Парадокс второго шанса

      Если бы сидящий в своем причудливом кабинете Дамблдор узнал о мыслях Гарри, его бы удар хватил. Разумеется, он не был безгрешен, все-таки сказывалась их с Геллертом общая история, но с момента их первого и последнего прямого столкновения, завершившегося победой Альбуса, он старался поступать по совести.       Почти всегда.       По крайней мере, он точно не стыдился своих действий в тяжелый период гражданской войны, которую развязал Том Реддл в начале 1970-х. Да, возможно, справиться со всем и сразу не получалось, но он старался.       Старался работать с политиками других стран; регулировать деятельность тех, кто встал на одну сторону с ним; жертвовал работой в школе, чтобы успевать на все сигналы о нападениях, чтобы спасти максимальное число людей; даже отдал почти все собственные сбережения на целебные препараты для пострадавших во время боев и пособия для вдов и сирот, когда террор пожирателей смерти начал разрастаться в геометрической прогрессии.       Принцип «не убивать намеренно», которого он старался придерживаться, конечно, в какой-то степени снижал результативность его помощи, но Альбус и по сей день был убежден, что бесконтрольное убийство магов — это не лучший выход из ситуации. Достаточно было задержать их и предать справедливому суду. Всегда был шанс на то, что кто-то из них исправится и перейдет на сторону света, как Северус Снейп когда-то.       Тем не менее, последние два десятилетия ознаменовались целой чередой весьма паршивых событий.       Внезапно начавшаяся эпидемия драконьей оспы унесла жизни многих представителей старой аристократии. Той самой, что еще помнила заслуги Альбуса и разрушительные последствия Второй Мировой войны и параллельной ей магической войны с Грин-де-Вальдом. Это серьезно пошатнуло позиции нейтралов и светлых среди магической элиты Великобритании, что поспособствовало стремительному взлету влияния Волдеморта.       Столкнувшись с необходимостью войны не только на поле боя, но и в лаборатории, Дамблдор дневал и ночевал рядом с алхимическими столами, кооперируясь с десятками других зельеваров и алхимиков по всему миру. Даже Николас присоединился к разработке вакцины. Лекарство было найдено в кратчайшие сроки, эпидемия закончилась, но серьезный ущерб магическому сообществу уже был нанесен.       Потом случилось пророчество.       Альбус искренне хотел, чтобы оно оказалось истинным. Да, именно так. Раз уж оно случилось, то ему лучше было бы сбыться. Рождение младенца, способного одолеть Тома — это хороший знак.       К сожалению, Аберфорт вышвырнул Северуса Снейпа из Кабаньей головы до того, как Альбус успел стереть тому память. Само собой, текст пророчества попал к Волдеморту и Альбусу пришлось предпринять все усилия, чтобы скрыть подходящих детей от Реддла. Однако, не помогло.       Есть у магглов пословица про благие намерения — тут вышло именно так. Позволив себе испугаться, запаниковать, Альбус просто пустил события в правильное русло, исполнив роль пешки в руках судьбы. Незнание о личности Хранителя тайны Поттеров привело к тому, что выбранный ими Петтигрю переметнулся и предал тех, кто считал его другом.       Последовавший вслед за этим визит Тома в Годрикову впадину привел к тому, что пророчество, по сути, активировало само себя, приведя того к пограничному состоянию и лишив тела. К сожалению, положительная чаша весов была с лихвой уравновешена трагическими событиями — смертью Джеймса и Лили Поттеров, заключением невиновного Сириуса в Азкабан и отправкой Гарри к Дурслям.       Альбус, разумеется, косвенно был причастен к незаконному заключению Сириуса. В военное время суды шли немного иначе, а уж когда в зал доставили Блэка, который кричал во всю глотку, что считает себя виновным в смерти Поттеров… Что ж, его участь была предрешена — Барти тогда рвал и метал. Дамблдор мог бы вмешаться, но не был уверен, что следует. Если бы Блэк действительно оказался невиновен, то ему отдали бы Гарри. И что тогда? Как убедиться, что мальчик вырастет тем, кто исполнит пророчество?       