Неидеальные друзья

      Брайн остался наедине с этой чертовой банкой таблеток. Сидя напротив банки и смотря на неё блеклыми глазами, он достал сигарету и зажигалку. Поджигая одну сигарету, он исподтишка посматривал на таблетки, будто не упуская из виду.       Подумав, что банка будто следит за ним тоже, Мапс поднялся со стула, подойдя к окну и закурив. — Ты, черт возьми, — развернулся Брайн к банке. — Забрала у меня всё, что я любил! Что тебе ещё надо?!       Прокричал Брайн, назойливым и тяжёлым взглядом сверля банку. Ответа, естественно, не было, и Мапс развернулся к окну, делая затяжку. Горький дым обжигал горло, но Брайну было всё равно. Обычному человеку бы показалось, что он совсем с ума сошел, живя один. Но Брайн слышал, слышал, как эта гадина улыбается холодной, коварной улыбкой и лишь усмехаясь с его слов. — Я тебя спрашиваю! Что ты хочешь от меня?! — докурив сигарету и потушив её о подоконник, воскликнул Брайн, опять развернувшись к столу с таблетками и подойдя ближе. — Из-за тебя я здесь!       Ком в горле забирался всё выше, слёзы выступали на глаза, но Брайн тот час же протёр глаза. От злости хотелось порвать всё, разорваться самому. Облизнув холодные, обветренные губы, Брайн стиснул зубы и, закрывая лицо руками от безысходности, сел обратно на стул.       Они далеко не идеальные друзья, но он так привязался к ним, что готов горы свернуть, но чтобы они вернулись. Эта банка забрала их! И этот психолог... да чтоб он сдох! Они и убили его друзей, сговорившись, а он, дурак, послушался.       Их отсутствие, как веревка, которая обмоталась вокруг шеи Брайна, затянулась на ней и душит. Перекрывает кислород. Да, Вы правильно всё поняли, Брайн без них не может нормально жить.       Лечение Мапс давно забросил, ровно после того взрыва. Но до сих пор никто из той реальности не дал ему весточку. Он подлый... подлый! Он тайно начал посещать сеансы с психологом за три месяца до их кончины. В течение этих трёх месяцев часто происходили глюки. Его друзья либо зависали, либо повторяли одну и ту же фразу два раза подряд. Игра какая-то что ли?..       Неприятные мысли лезли в голову больше и больше. Брайн зажмурился, пытаясь всеми силами остановить этот нескончаемый поток. Убрав руки с лица, взор его сразу пал на этот злополучный галоперидол. Схватив банку, Брайн зачем-то ещё раз прочитал название про себя.       Плохие мысли валились в голову. Брайн зажмурился, повернув голову чуть в сторону и поднес пальцы к переносице, чуть их сжав. Затем, более менее поймав контроль над мыслями, Брайн открыл глаза и искоса глянул на таблетки в руке. Злость уже переполняла, поэтому Мапс своей стальной ладонью начал сжимать банку в руке. Она чуть погнулась. — Да пропадите вы пропадом! — крикнул Брайн таблеткам, со всей дури швырнув банку на пол. Из глаз полились горячие слёзы, в носу начало неприятно покалывать. Но Брайн не отрывал взгляд от лежащей чуть помятой банки таблеток. Чуть дыша, он презрительно за ней наблюдал, смотрел на мерзкую улыбку этого создания.       Вскочив со стула и пройдя мимо галоперидола, Брайн вышел из хижины, громко хлопнув дверью. Спустившись с крыльца, Брайн, мягко ступая по пушистому снегу, прошёл буквально пару шагов.       Колени стали ватными, будто что-то невидимое подогнуло его колени, и Мапс упал на четвереньки, резко положив ладони на снег. — Простите меня... умоляю, простите! — извинился сквозь слёзы и рёв Брайн, еле выговорив. — Я так виноват... — Я вас люблю, очень люблю! Вы мне дороги, как никто другой... вернитесь, прошу! — сел на ноги Брайн, взмолившись. Слёзы текли с щёк рекой.       Что-то невидимое, невесомое прошло мимо. Брайну даже показался ветерок. Истерику как рукой сняло, и Мапс развернулся в ту сторону, куда ушло.       Но что это значит? Они простили его? Или нет? Вернутся ли? Этого никто и никогда не узнает.