Истинная вера

Солнце лениво ползло вверх по небосклону, подбираясь к наивысшей точке и припекая так, словно сейчас разгар лета, а не середина весны. Дитрих Вальд кинул недовольный взгляд на воткнутую посреди грядок лопату, служившую неким подобием часов. Еще немного, и можно заканчивать. Супружница сказала, что обедать его ждет аккурат в полдень, а до той поры пусть он огородом займется. Давно пора начать копать грядки под картофель и репу. А то вон, даже у неряхи-Марийки огород уже засажен, негоже старосте в таком деле отставать. Напротив, следует пример показывать. Да вот только Марийке едва двадцать годков минуло. Она, хоть девица и зловредная, да сил не занимать. А ему, Дитриху, уже давно даже не семьдесят. Конечно, век оборотня длиннее человеческого, но все же старый волк с молодым не сравнится. Да и кому нужна эта картошка, коли в лесах полно дичи? Правильно, только дурным бабам, которые не знают, как себя занять. А коли так — пусть сама свою картошку и сажает. Разве добрая жена выгонит мужа работать под палящее солнце? Разумеется, нет! Только вот добрые жены у оборотней — редкость. Женский нрав после обращения сильно портится. А уж если и до этого скромной и тихой не была — пиши пропало. Вот Бертольф — молодец. Здорово со своей девчонкой придумал, не стал обращать. Живет теперь с Руби душа в душу. Она, правда, тоже баба со странностями, так то по другой части. Ведьмовство-то бабка передала, а обучить толком не сумела, вот и мается. Зато приветливая, добрая, хлебосольная и с соседями дружбу водит. Даже со сварливой Марийкой общий язык нашла. Хотя опасно, ничего не скажешь. Больно уж запах у девчонки аппетитный. Во всех смыслах. Ну да волков, пробовавших человечину на вкус, в их деревне, хвала богам, не осталось. Авось обойдется. А уж посягателям на добродетель Берт враз глотку перегрызет. Да и та же Марийка за подругу горой. Скольким охотникам за чужими женами хвостов пооткусывала, пока Берт на охоте был. Дело молодое. Вспомнив, что время обеденное, Дитрих принюхался. Готовы ли щи, али придется еще обождать, изнывая на солнцепеке с пустым брюхом? Может, поторопить супружницу? Охота вчера удалась на славу, будет, что на ледник кинуть и соседям в деревню продать. Так что чего-чего, а добрую миску наваристых щей он точно заслужил. Однако его внимание привлек вовсе не аромат еды. С дальнего конца деревни до чуткого нюха оборотня донесся хорошо знакомый запах. Так пахли неприятности. Выйдя за ограду, Дитрих присмотрелся и замер, готовый в любую секунду обратиться в волка. По широкой грунтовой дороге, служившей в деревне единственной улицей, в компании Бертольфа шагали люди. И не просто люди — два высоких, хорошо вооруженных молодых человека. Их движения говорили, что оружие эти двое носят не для красоты, и в случае чего — пустят в ход незамедлительно. Дитрих почувствовал, как даже без обращения волосы на загривке встали дыбом. Люди… Никогда еще люди не приносили их общине ничего хорошего. Разве что жена Берта, да она кто? Девчонка сопливая. Которую свои же соплеменники затравили и едва не замучили, так что лес милее родной деревни стал. А эти гости — совсем не безобидные селяне. Они скорее напоминают тех извергов, что являются время от времени за данью. Но отчего тогда Берт так спокойно идет рядом и непринужденно что-то рассказывает? Странно, очень странно. — Эй, Дитрих, — завидев уже поджидающего их старосту, Берт замахал рукой. — У нас гости… Нет, вроде не те колдуны, которых Дитрих надеялся никогда больше не видеть. Что ж, тогда их ожидают скверные новости. Отсюда и виноватый вид Берта — не иначе он постарался. Без местных случайным путникам на заимку пути нет. Сколько лет их пытались разыскать охотники-конкуренты, чтобы поговорить по душам? Так и сгинули в топях, окружающих селение со всех сторон. — Гости, говоришь, — Дитрих усмехнулся, окидывая одобрительным