Герой Магического Мира

             Август прошел просто прекрасно! Родственники после визита Хагрида особо не выделывались и ко мне не лезли. Да и работой по дому не нагружали. С кузеном наши отношения выровнялись. После того, как я поставил Марки, парень ощутимо поумнел. Периодически я ловил на себе его задумчивый взгляд. О чем Дадлик думал, я так и не узнал, хоть и было любопытно. Жаль, что читать мысли я смогу еще не скоро. Пока не стабилизируется организм — могу только эмоции улавливать, да очень яркие поверхностные мысли, особенно, если они направлены мне.       Сову я назвал Бриари. Птица оказалась весьма умной, со спокойным характером, и мы вполне поладили, хотя для переписки я использовал другую, не столь приметную: ее я купил при следующем посещении Косого Переулка.       Большую часть времени сожрали забеги за покупками. Мне надо было купить ВСЕ! От нижнего белья и носков до верхней одежды. Первым делом в Косом Переулке я приобрел себе сумку с чарами уменьшения. Вот эта вещь привела в откровенный восторг не только меня, но и наставника.       Подумать только! Увеличение объема в СТО РАЗ при НЕИЗМЕННОМ ВЕСЕ САМОЙ СУМКИ! И это — не пространственный карман! Очень интересная механика чар, достойная пристального внимания.       Купил я себе таких сумок несколько штук. Разного цвета, фасона и объема. От сундука я отказался. Все ценное хранилось в Домене и в пространственном кармане, а то, что мне потребуется для учебы, прекрасно поместится в сумке.       Потом купил запасную палочку в лавке в Темной Аллее, по дороге избив пару приставших ко мне оборотней. Доспехи я решил заказать позже и на свою настоящую фигуру, а не на детскую. Все же, адамантовые доспехи — не та вещь, которую делают на ребенка, даже если адаманта много. С этим Даром я не шутил никогда и разбазаривать бесценный материал не собирался.       Решил также проблему и со школьными принадлежностями. Закупился канцтоварами от карандашей и линеек до тех самых подставок для книг и тубусов, особо выделив довольно дорогие, но чрезвычайно удобные перьевые ручки и чернила к ним. Накупил бумаги, ежедневники, стилизованные «под старину» и по внешнему виду практически ничем не отличающиеся от томиков с чистой пергаментной бумагой, имеющей хождение в магическом мире. Вот только качество бумаги было, соответственно, великолепным. Весы и зеркально-линзовый телескоп купил уже ближе к сентябрю и в другом мире. Остальное время потратил на чтение книг.       Наставник в мои сборы к школе не вмешивался, только притащил портативный компьютер-планшет из какого-то техногенного мира, куда более развитого, чем наш. Руны нанес на корпус лично и подарил на второй день рождения, честно предупредив, что на чужие глаза это устройство попадаться не должно, особенно та информация, которая на нем хранилась. А именно — книги. Темномагические труды, по крайней мере те, которые можно скопировать машинным способом.              Как-то незаметно приблизилось первое сентября, и настала пора выдвигаться на вокзал Кингс Кросс. И с этим вопросом я за день подкатил к дядьке. На крайний случай, поеду в Лондон на такси.       – Э-э-э… Дядя Вернон.       Дядя промычал что-то, показывая, что он слушает.       – Э-э-э… Завтра мне надо быть на вокзале «Кингс Кросс», чтобы… чтобы ехать в Хогвартс.       Дядя Вернон снова промычал — по-видимому, это означало, что я могу говорить дальше.       – Вы не могли бы меня отвезти?       В ответ раздалось мычание — я предположил, что это знак согласия.       – Спасибо, — поблагодарил я и уже выходил из гостиной, когда дядя Вернон подал голос.       – Путешествие на поезде — странный способ добираться до школы волшебников. А что, все волшебные ковры-самолеты съедены молью?       Я предпочел промолчать, чтобы не провоцировать конфликт. Поезд — вполне неплохой способ доставить толпу малолеток ВМЕСТЕ и в относительной безопасности.       – А где, кстати, находится эта школа? — спросил дядя.       – Не знаю, — честно ответил я, впервые задумавшись над тем, что и вправду не знаю точного адреса Хогвартса. В Шотландии — весьма расплывчатое местонахождение. Я вытащил из кармана билет, который был в письме. — Мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от платформы номер девять и три четверти, — произнес я, оторвав глаза от билета.       