Отдышавшись и отсрочив раннюю смерть от переизбытка гнева, Гарри сел на кровать и взял в руки конверт, присланный Тедом. Взмах — и в руку падает письмо, написанное явно на скорую руку.
«Полагаю, ты видел газету. Нужно скоординировать дальнейшие действия. Прибудь ко мне в офис, как только сможешь. Тед. P.S. Надеюсь, ты рассказал своему крестному о своем статусе? Будет не слишком здорово, если Сириус узнает это из газеты.»
Гарри простонал и подавил готовый вырваться истерический смешок. Отложив письмо, он посмотрел на лежащую рядом газету, с первой полосы которой на него смотрел он сам, вышедший на арену первого испытания и готовый встретиться с Венгерской Хвосторогой.
— Подробности детства и тайной жизни героя… — шепотом прочитал Гарри и раскрыл разворот.
Где он ошибся? Что случилось?
Гарри не знал. Возможно, его действия во время Святочного бала… С другой стороны, у него было немало врагов, вряд ли получится добраться до них, не добравшись в первую очередь до Риты. Вот только между ним и Ритой была одна преграда, — человек, что одобрил публикацию этой статейки — Варнава Кафф, главный редактор Ежедневного Пророка.
Ему приходилось сталкиваться с этим человечишкой, который пытался лебезить перед ним сразу после поражения Волдеморта — Кафф три года жизни на посту редактора потратил на заказные статьи Министерства, порочащие как самого Поттера, так и всех тех, кто пытался что-то сделать против установленного в стране режима.
Поттер усмехнулся, вспоминая то ощущение приятной справедливости, которое он испытал, когда Варнава Кафф уехал в Азкабан на одиннадцать лет за шестьсот семнадцать случаев нарушения законов СМИ, включая сотни случаев призывов к травле, оправданий антиобщественной деятельности, публикаций намеренной клеветы и многого другого. А уж как этот гаденыш возражал в зале суда…
«Не отвлекаться!» — одернул самого себя Гарри. Помечтать о справедливом наказании для Каффа в этом мире можно было и позже, а сейчас стоило ознакомиться с содержанием статьи. Стоило знать, что именно про него написали, прежде чем отправляться к Теду.
Кричащий заголовок, размещенный на первой полосе, имел мало общего с тем тоном, которым была написана статья. Если бы Поттер не знал имя автора, то в жизни бы не подумал, что этот текст вышел из-под пера Риты Скитер. Почему? На самом деле, причина всего одна — эта статья была… комплиментарной. Да, именно так, Рита Скитер умудрилась описать его жизнь так, словно он был всего лишь глупенькой маленькой жертвой грандиозного злобного гения Альбуса Дамблдора.
Конечно, две трети были просто мешаниной из кучи эпитетов, которые Скитер всегда умела применять для формирования необходимого эмоционального настроя у читателей, но вот перечисленные факты и «откровенные вопросы», что Рита любила задавать читателям, чтобы натолкнуть их на нужные ей мысли, выглядели до безумия… невинными. Статья не шла ни в какое сравнение с тем, что Пророк писал о Поттере в его мире, когда Фадж плясал под дудку Малфоя и пытался любым способом дискредитировать все голоса, что шли вразрез с государственной идеологией, которую кратко можно было описать как «У нас все хорошо благодаря мистеру Фаджу. У нас все будет хорошо благодаря мистеру Фаджу. Кто, если не он?»
Видимо, либо Рита здесь еще не успела возненавидеть Поттера, либо она просто сосредоточилась на нанесении максимального урона репутации Дамблдора. Заказ или инициатива? Скорее первое, чем второе.
…Кто-нибудь задумывался, почему мы ни разу не видели его вплоть до сентября 1991 года? Что ж, ответ есть — маленький Гарри прожил все это время, будучи спрятанным в доме магглов, одной из которых была его близкая родственница. Казалось бы, ничего страшного, верно? Поверьте, все намного хуже, чем принято считать. Магглы эти — из худшей породы людей, не одаренных магическими способностями, возненавидели малыша Гарри Поттера с первой же минуты его появления в их доме. Несмотря на все финансовые отчисления, что они получали на его содержание, Гарри ходил в обносках, недоедал, выполнял всю домашнюю работу, а также не имел собственной комнаты — он жил в шкафу для половых тряпок и швабр, находящемся под лестницей. Лишь перед первым курсом его переселили в самую маленькую спальню в доме, где тут же установили решетки на окна.»