Дурсли же… Альбус с самого начала знал, что мальчику там будет нелегко. К сожалению, ради лучшего будущего для всех, порой приходится идти против моральных устоев. Тем более, оставалась проблема, связанная с безопасностью младенца и тем, что сделала для этой самой безопасности его мать. Лили, возможно, сама того не понимая, привязала состояние защиты Гарри к его семье. Самым близким кровным родственником из доступных оказалась Петуния Дурсль, и Гарри был отправлен к ней.       Разумеется, оглядываясь назад во времени, Дамблдор осознавал, что стоило вести себя иначе. Поговорить с женщиной, а не обходиться письмом. Установить лучший контроль над ситуацией.       Тем более, что содержание письма… Что ж, этим он точно не гордился. Просьба держать племянника в строгости, кажется, вышла из-под контроля.       Мальчик должен был вырасти в нелюбви, но не в жестокости. Проблемы закалили бы его, а не сломали. Он должен был стать воином, а не изнеженным принцем. Но что вышло в итоге? Ничего хорошего, это уж точно. Надо было слушать Минерву, когда распалялась о неподходящих условиях. Судя по всему, просьба лишь подстегнула уже существовавшие эмоции, что привело к… серьезным последствиям. И это еще мягко сказано, состояние мальчика превышало все допустимые пределы.        Теперь уже было понятно, что стоило следить за жизнью семейства Дурслей, не полагаясь на краткие отчеты Арабеллы, присылаемые раз в полгода. Тем более, что здоровье мальчика можно было отслеживать хотя бы с помощью диагностических артефактов или изредка проверять его на месте.       Каждый силен задним умом, но в конце 1981 года в стране был настоящий хаос. Часть пожирателей была схвачена, часть оставалась на свободе. Лейстренджи и Крауч-младший пытками довели до безумия Лонгботтомов, в школе назревала настоящая война между студентами, придерживающимися разных взглядов. В Министерстве творилось абсолютное безумие, когда почти весь ближний круг Волдеморта был сначала арестован, а потом оправдан за недостатком улик. И это, не говоря уже о бардаке, случившемся из-за ареста сына Крауча.        Так что, тогда Альбусу казалось, что будет лучше, если мальчик окажется вдали от мира, который, находясь в настолько нестабильном состоянии, уже принес ему столько проблем и, несомненно, принесет еще больше в будущем. Тщательно составленный план по воспитанию героя с правильным характером, готового на жертву ради тех, кто проявил к нему добрые чувства, казался идеальным, а повседневная рутина не давала задуматься о недостатках такого не совсем гуманного планирования.       Когда Гарри прибыл в Хогвартс, Альбус впервые забеспокоился всерьез. Мальчик выглядел хилым и маленьким, под школьной мантией была странная старая одежда не по размеру, а в глазах царил какой-то совершенно неизмеримый страх, словно у загнанной в угол лани. В какой-то мере его тогда успокоил Северус, сказавший, что Поттер в норме, не проявляет никаких признаков того, что над ним издевались, а одежда — следствие маггловской моды среди подростков.       Конечно, зельевар не смог до конца убедить директора, да и Филиус с Минервой наседали с двух сторон, так что Альбус решил немного ускорить события и аккуратно коснулся мыслей мальчика, пока отдавал ему мантию-невидимку Джеймса с подкладкой, покрытой рунами, соединенными в отслеживающую цепь.       Вот только, несмотря на его опасения, в ментальном пространстве Гарри все было в порядке. Всего лишь еще один маленький и счастливый студент, впервые вышедший в открытый мир, никаких серьезных проблем. Тут-то Дамблдор и успокоился, отпустив ситуацию с необычным внешним видом ребенка. Конечно, будь он целителем разума, он бы знал, что волшебники, являющиеся жертвами насилия, могут неосознанно прятать травмирующие воспоминания в отдельные разделы памяти, что не позволит легилиментам обнаружить их с помощью пассивного чтения мыслеобразов. К сожалению, ментальные практики Альбус изучал в юности под патронажем Геллерта, а тот не был особо озабочен чужими переживаниями.       