***
Полька, 0:12 Э в смысле Схуяли сбросил я не закончила1 пропущенный вызов
Полька, 0:16 Уважительная причина не отвечать мне только смерть Ты ахуел пмдорас Полька, 0:18 Бля я надеюсь тебя там Димка не насилует Потому что спать ты ща не можешь Я тпбя знаю Полька, 0:21 БЛЯ ЭМИЛЬ ТЫ ГДЕ1 пропущенный вызов
Полька, 0:30 СВКАЧЬЬВПЬКЬЧЬДСЖЯЖЫЖАЖКЖЦСВКАЧЬЬВПЬКЬЧЬДСЖЯЖЫЖАЖКЖЦ И ещё одиннадцать сообщений в таком роде. Честно, я в ахуе. Что такого срочного ей нужно было рассказать, что она так разбушевалась? В прочем, это не важно. Сейчас я шёл по заснеженной дороге, смотря на падающие снежные хлопья. Дима не смог меня отвезти, потому что опаздывал, поэтому я поехал на маршрутке и сейчас шёл по выученному маршруту. Решив не терять времени на сообщения, которые я вряд ли быстро напишу заледеневшими пальцами, я набрал номер подруги и выдохнул клуб пара. — Я жду объяснения, мудила, — ни привет, ни пока. Это из разряда «то сердечки шлёт, то нахуй». — И тебе привет, Полиночка, — я усмехнулся, вспоминая, что ночью она говорила мне то же самое. — У меня… были важные дела. Очень важные, — выделив слово очень, я поморщился от ударившего в лицо морозного ветра. — Потом расскажу, в общем. Я к тебе сейчас иду, Даник у тебя? — Не, часа через полтора придёт, — она зевнула и шикнула на Тосю, которая начала из-за чего-то лаять. —Короче, я жду, — после этого она повесила трубку и я ускорил шаг, стараясь не навернуться на заледеневшей дороге. Когда я зашёл в квартиру Поли, на меня сразу накинулся Тося, который скулил и просился на ручки. За всё время, что он находится у Полины, этот пёс полюбил меня больше, чем её. Она предлагала забрать его, но я надеюсь, что это была шутка. Стейси явно не будет рада такому подарку. Сняв шарф, куртку и шапку, которую на меня заботливо натянул Дима, я взял пушистика на руки и мы пошли на кухню, где на столе уже стояли две кружки какао. — Почему он любит тебя больше, чем меня, а? — глядя на то, как щенок облизывает мне руки, Савекина обиженно надула губы, подпирая щёку рукой. — Хотя, мне, наверное, лучше нужно спросить, почему у тебя на шее ебучий космос, — усмехнувшись, она отпила какао, а я густо покраснел. Поправив ворот свитера чисто инстинктивно, я прокашлялся и опустил собаку на пол. Этот «ебучий космос» нужно ещё как-то скрыть от мамы, да и от папы, до завтра этот пиздец точно не сойдёт. — Это как раз таки причина, почему я вчера сбросил, — буркнул я, пряча нос в кружке. Полина засмеялась, и я тоже невольно улыбнулся. Телефон на краю стола завибрировал, и я, включив его, прочитал сообщение от мамы. Мама, 11:23 Эмиль, доброе утро. Я не против, чтобы ты праздновал Новый год у отца, но Дима Лилю не отпускает. Так что повеселись сам) Обидно, конечно, что я буду праздновать без сестрёнки, но хорошо, что не с этим ебланом.Вы, 11:23
Доброе
Блин, ну ладно (
Мама, 11:23 Как нибудь в следующий раз, не расстраивайся. Ты сегодня уходишь или завтра? Написав «завтра», я выключил телефон и завёл разговор ни о чём с Полиной.***
С самого утра все начали суетиться. Мама убирала квартиру, параллельно суетясь у плиты, Лилька выбирала своё самое лучшее платье, Дима нарезал салаты и молился всем несуществующим Богам, чтобы он не отрезал себе пальцы, а я просто понемногу помогал там, где меня просили. Мне всегда нравился Новый год, не в зависимости от того, с кем и как я его провожу. Этот праздник всегда был для меня чем-то большим, чем просто начало нового года. Он отличался от всех других праздников, в Новый год будто атмосфера становилась волшебной и более приятной. А ещё, это будет мой первый Новый год, который я праздную не дома. До сих пор я мог уйти из дома только после двенадцати, когда пробил бой курантов и все загадали желание, но сейчас этот бой курантов я буду встречать у отца. Точнее, у родителей его жены, из-за чего мне было вдвойне страшно. Так же с утра я подложил под ёлку подарок для Лили, и она, не успев толком проснуться, с широкой улыбкой побежала распаковывать