Гарри проморгался. Рита умела писать так, что даже его каменное сердце, казалось, слегка дрогнуло от осознания трагичной судьбы юного Гарри. Оставалось лишь надеяться, что у него все наладилось!
Хихикнув в ответ на мысленный самоуничижительный каламбур, Поттер вернулся к чтению.
«Разумеется, узнав об этом, я мигом отправилась в этот дом, чтобы проверить — неужели тщательно скрываемое от общественности детство героя прошло в таких условиях? Признаюсь, это было нелегко — кто бы ни накладывал чары на дом, где жили родственники Гарри, они постоянно уводили меня куда-то в сторону. Благо, я нашла способ проникнуть внутрь и то, что я увидела, ужаснуло меня. Смотрите колдографии на стр.6.»
Гарри перелистнул газету на нужную страницу и с удивлением обнаружил неплохо сделанные фото чулана с маленьким матрасом и сломанными фигурками солдатиков, что когда-то принадлежали Дадли, решетку на окнах второго этажа, а также старую мешковатую одежду, что он оставил в шкафу — да уж, Рита была не прочь порыться в чужом белье.
…Тринадцать долгих лет нас, наше общество обманывали, рассказывая нам сказки о том, что Гарри Поттер в безопасности. И мы верили, я верила! Герой Магической Британии прибывает в Хогвартс и с ходу распределяется в Гриффиндор, как все и предсказывали, становится Ловцом в сборной факультета по квиддичу, что вновь было ожидаемо. Когда все идет так складно, тяжело заметить нестыковки, верно?
А они есть, господа! Я, Рита Скитер, прошу вас для начала просто взглянуть на две колдографии, что расположены на стр.7, а потом вернуться сюда.»
Гарри посмотрел на колдографии и фыркнул от контраста. На бумаге был момент, когда он с семейством Уизли оказался в книжном магазине, где тогда шло выступление Локонса — Гарри на колдографии выглядел даже меньше Джинни, что явно должно было намекнуть несообразительным читателям на проблему, ведь рядом была и вторая карточка. На ней Гарри был сфотографирован рядом с толпой студентов, ожидающих прибытия делегаций из Дурмстранга и Шармбатона. Да, пресловутая разница была заметна невооруженным взглядом.
Вернувшись к тексту статьи, Гарри нашел нужную строчку.
… Разумеется, нет ничего криминального в подростковых скачках роста, скажете вы. И да, я согласилась бы с вами в обычных условиях, но в случае маленького Гарри Поттера все было совсем иначе. В мое распоряжение попали документы, содержащие отчет больницы Святого Мунго о состоянии здоровья Гарри на июнь 1994 года — и они неутешительны. Колдографии и расшифровка этих документов также расположены на стр.7, а здесь же я приведу лишь несколько примеров, свидетельствующих о том, что с нашим дорогим Гарри многое было совсем не так…»
Этот самый Гарри пробежался глазами по перечисленным на колдографиях пунктам — действительно, взяты прямиком из бумаг, написанных Сметвиком, а уж драматизм, стоящий за этими строками… Тут вам и недоедание, и шрамы от пряжки ремня, и плохо заросшие переломы, хрупкие неразвитые кости, сколиоз, приобретенная близорукость и так далее. Весь набор, что Гарри вынужден был исправлять летом.
«Если вы, как и я, остались в ужасе от прочитанного, то позвольте лишь задать вопрос: кто в этом виноват? Кто позволил магглам годами издеваться над маленьким ребенком, кто врал об этом и кто в итоге скрыл сам факт произошедшего? У меня есть для вас ответ.»
Хмыкнув, Гарри начал бегло просматривать абзацы, отмечая лишь перечисленные факты и не заостряя внимание на «душераздирающих» описаниях.