Тетя и дядя посмотрели на меня как на ненормального.       – Какой платформы?       – Девять и три четверти. — послушно повторил я.       – Не говори ерунды, — резко оборвал меня дядя Вернон. — Платформы с таким номером нет и быть не может.       – Так написано на моем билете, — возразил я, задницей чуя, что тут какая-то подстава.       – Психи, — покачал головой дядя Вернон. — Самые настоящие психи. Все они. Подожди, сам это увидишь. А насчет вокзала — ладно, мы тебя отвезем. Тебе просто повезло, что нам все равно надо в Лондон, иначе бы тебе пришлось добираться туда самому.       – А зачем вам в Лондон? — поинтересовался я, хотя мне было все равно, зачем родичи едут в город.       – Отвезем Дадли в больницу, — прорычал дядя Вернон. — Ему придется удалить этот проклятый хвост, прежде чем он отправится в школу.       А ведь и правда. Почему-то местные маги не спешили подчищать за Хагридом. Что это? Устрашение, наказание или безалаберность? В любом случае, шутка переходила границы шутки и превращалась в нешуточную проблему.       Тем же вечером я убрал не предусмотренную природой деталь. Тихо и без лишних спецэффектов. Но сам Дадли прекрасно понял, кто избавил его от поросячьего хвостика. Остаток дня он ходил очень задумчивым, периодически поглядывая на меня хмурыми голубыми глазами.              На следующее утро я проснулся в семь, тщательно изучил присланный мне список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыл, а Бриари отправил своим ходом в школу, благо, волшебная сова прекрасно знала, куда лететь.       В машину я садился налегке с одной черной сумкой на плече, одетый в черные джинсы и зеленую рубашку, куртка висела перекинутая через сумку. Удобные ботинки довершали образ ничем особо не примечательного подростка. Ничего магического в моем облике не было.       Ни тетя, ни Дадли с нами не поехали.       На вокзале «Кингс Кросс» мы были ровно в десять тридцать. Дядя Вернон лично сопровождал меня на перрон. Я шел следом, размышляя, с чего это он такой добрый. Но все стало ясно, когда он, наконец, остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь.       – Ну что ж, Гарри, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить.       Разумеется, он был прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было.       – Ну что ж, счастливой учебы. — улыбка на лице дяди Вернона стала еще злораднее.       Дядя повернулся и ушел, не говоря ни слова. А я хмыкнул и с комфортом устроился на лавочке недалеко от обеих платформ и принялся наблюдать за людьми, снующими возле толстой кирпичной опоры, настолько мощно фонящей магией, что я просто поражался, как она еще не светилась в видимом диапазоне.       Рядом на скамейку неспешно опустился высокий черноволосый мужчина, несколько вальяжно откидываясь на спинку. Я повернулся, встретил искрящийся смехом взгляд хорошо знакомых мне синих глаз.       – Привет, Раш.       Отец доброжелательно улыбнулся.       – Чего ждешь? — поинтересовался он, отслеживая взглядом одно крайне любопытное семейство.       – Да так, интересно. Хагрид по собственной инициативе забыл сказать мне, как попасть на платформу, или это была чья-то идея?       Раш одобрительно прикрыл глаза, соглашаясь с моими наблюдениями, лениво осматривая спешащих по своим делам пассажиров, периодически возвращаясь к заинтересовавшей нас компании.       Магов мы заметили сразу, как только поднялись на перрон. Да и сложно было не заметить столь… выдающееся рыжее семейство, бесцельно топчущееся на одном месте чуть в стороне от фонящей опоры. Полная женщина с пушистой копной огненно-рыжих коротких волос, в невнятной полосатой серой вязанной кофте, зеленой юбке и столь же зеленом берете на голове. За руку она держала рыжеволосую девочку в ярко-красном летнем сарафане в мелкий белый цветочек, поверх которого была одета толстая вязанная кофта серо-сиреневого цвета. Лишь четверо мальчишек одеты более-менее прилично, держа обычные вокзальные тележки с потрепанными сундуками.       Раш в притворном удивлении выгнул бровь и усмехнулся. Я хмыкнул. Чувствительный слух легко донес довольно громкий голос женщины:       – Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов…       Мы переглянулись. Усмешка Раша перетекла в презрительную гримасу.       – Как оригинально. — буквально промурлыкал демон, разглядывая рыжее семейство. — Интересно, а кого она ожидала увидеть на магловском вокзале? Эльфов? Или орочью орду?       