его. Теперь её полку украшала ещё одна симпатичная кукла. Маме я подарил милую кружку с оленьими рогами, потому что её разбилась, а отчиму хуй с маслом. Не буквально, и уже хорошо. И вот сейчас, сидя в машине отца, я понял, что я… счастлив? Впервые за последние четыре года я почувствовал, что я действительно окружён самыми лучшими людьми, и именно это приносит мне осознание счастья. Мы говорили на разные темы и очень много смеялись. В компании папы я чувствую себя очень комфортно. Мне нравится, что он не задаёт личных… — Кстати, как там у тебя на личном фронте? Получилось завоевать сердце любимого? — ага. Получиться-то получилось, но я явно не ожидал от отца такого вопроса. — Да, получилось, — я улыбнулся, вспоминая первый день наших отношений. Мне очень приятно, что папа принимают мою «странность» и никак этому не препятствует, потому что мне кажется, что если мама узнает, то мне конец. — Ещё давно, по правде говоря, может, месяц назад… — Рад за тебя, сынок. Будь счастлив, — он нежно улыбнулся и остановил машину. Кажется, этот район находился недалеко от дома Димы, поэтому я запросто могу пойти к нему после двенадцати. Зайдя в квартиру, я неловко мялся у порога, а когда в коридор вышли родители Лизы, скованно улыбнулся и вручил Анне Олеговне заранее купленный букет цветов, а Ивану Алексеевичу вежливо пожал руку. Вся квартира сверкала в огнях, а на кухне суетилась Лиза. Никитка, обняв меня за ноги, повёл меня в гостиную и познакомил с лабрадором Ривом. Рив по-началу рычал на меня, но потом мы с ним подружились, как и с Анной и Иваном. Мне безумно нравилась атмосфера, царившая у них. Я бы хотел, чтобы у нас дома была такая же. То есть, в последнее время мне более-менее комфортно находиться там, но это не то. Совсем. В десять минут двенадцатого мы сели за стол, который был очень гармонично рассортирован. Посередине стояла запечённая курица с картошкой по кругу, с каждой стороны стола стояло по две тарелки салатов, а фрукты и десерты стояли на отдельной тумбочке. По квартире разносились песни с восьмидесятых и девяностых годов, создавая ненавязчивый фон. Взрослые вели разговоры, которые мне не трудно было поддерживать, в общем, очень уютная атмосфера. Не думаю, что дома было так же. Когда начали стрелять фейерверки, все ушли на улицу, чтобы посмотреть на них, а я остался дома, чтобы спрятать подарок для Никиты под ёлкой и позвонить Диме. Делать это перед родителями Лизы было очень неловко. — С Новым годом, котёнок! — сразу послышался весёлый голос математика с бенгальским огнём в руке. На моём лице появилась яркая улыбка. Говорят, «Как новый год встретишь — так его и проведёшь». Кажется, 2018 будет самым лучшим. — С Новым годом, Дим, — я поднял бокал шампанского, и мы как бы чокнулись с ним по звонку. — Ты уже освободился? — спросил он, отпивая игристое. Думая, что отцу я могу сказать прямо о том, куда я, я кивнул, тоже делая глоток. — Хорошо. Скинь адрес, я за тобой заеду. Я угукнул и, помахав рукой, сбросил вызов, пытаясь вспомнить, где я вообще нахожусь. Впрочем, долго вспоминать не пришлось — в квартиру зашёл папа с Никиткой. — А где остальные? — не увидев за ним Ивана, Анны и Лизы, поинтересовался я, а Никита бросился к ёлке, заметив яркую упаковку. Проследив за ним, я улыбнулся. В его возрасте я также бежал к ёлке распаковывать спрятанные бабушкой подарки. Теперь мы видимся с ней максимум два раза в год. — С соседями разговаривают, они хорошо с Ваней и Аней общаются, — снимая куртку, пояснил отец, а я начал подбирать слова. — Пап, я к Диме поеду, можешь адрес сказать? Он за мной заедет, — заламывая пальцы, я поджал губы, ожидая ответа. Он лишь ласково улыбнулся, похлопав меня по плечу. — Записывай, сынок. Повеселись там.***
