Прятки.

— Кто не спрятался — я не виноват! — кричит Айк с первого этажа, а я замираю. Обилие витающей пыли отдается зудом в носу, но я избавляюсь от наваждения, мазнув большим пальцем по носу. Я резко выдыхаю и пытаюсь прислушаться к быстрым приглушенным шагам за дверью. Ступень скрипит под ногами и я слышу, как Айк поднимается на второй этаж. Родители оставили нас дома, уперев по каким-то важным делам и сейчас с парнями мы играем в прятки по просьбе Айка. Компания ребят его взбудоражила, да и мы не были особо против: в последний раз мы делали это в классе четвёртом. Усиленно стараюсь разглядеть перед собой хоть что-то, но темнота была вязкой и непроглядной. Только очертания двери обрамлялись светом снаружи. Остальное было просто черным. Переступаю с ноги на ногу и стараюсь сохранять равновесие. Было бы страшно упасть с холодной лестницы вниз по неосторожности. Почему я выбрал именно подвал. Мог бы спрятаться в месте вроде родительского шкафа или в чулане под лестницей. Там, вероятно, было бы не так пыльно и прохладно. Но смиряюсь с уже выбранным решением, над которым не особо парился. Включать свет не решаюсь, ибо слишком рискованно и палевно, да и особой необходимости не было. Чувствую лёгкий трепет в животе от вычурно атмосферной и ностальгической обстановки. Раньше мы с Кенни, Стэном и Картманом, да и с другими ребятами, часто играли в прятки. Картмана находили одним из первых из-за его особо выделяющейся комплекции тела. Кенни, как правило, был одним из тех кто прятался лучше всего, так как без проблем мог пролезть практически в любое мелкое пространство. А я всегда прятался на пару со Стэном. Мне нравилось прятаться вместе с другом, это было весело. Весело было находить необычные места для пряток и сдержанно хохотать, когда водилы проходили мимо, совершенно не видя и не замечая нас буквально под носом. Сейчас он так же прячется где-то в доме. Очень глухо послышались восклики Айка. Похоже ему удалось отыскать Кенни. Я тяжело вздыхаю и переваливаюсь с одной ноги на другую, чувствуя как стопы постепенно начинают ныть от давления. На самом деле всё это время я стараюсь не смотреть вниз по лестнице. От давящей темноты мое воображение начинает рисовать из темных пятен устрашающие силуэты; хоть я и не особо верю в призраков и прочую муть, это напрягает. И я стойко продолжаю стоять, оперевшись о стену и делать вид, будто все в порядке. Даже если я стою с закрытыми глазами. Хоть это и ничего особо не меняет в такой темноте… Некое чувство от смешанных ощущений разгоняет в крови адреналин. Вот так носиться по дому в поиске укрытия, а затем таиться и задерживать дыхание, силясь всевозможными способами не выдать себя: было в какой-то степени очень даже забавным и веселящим. Будто не ты через год вынужден сдавать экзамены и определять свой дальнейший путь. Сейчас тебе необходимо выиграть в этой игре и как можно дольше оставаться незамеченным. Какой-то негромкий шум на первом этаже вырывает меня из потока мыслей. Я открываю глаза и смотрю на световую тень под дверью. Шаги неторопливые и тихие, совсем не шаги Айка. Я напрягаюсь и чувствую, как ускоряется мой пульс. Возможно они раскрыли меня и уже готовы резко распахнуть дверь, ослепить внезапным светом и закричать дабы напугать. Потому что я отчётливо слышу, как шум движется в сторону двери, за которой я уже врос в собственную домашнюю рубашку от холода. Осторожно, на ощупь я отступаю на пару ступеней вниз и мне хочется по детски кричать и смеяться. Становлюсь у стены и не справляюсь с озарившей в темноте мое лицо улыбкой. Все это кажется мне непременно глупым, но невероятно забавным. Два темных пятна чьих-то ног становятся у двери с противоположной стороны, я прикусываю губу и на миг зажмуриваюсь. Все тело в напряжении и в предвкушении некого скримера, что готов вспыхнуть перед глазами вот-вот. Вот сейчас… Я заставляю себя смотреть, борясь с диким желанием просто закрыть глаза и скатиться по стене вниз, зарывшись руками в собственные кудри. И считаю это чувство до жути абсурдным. Но боже… Я непроизвольно сжался, желая слиться со стеной. Дверь бесшумно скрипит и в проеме показывается чья-то макушка и силуэт, что готов уже ступить за порог, делая это все практически не издавая звуков. Но когда из-за двери показалось лицо, тот как ошпаренный отскочил с места и вжался спиной в стену, приглушая вырвавшийся крик ладонью. Он увидел меня. А я. Я онемел и от неожиданности и испуга опасно пошатнулся на ступени. Благо вдоль стен вниз шли деревянные перила. Я ухватился за них и присаживаясь на корточки уткнулся лицом в колени, сдерживая рвущийся истеричный смех. — Твою мать… Чел, какого хрена? — ошарашено произносит Стэн и это вызывает у меня новую волну веселья. Он закрывает дверь, погружая нас в темноту, но тут же включает фонарь на своём мобильном и светит им в меня. — Я же чуть не обделался от испуга, — слышу в его голосе улыбку, но это все ещё не развеивает в нем удивления. Я ничего не говорю в ответ, потому что не могу и получаю шуточный слабый пинок куда-то под ноги. — Ты бы. — прерываюсь на хохот я, — видел бы свое лицо. Не глядя вижу, как закатили глаза. Он садится рядом и кладёт телефон между нами. — А