Ошибка вышла

В тусклом свете фонаря камни приобретали причудливые формы. Порой из-за кривой тени приходится вскидывать тандем или бросаться в сторону. Да нам за вредность молоко нужно давать. А мне так вдвойне: напарник последние три часа ногами шаркал. Жутко раздражает. Даже Будда после третьего раза злится, а тут целый день напролёт. Я не выдержал: — Может уже хватит? — посмотрел на Степу на столько злым взглядом, на какой только способен. — Крысы. —Что крысы? — Глубоко зашли, темно… лучше пнуть чем наступить. После такого ответа пришлось хорошенько пошевелить мозгами. Не придумав ничего лучшего просто предложил перекусить. Я молча жевал бутерброд и наблюдал как Стёпа доставал с рюкзака коробки, свертки, термос. Разложился, как в ресторане. Неожиданно запищал КПК — пришло сообщение. Последний кусок бутерброда встал поперёк горла. В сообщении писалось «Стёпу ищет Фатап. Охрана идет. Ждите» и подпись «Весельчак». Фатап наш «старый знакомый». Последняя встреча с ним была результативной — 2:0 в его пользу. Степа с простреленным легким, у меня сломанные ребра и еще два месяца через трубочку ел. Надеясь, что это очередная плоская шутка спросил: — Степа проверь свой КПК. — Просьба была туже секунду выполнена. — Кирилл, ты чего… Ого, сколько непрочитанных сообщений и … Очень резво и настойчиво мигала красная лампочка. Его ищут радаром, скоро будут здесь. Одним движением ноги опрокинул обед. — Собираться некогда. За мной! Слышал за спиной недовольное бурчание. Голодный звучит лучше, чем мёртвый. Пропетляв немножко, решили спрятаться. КПК отключили, чтоб невозможно было запеленговать. Залезли двое в расщелину. Места мало и приходилось тесниться, но выбор был удачным — хоть батальон пройдет мимо не заметят. Было ужасно неудобно стоять, в бок уперся камень, на голову капала вода, и запах был будто здесь издохло стадо крыс. — Котлетки жалко… — Тихо, — шикнул на него. Степа не унимался, вертелся как уж на сковороде. — Я варик потерял — прошептал грустно. — Ничего, попозже вернёмся заберём, — ситуация не совсем удачная, хотелось подбодрить. — Да еще раньше потерял, наверное когда в шахту вошли. Обидно, подарок, именной, — после паузы добавил, — и чего ему от нас надо. — Котлетки твои почуял, попробовать захотелось. Известно чего. Люди конечно меняются, но от Фатапа такого не жди. — Кирилл, люди не меняются. — Здесь как бы не время и не место разводить софистику. — Да нет, ты послушай. У меня есть история. Так сказать наглядный пример. Во мне боролись два чувства, с одной стороны тихонько нужно сидеть, с другой — уж больно сильно заинтриговал. — Ладно, выкладывай. — Я тогда в Неве жил, копал помаленьку. Заладил один корс тамошним старателям жизнь портить. Баловался он так с неделю, пока не поймали. — Пристрелили? Кастрировали? В мешок и закопали? — Лучше. Заставили горбатиться. Проводили воспитательно-трудовую программу. Целый день таскал грузы с глубины шахты наружу. Идёт, весь мокрый, язык по земле волочится. По бокам охрана присматривает, по дороге нравоучениями занимается. Мозги ему пылили усердно, с душой. Вначале даже огрызаться пытался, плевался. В конце рабочего дня под замок его. Так неделю его перевоспитывали. Он притих, жизнь переосмыслил, говорит. — Степа тяжело вздохнул. — Раньше люди были добрей. Поверили, отпустили. Еще и денег дали за работу. Многие тогда говорили что зря. Даже пари заключали, через сколько его опять поймают. К всеобщему удивлению он пошел в универ и взял лицензию торговца. Сначала в банке стоял, покупал-продавал. С опаской относились, а потом привыкли как-то. Заделал свой магазинчик, маленький заводик. И тут стали замечать неладное. Торговцы начали уходить с города. Мол, опасно стало и не выгодно. Зачастили налёты мародеров. А его бывшие коллеги не трогали. Пользуясь таким случаем цены сбивал на ресурс, демпинговал товар. Он пока металл таскал с шахты понабрался ума, понял что да как нужно делать чтоб денег нажить, без риска. Халтурить заладился постоянно. То ножи тупые, то рифля после двух выстрелов рассыпалась на куски, то в оптике линзы треснутые. Пытались уже и выжить его как-то. Но оказалось что закон на его стороне. — И что в итоге? — А его свои же и грохнули. Он видимо слишком увлекся, уже не различал кого можно кидать а кого нет. Подсунул им бракованную партию медикаментов. Двадцать ножевых ранений. И записка еще рядом. Так оказалось за каждую букву с записки по одной ране: «Корсы не торгуют». — Букв что-то не хватает… — Точно. Ну еще и знаков восклицания много было. — В конце добавил будто приговор огласил. — Люди не меняются. Неожиданно в голове произошло будто просветление. Уловил некую нить, которая пыталась ускользнуть, исчезнуть. — Тогда это хорошо. Ведь добрых, порядочных людей больше. Не спорь, — я распалялся, уже не мог себя контролировать. Мне в щели было тесно, душно и нечем дышать. Поспешно вылез, позабыв обо всём. — Это хорошо. Баланс всегда будет в нашу сторону. Конечно, означает что абсолютной победы добра не будет. И не проиграем. — Ты конечно преувеличиваешь. Сильно очень. Как бы сказал Весельчак: «Да вы утрируете, батенька». Хотя если посмотреть с такой стороны, доля правды есть. Обидно, что для плохих нет спасения тогда. Луч света ударил прямо в глаза. От неожиданности оцепенел на секунду. Дальше вскинул тандем и послал очередь в сторону света. Оттуда послышался отборный мат, после которого свет поубавился: — Ну вы и шумите, — дальше в повелительном тоне, не терпящий пререканий,— оружие на предохранитель. Охрана шахты. Я невольно успокоился. Вылез Степа, включили фонари на слабый свет. К нам подошёл охранник. Он приближался а у меня замирало сердце. Да всё верно — тёмные короткие волосы, кусок правого уха нету, шрам над правой бровью — это Фатап. Только взгляд другой, без холодка, от которого в дрожь бросало. Идет спокойно, оружие за спиной. Подошёл ближе, увидел как в слабом свете переливается значок охраны. — Чей? — достал нож Фатап и бросил мне. — Нашёл вот. Спросил одного старателя сказал что вас надо искать. Вот подумал вернуть стоит сразу. — Мой! — воскликнул с неподдельной радостью Степа. Ждал каждую секунду подвоха. Рывка, взгляда косого. Отдав нож, Фатап развернулся. Только отойдя на пару шагов обернувшись, сказал: — Простите, если что, за прошлое. Я отдышался, полез за флягой горло смочить. — Как думаешь он как «твой»? Оборотень. — Не похоже. — Кажется, всё такие есть для них шанс. Не всё еще потеряно.