«…Почему герой Магической Британии, чей подвиг и чья жертва в октябре 1981 года спасли не только Британию, но и всю Европу от террора Того-кого-нельзя-называть, оказался на ледяном пороге дома посреди ночи, будучи уложенным в корзинку с одним тонким одеяльцем? Боюсь, ответ вас удивит, но это было единоличное решение Альбуса Дамблдора, против которого выступила лишь его заместительница Минерва Макгонагалл.»
Гарри покачал головой. Он не готов был поверить в то, что Рита просто захотела тявкнуть на Дамблдора и сделала это по собственной инициативе. Да, она порой цеплялась к нему, но так… это точно требовало одобрения от людей свыше. Видимо, старик потихоньку становится неугодным для партии Малфоя.
«Итак, Альбус Дамблдор с неясными целями выкинул маленького ребенка ночью на мороз, приняв тем самым на себя ответственность за подобное решение. Мальчик, оказавшийся на пороге, разумеется, тяжело пережил ноябрьскую холодную ночь и заболел воспалением лёгких. Позаботились ли о нем с помощью доступных нам, магам, средств? Нет, мальчика долго лечили маггловскими лекарствами, которые намного менее эффективны и намного более опасны, когда речь идет об исцелении маленьких детей.»
Гарри поджал губы. Да уж, Дурсли действительно вылечили его тогда. Собственно, это не слишком-то уравнивает чашу весов, на другой стороне которых двенадцать лет стремной жизни, но… он же не убил их, верно? Хотя и хочется порой. Квиты, получается.
«Итак, возвращаемся к его внешнему виду — почему сын Джеймса и Лили Поттеров выглядит так, словно его мало кормили? Потому что так и было. В распоряжение редакции Ежедневного Пророка оказались записи из Больничного крыла Хогвартса за июнь 1994 года, в которых указаны параметры организма молодого мистера Поттера, угодившего туда на фоне истории с визитом Сириуса Блэка (был оправдан судом Визенгамота).»
Рита, видимо, не слишком надеялась, что все читатели поймут почерк Сметвика, потому что дальше следовало перечисление тех пунктов, что были указаны на седьмой странице.
«Что же мы можем найти в этих параметрах? Мальчик недоедал (сноска 1), на его теле было большое количество шрамов, оставшихся, в том числе, от пряжки ремня (сноска 2), несколько плохо заросших переломов (сноска 3), плохо развитые кости (сноска 4), сколиоз (сноска 5) и приобретенная близорукость (сноска 6).
Получается, мальчик не просто страдал в доме своих родственников, но и не был интересен тем, кто оставил его там. Где был Альбус Дамблдор вплоть до июня 1994 года? Почему он, будучи директором Хогвартса, ни разу не озаботился самочувствием маленького гриффиндорца?
Мы хотели бы услышать ответы на эти вопросы, но, боюсь, не услышим.»
Гарри усмехнулся. Да уж, как важно уметь растянуть одну тему на несколько страниц, а под конец буквально запрограммировать читателей на определенный ход мыслей.
«Связано ли отношение Альбуса Дамблдора к победителю Того-кого-нельзя-называть с тем, что сам Альбус в молодости не просто был дружен с Темным Лордом Геллертом Грин-де-Вальдом, но и действовал заодно с ним, пока их пути не разошлись? Напоминаю читателям, что Альбус Дамблдор не вступал в прямое противостояние с Грин-де-Вальдом вплоть до 1945 года, несмотря на то, что война к тому времени длилась почти шесть лет.
Недавние колдографии с первого испытания Турнира Трех Волшебников и мои данные свидетельствуют о том, что мистер Гарри Поттер прошел серьезный целебный курс вкупе с большим количеством тренировок, благодаря чему смог подтянуть состояние своего здоровья. Молодого человека можно лишь поздравить с тем, что его травмы не были необратимы.
Неотвеченным, однако, остается еще один, неназванный ранее вопрос — кто и почему спровоцировал участие четырнадцатилетнего мальчика в Турнире, рассчитанном на совершеннолетних магов?
