Волнующие истории.
~
История 1. Ночная прогулка.
Чип и Гайка прогуливаются по родному парку, вспоминая, как они стали мужем и женой.
История 2. Гавайский пляж.
Лавайни и её непутёвый спутник Шейка-Бейка решают провести вместе время на пляже уединённого соседнего острова.
История 3. Ночные виражи.
Фоксглав и Дейл уединились на заброшенной ферме на окраине города. Ночь, звёзды, тишина... Фокси предлагает Дейлу необычный ночной полёт.
~
История 1. Ночная прогулка.
Над городским парком опустилась ночь, укрыв его блестящим звёздным покрывалом. Было то время, когда люди уже разошлись по домам, а в городском парке их уже сменяли ночные животные, спешившие каждый по своим делам. Парковые аллеи, освещаемые призрачным лунным светом, словно по мановению волшебной палочки, превратились в настоящие лунные дорожки для прогуливающихся по ним изысканных парочек. Никем не замеченные, они шли, бежали или летели вдоль лунных дорожек, вёдших к ночным звериным заведениям, располагавшихся внутри стволов больших деревьев или в закрытых человеческих кафе. Изнутри слышалась тихая романтическая музыка и доносились счастливые приглушённые голоса… Когда часы пробили полночь, дверь одного из таких заведений, бесшумно распахнулась, выпуская на свежий воздух влюблённую пару. Довольные и счастливые, они, весело смеясь, быстро оправили одежду и неспешно двинулись вперёд, по одной из лунных аллей. Оба, бурундук и мышь, уже минули ту пору, что называют беззаботной юностью; это была вполне уже зрелая пара, обременённая присущей ей семейными заботами. Но в душе они, по-прежнему, чувствовали себя так, словно всё ещё были юны и беззаботны, о чём свидетельствовали их весело горящие глаза и лёгкий, весёлый смех. Их любовь была так же крепка, как и тогда, когда они сказали друг другу самые главные слова, поклявшись быть вместе всегда, несмотря ни на что. Как и тогда, словно и не было этих долгих лет семейного счастья, множества опасных расследований и захватывающих приключений, они чинно шли по лунной дорожке, всё также нежно обнимая друг друга. Он осторожно приобнял её за хрупкую талию, она мягко прижалась к его сильному плечу. Вокруг стояла звенящая тишина, а где-то в недостижимой вышине ярко светили далёкие звёзды… - Всё, как тогда, помнишь? – Чип, слегка повернув голову, посмотрел на идущую рядом любимую мышь. - Да, всё, как тогда… - согласилась она, её нежный голосок нежно журчал, словно тонкий колокольчик. - Ничего не меняется… - заметил бурундук, восхищённо разглядывая раскинувшееся над ними звёздное небо. – Те же звёзды, то же ночное небо, та же аллея… и те же мы, - добавил он, немного помолчав, - Только стали чуть постарше и многое с тех пор пережили… - Но это, по-прежнему, мы – не согласилась с ним Гайка. Своей хрупкой ручкой в тонкой шёлковой перчатке, она изящно поправила волосы, золотистым водопадом ниспадающие на её плечи и спину. – И пусть мы внешне уже не те, что в юности, - продолжила она также уверенно, - но в душе мы всё те же юные зверята – мышка мило улыбнулась. - Верно! – улыбнувшись, согласился Чип. – Ты права, милая. Мы всё те же, как и тогда… а, помнишь, как это было? – таинственно улыбнувшись , вдруг спросил он. - Ты про наше первое свидание? – уточнила она. – Конечно, помню. Это было как будто вчера… И это было незабываемо! – она мило склонила свою златокудрую головку ему на плечо. Они, как раз, дошли до пустынного перекрёстка, возле которого стояли никем не занятые цветасто разукрашенные лавочки, под которыми уютно расположились точно такие же, но поменьше. На одну из них они и присели, осторожно проведя по ней рукой на предмет возможных неровностей. Чип вдруг вспомнил, как на одной из таких вот лавочек Дейл однажды заработал себе занозу, лихо шлёпнувшись на её шершавую поверхность и тут же подскочив обратно, как ужаленный. Фоксглав потом долго вынимала её из пострадавшего места нерадивого бурундука… - Ты чего? – удивилась Гайка, глядя на муженька, тихо над чем-то смеющегося. - Да так, вспомнил про Дейла и занозу… - он, не сдержавшись, снова хихикнул в кулак. - А… - мышка тоже тихо прыснула в обтянутый бежевой лайкрой кулачок. – Бедный Дейл, досталось тогда ему… - с состраданием заметила она. - Кто ж ему велел так лихо брякаться на ту старую лавочку? – хмыкнул Чип. – Осторожнее надо быть... - Ну это же Дейл, милый… - Гайка мягко улыбнулась, как бы говоря, “мол, что с него возьмёшь?’’