблями и Десницы королевы Серсеи — Квиберна, Адмирал Королевского Флота, приказываю Вам сложить оружие, иначе — весь город будет вырезан» у Даарио не оставалось другого выбора, кроме как отдать приказ сложить оружие. Однако перед тем, как Эурон вошел в Тронный Зал, он успел передать письмо человеку Лорда Вариса в надежде, что оно дойдет до Дейенерис Таргариен. В конце дня головы Даарио и всех его людей, а так же тех, кто не хотел подчиняться новой власти, висели на пиках, поставленных по всему Миэрину, а над Великой Пирамидой стало развиваться знамя Грейджоев и знамя Ланнистеров.************
В конце дня на Драконьем Камне в Палате Росписного зала прошли переговоры, по итогам которых Джон Сноу, прозванный Королем Севера, получил разрешение от Королевы Дейенерис, Матери Драконов, добывать драконье стекло, которого на острове было достаточно. Джон и Дени только хотели встать из-за стола, как дверь открылась и в Палату вошёл безупречный. Подойдя быстрым шагом к Королеве, он передал ей письмо, сказав, что оно из Миэрина. Развернув письмо, Королева с каждой строчкой становилась все мрачнее и мрачнее, так как написанное не укладывалось в ее голове. Затем произошло то, чего Джон не ожидал: на мгновение он увидел, как по щекам Дейенерис потекли хрустальные капли слез, которые девушка быстро смахнула и посмотрела на северянина. В тот момент, когда карие глаза Джона и её фиолетовые очи встретились в блеске свечей, освещавших комнату, Таргариен увидела в глазах северянина то, чего раньше не видела ни у кого другого: она увидела желание свободы и желание защищать своих людей, смешенное с неукратимым огнем, который, казалось, спит внутри этого человека. — Вас что-то беспокоит, Королева? Что-то печальное было написано в этом письме? — спросил Джон. — Вы правы, Джон, меня беспокоит то, что на Железном Троне до сих пор сидит узурпатор. А в этом письме сказано, что Миэрин пал, а в месте с ним и северная часть Эссоса сейчас принадлежит Серсее. — И что Вы планируете делать? Сядете на дракона и спалите Королевскую Гавань? — Я хотела это сделать прямо сейчас, однако, смотря на Вас меня словно обдало холодным ветром. Вы особенный человек, Джон Сноу как и говорил Брандон Старк в моих снах, — произнесла Дени и посмотрела на шокированного брюнета, стоящего напротив. — Вы сказали, что видели моего брата в ваших снах? — удивлённо спросил Сноу. — Да, — ответила Дейенерис. —За две недели до Вашего приезда я начала видеть в своих снах Вашего брата, говорившего, что он Бран из дома Старков и нынешний Трехглазый ворон. — Но кто такой Трехглазый ворон? — не понял парень. — Как объяснил мне Ваш брат, Трехглазый ворон — это человек, обладающий даром Зеленовидения. — Способность видеть вещие сны, — констатировал для себя всё ещё пораженный Король Севера. Он и представить себе не мог, что произошло с его братом после того, как он уехал служить в Ночной Дозор. Однако, на протяжении всего пути Сноу видел знакич говорящие, что за ним наблюдают. — Теперь все встало на свои места. Произнеся это, Джон посмотрел на Дени. Та ему кивнула и продолжила говорить: — Ваш брат показал мне прошлое, в которое практически невозможно поверить. Прошлое, из-за которого Старки и Таргариены связаны брачными узами навечно, — поджала губы Матерь Драконов и посмотрела на ошарашенного северянина, который, кажеться начинал всё понимать. — Принц Рейгар не похищал сестру вашего дяди Эддарда Старка, Лиану, и не запирал ее в Башне Радости! К тому времени принц Таргариенов и Лиана были мужем и женой и у них родился ребенок, которому при рождении дали имя Эйгон. — И как же зовут этого мальчика сейчас? — с подозрением вымолвил Джон Сноу дрожащим голосом. — Этот мальчик, это Вы, Джон, — произнесла ласково Дени и сжала руку Джона в знак поддержки, после чего продолжила: — Именно тайна твоего происхождения и стала главным критерием для твоего дяди соврать Роберту Баратеону, соврать своей жене, соврать всему королевству. — И как относишься к этому ты? — спросил ее бывший Лорд Командующий, а после пояснил: — Я имею ввиду, как Вы отнеслись к тому, что я — Таргариен, ведь, насколько я понял из слов Тириона или Паука, Вы собирались занять трон и править единалично? Значит ли, что я