взглядом пришельцев: здоровые да крепкие молодцы. Такие везде сгодятся. Главное, чтобы поскорее расстались с надеждой, что отсюда можно сбежать. — Доброго дня, господин Вальд, — доброжелательно улыбнулся тот, что повыше, протягивая руку. — Натаниэль Райт, к вашим услугам. А это — мой друг Джерард. Мы хотим вам помочь. — Помочь, — Дитрих с подозрением покосился на Берта. — А они вообще в курсе? — Я объяснил, как смог, — замялся Граубайн. — Да я всего и сам не знаю… — Куда уж тебе, — махнул рукой Дитрих, напуская на себя важный вид: он ведь и правда самый старый волк в стае и самый знающий. — Что ж, молодцы, помощь нам пригодится. Начать можно… да вон, хотя бы с грядок моих. Их надо перекопать и навозом сдобрить. А мне самому уже не по силам, да и не по статусу вроде как… Заслышав слова старосты, Бертольф горестно вздохнул и с испугом посмотрел на белобрысого парня, которого так перекосило, будто бы внезапный паралич хватил. — Слышь, ты, дом блошиный… — начал он, но приятель его остановил. — Джед, потише, — Райт крепко сжал плечо друга. — Господин Вальд, я говорю о помощи в более широком смысле этого слова. Берт рассказал, что вам досаждают некие сектанты. Мы могли бы решить этот вопрос. Но для начала нам хотелось бы узнать подробности. Кто они? Дитрих сощурился, еще раз внимательно осмотрев гостей. Совсем еще подпески, а все туда же. Помощнички. — Ты слышал о «Братьях Солнца», сынок? Парни переглянулись. Судя по растерянности на лицах, о «Братьях Солнца» они слышали, но, как и многие жители Вансланда, считали это страшилками для ребятни. Как долго «Братья Солнца» промышляли на территории Королевства, доподлинно никто не знал. Какое-то время секта действовала скрытно, проталкивая мысль, что божества Вансланда давно мертвы, поэтому не слышат людских молитв и не могут помочь. Но скоро появится истинный бог и король. Живой, всесильный, милостивый и справедливый. Он прогонит прогнившую насквозь династию Эрдрайхов и займет свой законный трон. При нем в Вансланд придет благополучие и равноправие для всех. Представители орденов и маги, впервые слышавшие эти байки, крутили пальцами у виска. Вансланд — богатая страна с сильной армией и справедливыми законами. Таким благополучием, какое имел простой люд, мало кто из соседних государств мог похвастаться. Конечно, для этого приходилось трудиться, да ведь не бывает такого, чтоб само с неба падало. Дитрих хорошо помнит те времена. Сытые и спокойные. Тогда никто и подумать не мог, кому именно это равноправие обещано. Отчаявшись найти понимание у сытых крестьян и ремесленников, сектанты обратили свой взор к самому отребью. К вампирам, которым, после сошествия ожидаемого божества, обещали не только земли, но и «охотничьи угодья». К последователям религиозных культов, практикующих человеческие жертвоприношения. К разбойникам и пиратам. Все, на кого охотилась Корона, стали их союзниками. С оборотнями дела обстояли сложнее. Несмотря на нелюбовь со стороны многих жителей Королевства, особенно в сельской местности, где население равняло их с упырями, сами волки продолжали считать себя людьми. Даже будучи изгнанниками, они селились где-то неподалеку от деревень в лесных сторожках и на заимках. Оборотни практически никогда не рвали связи с родными, как это делали новообращенные вампиры, и предпочитали создавать хотя бы видимость привычного быта. Поэтому, немного пораскинув мозгами, Магистр дал им то, чего они жаждали — иллюзию «нормальности». По всей стране в лесистых местностях «Братьями Солнца» были созданы небольшие поселения, куда правдами и неправдами заманивали оборотней, обещая тихую спокойную жизнь среди равных. Без бесконечных преследований со стороны соседей. Без обвинений в любой напасти, начиная от неурожая и заканчивая мором скота. Без травли человеческих родственников, продолжающих поддерживать связь с «проклятыми». И если городские