В качестве закрепляющей проверки Альбус попросил эльфов ненадолго убрать зеркало Еиналеж из тайника на третьем этаже и установить его в одном из заброшенных классов. Небольшое внушение, чтобы привлечь мальчика в нужное помещение и маленький Гарри несколько ночей подряд смотрит на своих родителей, не проявляя ничего нетипичного. По крайней мере, на тот момент Альбус считал, что мальчика растили так, как было необходимо. В строгости и лишениях, но без перегибов.       Теперь же, в свете новых подробностей, казалось подозрительным как минимум то, что никто из магглов не обратил внимание на состояние маленького ребенка. Еще предстояло проверить разумы учителей и врачей, связанных с детством Гарри, но Альбус уже сейчас был почти уверен, что дело в стихийной магии. Мальчик боялся, что об обстановке у Дурслей узнают посторонние, и магия отводила внимание окружающих от состояния его тела. Необычный эффект, но Гарри с рождения был достаточно могущественным волшебником. Чего стоит только инцидент с успешной аппарацией в семилетнем возрасте, когда прибывшему на сигнал о магическом выбросе Дедалусу Динглу пришлось незаметно подстраховывать мальчика, спускавшегося с крыши школы по водостоку.       На самом деле, Дамблдор не следил за магическими проявлениями как таковыми — все-таки для маленьких детей они достаточно типичны. Но тут вступала в игру необходимость сохранить в тайне местонахождение наследника Поттеров.       Благодаря лояльным старым студентам, работавшим в Министерстве в тот момент, получилось перенастроить систему оповещений о колдовстве во всем районе проживания юного героя, чтобы до сентября 1991 года именно Альбус имел первостепенный доступ к проявлениям магии в реальном времени. Других магов, да и магглорожденных там все равно не было. Именно поэтому всплеск такой силы привел к визиту Дедалуса на место происшествия.       По крайней мере, за исключением пары-тройки подобных инцидентов, почти 10 лет ситуация на Тисовой выглядела для Альбуса образцово-показательной. Да и отчеты Арабеллы способствовали его комфортной жизни в информационном пузыре.       Гораздо сильнее Альбуса пугал неизбежный первый визит маленького Поттера в магический мир, а потому он позаботился, чтобы письмо с приглашением волшебнику доставлял именно Хагрид. Да, возможно, тот не был самым компетентным проводником на свете, но выбор оказался верным. Полувеликан вошел в круг доверия Гарри, подарил ему красивую сову и показал ровно те места, которые стоило показать.       Следом шла школа и первый курс юного героя оказался не слишком спокойным.       Нет, с одной стороны — мальчик правильно расставил приоритеты, придерживаясь дружбы с одним из Уизли и магглорожденной смышленой когтевранкой, которая, несмотря на факультет, буквально жила любовью к авторитетам. Тем не менее, внимание директора в школе тогда было посвящено не только маленькому Гарри.       Квиринус Квиррелл вернулся из Албании совсем запуганный, и зачем-то постоянно бродил рядом с коридором на третьем этаже, несмотря на то, что за два месяца до начала учебного года крайне неохотно помогал с поиском и размещением тролля.       Сканирование ауры и поверхностное считывание мыслеобразов ничего не выявили. Кто же мог знать, что под безобидным тюрбаном находится Волдеморт? Не в метафорическом смысле, а буквально живет там как физический и ментальный конструкт-паразит. Тем более, что метка Северуса не подавала никаких странных сигналов. Да, метод проникновения Тома в замок оказался сюрпризом, как и выбранный для похода за камнем день. С другой стороны, Гарри с друзьями отреагировали на событие правильно и прошли заготовленную для них полосу препятствий, чтобы в конце мальчик встретился с Волдемортом лицом к лицу.       