. - Да уж… - подтвердил он. – Но именно за это мы его и любим! – бурундук улыбнулся. – Кстати, я тут снова вспомнил наше первое свидание… Помнишь, с чего всё началось? – вдруг спросил он. - С Дейла? – ни секунды не сомневаясь, ответила Гайка. – Точнее, с его очередной шалости... - Да, - он согласно кивнул. – Именно так всё и было… Нежно обнявшись, они сидели на небольшой лавочке в тихом ночном уголке парка, предавшись приятным воспоминаниям... … в глубине большого городского парка на берегу небольшого пруда стоял старый столетний дуб. Никто из прогуливающихся вдоль пруда людей даже и не подозревал о притаившемся в его густых ветвях штабе Спасателей. Откуда вдруг донёсся чей-то грозный окрик: - Дейл!!! Это недовольно вопил бурундук в потёртой фетровой шляпе и старой тёмно-коричневой куртке с меховой оторочкой, вроде тех, что носили когда-то бравые лётчики. Он стоял перед разбитой вазой, осколки которой вместе с цветами валялись на полу гостиной, там же была и вытекшая из неё вода. - А что, чуть что, сразу Дейл!? – раздался недовольный голос, и в гостиную вошёл второй бурундук. Был он крупнее и выше первого, от которого его также отличал большой ярко-красный нос и весёлый вихрастый чубчик. Одет он был в яркую ‘’гавайку’’ красно-жёлтого цвета, а в руках нёс поднос с разнообразными сладостями. – Ох, ёж… - удивлённо выдохнул он, увидев разбитую вазу. - Не ёж, а бурундук! – хмуро поправил его Чип. – Зачем ты вообще туда полез? Это же любимая гайкина ваза, ты, остолоп! – сердито отчитал он его. - Да я вовсе не… - начал было тот, но вдруг осёкся, вспомнив, как лазил за спрятанным от него пультом. – А нечего было прятать пульт на полке с вазой! – недовольно выпалил он. - А нечего смотреть всякую муть! – также недовольно парировал Чип. - Это не муть, а научная фантастика! – в тон ему ответил Дейл. - Научная, ха! – Чип хохотнул. – Небось, какой-нибудь очередной Герой-Дундук из твоих комиксов! - А вот и нет! - гордо парировал тот. – Это был фильм “Великая космическая одиссея-5000”! - Космическая оди… - Чип ошалело уставился на своего друга. – Что!? - А, по-твоему, я должен смотреть только тупые кино-комиксы? – вопросом на вопрос ответил Дейл, победоносно посматривая на него. - Ребята, вы опять ссоритесь… ой! – Гайка вошла в гостиную и тут же вскрикнула, увидев разбитую вазу. - Не волнуйся, Гаечка! – Чип, забыв про своего друга и конкурента, тут же повернулся в вошедшей прекрасной мышке. – Я принесу тебе новую вазу! - Нет, я! – вторил ему Дейл. - Спокойно, парни! – раздался мощный густой рык. Могучий Рокфор появился, как раз, вовремя для того, чтобы разнять бурундуков, уже готовых сцепиться друг с другом. – Не хватало ещё, чтобы вы снова подрались при Гаечке! Оба бурундука пристыжено молчали, понимая, что виноваты, пока Рокфор по-отечески их отчитывал. Однако, всё это время одна мысль не давала Чипу покоя… - Да, та ваза сыграла свою роль на отлично! – усмехнулся Чип, мягко приобняв за плечи сидящую рядом прекрасную мышь. - Ты о чём? – Гайка вопросительно посмотрела на него. - Ну... – бурундук почесал кончик носа. – Если бы не та разбитая Дейлом ваза, мы бы не отправились в тот магазин за новой и случайно не встретились бы… А это был главный момент… - Да, я помню… - мышь мягко улыбнулась, вспоминая. – Это было словно в кино… - Ага, - Чип весело кивнул, соглашаясь. –Как в романтической комедии… Магазин небольших фарфоровых изделий мистера Хрякса располагался на Послен-стрит, в подвале человеческой лавочки, в скрытом подполе. Посетителей там было немного, зато всегда можно было купить за символическую цену разнообразные фарфоровые изделия, сделанные из частей или половинок тех, что использовались наверху, в магазине людей. Были там и вазы. Небольшие, изящные, фигуристые, цветастые – всех видов и расцветок. Возле одной из них – с ярко-красными цветами на белоснежном фоне и изящным тонким профилем – остановился бурундук в фетровой шляпе и какое-то время пристально её изучал. Видимо, он решил, что это - то, что нужно, ибо стал обыскивать свои карманы в поисках платёжного средства, и, неловко развернувшись, почувствовал, что соприкоснулся спиной с кем-то позади него. - Извините, я… - он вдруг застыл, повернувшись, желая принести извинения за свою неловкость. Прямо перед ним, застыв в той же неловкой позе, в своём парадном сиреневом комбинезоне стояла Гаечка. Увидев Чипа, она вдруг