жители, страдающие ликантропией, с сомнением относились к перспективе, то селяне охотно соглашались на заманчивое на первый взгляд предложение. — И в чем был подвох? — прищурился Джерард, когда старый волк, нехотя, пересказал им уже известную часть истории. Дитрих нахмурился, бросив на Берта недовольный взгляд. Он в очередной раз поменял свое мнение о незваных гостях, и это новое открытие нравилось ему еще меньше, чем самое первое предположение о сектантах. Некромант в компании Королевского Этера! Что может быть менее вероятно и более подозрительно? — Берт, какого черта я должен рассказывать посторонним то, что не всякий волк в деревне знает? — Дитрих отвернулся, в глубине души понимая, что говорить все же придется. Такие ребята умеют задавать вопросы так, что без ответа их оставить невозможно. — Мы действительно хотим помочь, — вступил в разговор Натаниэль. — Корона никогда не объявляла оборотней вне закона. Ликантропия — признанная болезнь. От нее существуют лекарства… — Где они существуют? — прорычал в ответ Дитрих, начиная заводиться. — В ваших чистеньких городах? Для богатеньких господ? Мне было пятнадцать, когда меня покусал волк. Так, забавы ради. Знаете, что сделали деревенские, когда увидели раны? Бросили истекать кровью, надеясь, что сдохну и не вернусь в деревню! — Но ты вернулся и порешил их всех? — как бы между делом заметил Джерард. — Я бы сделал именно так. Наверное… Дитрих с сомнением глянул на Берта, но тот только пожал плечами. Натаниэль оставался невозмутимым. — Издеваешься? — Дитрих смачно плюнул в землю и, развернувшись, зашагал в сторону дома. — Нет, — догнал его спокойный, практически равнодушный голос Джерарда. — Мне было девять, когда мать умерла от обычной простуды, потому что никто из «добрых» соседей не согласился одолжить денег на лекарства. Она бы отработала. Шила она замечательно, только вот заболела… В тот же день хозяин жилья вышвырнул меня на улицу, как щенка, не дав проститься с мамой и забрать свои вещи. Я не знаю, где ее похоронили. Если бы в тот момент я стал оборотнем… Ты правда сомневаешься, что я порешил бы всех, кто хоть раз в жизни косо на меня посмотрел? Дитрих остановился. Возможно, «волчье проклятье» — не самое страшное, что может случиться с человеком. Можно вот так запросто оттаскать за ухо нашкодившего мальца, а он вырастет некромантом, да и начнет припоминать былые обиды. Хотя не повезло парнишке, чего уж. От хорошей жизни в некроманты, видно, не идут. — Я не порешил. В той деревне остались мать и сестра. Не мог я их так подставить. Сгинул и сгинул… — Благородно… — вздохнул Натаниэль. — Глупо, — скривился Джерард. — Думаешь, эти подлецы их потом не затравили? Ладно… давай о главном. Под благовидным предлогом вас заманили в деревню. В чем был подвох? — Так поначалу никакого подвоха и не было. Мы мирно жили в деревне, защищенной со всех сторон магией, и никто, кроме обитателей, да еще тех, кто эту самую защиту наложил, не мог найти к нам дорогу. Сами же мы свободно ходили по лесу, охотились, даже начали небольшую торговлю с деревенскими. Братья из ордена особенно нам не докучали. Бывали проездом, наблюдали, расспрашивали. Постепенно они начали вести разговоры с молодежью о смысле жизни да о вере своей. Старики посмеивались, но ничего дурного в том не видели, — Дитрих запнулся: воспоминания давались ему с трудом. — А как давно это было? — решил уточнить Натаниэль, успевший достать из голенища сапога маленький блокнот и кусочек грифеля. — Больше пятидесяти лет назад, — ответил староста. Натаниэль и Джерард переглянулись. — Старик, а ты не путаешь? — недоверчиво переспросил некромант. — Не путаю, — усмехнулся в ответ Дитрих. — Наша деревня еще самая молодая — близко к столице, поэтому была создана последней. У себя в горах братья начали собирать сторонников еще раньше. Натаниэль уставился перед собой, судорожно