Вина одного человека

- Уже соскучился по мне, Соколик? В этой темнице даже мечтать о луче солнца было бы смешно. Гриффит не знал, день сейчас, вечер или ночь, для него время потеряло всякий смысл. Еще совсем недавно он был лидером отряда Сокола, подающим надежды юношей, пробившимся с низов до самого королевского двора - а что теперь? Теперь стражники соскребали его с каменного пола, таща на очередной сеанс пыток, и после зашвыривали обратно в камеру. Железные засовы закрывались с душераздирающим скрипом, и Гриффит мог на какое-то время провалиться во тьму. Но они приходили снова и снова, и он мог только лежать. Ходить под себя на солому, выгребать непослушной рукой жалкое варево, которое здесь называли едой, из миски, и ждать новых увечий. Без надежды. Без конца... Горбун-тюремщик ковылял туда-сюда с поразительной для хромых ног скоростью. С восторгом, как у ребенка перед новыми игрушками, перебирал клещи, ножи и иглы, а Гриффит совсем на него не злился. Ни на него, ни даже на короля, заточившего его в этой башне из-за пагубной страсти к собственной дочери, нет - все мысли бывшего командира занимал только Гатс и его предательство. И дыра, оставшаяся внутри него после ухода лучшего друга, вызывала боль куда худшую, чем огонь или железо. - Ты прекрасен, - лепетал тюремщик, глядя на него снизу вверх с искренним до тошноты обожанием. - Так стойко переносить пытки могут лишь единицы!.. Он видел лоскуты собственной кожи в руках уродца. Чувствовал запах горелого мяса. Слышал хруст выкручиваемых на дыбе суставов и треск ломающихся костей, но все это было будто не с ним. Мучения, полет из рук стражников на пол камеры, небольшой отдых, и снова мучения - лишь образ этого человека не давал забыться окончательно. Человека, который должен был жить и умереть ради Гриффита, но вместо этого... - У тебя такие красивые глаза. Будет жалко их выкалывать, - тюремщик дышал смрадом ему в лицо, водя ножом по щеке. - Что же мне сделать с тобой сегодня?.. Ответ этот энтузиаст своего дела нашел довольно быстро. - Ты все равно почти не кричишь, так зачем же тебе язык? Хоть с этим тянуть не стали - все решил один взмах ножа. Глотая кровь, льющуюся, казалось, бесконечным потоком, он мог только проводить взглядом мокрый кусок плоти, улетевший в жаровню. И снова запах плоти, и снова визгливый смех мучителя... Как же ему хотелось увидеть Гатса - только для того, чтобы задушить. Теперь даже на помощь позвать он не мог - хотя, кто бы его услышал в этой ужасной башне? Раньше он вершил тысячи чужих судеб, от его решений зависела судьба целого Мидланда, а теперь он сам стал игрушкой в чужих руках. - У тебя замечательные волосы, но, я думаю, тебе стоит сменить прическу... Не такая уж большая потеря по сравнению с прочими - Гриффит посмеялся бы, если мог, глядя, как падают на пол белые локоны. Зеркала, само собой, в его камере не было, но он и так знал прекрасно, что его лицо обожжено, а тело изуродовано. Такой Сокол не покорит сердце наивной принцессы и уж точно не поведет войска в бой. Его мечтам пришел конец. И все это было виной лишь одного человека... - Ты становишься все краше день ото дня, - карлик натянул на его голову железный шлем с клювом. - Но мне предстоит еще много работы! Скажем, над твоими пальцами, и ушами, и носом, и... Нас с тобой еще столько ждет впереди, Соколик!..