смутилась. - Чип… - Гайка… Оба , бурундук и мышка, застыли в неловком ступоре, не зная, как объяснить своё неожиданное присутствие в магазине фарфора. Они одновременно попытались что-то объяснить, но из-за охватившего их сильного смущения смогли лишь только промямлить что-то невнятное… Так они простояли какое-то время. Наконец, собравшись с духом, Чип решил признаться, зачем он сюда пришёл, и несмело поднял взгляд на стоящую перед ним мышку… та же самая мысль, видимо, посетила и Гайку. Их взгляды встретились… Нечто неуловимое пробежало между ними, словно вспыхнула незримая искра - оно было невидимо и неосязаемо, и, скорее, ощущалось на каком-то чувственном, эмоциональном уровне… - Гайка, я… - Чип, как и полагается джентльмену, начал первым. – Я хотел… хотел я… - Я знаю, Чип… - мышка вдруг улыбнулась. - Знаешь? – удивился он. - Ну… думаю, да – неуверенно произнесла она, пытаясь сформулировать охватившее её волнующее чувство. – Это… это как когда тебя обдаёт прохладным душем в очень жаркую погоду… - Гайка пыталась, как могла, выразить свои ощущения, которые она только что пережила. - Или как ком снега, внезапно падающий на тебя сверху и обсыпающий с головы до ног! – подхватил Чип, почувствовав, что они с ней на одной волне. – Я… кхм… - он нервно сглотнул. – Гаечка, я давно хотел сказать... сказать тебе… кхм.. ну, что я… - Я, кажется, знаю, о чём ты Чип… - тихо прошептала она. – Я… я чувствую тоже самое. - Правда? – уши бурундука затрепетали от столь неожиданного счастья. - Да… - Гайка мило улыбнулась и тут же сильно смутилась, вся зардевшись. Ни слова больше не говоря, бурундук несмело подошёл к мышке и осторожно, словно хрустальную вазу, заключил её в свои дрожащие объятия. Мышка интуитивно повторила его жест, смущённо приобняв его в ответ. Что делать дальше, они не знали, смущённо застыв посреди магазина фарфоровых изделий, глядя в лицо друг другу и боясь расцепить объятия. В этот волшебный миг для них больше не существовало ничего и никого вокруг - только они вдвоём. А где-то высоко над ними, в недосягаемой выси, как им почудилось, раздался чей-то довольный, хрустальный смех… - Да, это было незабываемо… - Чип кивнул своим мыслям. – До этого момента я не верил в любовь с первого взгляда, даже тогда, когда мы впервые встретились – помнишь, у вашего самолёта? – это была, скорее, внезапно вспыхнувшая страсть, но это не было тем, что называют чувством любви. Тем самым, что накрывает тебя вдруг внезапно, словно Амур пустил в твоё сердце свою любовную стрелу, оглушает и полностью поглощает тебя в себе… Впервые я испытал это тогда, в том магазине фарфоровых изделий, когда наши с тобой взгляды встретились... - Да, это невозможно забыть… - Гайка мило улыбнулась. – Мы стояли, как два истукана, посреди магазина и влюблённо пялились друг на друга ко всеобщему изумлёнию всей честной публики – она тихо прыснула в кулачок. - О, да! – громко смеясь, весело подхватил Чип. – Представляю себе их реакцию на это наше представление! А помнишь, что было потом? – он подмигнул ей. - Конечно, - мило улыбнувшись, ответила Гайка. – Как можно это забыть? Мы весь вечер гуляли по парку, весело болтая обо всём и ни о чём, пока нас не нашёл сердитый Рокки, переживавший, не случилось ли с нами чего… - Я могу его понять – Чип согласно кивнул. – Ты, милая, величайшая драгоценность, что есть у нас у всех! Твоя чистая и искренняя душа всё это время объединяет нас крепче любого клея, и нет на свете силы, способной разорвать это. А ещё…, - повернувшись к мышке, он, осторожно взял в ладони её смущённое лицо, на его собственном лице расплылась счастливая улыбка. - А ещё, Гаечка... - продолжил бурундук, - ...ты - моя единственная любовь, милая моя мышка… И для меня нет никого в целом свете, кто бы мог сравниться с тобой, любимая… Ты одна такая, единственная и неповторимая. И я благодарен тому Амуру, озорному и непредсказуемому богу любви, за то, что он в нужный час поразил наши сердца своими любовными стрелами… - Я люблю тебя, милая… - Чип, ощущая, как она трепещет, наклонился к мышке и мягко запечатлел свой нежный поцелуй на её губах. Гайка, обвив руками его шею, ответила ему тем же, вызвав ответный трепет. И ещё долго они сидели, нежно обнявшись, на парковой скамейке, а над ними в безмолвной выси ярко светило, словно большое золотое сердце, составленное из ночных звёзд созвездие любви…~
История 2. Гавайский пляж.