соображая. — Нет, они не кучка кровожадных фанатиков, — тихо проговорил он, обернувшись к Джерарду. — Тут налицо цели и четкий план достижения этих целей. План, растянутый на десятилетия вперед. Джед, что если публичная казнь сторонников с Магистром во главе — просто один из пунктов плана? Да и Магистра ли тогда поймали? — Звучит невероятно, но в этом есть смысл, — почесал затылок белобрысый. — Массовые казни, подкрепленные ненавистью людей на площади. С таким запасом энергии не то, что проклятие состряпать, — Благую призвать можно. Знаешь, что? К демонам архивариуса! Надо возвращаться. А то, сдается мне, мы расслабились. «Праведный путь» с их рыцарями — цветочки по сравнению с армией нечисти! Особенно при том, что в Вансланде толковых некромантов практически не осталось. Так что, — он повернулся к Дитриху, — они заставили вашу молодежь уверовать в свое кровожадное божество? — В кровь, — глухо ответил он. — Те, кто уходил с братьями, возвращались другими. Более сильными, выносливыми и менее… менее человечными. Монстрами без принципов, без жалости, без сострадания. — Их заставляли охотиться? — догадался Натаниэль, переглянувшись с печальным Бертом. — Скорее уничтожать следы охоты, — Дитрих скривился. — Для их ритуалов нужна только кровь. Еще кровь нужна на прокорм упырей. Много крови. Оставлять обескровленные тела — привлекать к себе лишнее внимание. Тут им и пригодились волки… — Санитары леса, мать вашу, — Джерард злобно сверкнул глазами. — Небось и выискивали кого послабее: женщин да детей малолетних. Да вас за это… В его ладони сам собою материализовался энергетический шар, который Натаниэль едва успел перехватить у самого носа Дитриха. — Джед! — И ведь жрали за милую душу, не отказывались, — продолжал негодовать некромант. — Твари! Шавки подзаборные! — Заткнись, сопляк! — Дитрих резко вскочил, выпрямившись в полный рост, показывая, что, может быть, по человеческим меркам он уже и староват, но вот для волка вполне себе в силе, и оскорблять своих соплеменников пришлым чужакам не позволит. — Мы отказались… Джерард замолчал, недоверчиво посмотрев на Берта. — Мы не просто отказались, — пояснил Граубайн. — Когда старейшины узнали о происходящем… В деревне не осталось волков, знающих вкус человеческой плоти. Мы не звери! — Вы их изгнали? — осторожно спросил Натаниэль. — Изгнали, — утвердительно кивнул Берт. — Туда, откуда не возвращаются… Среди них был сын Дитриха. Повисла неловкая пауза. Дитрих рассеянно посмотрел по сторонам, потер глаза, которые так некстати защипало и, кинув неприятным гостям: «Ну вас»”, медленно побрел домой. — Эй, старик, — Джерард метнулся следом. — Прости, я погорячился. Были у меня клиенты как-то. Сынишку своего потеряли, лет семи. Думали, в лесу заплутал, просили проверить, жив ли. Оказалось — помер. Дух все плакал, маму звал, про большого волка говорил. Я тогда понять не мог — как так? Оборотни-то человечиной не промышляют, а обыкновенные волки такими большими не вырастают. А вон оно что… Прости… Джерард неловко приобнял старосту, похлопав по плечу, но тот недовольно скинул ладонь: — Еще лобызаться полезь! Я тебе не девица! Разобрались и ладно. Мальчишку своего я сам упустил да разбаловал. Мне и исправлять было… — Я правильно понимаю, что это было только началом ваших бед? — спросил Натаниэль, когда все немного успокоились и с солнцепека переместились в тенек, на скамейку под окном дома Дитриха. — Началом, — согласно кивнул он. — И конца им не видать. После того, как мы сократили число жителей деревни, братья долго не появлялись. Потом и вовсе Эрхард Справедливый расправу над ними учинил. Мы, с одной стороны, с облегчением вздохнули. А с другой, боязно было, что Королевские Этеры и нас разыщут да накажут… Натаниэль вздохнул, но спорить не стал. Видать, знает, как оно в то время было. И что жалости со стороны Короны оборотни видели не больше, чем от