Я булькнул смешком.       – Так, какой у вас номер платформы? — поинтересовалась женщина.       – Этот поезд что, каждый год с разной платформы уходит? — бархатный голос наставника сочился ядом.       Видать, кто-то успел его достать. Или опять была очередная попытка нападения.       – Если верить книге — нет. — усмехнулся я.       – Ну так можно было уже запомнить.       Я с трудом сдержал смешок.       – Девять и три четверти, — пропищала маленькая рыжеволосая девочка, дергая мать за руку. — Мам, а можно, я тоже поеду…       – Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся и…       Дальше я в их разговор не вслушивался. Все равно он шел по кругу, как зацикленный.              Время текло неспешно. Я сидел на скамейке, обгрызая большое яблоко, Раш наблюдал за магами, перекатывая между пальцами монетку.       Наконец, рыжая семейка зашевелилась. До отправки поезда осталось десять минут.       – Ну что, Перси, ты иди первым.       Один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять и исчез в той самой фонящей магией опоре.       – Фред, ты следующий, — скомандовала пухлая женщина.       – Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажите мне честно, мадам, как вы можете называть себя нашей матерью? Разве вы не видите, что я — Джордж?       – Джордж, дорогой, прости меня, — виновато произнесла женщина.       – Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперед.       Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду.       – А близнецы любопытные. — лениво промурчал Раш. — Явно с юмором ребята.       Намек наставника я понял. Знать бы еще, в каком контексте он это говорит…       – Я присмотрюсь к ним.       Демон кивнул, продолжая наблюдать за представлением. До отправки поезда осталось всего пять минут.       – Иди, опоздаешь.       Действительно. Я поправил сумку и неспешно прошел мимо пухлой рыжей женщины в сторону барьера. Меня проводили пристальным взглядом с легким неодобрением, но без особого интереса, поскольку под описание сиротки-Поттера я не подходил никоим образом.       Как я и думал, за пространственным барьером располагалась искомая платформа, у которой стоял паровоз ало-черного цвета. Я оглянулся и увидел, что билетная касса исчезла, уступив место арке с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти. Хогвартс-экспресс».       Вагоны уже были битком набиты детьми. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места, словно их могло не хватить. Не желая участвовать в этой толчее, я двинулся дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках пустого купе.       Свободное место обнаружилось в последнем вагоне. Поставив сумку на багажную полку, я задернул шторку, наблюдая за происходящим на перроне сквозь узкую щель, благо открытое окно позволяло без проблем слушать, о чем говорят люди.       Некоторое время я раздумывал, стоит ли мне запереть дверь. С одной стороны — доеду спокойно. С другой — хотелось бы знать, кого мне навстречу пошлет Случай.       Взвесив за и против, двери закрывать я не стал.              На перроне появилось то самое рыжее семейство в полном составе.       Пухлая женщина осмотрела детей и внезапно вытащила из кармана носовой платок.       – Рон, у тебя что-то на носу.       Самый младший из парней попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа.       – Мам, отстань! — запротестовал мальчик, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила.       – Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, — насмешливо пропел один из близнецов.       – Заткнись, — бросил в ответ Рон.       Могу понять. Мне бы тоже ЭТО не понравилось. Самое отвратительное — это когда над тобой глумятся члены твоей семьи или родичи.       – А где Перси? — спросила мать.       – Вон он идет.       Старший рыжик, о котором шла речь, подошел к остальным. Он уже переоделся в черную школьную форму с серебряным значком на груди.       – Я всего на секунду, мам, — произнес он. — Я там, в самом начале поезда, — там выделили вагон для старост…       О, так старший-рыжик староста. Буду знать.       – Так ты теперь староста, Перси? — удивился один из близнецов. — А что же ты не сказал, мы ведь и не знали.       – Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец. — Как-то раз…       – Или два, — подхватил первый.       – Или три, — продолжил второй.       – Или все лето…       – Да заткнитесь вы. — Перси махнул рукой.       Действительно, близнецы — парни хоть и с юмором, только этот юмор у них говнистый. И внимание на них точно надо обратить, чтобы избежать в будущем проблем.       – А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — спохватился один из близнецов.       – Потому что он теперь староста. — по голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. — Ну, дорогой, желаю тебе хорошей учебы, и пришли сову, когда доберетесь до места.       Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. А женщина повернулась к близнецам.       – Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я еще раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили — взорвали туалет или…       – Взорвали туалет? — изумился один. — Мы никогда не взрывали туалетов.       – А может, попробуем? — хмыкнул второй. — Отличная идея, спасибо, мам.       – Это не смешно, — отрезала она. — И приглядывайте за Роном.       – Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду…       – Заткнитесь вы, — снова пробурчал Рон. Хотя он и был младше близнецов, но роста все трое были примерно одинакового.       Прозвучал громкий свисток. Рыжие зашевелились, мать семейства окрикнула детей:       – Давайте, поживее!       Трое рыжеволосых пацанов влезли в вагон и, оставшись в тамбуре, посылали сестре и матери воздушные поцелуи. Девочка неожиданно расплакалась.       – Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил ее один из близнецов.       – Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.       – Джордж! — возмущенно воскликнула женщина.       – Да я шучу, мам.       Поезд двинулся. Я увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала.       Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Я достал «Историю Хогвартса» и собрался было погрузиться в чтение, как дверь в купе приоткрылась, и внутрь заглянул младший из рыжих мальчиков.       – Здесь свободно? — спросил он, указывая на сидение напротив. — В других вообще сесть некуда.       Я кивнул, и рыжий быстро уселся. Поезд действительно был переполнен, так что отказывать я не стал, хотя хотелось. Пацан украдкой покосился на меня, но тут же перевел взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном.       – Эй, Рон! — окликнули его заглянувшие в купе близнецы. — Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет.       – Ну идите. — промямлил Рон.       Двери закрылись, а рыжик с каким-то непонятным выражением на веснушчатой физиономии на меня уставился. Я смотрел в книгу, вполглаза наблюдая за пацаном, и не делал никаких попыток познакомиться. На первый взгляд мальчик ничего из себя не представлял. Ядро слабое, ненамного ярче, чем у сквиба, с непонятными язвами и проплешинами, словно кто-то или что-то подрало его дар на куски. Родовое проклятие, которое только недавно активировалось, но уже начало свою разрушительную работу. Аура темнела пятнами недавней злости и зависти, расцвеченная смущением, страхом и неуверенностью. Душа, наоборот, меня заинтересовала. Яркая, активная, но уже тронутая печатями родовых проклятий. Любопытный экземпляр. Надо будет присмотреться к нему, раз уж Сюзерен послал мне его навстречу.       Внимательно осмотрев смущенного таким холодным приемом пацана, я снова уткнулся в книгу, перечитывая описания факультетов.       – Эм… я Рон. Рон Уизли. — тихий, немного подрагивающий голос вернул мое внимание.       Я оторвал взгляд от книги и уставился на краснеющего паренька. Решил познакомиться? Ну ладно, познакомимся.       – Гарольд. — спокойно ответил я, прикрывая книгу.       – А… — Рон растерялся.       Я молча сидел и смотрел на смущенного пацана.       – Гарольд, а… что ты читаешь?       Повернув книжку обложкой к рыжику, произнес название книги вслух:       – «История Хогвартса».       – А зачем?       Что за тупой вопрос? Я вздохнул.       – Чтобы знать, куда я еду.       – А тебе разве родители не говорили?       – Я сирота.       – Извини, не знал. — Рон смутился еще сильнее и покраснел. — А почему ты одет по-магловски?       – Потому что я живу среди обычных людей. — терпеливо объяснил я.       – И какие они, маглы? — рыжик заинтересованно подался вперед.       