Ласковое тропическое море мерно мерцало в вечерних сумерках, при свете нарождавшейся Луны. Прохладные волны лениво накатывались на пляж, охлаждая нагретый за день белоснежный песок. Пляж был пустынен, как и сам небольшой островок, на котором он находился. Никто не знал про это место, кроме тех двоих, что проводили здесь свои романтические вечера. И сейчас они, как раз, направлялись к островку, рассекая морскую гладь на небольшой, изящной лодочке, расписанной местными гавайскими мотивами. Лодочка уткнулась носом в песок, и из неё неуклюже выскочил огромный, накаченный мыш в цветастых «гавайских» шортах. Церемонно поклонившись, он протянул свою мускулистую руку и, насколько мог галантно, подал её своей спутнице, осторожно принимая её нежную ладошку в свою огромную ладонь. Но, видимо, всё же, слегка перестарался, ибо та вдруг слегка поморщилась, бросив на него быстрый недовольный взгляд. Поймав его, мыш было стушевался, но тут же взял себя в руки и, вытянувшись во фрунт, снова цеременно поклонился. - Моя королева! – он так быстро согнулся в галантном поклоне, что едва не завалился вперёд, но, всё же, могучим усилием удержался на ногах, выдавив из себя некое подобие улыбки. - Шейчик, напомни мне по возвращении научить тебя изысканным манерам! – насмешливо смеясь, заметила его спутница, польщённая, тем не менее, его неуклюжими попытками угодить ей. В отличие от мыша-культуриста, его спутница была довольно миниатюрна и стройна. Помимо изящной талии, она обладала также острым умом, насмешливым нравом и водопадом блестящих золотистых волос. Прекрасная гавайская мышь была облачена в лёгкий тёмный-синий цветастый саронг, а в её золотистых волосах алел прекрасный красный цветок. - Шейчик, - вновь обратилась она к нему. – Ты всё достал? - Я уже занимаюсь этим, моя королева! – ответил тот, вытаскивая из лодочки их нехитрый багаж. Разложив всё на белоснежном песке, он быстро расстелил мягкое тёмно-синее полотенце для неё и махровое красно-белое – для себя. Затем достал и стал собирать шезлонги, попутно бросая на неё восхищённые взгляды. Лавайни, легонько зевая, поглядывала на его суету, и, в ожидании рукотворного комфорта, лениво осматривалась вокруг. Тропическое море, по которому они приплыли сюда по-прежнему было спокойным, волны лениво накатывали на берег, омывая белоснежный пляж. Вдали, у северного конца пляжа, росли тропические пальмы, чьи большие, зелёные, веерообразные ветви лениво колыхались от лёгкого ветерка. На некоторых из них были видны спелые плоды – большие тёмно-коричневые кокосовые орехи. - Всё готово, моя королева! – весело оповестил Шейка-Бейка, закончив свои приготовления. - Спасибо, Шейчик – Лавайни, элегантно виляя бёдрами, важно, как и подобает настоящей королеве, прошествовала к разложенным на песке шезлонгам и грациозно опустилась на один из них, покрытый яркой цветастой бахромой. Шейка-Бейка совсем не грациозно плюхнулся рядом на соседний шезлонг, который жалобно заскрипел под его весом. - Да, он, конечно, не само изящество… - хмыкнула про себя Лавайни, глядя, как накаченный мыш слегка неуклюже разливает пенистый напиток по высоким изящным бокалам. – Но других, ведь, нет… - Прошу, моя королева – Шейка-Бейка подал ей высокий бокал на изящной тонкой ножке. - Спасибо, Шейчик – Лавайни мило улыбнулась и, приняв бокал у него из рук, лениво отпила из него пару глотков шипучего пенистого напитка. Сам же мыш-качок, ничтоже сумняшеся, одним махом опрокинул в себя содержимое своего бокала и довольно крякнул. - То, что надо! – Шейка-Бейка весело хохотнул и оглянулся вокруг. – Может, пойдём, скупнёмся? – предложил он. - Почему нет? – весело откликнулась Лавайни. – Погода сегодня замечательная. Да, самое то для сёрфа! – согласился с ней Шейка-Бейка, беря в руки доску. Он весело подмигнул ей и с гиканьем понёсся к морю. Лавайни насмешливо хмыкнула, глядя, как он с шумом плюхнулся в воду и, мощно загребая, поплыл на доске, и, скинув саронг, легко и изящно поспешила следом… Жаркое тропическое солнце уже клонилось к закату, но воздух по-прежнему был тёплый. Лавайни и Шейка-Бейка, вдоволь накупавшись, возлежали на шезлонгах, наслаждаясь приятным, тёплым вечером. Прохладный ветерок с моря обдавал их морской свежестью и приятно щекотал волосы. Одежды на них не было, она лежала рядом на белоснежном песке. Да и кого стесняться? Они были одни на всём острове… - Шейчик, конечно, глуп как пробка, - размышляла про себя гавайская мышиная королева, лёжа на своём шезлонге и подставив очаровательное личико прохладному ветерку, - но зато он верный и преданный, готов на всё ради меня. И всегда в идеальной форме! Она повернула голову в правую сторону - там находился шезлонг её возлюбленного, который после продолжительного купания