Разумеется, ни Квиррелл, ни Том не смогли получить камень, а Гарри отделался лишь испугом и несколькими царапинами. Вдобавок, инцидент выявил то, насколько сильна защита — Том не смог коснуться мальчика, даже находясь в теле Квиррелла. Но самое главное — Гарри увидел врага, запомнил врага и знал теперь, что тот явно слишком болтлив для мертвеца. Мало того, что это была хорошая заготовка для воспитания героя, так еще и выданная сотня баллов лично для него и полсотни для мальчика Уизли гарантировали победу в межфакультетском соревновании, не только укрепляя позицию будущего героя на факультете, но и усложняя при этом возможность связи с неудобными сокурсниками с других факультетов.       Второй курс был настоящим хороводом безумия. Гарри и его рыжий друг не смогли пройти через барьер, в итоге отправившись в школу на машине. Смелый ход, но не самый умный, лучше бы просто послали сову и дождались помощи от взрослых. С другой стороны — именно смелых, но не слишком разумных поступков Альбус и ждал от мальчика, надеясь, что тот в этом плане пойдет по стопам своего отца, а не чересчур скрытной и прозорливой матери. В какой-то момент выяснилась и правда касательно барьера - оказалось, что проблема была в странном эльфе Малфоев, который так хотел помочь Великому Гарри Поттеру, что готов был искалечить его, лишь бы спасти от василиска.       Василиск… Разумеется, Дамблдор подозревал, что чудовище Слизерина — это Король змей, но прямых доказательств до этого года не было. В конце концов, на теле Миртл Уоррен все же были найдены следы некоего укуса, что связали с акромантулом. Вердикт о смерти был вынесен без участия Дамблдора, и он не знал, к чему привело расследование. Однако, то, что Армандо Диппет не позволил Хагриду вернуться в школу в качестве студента, говорило о том, что в смерти ученицы действительно был виноват его восьминогий питомец.       Несмотря на, казалось бы, официально законченную и забытую историю, в 1992 году школа вновь столкнулась с чудовищем Слизерина. Когда оно начало нападать на студентов, Люциус Малфой подбил клинья к министру и Попечительскому совету, дабы те санкционировали временное отстранение Дамблдора от должности. Само собой, делу это не помогло.       В итоге оказалось, что именно старший Малфой и был тем, кто спровоцировал эту ситуацию — подкинув крестраж Тома Реддла дочери Артура Уизли, он, не подозревая о потенциальной глубине своих действий, начал цепочку событий, приведших к пробуждению огромной змеи. Оцепеневших от ее взгляда законно можно было вылечить только крайне сложной в приготовлении модифицированной настойкой из мандрагоры Яна Верхаля, но Нотт, Малфой и Селвин контролировали поставки растений в Британию и остановили их, как только начались нападения, в надежде, что это усилит давление на Альбуса со стороны Министерства. Для легального получения мандрагор пришлось ждать, пока созреет урожай у Помоны Спраут, а потом организовывать для пострадавших перенос экзаменов и ускоренные курсы по большинству предметов.       Когда студентка пропала, Дамблдор действительно запаниковал. Тайная комната по-прежнему оставалась для него тайной, а сам «вход», где бы он ни находился, не был входом в прямом смысле слова, это был какой-то крайне сложный трюк с пространственной магией, завязанный на источнике замка, и без истинного змееуста открыть его, судя по всему, было невозможно. Хотя, именно по части открытия было меньше сложностей, потому что под рукой такой змееуст был — Гарри Поттер.       Вообще, людей, владеющих так называемым истинным парселтангом, за всю историю по пальцам можно было пересчитать. В конце концов, истинный парселтанг имеет мало общего с тем языком змей, который известен, например, среди магов Индии, Непала и Шри-Ланки. Конечно, змееусты тех земель в какой-то степени могли общаться со змеями, но это была лишь имитация реального змеиного языка. Они не могли понимать змей, а общение сводилось, скорее, к конечному набору команд и знаков, необходимых человеку для создания правильного, но одностороннего контакта.       