Один. Навсегда.

Скажи кто-то Колчеку неделю назад о том, что он влюбится в мужчину, он бы просто врезал этому человеку по морде. И сверху, ещё лучше, обматерил бы двухэтажным матом. Сейчас же, Джейсон был готов разрыдаться в любой момент, как малолетний ребенок. Находясь в подземных пещерах и сражаясь с вампирами, Колчек смог найти общий язык с одним иракцем - Салимом Османом. Позже, Джейсон признал для себя, что уже считает их двоих друзьями. Но после того, как он вернулся за Салимом, спасая того от вампиров, Колчек открыл для себя новое, пугающее чувство. Оно проявилось, когда поднимаясь в лифте на верхний этаж пещер, они вместе с Салимом начали смеяться, радуясь, что удалось спастись. Когда он посмотрел на лицо Османа в тот момент, его будто заклинило, и из головы исчезли все мысли. Его мозгу было плевать и на Эрика с Рейчел, которые неодобрительно и с явным недоверием посматривали на иракца, и на Ника, который давно уже не слышал , как его друг искренне смеётся, поэтому смотрел на него во все глаза. Его мозг (а может, всё же сердце?) видел только мужчину в зелёной форме и с арматурой на спине. И он чувствовал что то странное по отношению к Салиму. Это ощущение, часто описывают как бабочки в животе - Джейсон читал про это ещё в подростковом возрасте. Но это не могло быть правдой. Он не мог испытывать таких чувств к мужчине... Или мог? Запутавшись в своих же мыслях и чувствах, Колчек тогда погрузился в себя. Он продолжал чувствовать ЭТО, и когда они проходили по коридорам, в поисках пути наверх. И когда Осман подавал ему руку, чтобы помочь забраться на особенно высокую скалу. Джейсон не знал, что чувствовал: только понимал, что эти чувства были адресованы Салиму. Выбравшись наконец наверх, к чистому воздуху, Джейсон первым делом взглянул на лицо Османа: тот выглядит таким счастливым и расслабленным, что Колчек тут же расслабился тоже. Всё позади, они выбрались. Они выжили. По крайней мере, так думал Джейсон до того момента, как началось солнечное затмение, и вампиры начали подниматься на поверхность. В тот момент всей своей командой они быстро бежат до ближайшей хижины, чтобы иметь хоть какое-то преимущество в бою. Начинается сражение, и Джейсон с Салимом бьются плечом к плечу. Как меч и щит. Их команде снова везёт, и они снова выживают. Затмение уходит, и вампиры загораются под палящим солнцем. - Судя по всему, подкрепление должно прилететь где-то минут через тридцать - сказала Рейчел. - Предлагаю пока отдохнуть. Наверняка нас не отпустят домой , после того , что здесь было. Может, это будут их последние спокойные минуты на ближайшее время. Никто не знал наверняка. Повернув голову в бок, Джейсон заметил Османа, который сидел, подпирая стенку. Недолго думая, Колчек подсел к нему: - Как ты? - спустя минуту молчания спросил его Салим. - Я.... В норме. - просто ответил Колчек, стараясь не смотреть на Салима. Он понял, что чувствовал к иракцу. Он понял, почему его сердце билось чаще, когда тот улыбался ему. Джейсон понял, что влюбился в самого лучшего человека в своей жизни. - Ты всё же какой-то бледный. - с улыбкой ответил Осман. ("Блядь, ну какого хуя ты так красиво улыбаешься?") . Джейсон молча покачал головой. Они посидели в тишине ещё минуту. - Спасибо, что вернулся за мной, Джейсон. - неожиданно сказал Осман, - Я ценю это. Спасибо - и снова мягко улыбнулся - Всегда пожалуйста, брат. - просто ответил Джейсон , стараясь усмирить нарастающее чувство безысходности внутри. Он так многое хотел бы сказать Салиму. Например, что любит его. Или, что хотел бы, чтобы тот остался с ним. Но Колчек как был трусом , так и остался им и теперь. Вместо всех тех слов, он просто произнес: - Думаю, тебе пора идти. Если другие американские военные заметят тебя, то тут же заберут под арест, если не хуже.. - вставая на ноги, и подавая руку Салиму сказал Джейсон. - Да, ты прав - ответил тот, хватаясь за протянутую руку и вставая, начиная идти к выходу. - Я провожу тебя - вдогонку сказал Колчек, идя