и местных опьяняющих напитков беспечно развалился в нём, подставив вечернему ветерку своё накаченное тело и выводя носом громкие трели. Лавайни хмыкнула. Негоже её преданному охраннику храпеть на весь остров в её присутствии – она же, всё-таки, королева! Встав, гавайская мышка подошла к нему и сердито ткнула его кулачком в накаченный пресс на животе. - А…? Что...? – Шейка-Бейка нехотя приоткрыл сначала один глаз, затем второй. – А, это ты… - он было сделал попытку снова заснуть, но Лавайни так сильно дёрнула его за свисающий с шезлонга хвост, что он аж подскочил. - Да, моя королева! - Так-то лучше! – сердито заметила она, возвращаясь в свой шезлонг. – И больше не вздумай храпеть, всех птиц перепугал – насмешливо добавила она, наливая себе пенящегося напитка. - Как скажешь, моя королева… - уныло отозвался Шейка-Бейка, плюхаясь обратно на шезлонг. - Шейчик, - обратилась она к нему, видя, что он вот-вот снова захрапит, - не мог бы ты поделать мне массаж? Что-то спина ноет… - она кокетливо взглянула на него. - Массаж? – мыш-качок заметно оживился. – Конечно, моя королева! Вскочив, он одним скачком оказался возле гавайской мыши, неуловимым движением осторожно поднял и перевернул её, уложив носом в шезлонг и начал делать сильные, вдавливающие движения, так, что Лавайни уже пожалела о своей просьбе. Но вскоре забыла об этом, расслабившись под его приятными, ласковыми прикосновениями… Шейка-Бейка умел делать массаж. Размяв ей спину сильными движениями мускулистых рук, он начал легонько разглаживать её, мягко прикасаясь к её загорелой коже и водя широкими ладонями по её обнажённой спине, бокам и ягодицам. Его ласковые, мягкие прикосновения успокаивали её и ласкали, вводя в лёгкую истому. Лавайни, лёжа на животе, прикрыла глаза и полностью отдалась во власть его сильных, мускулистых рук… ...которые, меж тем, продолжали исследовать её обнажённое тело сантиметр за сантиметром, то нежно разглаживая, то слегка надавливая, то легонько ударяя вдоль изящного позвоночника жёсткими рёбрами ладоней. Шейка-Бейка работал вдохновенно. Тропическое солнце постепенно заходило за горизонт, становилось всё прохладнее и свежее. Но Лавайни не чувствовала этого, будучи разгорячённой от нежных и тёплых прикосновений своего массажиста. Она млела от его мягких поглаживаний, её тело сладко стонало, прося ещё… И она это получила. Закончив массаж спины, Шейка-Бейка, не останавливаясь, осторожно приподнял её, словно пушинку, и уложил на шезлонг лицом вверх. Помазав руки специальным кремом из привезённой ею с собой сумочки, он принялся вновь священнодействовать над ней. Лавайни, лёжа на спине, прикрыв глаза, млела от охватившей её сладкой истомы, словно сквозь сон ощущая все его действия. Вот Шейка-Бейка мягко разглаживает кожу на её животе, где, как и у него, нет ни грамма жира… вот он осторожно массирует ей изящные, хрупкие бедра… его мускулистые руки порхают, как бабочки, над её хрупким телом. Гавайская мышка томно вздохнула, когда он начал осторожно разглаживать ей небольшую, невысокую грудь - сначала, словно стесняясь, деликатно и мягко, а, затем, всё убыстряя темп и силу нажатия… - Шейчик… - томно промурлыкала она, не приоткрывая глаз. - Да, моя королева? – спросил он, приостанавливаясь. Лавайни приоткрыла глаза и кокетливо взглянула на его мощный обнажённый накаченный торс, возвышавшийся над ней, словно скала. - Мм, а он хорош, надо признать! Может, он и не умён, как Мыштейн, зато силён и красив как мышиный бог! Чувствуя игривое настроение, она томно поманила его к себе хрупким пальчиком, показывая, чтобы он сел рядом. Шейка-Бейка повиновался. Лавайни протянула к нему свои тонкие, изящные ручки и нежно обвила ими его накаченную шею, одновременно притягивая его к себе. Мыш и не думал уклоняться, напротив, он поддержал эту игру и, склонившись к ней, запечатлел на её губах мягкий поцелуй… и тут же оказался с необычной для такой хрупкой мышки силой прижат ею к себе. В свою очередь, он также обхватил её своими мускулистыми руками, прижимая её к себе. Лавайни немного приподнялась и их обнажённые тела сомкнулись… Он ощущал нежный трепет её волнующе вздымающейся груди, она – исходящий от него настоящий маскулинный запах, сводящий её с ума… Не отпуская мышку, он осторожно положил её на шезлонг, и мягко опустился следом сам, полностью накрыв её своим огромным телом, одновременно целуя и лаская. В тёплой, тропической ночи раздался лёгкий страстный стон, её коготки вцепились в его мощную спину, заставив издать приглушённый взрык. В следующее мгновение их накрыло волной внезапной ночной страсти… А в вышине? прямо над ними, замер, словно любуясь, и освещая их призрачным светом большой светло-серый шар тропической Луны…~
История 3. Ночные виражи.
Сумерки...