Истинный парселтанг же, как его называли некоторые исследователи, был разновидностью ритуальной магической мутации, впервые спровоцированной, судя по всему, Герпием Злостным, который умер, не оставив потомков.       Возможно, именно на основе исследований Герпия — человека, не только высчитавшего дар истинного парселтанга как таковой, но и придумавшего химерологический способ создания ультимативной змеи, способность получил и Салазар Слизерин.       Истинный парселтанг даже на биологическом уровне был чем-то иным, нежели просто знание какого-то языка или умение подражать ему. Истинные змееусты могли непосредственно общаться со змеями, в их ментальном пространстве существовал какой-то отдельный карман, ответственный за восприятие и «адаптацию» того, что змеи говорят, а мышцы глотки и гортани могли вибрировать в такт с языком на частоте, недоступной обычному человеку.       Слизерин, следуя своим же консервативным взглядам, не только закрепил способность на уровне крови, но и каким-то образом сумел запереть эту магию в рамках «достойных» представителей своего рода. Причем, касалось это не только кровных членов рода, но и введенных в семью через полноценный магический брак.       Например, печально известная Шарлотта Гонт была введена в род, но оказалась одним из тех немногих его представителей, кто получил способность истинного парселтанга. В итоге она заработала поцелуй дементора после того, как натравила огромного руноследа на работников Министерства Магии, но все же — магический дар она получила, не являясь кровным потомком Слизерина, что возвращает вопрос наследования к Гарри.       Да, его владение истинным парселтангом было очередной загадкой. Кровного родства у Поттеров непосредственно со Слизерином однозначно не было, не считая дальнего родства через Певереллов, а родословную Лили Эванс удалось проследить до конца восемнадцатого века. Сплошные магглы, ничего особенного. Тем интереснее появление такого дара у мальчика, особенно учитывая их с Волдемортом встречу в октябре 1981 года.       После той злополучной дуэли на втором курсе, пришлось временно лишить студентов средств связи — в пределах замка были заблокированы сквозные стекла, а почта подвержена задержке и цензуре. Их с Северусом совместный «ментальный крестовый поход» по спальням с первого по седьмой курс в ту ночь был проведен с двумя целями — внушить студентам, что отрезок памяти, содержащей дуэль Поттера с Малфоем, был полностью бесполезным и ненужным, чтобы разум отверг его и затер в глубинные воспоминания, а во-вторых — наложить на самого Гарри и его друзей слабую закладку, которая немного остужала пыл в отношении парселтанга. Ничего хорошего не будет, если он еще раз продемонстрирует этот, без сомнения, уникальный дар на публике. Как бы ценен и уникален он ни был, магам Британии тяжело будет принять еще одного истинного змееуста после Тома.       Правда, Северус настоял еще и на том, чтобы проделать то же самое и с преподавателями, поэтому на текущий момент из всего преподавательского состава только Альбус, Северус, Минерва и Филиус четко помнили о том, что Гарри Поттер владеет истинным парселтангом       Да, проявление подобного было неожиданным, но этот шрам…       Альбус много лет строил теории, что за магия оставила знак у мальчика на лбу, но не знал наверняка, пока в тот злополучный день не получил на руки дневник.       Так или иначе, он был в своем кабинете, когда Фоукс вдруг пронзительно закричал, взлетел с насеста, схватил Распределяющую шляпу и исчез во вспышке пламени. Альбус даже опомниться не успел, как вдруг через несколько минут Хогвартс начал сигнализировать, что один из студентов находится при смерти. Сначала он подумал, что дело в дочери Артура, но, внезапно, сигнал затих. Уведомления о гибели студента не было, и директор уже успел вновь сосредоточиться на подготовке ритуала для поиска первокурсницы, как в кабинет ввалился, иначе и не скажешь, окровавленный Гарри Поттер в распределяющей шляпе, с Джинни и мечом Гриффиндора. Да уж, это было неожиданно. А потом еще и инцидент с освобождением эльфа… Определенно, рядом с избранным жизнь была не самой скучной.       