Здесь у меня имеются дополнительные сведения, которые могут, теоретически, свидетельствовать о том, что не все так просто — Гарри стал главой рода Поттер в прошлом году. Я не могу сказать, произошло это до того, как Кубок огня вынес свое решение, но если да, то мог ли Гарри кинуть свое имя самостоятельно?
Если мы будем следовать выводам, описанным в рапортах ДМП и озвученных лично Амелией Боунс, то он не причастен, но кто же тогда виноват в том, что четырнадцатилетний мальчик рискует своей жизнью ради награды, что не идет ни в какое сравнение с тем, что он получил, получив доступ к сейфам своего рода?
Не был ли это тот, кто накладывал защиту вокруг кубка и являлся при этом одним из организаторов Турнира? Возможно, Гарри стоит пересмотреть круг тех, кому он готов доверять.»
— Ого, даже так, — пробормотал Гарри, откидывая в сторону газету, где больше не было ничего ценного. Выцепив лишь главное, он пропустил две трети статьи и ничего не потерял. — Кажется, это еще и вопрос моего доверия теперь. Кому-то хочется стать моим лучшим другом.
Что ж, статья была… не такой уж и опасной. Да, статус главы рода раскрыт, придется решать вопрос с Сириусом, но это все равно рано или поздно всплыло бы, а вот остальное… Пока что Гарри не мог оценить то, насколько серьезным будет эффект от нескольких страниц текста.
Конечно, будь Гарри чуть более организованным, он бы вспомнил о тех, для кого статус главы рода Поттер был намного важнее, чем для многих других — о Гринграссах. К сожалению, он всего пару раз за прошедшие четыре месяца вспоминал о том, как провернул процедуру одностороннего отказа от брачного контракта, заключенного его дедом, не отправив никаких дополнительных уведомлений Ричарду.
Закинув чемодан и все компрометирующие вещи в татуировки на руках, Гарри поморщился от боли и схватил метлу. Никто не заметил, как он сбежал из замка под мантией-невидимкой и верхом на Молнии, лишь скрипнуло окно рядом с кроватью, что закрылось сразу после того, как Гарри покинул апартаменты.
***
— Минерва? — Дамблдор снял очки-половинки, положил их на стол и сцепил руки в замок, смотря на сидящую перед ним Макгонагалл. Снейп, скривившись, взирал на эту беседу из угла, который был ближе всего к выходу. — Прошу, скажи, что мне послышалось.
— Мальчик исчез, — вздохнула Макгонагалл. — Я отправилась к нему лично еще утром, когда увидела статью, но его не было в апартаментах. Потом мне пришло письмо от Блэка, Гарри встретился с ним.
— Северус, защита ведь усилена, — Дамблдор потер переносицу, — как он смог сбежать?
— Вылетел из окна на метле, добрался до границы защитных чар и использовал портключ, — пожал плечами Снейп.
— Ладно, с этим мы разберемся, да и раз уж Гарри в безопасности… Минерва, что ты думаешь насчет содержания этой статьи? — Альбус кивнул на газету, с обложки которой на присутствующих смотрел спокойный взгляд Поттера. — Почему у меня есть ощущение, что ты к этому причастна?
— Я… — тихо протянула Макгонагалл. — Я могу быть причастна, Альбус. Блэк и Люпин расспрашивали меня о детстве Гарри, но я не подозревала…
— Где?
— В Трех метлах во время Святочного бала.
— Кажется, Розмерте стоит проверить комнаты на наличие следящих чар, — вздохнул Дамблдор. — Эта статья создает много проблем… очень много.
— Она ничего не меняет, — хмыкнул Северус, — просто вам предстоит навешать всем лапши на уши. Мне кажется, опыта у вас достаточно.
— Северус, — устало произнес Дамблдор, — можно и без твоего сарказма. Ситуация серьезная.
— Я и не спорю, — пожал плечами Снейп. — Вот только вы извлекли из статьи лишь нападки на себя, коими Рита всегда славилась. Вы откинули на второй план главное.
— И что же?