братьев. — Да кому вы нужны… — усмехнулся Джерард, но, заметив серьезный взгляд друга, притих. — После того, как король погиб, а принц сбежал, поджав хвост, они появились снова… — Дитрих замолчал, выжидающе посмотрев на Натаниэля. — А дальше? — с вежливым выражением на лице уточнил Этер, пропустив мимо ушей выпад старосты в адрес своего сюзерена. Дитрих усмехнулся. Он еще не понял, чего ему хотелось бы больше: разодрать этих наглецов на кусочки и прикопать под какой-нибудь елкой посимпатичнее, или же довериться их обещаниям и посмотреть, что из этого выйдет. — Что дальше? Кто-то во время войны занимался подсчетом обескровленных селян? Вы спихивали вину друг на друга да на вампиров. А они продолжили делать то, что делали до этого. Осторожничали, конечно, но особо не скрывались. А еще… ироды побоялись развязывать с нами открытую войну. Среди оборотней у братьев остались приспешники, и отпугивать их расправой над соплеменниками не захотели. Но и спускать нам своевольство не собирались… — Да не тяни уже, — Джерард нетерпеливо заерзал, запуская пятерню в растрепанные волосы. — И без того тошно. — Кровь оборотней подходит для их обрядов еще лучше, чем человеческая. Особенно, если молодая девка или баба, — нехотя сказал Дитрих. — Часто они к вам захаживают? — уточнил Натаниэль. — Не часто, за год один-два раза. — И вы так просто отдаете им женщин? — Джерард сжал кулаки и бросил яростный взгляд на Берта. — Нас не спрашивают, — прохрипел тот. — Они же не дураки являться и требовать. Понятно, чем кончится. Женщины просто пропадают из дома, будто сами уходят. После, в лесу мы натыкаемся уже на тела. — Вампиры? — спросил Натаниэль у Джерарда. — Похоже, — пожал плечами некромант. — Не действует на нас их зов, — покачал головой Берт. — Они нас наоборот боятся. — Почему? — не понял Натаниэль, похоже, привыкший видеть в вампирах опасных противников. — Да потому, что такой волчара за два укуса голову отгрызть может, — закатил глаза Джерард. — А если еще и их гипноз не действует, то они, считай, безоружные. Значит, какой-то хитрый обряд… Вы периметр ваших владений знаете? — Приблизительно, — кивнул Берт. — Покажешь? — А чего это ты делать собрался, мил человек? — Дитрих настороженно прищурился. — Страшное колдунство, — авторитетно заявил Джерард, поднимаясь со скамейки и направляясь в сторону дороги. — Которое спасет ваши мохнатые задницы. Однако едва он переступил границу владений старосты, как со всех сторон, словно по неведомому зову, к дому Дитриха начали подходить жители деревни. Ни дружелюбными, ни гостеприимными они при этом не выглядели. Не дожидаясь нападения, Натаниэль в два прыжка оказался рядом с другом. — У нас гости, Дитрих? — с угрозой в голосе проговорил здоровенный мужик с окладистой черной бородой. — Долго ты с ними лясы точить будешь? — Сколько захочу, спрашивать никого не стану, — угрожающе рыкнул Дитрих, ощерясь. Понабежали, бездельники. Будут еще старосте указывать, с кем беседу беседовать. — Ты знаешь закон! Они должны или присоединиться к стае, или умереть, — прошипел особо заносчивый щенок. Дитрих и имени-то сопляка не помнил, а все туда же. — Умереть? С каких это пор? — грубо спросил Берт, сжимая рукоять болтающегося на поясе здорового ножа. — С тех самых, как ты начал притаскивать к нам магов! Мы уже однажды поверили этим проходимцам, больше такому не бывать! Обстановка становилась все более напряженной. Никто из волков еще не принял второй ипостаси, но угрожающее рычание, издаваемое селянами, создавало впечатление, что друзья окружены разъяренной стаей. — Знаешь, Нейт, — нервно усмехнулся Джерард. — А может, ну ее, эту благотворительность? Всякий раз, когда пытаюсь кому-то безвозмездно помочь, — ну так, по доброте душевной,— влипаю в неприятности. Ответить Натаниэль не успел, с трудом уворачиваясь от выпрыгнувшего на него из толпы волка и обнажая, наконец меч...