целуя иконы

поп, монах, пастырь, святой отец, кто ты, я не знаю. ты просишь поцеловать икону святой богоматери, что сверкает передо мной позолоченной рамой. ты просишь принять христа. но я смотрю на руки богоматери, что держат его, и я хочу рыдать. я знаю, что к этой иконе прикасались тысячи губ, но я также знаю, что я брезглива, и я не смогу прикоснуться к ней так же. но я помню, что божество заключено во всём и во всех, и я притягиваю девушку, которую вижу, выбегая из церкви, и целую её. сначала в лоб — проскальзывает мысль о том, что так целуют покойницу, — после в губы. глаза девушки искрятся голубым, улыбка обрекает потрескавшиеся, сухие губы на появление новых ранок и корочек, покрывающих их. я целую её, и я познаю божество, я вникаю в его суть, я открываю божество в себе. девушка с искрящимися голубыми глазами смеётся так, как шелестит ветер в гниющих кронах деревьях. я смотрю на неё. она смеётся. шурша длинной чёрной юбкой, скрывается за калиткой кладбища её силуэт. я смотрю ей вслед и вдыхаю. вдыхаю. дышу.