— Мальчишка успешно водит нас всех за нос уже полгода кряду, — фыркнул зельевар. — Он стал главой рода, Альбус. Он мало того, что юридически совершеннолетний, так еще и успешно притворяется идиотом. Признаюсь, я сам считал его именно таковым, но теперь… Идиот не стал бы главой рода, Альбус. Иначе бы им точно был и Джеймс, а я точно знаю, что кольцо главы рода обожгло ему палец.
Дамблдор закрыл глаза и почесал лоб.
— Я не откидывал это на второй план. Просто статус Гарри — это то, что мы сменить не сможем.
— А нападки сможем?
— Моя репутация… не столь важна, когда речь идет о мирном времени. Порой красочные обороты Риты даже забавно было читать, но сейчас, когда я вынужден был обращаться к Турниру как к средству налаживания отношений на случай… ухудшения событий, такая подлянка может серьезно все испортить.
— Ваш дорогой Поттер мог самостоятельно кинуть свое имя в Кубок огня, Альбус, — закатил глаза Северус. — Он каким-то образом сумел скрыть свой статус ото всех нас, что уже является недюжинным достижением для того, кто явно не слишком хорош в юридических тонкостях Магической Британии. Не стоит недооценивать то, что связано именно с ним.
— Я не недооцениваю, просто… — Альбус вздохнул. — Нет ничего удивительного в том, что мальчик не доверяет мне, нам. Ты же читал статью — ее главная опасность не в нападках на меня, а в том, что в них нет ни капли лжи.
Альбус повернулся к Макгонагалл, которая разрывалась между тремя состояниями — вернувшейся после прочтения текста злостью на Дамблдора, тревогой за Поттера и страхом перед грядущим хаосом.
— Дадим мальчику время до завтра, пусть Сириус утрясет ситуацию, — вздохнув, сказал Дамблдор. — Если вмешаемся до того, как он успеет остыть, то все только испортим. Сколько бы он от нас ни скрыл, ему все еще только четырнадцать.
— Что будем делать со студентами? — задала встречный вопрос Минерва. — Мы не можем спустить обсуждения на тормозах.
— Статья чуть ли не комплиментарная в отношении Гарри, — грустно усмехнулся Дамблдор. — Полагаю, в данном случае пусть лучше пообсуждают, сами в итоге устанут, когда Гарри не будет на это реагировать.
— Думаете, он не будет?
— Абсолютно уверен в этом, — слабая улыбка появилась на лице Дамблдора впервые с начала разговора. — Если уж я что и понял о Гарри Поттере с учетом этой статьи, так это то, что он знает, когда надо молчать.
— Знает теперь, — выделил Снейп. — Раньше язык у него был без костей.
— Взросление, Северус, — пожал плечами Альбус. — Гарри становится тем, кем когда-то не стал его отец. Признаюсь, я вижу в нем черты Флимонта, но явно с примесью несвойственной Поттерам расчетливости.
Тишину в кабинете нарушил скрипучий голос, раздавшийся с книжной полки:
— Уже четвертый год кряду, — прокряхтела Распределяющая Шляпа, — четвертый год, Альбус, я повторяю, что Гарри Поттеру суждено было оказаться в Слизерине.
Тишина, что воцарилась в кабинете после этой фразы, не шла ни в какое сравнение с той, что была до этого. Казалось, можно было услышать даже звук пылинок, витающих в воздухе.
Прошло несколько секунд, прежде чем от людей, находящихся в кабинете, последовала реакция: Минерва нахмурилась, Дамблдор тихо рассмеялся, а Снейп зашелся в нервном громком кашле.
— А я в очередной раз напоминаю тебе, что выбор, совершенный вопреки чужому вердикту — это яркая черта гриффиндорца, — отсмеявшись, Альбус посмотрел на Шляпу. — И не ты ли говорила, что он достойный гриффиндорец, когда позволила ему взять меч?
— Ничего ты не понимаешь в факультетах, Альбус, — вздохнула Шляпа, — а ведь еще директором себя называешь.
— Поттер в Слизерине? — растерянно прошептал Снейп. — Кажется, Альбус, стоит установить за ним постоянное наблюдение.