представляю Вам угрозу? — нахмурился бастард и почувствовал на своих руках ладони девушки. Он посмотрел ей в глаза и не увидел в них ни какой угрозы. — Раньше я бы так и подумала, — призналась Дени. — Со смерти Дрого, который был вождем кочевников и которого я полюбила, кажеться, прошла вечность. Всю дорогу до Вестероса я теряла кого-то из близких: сначало Визерис, затем Дрого и моего нерожденного ребенка, потом сир Баристан, сейчас Даарио. Я каждый день вспоминаю слова той ведьмы и понимаю, что пророчество не сбылось и у меня ни когда не будет детей. Я думала, что я осталась одна, однако я нашла родича, кровь от крови моей. Мы — последние живые Таргариены, Джон Сноу. Пожалуйста, помоги мне занять Железный Трон. — Хорошо, раз все что, ты должна помочь мне остановить тьму, идущую с Севера, — изъявил желание северянин. — Но ведь, ты говоришь про белых ходоков и Короля Ночи, разве они не вымысел? — девушка пришла в замешательство. —Они реальны Дейенерис, и я в скором времени тебе это докажу, — заявил Джон и отправился к двери, что бы выйти из Росписного зала. Неожиданно его остановила рука. Обернувшись, он увидел Дейенерис. — Можешь ко мне обращаться Дени, Джон, все-таки ты мне не чужой человек, — сказала девушка и посмотрела на него своими фиолетовыми глазами. — Хорошо, Дени, — улыбнувшись ей, сказал Сноу и, подойдя чуть вперед, очень нежно накрыл губы девушки своими. В этот момент Дени показалось, что весь мир с его проблемами и заботами перестал существовать, перестала существовать даже цель занятие Железного Трона, а время казалось стало идти только для нх двоих. Этот поцелуй был таким чувственным и таким страстным, что у нее закружилась голова и, если бы не парень, девушка бы упала. После поцелуя они вышли из Росписного Зала, а проходящие мимо Тирион и Варис, увидев улыбку Королевы и то, как она свободно шла и разговаривала с Бастардом из Винтерфелла повергло их в замешательство.************
Следуя за Джоном Сноу вереницей пещер, Дейенерис ошеломленно рассматривала пляску отраженного пламени в обсидиане. — Я покажу вам еще кое-что, Королева, — позвал северянин и кивнул на более узкий пролом впереди. Девушка нерешительно приняла факел из его рук и двинулась вперед, чувствуя себя маленькой девочкой, попавшей на страницы тех историй из книг, которые когда-то, на ее свадьбе с Дрого, ей преподнес сир Джорах. Пламя плясало, отражалось и манило. Кажется, столетия назад, в прошлой жизни, Таргариен любовалась чем-то подобным, когда пламя свечей отражалось в чешуйках, покрывавших драконьи яйца. Прочерченные в камне рисунки заставили Дейнерис вздрогнуть. — Это оставили Дети Леса, — сказал Король Севера, и Бурерождённая ему поверила. Она с ужасом и восхищением осознала, что эти рисунки появились здесь тысячелетия назад. И хранили историю, рядом с которой нынешние людские распри — детские игры. — … До того, как появились Таргариены, Старки или Ланнистеры. Быть может, даже раньше людей. — Нет, — мягко возразил парень и повел ее к дальней части пещеры. — Они были здесь вместе. Взору Дени предстала новая картина, где она увидела изображение двух групп из человекоподобных фигурок. — Дети и Первые Люди. Что они делали? Бились друг с другом? — спросила она. Северянин молча посмотрел ей в глаза и, взяв за запястье, развернул к последней картине. Увидев изображенных там тварей с горящими голубым светом глазами, Дени на несколько мгновений перестала дышать от накрывшего ее ужаса. — Они сражались вместе против общего врага, — сказал Сноу. Его голос донесся до Дени, как сквозь годы истории. Истории, которая оказалась не сказкой из книг. Истории, которая не осталась в прошлом. Истории, которая вернулась… — Прости меня за то, что отказывалась тебе верить, — опустила голову девушка. Её глаза наполнились чистейшими капельками слёз. Увидив это, Джон сжал ее в своих объятьях. После того, как девушка успокоилась, бастард сказал: — Дени, мы завоюем Железный Трон, но сначала ты поможешь мне в борьбе с Армией Мертвых, — предложил Сноу. — Хорошо, Эйгон, я и мои драконы поможем тебе, — пообещала Матерь Драконов. Обнявшись ещё раз, Джон и Дейенерис направились к выходу из пещеры, где ещё раз поцеловались, и только потом двинулись к замку.