за Салимом. Обернувшись через плечо у выхода в коридор, он поймал на себе заинтересованный взгляд Рейчел. Они остановились у входа, одновременно посмотрев друг другу в глаза. В последний раз. Колчеку из последних сил удается держать лицо, и он почти готов выпихнуть Османа за дверь - ещё чуть- чуть, и он и вправду разревётся. Но ему хотелось так многое сказать... Вместо этого он уверенным движением стягивает с себя кепку, и цепляет её на голову Салиму. - Чтобы у̶ ̶т̶е̶б̶я̶ ̶б̶ы̶л̶а̶ ̶ч̶а̶с̶т̶и̶ч̶к̶а̶ ̶̶м̶е̶н̶я̶ не пекло в голову. Идти то тебе наверняка долговато - сквозь силы улыбается Джейсон, отводя взгляд от лица иракца. Почему так больно внутри? Неужели они никогда больше не встретятся? Джейсон не думал, что его отпустят после такого. В ответ Салим мягко улыбается, поправляя кепку поудобнее, и дёргает его на себя, обнимая медвежьими объятьями. Джейсон застывает, со всех сил закусывает язык, чтобы не сказать ничего лишнего, и аккуратно обнимает в ответ. И , наверняка, вцепляется в чужую спину, обтянутую зелёной формой, слишком сильно. Скорей всего, потом останутся синяки. Но в этот момент ему абсолютно поебать. Он блять считает, что заслужил хотя бы это. Джейсон не может поцеловать Салима. Джейсон не может пойти с Салимом. Он, блядь, даже не может попросить того остаться. Он знает, что они никогда больше не встретятся. Он знает, что Осману опасно даже оставаться в своем доме, так как американцы наверняка будут искать всех, кто был причастен к событиям в пещере. Джейсон знает, что в свою очередь он будет привязан к работе на правительство всю свою жизнь. Его не отпустят. Не после того, что он узнал. Колчек может лишь отстраниться, чуть дольше положенного задержав руки на чужих плечах, и сказать, протягивая руку для прощального рукопожатия: - Удачи, Салим. Поздравь Зейна от меня - и улыбнуться. Улыбнуться так, как улыбался для него Салим, когда казалось, что пути к солнцу уже нет: мягко, нежно, и без тени печали на устах. Салим заслужил это. Он заслужил, чтобы Колчек хотя бы улыбнулся ему так. Пожав протянутую руку, и посмотрев в глаза Джейсона в последний раз, Осман развернулся, и зашагал прочь, навстречу восходящему солнцу. Джейсон не увидит, как отойдя чуть дальше, иракец смахнул рукой слезы, с вмиг потускневших глаз. Джейсон никогда не узнает, что Салим влюбился в него так же, как и Колчек в него. Джейсон не узнает, что от их прощания , в душе Салима Османа осталась глубокая рана, которая будто "зацвела" цветами любви. Розами. Которые впивались, прокалывая плоть, и заставляли что-то в области груди болеть. Всё, что Колчек знает, это то, что смотря вслед удаляющемуся человеку, которого он полюбил, он хотел умереть. Или побежать за Салимом, и рассказать тому всё. Рассказать, что чувствует. Рассказать, что ещё никогда не встречал такого светлого человека, как тот. Рассказать, что был готов поехать с ним в Англию, как Салим хотел, чтобы быть рядом со своим сыном. Что он был готов стать изгоем хоть всей Америки, только ради него . Вместо этого, бросив последний взгляд на солнце, в которое будто бы ушел самый лучший человек в его жизни, Джейсон развернулся, заходя обратно в хижину. Молча сев на место, где ещё пять минут назад они сидели вместе с Салимом, он закрыл глаза. Чтобы не видеть. Чтобы не чувствовать."Как же блядь больно" - последняя мысль, перед тем как он погрузился в сон. Тяжёлый, и не прибавляющий никакой бодрости, сон. Он не увидит, какой грустный взгляд бросит на него Рейчел, с пониманием в глазах. Как и не увидит арматуру, принадлежащую Салиму, одиноко стоящую возле входа в хижину. Джейсон знал, что с этого момента он будет один. Потому что забыть такого человека, как Салим - невозможно. Потому что найти замену такому человеку - невозможно. Если кто-то скажет Джейсону, что полюбить человека за два дня - невозможно, он молча развернется, и уйдёт. Ведь главное, что он знает - возможно. Возможно полюбить, даже на всю жизнь. И остаться одному возможно. Тоже на всю жизнь.