Время таинственных историй и ночных страшилок, рассказанных у костра… Время, когда ночные хищники, двуногие и четырёхлапые, выходят на охоту или просто развлечься… И, в то же время, сумерки – это время для романтических прогулок. Именно в сумерки, а, точнее, в наступившее следом ночное время хочется творить и создавать. Лучше времени для этого не найти. Этому способствуют звенящая ночная тишина, высыпавшие на небо ночные звезды и какой-то поистине романтический ночной дух, который нельзя увидеть, но можно почувствовать... Видимо, исходя из этих соображений, розовая летучая мышка и красноносый бурундук выбрали именно сумерки для своей романтической встречи. Уже почти стемнело, далёкие звёзды яркими точками сияли на ночном небосводе, а вокруг приятно разливалась звенящая ночная тишина... - Фокси, а куда мы направляемся? - донёсся до неё звонкий голос откуда-то снизу. Летучая мышь опустила голову и увидела под собой гнавшего во все лопатки на небольшом красном велосипеде бурундука. Его весёлый светло-русый хохолок озорно развевался на ветру, маня её и дразня. Сама она летела метрах в пятидесяти над ним, свободно паря в вышине. - Скоро узнаеешь, красавчик! - проворковала она в ответ, состроив умильную гримасу. - Мы уже почти прибыли! - и она, взмахнув крылом, указала им в сторону виднеющейся впереди фермы. - Это - что, ферма? - удивился он, слегка притормаживая перед очередной кочкой и легко, словно заправский велогонщик, перепрыгивая по лежащей на земле доске, словно по трамплину, через небольшую канавку. - Да, милый... - проворковала она, не отрывая от него влюблённого взгляда, не забывая, при этом, "прощупывать" пространство впереди эхолокатором, дабы не проскочить мимо цели. А вот у бурундука эхолокатора не было, да и прибора ночного видения он тоже не имел, поэтому, увлёкшись ночной гонкой, он не заметил, как впереди из темноты вдруг вынырнуло что-то большое и тёмное. В последний момент, он, всё же, смог засечь это каким-то боковым зрением и резко вывернул руль в сторону... Колёса, жалобно заскрипев, заскользили по мокрой от дождя грязи, резко сбросивший скорость велосипед занесло в одну сторону, а сидящего на нём бурундука, пытавшегося изо всех сил удержать равновесие, кинуло в другую... - Ай-й! Раздался смачный шлепок и бурундук растянулся посреди грязной просёлочной дороги, шмякнувшись носом в холодную лужу. - Чёрт, весь перепачкался... - с трудом поднявшись, он хмуро осматривал себя и свою знаменитую гавайскую рубашку, всю заляпанную тёмными комьями грязи. С мокрой рубашки валом текла мутная вода, словно его окатили из ведра. - Дейл, ты в порядке, красавчик? - Фокси, весело улыбаясь, приземлилась рядом и произвела быстрый осмотр. - Так, нос цел, чубчик на месте, хвост торчком - значит, всё в порядке! - она весело улыбнулась. - Ага... - он глупо улыбнулся, снимая с себя рубашку и выжимая её. - Это называется "полёт валькирий"! - он коротко хохотнул. - Мне всё равно, как это называется - Фокси усмехнулась. - Главное, что ты, Дейлуша, не пострадал. А вот твой велосипед... - она, хмыкнув, взглянула на дорогу, на которой лежало то, что ещё каких-то пару минут назад было двухколёсным транспортным средством. Велосипеду, и впрямь, повезло меньше, чем его обладателю: проскользив по скользкой от грязи дороги ещё пару метров, он на всей скорости впечатался в стоящее впереди дерево. Его погнутый руль и выгнутое "восьмёркой" переднее колесо свидетельствовали о том, что сие столкновение не прошло для него даром... - Придётся возвращаться обратно пешком... - хмыкнул Дейл. Подойдя к лежащему возле дерева велосипеду, бурундук наклонился и, проделав нехитрые манипуляции, убедился, что тот отныне нетранспортосопособен. - Мда, не повез.ло тебе, бедняга.. - он поднял с земли отвалившуююся педаль и задумчиво почесал кончик своего большого ярко-красного носа. - Не волнуйся, я тебя донесу - Фоксглав весело подмигнула ему. - Мигом домчим! - Ты повысила свои грузоподъёмные способности? - весело улыбнувшись, справился он. - Я - нет, - летучая мышь хитро улыбнулась. - А вот он - да! - и она указала на видневшуюся впереди за деревьями одинокую ферму. - Кто - он? - не понял Дейл. - Сейчас увидишь! - по-прежнему, хитро улыбаясь, она легко взмыла в воздух и направилась в сторону одинокой фермы. - Иди за мной, Дейл! - Как скажешь, Фокси! - выкинув в сторону уже не нужную педаль, бурундук, весело улыбаясь, грузно потопал за ней следом. Вскоре они уже были у небольшого приземистого здания. Его старые, обшарпанные стены были когда-то выкрашены в светло-коричневый цвет, от которого нынче остались одни воспоминания. Всё вокруг, как и сама ферма, говорило о царившем здесь запустении, но летучую мышь это, похоже, нисколько не смущало. Подойдя к заметно обветшавшим воротам, она осторожно приоткрыла гулко скрипнувшую створку и, аккуратно ступая, вошла