Я прикрыл глаза. Что за вопрос? Он что, с другой планеты? Или маги все такие…       – Ты что, никогда не видел обычных людей?       От моего насмешливого тона Рон смутился и покраснел.       – Нет, не видел.       И это называют магами? Какой позор…       Отложив книгу, я решил поддержать разговор и получить кое-какую информацию с мальчишки, раз уж он так жаждет общения. Посмотрим, что он мне любопытного выдаст.       – Странно, если честно. Я вот магов часто видел, пока жил с тетей и дядей.       Я улыбнулся немного застенчивой улыбкой, разом разбивая образ высокомерного пижона.       – А я жил дома. Иногда выбирались в гости и в Косой переулок. — Рон скуксился. — Папа вот любит с магловскими штуками возиться. Он в министерстве работает. Глава отдела по ограничениям применения волшебства к изобретениям маглов.       Я булькнул смешком от такого определения, хотя ничего смешного в этой бездне деградации волшебников не было. Рон вскинулся, возмущенно глядя на меня.       – Что смешного?       – Да так, не обращай внимания. — я хихикнул. — А у тебя семья большая?       – «А ты не видел?» — раздался полный ехидства голос наставника.       О, так за мной наблюдают. Неужели Раш снова заскучал в гордом одиночестве в Домене?       – «Видел. Их сложно не увидеть.» — я послал эпизод прощания на перроне. — «Мне интересно. Эта семейка случайно там торчала или меня ждала?»       Тихий ментальный смешок и легкая ирония.       – «А ты как думаешь?»       – «А то ты не знаешь?» — тем же тоном ответил я.       Раш рассмеялся.       – «Развлекайся.»       Обязательно!       – Большая. — голос Рона стал совсем невеселым. — У меня пять братьев. Я шестой. И мне теперь придется сделать все, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси.       Не повезло пацану.       – «О, так у мальца куча комплексов!» — озвучил мои мысли наставник. — «Как интересно.» — даже мысли наставника приобрели этот мурлыкающий тон, четко показывающий, что демон откровенно ерничает. Но — беззлобно.       Тут Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала. Странную крысу, между прочим. С человеческой душой.       – «У меня что, проблемы с аурным зрением?» — скептически спросил я, пристально разглядывая странное существо.       – «Нет у тебя проблем.» — хмыкнул демон. — «Я эту крысу еще на перроне заметил.»       А Рон тем временем пояснил:       — Ее зовут Короста, и она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де…, я хотел сказать, что вместо этого получил крысу.       У Рона покраснели уши. Острое чувство стыда полыхнуло в ментале, мальчишка замолчал и уставился в окно.       – «Еще и нищие.»       – «Чистокровный род? Не верю.»       Наставник явно что-то знал об этом Роде, но облегчать мне жизнь не собирался. Ладно, сам разберусь.       – Рон, а зачем ты ее с собой взял, если крыса бесполезная?       Рыжий удивленно похлопал глазами, а потом пожал плечами и сказал:       – Так принято.       Вот оно как. Принято.       – «Я так полагаю, изначально предполагалось присутствие не просто животного, а фамильяра?» — спросил я у Раша.       От демона пришла эмоция, которую можно интерпретировать как пожатие плеч и кивок.       – «Раш, только не говори мне, что местные маги забыли о сути фамильяров…» — в полном шоке произнес я.       Если я не ошибся, падение и деградация магов зашли еще дальше, чем я предполагал.       – «Хорошо, не говорю.» — с усмешкой ответил он, а я только и мог, что хлопать глазами в немом шоке.       Тем временем поезд выехал из Лондона и сейчас несся мимо полей и лугов. Я снова открыл книгу и попытался погрузиться в чтение, но рыжего понесло на «а поговорить», и теперь он вдохновенно что-то вещал о квиддиче, мало заботясь тем, что я его, во-первых, не слушаю, а во-вторых, он мне мешает и раздражает. Мне оставалось только сожалеть, что я не озаботился запирающими чарами.              Примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.       – Хотите что-нибудь, ребята?       У Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчет того, что у него все есть. Классические слова тех, у кого нет денег. Я же сладкое люблю, авантюрность и тяга к экспериментам мне присуща, так что, немного подумав, я соблазнился и купил у этой милой женщины пять коробок с шоколадными лягушками. Женщина выгрузила покупки на стол, обаятельно улыбнулась, попрощалась и аккуратно закрыла двери в купе.       