— Я попрошу выделить одного из эльфов, — кивнул Дамблдор.
— В очередной раз нарушите право студента на частную жизнь, верно? — недовольно спросила Макгонагалл. — И что будет, если он узнает? Вы же не думаете, что это усилит доверие к вам, особенно после того, как все наши проколы суммировали на пяти газетных страницах?
Дамблдор тихо простонал что-то неразборчивое в свою бороду. Все только-только стало переходить в то состояние, которого он добивался несколько месяцев, но пять несчастных страниц вновь ввергли его дела в абсолютный беспорядок.
— Я должен подумать, — заключил он, взяв секунд двадцать на размышления. — Вы свободны, Северус, Минерва.
— Рекомендую вам извиниться перед мальчиком еще раз, Альбус, — вздохнула Макгонагалл, поднимаясь с кресла. — Это никогда не бывает лишним.
— А я рекомендую взять его в оборот и следить за каждым шагом, что он делает внутри школы и за ее пределами, — усмехнулся Снейп. — Не успеете оглянуться, как за пару-тройку лет новоиспеченный глава рода сколотит полноценную политическую силу под вашим носом. Никого не напоминает?
— Вы можете идти, спасибо, — повторяясь, пробормотал Альбус.
Снейп закатил глаза и вышел, после него вышла и Макгонагалл, слегка сжав плечо Альбуса напоследок.
Как только дверь кабинета закрылась, тихий клекот Фоукса потревожил образовавшуюся тишину.
— И что прикажешь делать, Фоукс? — вздохнул Дамблдор. — Северус прав, мальчик утаил слишком многое, но не сказал бы, что я… удивлен. В конце концов, едва ли я вообще интересовался его жизнью достаточно, чтобы обвинять его в этой скрытности.
Фоукс спланировал с одной из полок на стол и подставил голову под поглаживания, которые тут же начались.
— Разумеется, я не спущу все на тормозах, просто… Что я могу? Запретить ему быть главой рода? Это не в моей власти. Если уж кольцо приняло его, то это означает, что он достоин этого звания, этой ответственности.
Дамблдор задумчиво почесал затылок.
— Крестражи остаются приоритетом. Сколько бы тайн юный Гарри ни хранил, он все равно остается Избранным, а Том все еще на свободе и обладает неизвестным количеством якорей. Вдобавок, неизвестная переменная в костюме, что пытается вклиниться в войну… Полагаю, сторон стало слишком много, не думаешь?
Фоукс слегка склонил голову и мелкими шажками протопал к газете.
— Что такое, Фоукс?
Феникс издал что-то похожее на смешок и наклонился к газете, потершись головой о руку Поттера, колдография которого в полный рост находилась на передовице.
— Твоя рекомендация, безусловно, важна, — с легкой улыбкой произнес Альбус, наблюдая за тем, как Феникс то смотрит на него, то вновь прислоняется головой к руке на колдографии. — Вот только мне все равно придется провести немало бесед в ближайшие дни. Да и поиск… Ну, полагаю, за крестражем мне придется отправиться с Северусом. Надо будет рассказать ему часть информации. Да, именно так. Северус сильный менталист, с ним шансы не попасть под влияние крестража намного выше.
Фоукс издал что-то, что можно было бы счесть вынужденным согласием.
— Я уже нашел саму хижину, Фоукс, но магия вокруг нее… Том постарался, защищая это место. Возможно, Северус найдет способ вскрыть барьеры, не тратя на это неделю.
***
— Круцио, — лениво произнес Реддл, направляя палочку на Хвоста, что безмолвно корчился на полу уже не меньше пяти минут. — Круцио.
Ему приходилось дозировать траты магической силы, когда он пытал своего никчемного слугу, но сегодня… гонцу, принесшими плохие вести, полагалась закономерная порция боли.
— Проваливай, — прошипел Том, замечая, как Хвост постепенно приближается к обмороку. — Твоя очередь, Барти. Круцио.
Барти Крауч-младший, что вошел в комнату пару минут назад, упал на пол, чувствуя, как его раздирают тысячи игл, рвут его мышцы, жгут кожу и перекручивают все суставы.