внутрь. Дейл вошёл следом. И, едва войдя, тут же остановился в изумлении, не веря своим глазам. Впереди, в самом центре фермы, оказавшейся ничем иным, как лётным ангаром, стоял настоящий раритет: старый, большой, тёмно-жёлтый гидросамолёт с вытянутым, обтекаемым фюзеляжем; входной люк был раскрыт настежь. - Ух, ты! - удивлённо выдохнул он. - Это же... - ...Baloo&Kit-209, ага! - Фокси гордо кивнула. - Легенда авиации, лучший гидроплан из всех! Таких сейчас не делают! - летучая мышь ласково погладила крылом старый гидросамолёт, её пурпурные глаза светились от радости. - Офигеть! - Дейл, запрокинув голову, удивлённо рассматривал высившуюся над ними старую летающую махину. - Оно ещё летает!? - Конечно! - Фоксглав улыбнулась. - Легенды не ржавеют! - А ты на нём летала? - спросил он, разглядывая гидросамолёт. - Да, но не сама - ответила она. - Это было ещё до знакомства с вами, мы с Луисом нашли этот заброшенный ангар, а в нём - этот летающий раритет. - Луис? - Дейл вопросительно выгнул бровь. - Мой старый друг, белка-летяга из Иллинойса - улыбнувшись, пояснила Фокси. - Он довольно неплохо управлялся со штурвалом, служил когда-то в лётной части... Как же давно это было... - она грустно вздохнула. - А давай на нём полетаем! - весело предложил Дейл. - Давай - летучая мышь улыбнулась, словно ждала этого вопроса. - А ты сможешь им управлять? - спросила она. - Конечно! - Дейл весело улыбнулся во все два зуба. - Я управлял Крылом, а это штука посложнее гидроплана! - Гидросамолёта - поправила его Фокси. - Не важно... - он махнул лапой. - Ну, так что, заведём этот старый кусок ржавого железа? - бурундук весело улыбнулся. - Давай - летучая мышка улыбнулась в ответ. Вдвоём они быстро расчистили ангар от лишнего мусора, загромождавшего выход. После чего буквально вбежали по опущенному трапу внутрь салона и прошли в кабину пилотов. Здесь всё осталось также, как и тогда, когда они летали с Луисом - Фокси это хорошо помнила. Старые, потрёпанные сиденья были покрыты пылью - пытаясь её стряхнуть, Дейл зашёлся в громком чихе. - Да, давно на нём не летали... - прочихавшись и профыркавшись, весело заметил он. - Интересно, взлетит ли он... - Должен... - Фокси и сама уже не была уверена в этом, но, всё же, плюхнулась на соседнее штурманское сиденье. Если не считать пыли, то в кабине старого гидросамолёта всё оставалось по-прежнему: широкая светло-голубая панель управления с множеством кнопок и рычагов, покрытые пылью наушники в верхнем левом углу, старый U-образный штурвал напротив кресла пилота с некогда красными, но со временем потемневшими ручками. Дейл сел в кресло пилота и принялся изучать панель управления. На их родном Крыле она была другой, более миниатюрной, но, в целом, обе были похожи. Немного подумав, бурундук нажал какую-то кнопку - тут же сверху над откинулся в сторону потайной лючок и оттуда на него выкатились пара бутылок какого-то напитка. Он еле успел подхватить их и с удивлением воззрился на незнакомые ему этикетки. - Похоже, это ретро-лимонад! - Дейл откупорил одну из бутылок, понюхал и ,пожав плечами, глотнул её содержимое. - Дейл...! - предостерегающе крикнула Фокси, но тот уже сам, скривившись, выбросил их в окно. - Фу, кислятина... - Тебе обязательно надо всё пробовать самому? - недовольно фыркнула летучая мышь. - А если это отрава? - Какая отрава? - удивился он. - Это же лимонад! Правда, ему уже, наверное, лет двести... - он снова поморщился, кислый вкус всё никак не хотел проходить. - Это только вино с возрастом становится лучше - Фокслглав усмехнулась и, бегло осмотрев панель, нажала на одну из кнопок. К её удивлению, из открывшегося люка выпала небольшая прямоугольная фотография, медленно опустившаяся к ней в руки. Фокси осторожно перевернула её - с пожелтевшего снимка на неё смотрела молодая медведица в тёмно-бордовом деловом костюме. - Это ещё кто? - удивилась она. - Не знаю... - Дейл пожал плечами. - Наверное, приятельница бывшего пилота... - Скорее всего... - Фоксглав аккуратно сложила фото и спрятала его обратно в люк, осторожно прикрыв его. - Итак, мадмуазель! - раздался весёлый голос бурундука. - Пристегните ваши ремни и прикройте ваши нежные ушки - мы взлетаем! - он весело защёлкал рычажками и тумблерами. - Дейл, ты уверен...