Наступив на раздражение и жадность, я протянул одну коробочку Рону.       – Угощайся.       – Спасибо. — мальчишка посмотрел на меня как-то странно.       Надо же, воспитание у него, оказывается, все же немного есть.       – Странный выбор для сладости. Лягушка.       – Да нормальный. Ты это, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает…       Понятно, коллекционирование фантиков и вкладышей процветает и у магов.       – Что за вкладыш? — спросил я, вертя в руках коробочку.       Из коробочки торчала лента из плотного пергамента, за которую я потянул. Коробочка раскрылась. Лягушка тут же зашевелилась и попыталась удрать. Я рефлекторно поймал мелкую шоколадную живность и откусил ей голову и переднюю лапу. Наставник тихо ржал на периферии восприятия, а я с удовольствием обгрызал дергающуюся тушку. Ну прямо как низшего в Нереальности жрать! Так же во рту шевелится. Только лягушка, в отличие от моей обычной добычи, дергается молча, а не орет в ментале, моля о пощаде.       Рыжик с отвисшей челюстью наблюдал за расправой.       – А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже.       Я вытащил карточку. На ней был изображен человек в очках-половинках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой. В голубой, расшитой блестками мантии и остроконечной шляпе без бортов. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой.       – «Так вот ты какой, Великий Светлый Волшебник!» — задумчиво потянул Раш, смотрящий на картинку моими глазами. — «Ну, Ассаи, познакомься со своим опекуном.»       – Так вот какой он, этот Дамблдор! — лениво сказал я вслух, повторив фразу наставника, разглядывая картинку.       – «Рожу подобрее сделай. Изображение-то оживленное!»       Молча матюкнувшись, я отвел глаза от картинки.       – Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — запротестовал Рон. — Можно, я возьму одну «лягушку» — может быть, Агриппа попадется…       Рон как бы случайно окинул взглядом кучку «лягушек», которые дожидались, когда их развернут.       – Угощайся, — отмахнулся я, проследив направление его взгляда и подвинув к нему остальные коробочки.       Шоколад оказался весьма посредственным. Радовало только то, что он шевелился и будоражил во мне инстинкты хищника.       Изображение Дамблдора неожиданно мне улыбнулось. Рон этого не заметил, вопреки заверениям, его куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек. Ну и пусть ест. Если я правильно оценил его семейку, парня вкусностями не баловали. Да его, похоже, вообще ничем не баловали.       Улыбка опекуна мне не понравилась, но я мило улыбнулся старикану в ответ, дождался, когда он исчезнет и кинул карточку на стол. Коллекционировать эту пакость я не буду!              На некоторое время Рон выпал из реальности, уплетая лягушек, а я снова открыл книгу. Рыжий, сожрав бедных лягушек, попытался было снова втянуть меня в разговор, но я не был настроен на болтовню, так что попросил его не мешать и дать мне почитать.       Рон обиделся и отстал, недовольно сопя и поглядывая, засоряя ментал негативом. Меня это раздражало и вызывало агрессию, которую пока удавалось подавлять. ТАКИЕ эмоции в свой адрес я расценивал как враждебность. А на враждебность у таких как я реакция вполне однозначная — нападение.       Время приближалось к вечеру, скучающие детки потихоньку разносили вагон: орали, ругались, иногда даже дрались, бегали по купе, что-то у кого-то спрашивали, снова ругались и пытались колдовать, чтобы похвастаться перед новыми знакомыми. У кого-то это получалось, у кого-то нет. Иногда заглядывали и к нам. Кто-то пытался познакомиться, кто-то искал знакомых, раз пять заглядывали и спрашивали, не видели ли мы Гарри Поттера. Я отвечал — нет, и детки расстроенно уходили, а я задавался вопросом, откуда они узнали, что в поезде еду я. Разок заглянул круглолицый парнишка, потерявший питомца-жабу, представился Невиллом. Я посоветовал искать во влажных местах. Невилл поблагодарил и ушел, аккуратно закрыв двери.       Оживился Рон. Рыжик приставал к деткам со всякой фигней. Маглорожденные отвечали, чистокровные по большей части его игнорировали, держась со свойственной аристократам сдержанностью. Я за всем этим наблюдал, делая вид, что читаю. Рон, видя, что я его все еще игнорирую, достал свою крысу, облезлую палочку и что-то пытался сделать с флегматичным грызуном. Крыса его потуги игнорировала. Раздражение Рона угасло, сменившись какой-то тоской, моя агрессия потихоньку ушла на задний фон, я успокоился, рассматривая рыжего как досадную, но не представляющую опасности помеху.       