Третий курс отметился побегом Сириуса Блэка и, как директор изначально полагал, охотой беглого преступника за Гарри. Возможно, он и был невиновен когда-то, но за столько лет среди стражей Азкабана… Да, определенный риск для Поттера однозначно существовал. Тем более, что явных свидетельств невиновности Блэка, помимо нескольких мелких несостыковок двенадцатилетней давности, тоже не было.       Дементоры и требование Министерства подпустить их вплотную к замку чуть не стали причиной гибели того, ради кого это все и было устроено. И смерть Гарри Поттера была бы невероятной по масштабу катастрофой, если бы не «счастливая» случайность в виде шрама-крестража. Вдобавок к этому, вскрылось и много тайн прошлого.       Оказалось, что и Сириус, и Питер были незаконными анимагами, первый действительно невиновен, а второй жив и скрывался в семье Уизли под видом домашнего питомца. Ремус Люпин удостоился серьезного выговора после произошедших событий — несмотря на его преданность светлой стороне и Ордену Феникса, в которой Альбус не сомневался ни минуты, преданность принявшим его в свою компанию друзьям оказалась выше. А ведь скажи он раньше, что Питер был анимагом-крысой и все могло бы быть совершенно иначе…       Но, пожалуй, главной раскрытой тайной оказалось то, что детство Гарри по стандартам было явно далеко от того, что представлял себе Альбус. Конечно, он не ждал, что мальчика приняли как родного, тем более, что этому поспособствовал и сам Дамблдор, написав то злосчастное письмо, но такого разительно ужасного результата он ожидать не мог.       Судя по воспоминаниям, сын Петуньи и банда каких-то хулиганов регулярно избивали его, над ним издевались, его плохо кормили, Вернон даже порой применял физические наказания, чему явным свидетельством были тонкие шрамы на спине мальчика. Просто поразительно, что он не стал обскуром, как Криденс, учитывая такое отношение и жизнь в тесном темном помещении…       Ему теперь придется проходить физическое восстановление, но кто восстановит психику ребенка? Целитель разума не возьмется за такую тонкую материю, как разум травмированного подростка, а Дамблдор, хоть и был весьма сильным легилиментом, целителем не являлся и в подобные сложные процессы старался не лезть, чтобы ничего не испортить.       Единственным светлым пятном в ситуации было то, что Гарри теперь не нужно было жертвовать собой, ведь дементор избавил его от крестража. И Альбус теперь мог лишь дать ему все, что необходимо для победы. Позволить пожить самостоятельно, без указки и порицания взрослых, восстановиться от последствий детства. Конечно, можно было бы попытаться контролировать его жизнь, но кем-кем, а необучаемым идиотом Альбус себя не считал.       Молния способна ударить в одно место дважды, если поставить там громоотвод. Поэтому совершать ту же ошибку повторно Альбус не собирался. Однозначно было ясно, что навязчивый внешний контроль ни к чему хорошему не приведет. Подростки остаются подростками, им нужна свобода. Тем более, в таком нестабильном возрасте.       Поэтому, оставив включенным артефакт, сообщающий о том, не грозит ли Гарри Поттеру смертельная опасность, Альбус направился на Астрономическую башню. Надо нанести визит Дурслям и дать им понять, что будет, если они хоть как-то попытаются навредить племяннику.       Ему и без Гарри предстояло крайне тяжелое лето, которое будет полностью посвящено бюрократическим проблемам. На носу Турнир трех волшебников, а помимо подготовки базы для турнира и заключения договоров с Румынией, необходимо еще и заняться делом Блэка. Ни минуты покоя!       Поднявшись на площадку башни, Дамблдор с тихим хлопком исчез.