- начала было летучая мышь, но в этот момент гидросамолёт внезапно ожил. Его, казалось, заржавевшие винты пусть и со скрипом, но завелись, пустой салон заходил ходуном, а кабина затряслась от скрытой в его двигателях мощи, "спавшей" много лет и, внезапно, пробудившейся... Гидросамолёт гудел, его двигатели, готовые к взлёту, гулко ухали. Дейл, расплывшись в улыбке, щелкнул тумблером стартёра, гидросамолёт задрожал ещё сильнее, его покрытые ржавчиной пропеллеры дико взвизгнули, гидросамолёт вновь вздрогнул и... покатился вперёд. - Дейл! - Фокси зажмурилась от страха, она уже пожалела, что предложила ему этот полёт. - Не боись, всё пучком! - бурундук, весело улыбнувшись, потянул штурвал на себя, набирая скорость и высоту. - Дверь! - вдруг вскрикнула она. - Что - дверь? - он удивлённо повернулся к ней, и в этот момент они с грохотом врезались в раскрытые деревянные ворота ангара... отлетевшие в сторону, словно пушинки. Гидросамалёт выкатил на залитую сумеречным светом полянку и, подпрыгивая на кочках, покатился вперёд. - К-к-как он-ни з-зд-де-сь вз-зле-т-та-ли? - прокричал, Дейл, пытаясь перекричать дикую тряску и шум ветра. - Н-нн-не зн-н-на-а-аю-ю-ю... - вторила ему Фокси, изо всех сил держащаяся крыльями за своё сиденье. Внезапно, тряска закончилась. Они вырулили на проезжую просёлочную дорогу. Дейл облегчённо вздохнул и вновь потянул штурвал на себя. Послушный ему гидросамолёт всё быстрее и быстрее покатил вперёд, оставляя после себя пыльное облачко, и, набрав скорость, плавно взлетел. Качнув своими старыми, покрытыми пятнами ржавчины крыльями, он сделал почётный круг над своим пристанищем и, вскоре, его силуэт исчез вдали... Ночь царила над городской окраиной. Всё вокруг было залито таинственным мерцающим ночным светом. В полную силу светила Луна, её серебристые дорожки расходились в разные стороны, освещая своим призрачным светом ночной лес и тихо текущую сковзь него реку. На реке, возле небольшой полянки, стоял старый, потемневший от времени гидросамолёт. Его пассажиры, удобно устроившись в его лунной тени, сидели, обнявшись, наслаждаясь звенящей ночной тишиной. - Красота-то какая! - выдохнул Дейл. - Да, красиво... - Фокси, как зачарованная, смотрела на открывшийся перед ними ночной пейзаж, на высыпавшие над ними далёкие звёзды, таинственно мерцавшие в ночной вышине. - Но ты, всё равно, красивей! - она, улыбнувшись, весело подмигнула ему. - Да? - он притворно удивился, скосив на неё один глаз. - Ну, тебе виднее, крошка... - и бурундук ещё нежнее приобнял её за талию. - Да! - весело отозвалась она, ещё теснее прижимаясь к нему. - Стокилограммово, красавчик! - Стопудово - рассмеявшись, поправил он её. - Ну да, я и говорю... - летучая мышь вдруг зевнула. - Что-то спать охота... - она, повернув прекрасную головку, притворно взглянула на него. - Спать? - удивился он. - Но ещё только три часа ночи, а вы, летучие мыши, вроде, не спите до утра... - Это ты, полуночник, не спишь до утра - Фокси коротко хихикнула. - А мы, животные хоть и ночные, но спать нам тоже нужно. Особенно, когда рядом такой красавчик... - намекнула она, снова ласково приобнимая его. - Хх-хе... - смущённо крякнул Дейл. - Ну, что ж... Если дама просит, я не могу ей отказать... Они поднялись и, не спеша, прошествовали к стоящему у реки гидросамолёту. Войдя внутрь, они осмотрелись и, заметив стоящую в углу салона большую кровать, на которой могло бы уместиться не менее трёх бурундуков или летучих мышек, направили свои стопы к ней. - Прошу вас, мадмуазель... - Дейл, галантно поклонившись, пропустил летучую мышь вперёд. - Благодарю вас, мсье! - в тон ему ответила она, проходя мимо бурундука и аккуратно присаживаясь на кровать. - Мм-м, мягкая... - она призывно промурчала, кокетливо глядя на стоявшего поодаль своего спутника. - Ага! - весело отозвался тот, с разбегу плюхаясь на кровать так, что та аж заколыхалась. - И, правда, мягкая! - довольно воскликнул он, весело подскакивая на её мягком матрасе. - Вы будете кувыркаться один, мсье, или я могу к вам присоединиться? - шаловливо спросила Фокси, выпрямляясь и весело глядя на него. - Прошу! - Дейл галантно отодвинулся, освобождая ей место. Летучая мышь, шаловливо улыбаясь, легко вспорхнула и аккуратно приземлилась рядом с ним на кровать. Перевернувшись на спину, она вновь призывно взглянула на него, но бурундук то ли опять не заметил этого, то ли вёл какую-то свою игру. Он начал весело подпрыгивать на постели, отчего её тоже слегка подбрасывало вверх. - Ну, вам нравится, мадмуазеель? - весело осведомился он, повернувшись к ней и глядя на неё озорным взглядом. Фокси ничего не ответила, лишь привстала и, обхватив его шею мягкими крыльями, потёрлась носиком об его ярко-красный нос. - Поцелуй меня, дурашка... - нежно прошептала она. Просить бурундука дважды не пришлось... Нежно обнявшись, они опустились на кровать, слегка заколыхавшуюся под ними. Вытянувшись, лёжа на спине, Дейл осторожно приобнял летучую мышку, нежно целуя её в мягкие, чуть блестящие губы. Фокси, возлежа на нём сверху, отвечала бурундуку тем же. Красно-жёлтая гавайская рубашка, внезапно взлетев в воздух, мягко опустилась на металлический пол... В ночной тишине салона раздались тихие, мурлыкающие звуки - один повыше, другой пониже. Небольшие розовые шторки, висевшие по обе стороны перед кроватью, внезапно сорвались с места. Сойдясь с тихим шелестом, они закрыли картину ночной, страстной любви от излишне любопытных взглядов...***