Я уже успел заскучать, потеряв надежду встретить кого-то действительно полезного или интересного, как вдруг кто-то опять постучал в дверь купе.       На пороге появился смущенный Невилл и решительно настроенная девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Ее передние зубы были чуть крупнее, чем надо.       – Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. Так вы ее видели или нет? — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном.       – Нет, не видели, — ответил Рон, но девочка, кажется, его не слушала, ее внимание было приковано к волшебной палочке в руках Рона.       – О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим.       Она опустилась на свободное сиденье, а Рон занервничал.       – Э-э-э… — нерешительно протянул он. — Ну ладно.       Он прокашлялся и поднял палочку:       – Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет.       Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала на столе.       – Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка. — Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники. Надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грэйнджер, а вас?       Девочка говорила очень быстро и уверенно, чуть вздернув носик, с некой долей хвастовства и зазнайства, вот только легкие, едва заметные глазу признаки показывали, что она не уверена в себе и искренне переживает. Ее сердце билось очень быстро, дышала мелко, отчего слегка захлебывалась словами, но хорошая дикция позволяла ей скрывать эту мелочь. А когда я выглянул в астральный план…       Вернула меня к реальности смачная ментальная оплеуха и едкий голос демона:       – «Ассаи, я, конечно, понимаю, есть на что засмотреться, но не стоит надолго залипать. На тебя будущие сокурсники смотрят!»       Моргнув, я вернул восприятие в нормальный режим, внимательно разглядывая смущенную нашей реакцией девочку.       – Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон.       – Гарольд, — любезно представился я.       Девочка чуть заметно поджала губы, наморщила лоб, а потом затараторила:       – Вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо… Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем.       И ушла, забрав с собой круглолицего.       – Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан, — Ничего у меня не вышло, и все из-за этого глупого заклятия. Джордж меня уверял, что оно сработает, а теперь мне кажется, что он сам его придумал, чтобы надо мной подшутить.       – А на каком факультете учатся твои братья? — осторожно спросил я.       – Гриффиндор. — кисло ответил Рон, снова погрустнев. — Мама и папа тоже там были. Не знаю, что будет, если я попаду на какой-нибудь другой. Неплохо было бы попасть в Когтевран, но не представляю, что будет, если меня определят в Слизерин.       – Это тот факультет, где учился Волан… — я с садистским удовольствием наблюдал, как побледнела его физиономия, — Ты-Знаешь-Кто?       – Ага, — кивнул Рон и замолчал.       Вид у него был какой-то подавленный: паренек ушел в себя, фонтанируя грустью, тоской и безнадежностью.       – А твои старшие братья, которые уже окончили школу, они чем сейчас занимаются? — спросил я, возвращая пацана в реальность.       Мне стало любопытно, и я решил поприставать к рыжику с вопросами. Паренек, получив хоть какое-то внимание, оживился и охотно ответил:       – Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл работает на банк «Гринготтс» и уехал в Африку по их делам, — пояснил Рон. — Ты слышал о «Гринготтсе»? А что там на днях случилось, слышал? «Пророк» об этом писал… хотя да, у маглов же другие газеты… В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф.       Я откровенно удивился. Это кто же тут такой отмороженный, чтобы пытаться что-то спереть у гоблинов?       – На самом деле? И что случилось с грабителями?       – Ничего. Вот почему об этом так много писали, не поймали.       Гоблины? НЕ ПОЙМАЛИ? Не верю.       – Папа говорит, что наверняка это был сильный темный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в «Гринготтс» и залезть в сейф, а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто.       