сам-то, — ухмыляется он, — смерть там поджидал? Предполагаю, похлеще меня в штаны наложил. Я утираю выступающие от смеха слезы, но все ещё борюсь с желанием прыснуть новой волной хохота, когда вспоминаю испуганное выражение лица Стэна. — Холодно тут. И давно сидишь здесь? Я сажусь уже на ступень и вижу, как тот горбится и потирает плечи в мурашках руками. На нем только свободная черная футболка и джинсы. На самом деле я рад его появлению и чувствую невольно возникшее желание крепко обнять друга. Но это, скорее, просто от переизбытка эмоций. — Не очень, но тут и вправду прохладно. Не думаю, что просидим тут долго. Благодаря тебе нас быстро отыщут, — я все ещё улыбаюсь, не в силах выкинуть из мыслей вновь и вновь всплывающую в сознании картину. — Хватит уже ржать, — обиженно шипит Стэн и толкает своим коленом мое, когда я вновь захожусь в тихом хохоте. — Да, прости, — в жесте «сдаюсь» выставляю ладони между нами, стараясь отдышаться. И в целом, подавлять смех это сложно и я чувствую как горят мои лицо и шея. Стэн смотрит на меня с прищуром наигранного подозрения, а я прячусь от взгляда за волосами, опустив голову. За дверью слышатся спускающиеся шаги Айка и похоже Кенни со второго этажа. Мы притихаем и переглядываемся. — Ну где они? Мы уже везде посмотрели, — как-то нервно и опечаленно произносит Айк и останавливается в коридоре. Они не слышали? — Может они снаружи прячутся? — предполагает Кенни и брат тут же вскликивает: — Точно! Пойдём, они точно где-то там. Вообще, мы договаривались не прятаться за пределами дома. Если мы найдём их там, то им не поздоровится, — с величием проговаривает Айк, а Кен усмехается. — Я помогу придумать для них самое ужасное наказание. Мы оба вскидываем брови под звук удаляющихся шагов. Мы сидим молча до тех пор, пока не хлопает входная дверь и дом полностью не окунается в тишину. — Не слышали, значит. Почему-то все ещё полушепотом произносит Стэн, повторяя мои мысли и слегка заторможенно я отвечаю так же: — Видимо. Мы молча смотрим друг на друга. Тусклый свет исходящий из фонаря освещает лицо Стэна снизу и от этого его вид искажается, и я уверен, что сейчас выгляжу точно так же. В тишине я слышу его слегка ускоренное дыхание и стук собственного сердца. Веселья селившегося буквально пару минут назад я не испытываю, и вместо этого вновь ощущаю желание стиснуть тело напротив в объятиях. Я чувствую, как заледенели кончики моих пальцев и как никогда ими хочется забраться под самую одежду. Трогать и мять горячую кожу груди и талии, упиваясь теплом чужого тела. Стэн тоже замерз, но я почему-то уверен, что под одеждой он сейчас невероятно горяч. Поражаясь собственным мыслям я подскакиваю. Стэн тоже будто отмер и обтер ладони о свои бедра. — Думаю, стоит им сдаться. Так они долго будут искать нас, да и холодно здесь, — уже в голос проговариваю я, ощущая пульсацию жара собственной шеи и осознаю то, что вероятно он видел мой изучающий на себе взгляд. Дерганно отряхиваю штаны от пыли и мельком слежу за тем, как за мной поднимается и Стэн. — Да, ты прав. Мне не хочется подниматься, чтобы не сталкиваться стыдливыми взглядами, да и неловко как-то. Но так долго отряхивать штаны слишком подозрительно, но наконец разогнувшись я сталкиваюсь практически лицом с лицом друга и замираю. Все это уже кажется мне не правильным, но неуверенность я вижу и со стороны фигуры напротив. Он не движется и его корпус полностью направлен в мою сторону. Я вновь слышу его тяжёлое неровное дыхание, но в этот раз мне удается ощутить его мурашками по телу. В животе что-то трепещет и вяжется. Желаю что-нибудь предпринять, но тело одеревенело. Сейчас я могу только смотреть на чужие обветренные губы и желать некой близости со своим лучшим другом. Я уже не отрицаю этого и замечаю схожее желание в тёмных глазах напротив, но Стэнли оказывается смелее. Он тянется к моему лицу, а я просто не смею пошевелиться, пока мои губы мягко сминают теплые чужие, но такие близкие. Чувство бабочек не только в животе, но и по всему телу и конечностям, потому что те начинают дрожать. От холода или от эмоций, да хоть от всего одновременно. Я двигаю губами на встречу и мне не кажется, что это выглядит очень умело. Мы целуемся медленно, изучающе. Горячие руки Стэна обвивают мою талию и притягивают ближе. Я ощущаю желанное тепло и готов буквально растаять от происходящего со мной в эту минуту. Одной рукой я лезу под футболку и он шипит мне в губы, ощущая мои ледяные пальцы на своей талии. Но а я не прогадал. Его тело буквально источает жар и это безумно мне нравится. Я запускаю руку в его тёмные волосы на затылке и все ещё ощущаю вселенскую неловкость. Действия со стороны становятся более смелыми и мы все сильнее прижимаем друг друга к себе. Но как же не вовремя. Входная дверь хлопает и я слышу недовольный голос Эрика: — Какого черта? Мне никто не говорил, что снаружи прятаться не разрешается. Я не буду жрать сайру. Мы быстро отстраняемся друг от друга и смотрим. Оба красные и какие-то взъерошенные. Стен быстро облизывается и поднимает телефон со ступеней. — Пойдем, — шепчет он и мы оба выходим из холодного подвала, наделенного теперь теплым воспоминанием. И надеюсь, не последним.