— М-Милорд, — прошептал он в перерывах между приступами боли, — прошу, милорд, прошу.
— Тебе есть, что сказать?
— Дамблдор… — Барти остался на полу, но перевел дух. — Он, кажется, не был в курсе того, что Поттер стал… главой рода.
— Ты кормил меня сказками, Барти, — прошипел Реддл, чьи глаза налились красным огнем, — рассказывал мне о том, что Поттер «пока что не опасен», что он просто четверокурсник…
— Милорд, мальчишка… всех провел. Всех, до единого. Откуда я мог узнать…
— Оттуда, Барти, — громко выдохнул Реддл. — Усиливай наблюдение. Поттер не должен выкинуть еще что-то до третьего испытания, а уж там… плевать, есть на его пальце кольцо или нет.
— Слушаюсь, милорд, — кивнул Крауч, поднимаясь с пола.
— И убей своего отца, — приказал Реддл. — Я устал от того, что наш план становится все более перегруженным. Тварь в маске оказала нам услугу, расправившись с Яксли. Настала пора воспользоваться этим. Подставь этого гаденыша — убей отца, изуродуй тело и брось ночью посреди Косого переулка. Кинь взрывное ему в спину напоследок, если хочешь. Используй чужую палочку, не Грюма.
Барти дернулся и шумно сглотнул, но ничего не ответил. Реддл перевел на него взгляд и сощурил красные глаза без ресниц и бровей.
— Ты все понял, Барти? Повтори.
— Убить… моего отца, изуродовать тело, бросить в Косом переулке посреди ночи. Сделать это так, чтобы подумали на человека, что убил наших на Чемпионате мира, — повторил Барти дрожащим голосом.
— Первые два пункта можешь поменять местами, — ухмыльнулся Реддл. — Свободен.
Дождавшись, хлопка аппарации, возвещавшего о том, что Барти покинул дом, Реддл с презрением посмотрел на Хвоста, что попросту боялся встать, хоть давно пришел в сознание.
— Прочь отсюда, Хвост, — вздохнул Том. — Раздобудь нам еды. На сегодня с Круцио покончено.
— Сп-спасибо, м-милорд, — заикаясь, пробормотал Хвост, поднимаясь с пола и украдкой покидая комнату. За последние две недели он потерял не меньше пары стоунов и теперь напоминал даже более бледную копию себя, чем до этого. Ритуал, что провел его повелитель, плохо сказался на здоровье Петтигрю, в том числе и ментальном — ему до этого не приходилось убивать детей, а здесь сразу столько…
Руки затряслись и Хвост из-за нервного перенапряжения пропустил ступеньку, после чего покатился с лестницы, чуть не задев отдыхающую Нагайну, что недовольно зашипела на громкого нарушителя спокойствия.
Тихо заплакав, Хвост с трудом поднялся с пола и покинул дом, чувствуя лишь страх и ничего кроме страха.
***
Проводив дочерей на поезд, Ричард вернулся домой как раз к тому моменту, когда его жена уже успела ознакомиться с содержанием расследования, опубликованного Скитер.
— Изабелла? — посмотрел на жену Ричард, выходя из камина. Женщина ходила по кругу, старательно обходя кресла и диван, расположенные посреди гостиной. — Ты чего?
— Ричард… — протянула Изабелла и кивнула в сторону газеты, что лежала на журнальном столике. — Полагаю, все стало намного сложнее.
— О чем ты? — нахмурился Ричард, забирая газету и читая заголовок. — Что там написано?
— Я рекомендую тебе прочитать все очень внимательно, но скажу тебе самое главное прямо сейчас, — Изабелла остановилась и посмотрела на мужа, — Гарри Поттер стал главой своего рода. Еще в прошлом году.
— Чего? — закашлялся Ричард. — Погоди, а как же…
— Отправляемся в Гринготтс, — вздохнула Изабелла. — Даю тебе десять минут на чтение, мне надо собраться.
— Надо было рассказать Дафне раньше…
— Надо для начала со всем разобраться, — твердо произнесла Изабелла. — Нам нужен оригинал контракта.