Мы сидели с ним за столом и держали бокалы шампанского. За эту ночь я пью уже пятый, причём оба довольно крепкие, я удивлён, что меня ещё не унесло. Дима подошёл ко мне с небольшой коробочкой в подарочной упаковке, и на моём лице невольно заиграла улыбка. Я посмотрел ему в глаза, начиная его распаковывать. На чёрной шёлковой подушечке лежала серебряная цепь с кулоном в виде змеи и такое же кольцо рядом. Масленников помог мне надеть цепь, которая отражала белый свет и красиво блестела. — Спасибо большое, — я рассматривал кольцо на среднем пальце, которое змейкой опоясывало его. Я тут же вспомнил про подарок, который подготовил для Димы, и скрылся в коридоре, шарясь в рюкзаке. Вытащил коробку, которая была побольше той, что у Димы, но состав дешевле раза в два, и пошёл на кухню, вручая её мужчине. Из телевизора играла песня Марии Чайковской «Целуй меня», которую я, кажется, знал наизусть. Дима вытащил из коробки тёплый серый плед с ненавязчивым узором и ночник в виде динозаврика. — Явно не такой крутой, как твой, но… — Не-не-не, даже не думай. Это очень милые подарки, спасибо, — он ярко улыбнулся, подзывая меня к себе. Я осторожно сел к нему на колени, обвивая шею руками. Целуй меня, целуй меня, целуй меня... — С Новым годом, маленький, — он нежно поцеловал меня, бережно прижимая к себе. Так, словно я самое дорогое, что у него есть. Целуй меня, пока лучи не целятся в нас... Я отстранился и уткнулся носом ему в шею, вдыхая запах, который принадлежит только ему. Пока ещё мы что-то чувствуем, пока мы ещё здесь.***
Целуй меня, я ненавижу, когда ты так нужен,
Потом ведь всё намного может быть хуже
Ты выдыхаешь: «У нас есть час»
Час, один час...
Играла песня у меня в наушниках. Мне оставалось лететь ещё как минимум час, и я крутил на пальце кольцо. То самое, в виде змеи. А на моей шее всё ещё болтался кулон. Мне хотелось верить, что у него всё ещё висит его портрет на стене. Очень хотелось. Примерно так же сильно, как хотелось врезать по его уверенному ебальнику. Так же сильно, как хотелось грубо поцеловать его, ощутить его всем телом. Так же сильно, как сильно мне его не хватало. Я лечу в Париж для того, чтобы мне помогли действительно хорошие психологи, а не наши, Московские, которые только услышав слово "гей" кривятся и отказываются помогать, хотя это, вообще-то, их работа. Лечу в Париж для того, чтобы отвлечься от всего. Для того, чтобы каждое место, каждый уголок города не напоминал о нём. Без друзей, безусловно, будет трудно, и поддержки отца я не смогу ощутить в полной мере, но так действительно будет лучше. Возможно, не для них, но для меня точно. Чувствую себя эгоистом, но, впрочем, это неважно. Мне уже ничего неважно. Мне важно только моё ментальное здоровье, которое находится на ниточке от того, чтобы впасть в депрессию. С того момента я искал проблему в себе. Думал, что причина была во мне, что я сделал что-то не то, из-за чего он меня бросил. Думал, что он был со мной только из-за жалости, из-за чего чувствовал себя использованным. Мои мысли метались от одной к другой, в голове царил хаос первые два года. Я долго приходил в себя, но реабилитировался, начав снимать на Ютуб. Видео приносили какой-никакой доход, среди нескольких сотен тысяч подписчиков находились даже те, что узнавали меня на улице и буквально фанатели от меня. Открыв для себя это увлечение, я ненадолго забыл обо всём и думал только о том, что же снять в следующий раз. А, ещё после того, как он меня бросил, я перестал рисовать. Пропало вдохновение и желание. Я даже смотреть не мог на краски и кисти. Я будто перегорел. Перегорел ко всему, что когда-то мне нравилось, но не перегорела моя любовь к нему. Как иронично... Казалось, будто с того момента я потерялся окончательно. Ещё во время нахождения в отношениях с ним я чувствовал тревогу и, кажется, страдал дистопией*, но в его объятиях я всегда чувствовал себя в безопасности. Мне было спокойно, когда я ощущал его нежные поцелуи. Мне было комфортно, когда он ласково что-то шептал мне на ушко. Мне было ужасно больно, когда он резко начал игнорировать мои звонки, а после я узнал о том, что в России его, оказывается, нет. Мне было хорошо с ним и больно без него, а ему, кажется, наоборот.