Я хмыкнул про себя. Тоже мне, нашли страшилку века! Интересно, мужику там как, не икается?       В купе опять постучали. Дверь отошла, пропуская троих мальчишек: Драко Малфой с двумя друзьями. И на этот раз он смотрел на меня уже с неприкрытым, жадным интересом.       – Это правда? — с порога спросил Драко. — По всему поезду говорят, что в этом поезде едет Гарри Потер.       – Ты всегда веришь тому, что все говорят? — с неприкрытым ехидством спросил я, пристально глядя в голубые глаза Драко.       Малфой смутился, но намек, слава Хаосу Неделимому, понял.       – Нет, конечно.       Я кивнул, разглядывая этого паразита и сопровождающих его парней.       Эти двое — крепкие ребята, с застывшими на физиономиях выражениями а-ля олигофрен обыкновенный. Я бы поверил, честно, если бы не внимательные и очень цепкие взгляды да буквально бурлящий ментал. Стоя по бокам Драко, парнишки напоминали его телохранителей. Значит — сквайры. Младший вассалитет. Впрочем, вполне ожидаемо для аристократа уровня Малфоя прийти в школу с уже сформированным Кругом Защиты.       – Это Крэбб, а это Гойл, — представил их Малфой, заметив, что я рассматриваю его спутников. — А я Малфой, Драко Малфой.       Я медленно прикрыл глаза, давая понять, что понял его. Драко чуть кивнул. А Рон так ничего и не заметил.       Рон прокашлялся, сдерживая смех. Не спорю, Драко слегка переиграл, но в таком представлении нет ничего смешного. Обычная вежливость старшей знати по отношению к равному. Странно, что рыжий мальчишка этого не понял, ведь он — чистокровный. А ведь я легко все это узнал из книги по этикету, свободно продающейся в книжной лавке за каких-то три галеона.       Драко неодобрительно покосился на Рона.       – Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи… — Драко запнулся и сказал не то, что собирался: — в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.       Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся ко мне:       – Ты скоро узнаешь, Гарольд, что семьи волшебников не одинаковы. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.       И эта белобрысая бестолочь протянула мне руку. Я вздохнул, взглядом поясняя мелкому засранцу, что позднее я сниму с него его белобрысый скальп тупой ложкой, но сейчас оскорблять аристократа на глазах его вассалов и недруга я не стал и руку пожал. Все же, его порыв был правильный: он хотел меня о чем-то предупредить. О чем-то, непосредственно связанном с семьей рыжих. Вот только сказал неправильно, и ни в коем случае, он не должен был ставить себя в такое положение.       – Малфой. Я не против узнать о Благородных Родах, но вот кто достоин моей дружбы, я определю сам.       Пацан чуть покраснел. Понял, что только что сморозил.       – Я предложил.       – Я услышал. Благодарю.       На сим мы распрощались, и Драко вымелся в коридор, а на меня буквально набросился с упреками Рон:       – Как ты можешь с ним общаться?!       – А что? — спросил я, с неподдельным интересом разглядывая ярко-красную физиономию.       – Я слышал о его семейке, — мрачным тоном начал Рон. — Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Темную сторону.       А папаша белобрысого молодец. Сумел отмазаться, когда Лорд пошел на дно. Вот только мелкому определенно надо вправить мозг, чтобы глупостей не говорил. И вообще за языком следил. Ну да ладно, времени у меня еще много.       В купе заглянула Гермиона. Рон повернулся к ней:       – Мы можем тебе чем-нибудь помочь?       – Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали.       Здравое замечание. Я как-то упустил этот момент.       Рон сердито посмотрел на девочку.       – Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться?       – Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. — Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения. — А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь?       Рон проводил ее свирепым взглядом. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход.       Мы быстро сняли куртки и натянули длинные черные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под нее высовывались спортивные штаны. Моя же, сделанная из довольно дорогой ткани, была в самый раз. Расправив одежду, я заметил отчетливые искры зависти, промелькнувшие в серо-голубых глазах Рона.