***
- Эллис, вы вытащили тело своей дочери из бака уже месяц назад, но она так и не приходит в себя. - Моя девочка не хочет возвращаться. Она не слышит голос маленького народа, а они не хотят петь ей. - Но это ошибка, наниты должны были воскресить ее. Как это они отказываются петь для королевы? - Маленький народ не хочет, чтобы моя дочь переживала ту боль, которая постоянно терзает мое сердце.***
- Эллис, простите, что потревожил вас, но час назад произошел всплеск активности нанороботов в вашей дочери. Они предприняли попытку выгрузить ее сознание обратно, но остановились и опять зависли. Тело вроде бы восстановлено, а наниты не хотят выгружать сознание. Они начали растворять его в своей сети. Да, я понял. Помещу ее обратно в контейнер.***
- Алекс, мы ничего не можем сделать. Алиса в коме уже полгода. Мне жаль, но тебе лучше было бы забыть ее. Через месяц мы отключим аппарат искусственной поддержки жизни. Она умерла. - Можно я попрощаюсь с ней? - Да, конечно, но она может и не слышать тебя вовсе. Она в глубокой коме. - Эллис, знает, что вы собираетесь отключить ее? Она вообще в курсе, что ее сестра умирает? Или она опять в своей проклятой командировке? - Алекс, Эллис, сама попросила отключить Алису от установки. И поверь мне, их связывает не сестринская связь. Они не близнецы. - Что вы хотите этим сказать Купер? - Эллис… она… ладно это не важно. Забудь.***
- Что ты себе позволяешь! – мамин голос гремел как раскат грома. - Эллис, отпустите, я думал, что это поможет Алисе. Господи, моя голова сейчас лопнет от боли. Мое сознание пронзила молния. «Это же Алекс, - зависла единственная мысль. – Мама убивает его, - вторая мысль. – Она убьет его, что бы он не сделал». И тут все мысли вспыхнули одновременно, по телу пробежала легкая дрожь, а маленький народ начал петь. Я устремилась к этому пению, словно раненый и измученный жаждой зверь мчался сквозь пустыню к долгожданной воде. - Пить, - захрипела я, резко сев в кровати. В глазах плавали разноцветные пятна, и как только в мои руки вложили бутылку с водой, я припала к горлышку высохшими губами и принялась жадно глотать спасительную жидкость. - Мама, - позвала я ее, оторвавшись от бутылки. – Это я виновата, не трогай Алекса, чтобы он не сделал. Слышишь? Не убивай его. Она присела рядом и я, ощупав ее лицо, обняла ее. - Прости мама, я все поняла, - принялась рыдать я на ее плече. – Люди имеют право на свое не зависимое существование. Я вела себя по идиотски. - Тебя необходимо изолировать, - прошептала она мне на ухо. – Поверь это ради тебя самой. Я не причиню тебе вреда, просто тебе нужно побыть как можно дальше от людей. Это временно, как только ты научишься правильно использовать и контролировать свою силу, я отпущу тебя. Я люблю тебя солнышко. Пятна рассеивались, и теперь я видела, что нахожусь в своей комнате, в нашем особняке. В углу возле двери сидел на полу Алекс и изумленно смотрел на меня. - Можно я возьму с собой Алекса? – отстранившись от мамы, я посмотрела ей в глаза. – Он и так уже знает больше чем ему положено. Мама повернув голову, глянула на него и встала с кровати. Алекс попятился от нее и уперся спиной в угол. - Алиса, ты понимаешь, что ты будешь жить больше десяти тысяч лет? – она присела обратно и, посмотрев мне в глаза, вытерла слезы с моих щек. – Сто Земных лет для тебя всего один год. Как только королевская кровь проснулась в тебе, ты вошла в свой обычный биоритм. Рост остановился, старение замедлилось, ты почти замерла в этом возрасте и лишь спустя семь тысяч лет ты начнешь изменяться, и опять будешь стареть. Твоя жизнь растянулась во времени. Как ты будешь смотреть на то, что Алекс уже через один твой год будет дряхлым стариком? Даже если ты сделаешь его пользователем, он не проживет больше двух твоих лет. Поверь мне, это невыносимо больно, смотреть, как те, кого ты любишь, умирают. Мамины глаза заблестели от слез, но она сдержала их. Только закрыла глаза и слилась с моим сознанием. Опять этот нежный мамин запах затуманил мой разум. Я видела картины далекого прошлого. Как она прощалась с Лиарой, как мама держала на своих руках голову Джейкоба - отца моей старшей сестры, как рой мерзких насекомых уносит прочь Гарруса. Боже, как только маме удалось вынести все это? Джейкоб улыбается мне и касается моего лица. Гаррус обнимает меня, и я глажу ладонью его голову. А глаза Лиары, просто выжигают мою душу, и мы сливаемся с ней в объятии вечности. Она оттолкнула мое сознание и захлопнула свое. По ее щекам текли слезы. - Это твоя жизнь, - она поднялась с кровати. – Ты должна сама пережить эту боль. Делай, как хочешь, но мы сегодня же отправляемся на подводную платформу «Терра два». И я запечатаю ее до тех пор, пока ты не научишься контролировать свои способности. Продовольствия там лет на сто, так что не умрете вдвоем. Но из людей туда никто не попадет и не выйдет наружу. Так же там есть все развлечения, но помни, что я тебе сказала по поводу твоего ребенка. Я не позволю тебе ассимилировать эту расу, во всяком случае, пока мы не догоним свое время. - Хорошо, - опустила я свою голову. – Мне понятно. Спасибо мама. Она направилась к двери, а Алекс шарахнулся от нее в сторону и забился в другой угол. Теперь он смотрел на меня своими голубыми глазами, и я чувствовала в нем дикий страх. Не удивительно, что он так смотрит ведь ему только что пришлось испытать на себе силу моей мамы, а она не церемонится ни с кем. Сковывает сознание и тело, и медленно убивает, жертва даже не всегда понимает, что угодила в капкан, который сжимает душу и ломает кости. - Привет Алекс, - улыбнулась я. – Ты можешь подойти ко мне? Мне еще тяжело контролировать свое тело. Он медленно поднялся на ноги и, пройдя к моей кровати, присел на краешек. Я потянула носом и почуяла сильный запах адреналина. Его тело было напряжено, словно Алекс превратился в туго сжатую пружину, которая вот-вот должна распрямиться и, вытолкнуть его из моей комнаты и нашего особняка. Пришлось подобрать коктейль из запахов и успокаивающих веществ, и мое тело начало его тут же испускать. Когда он немного успокоился, я обняла его и повалилась на спину. - Что ты такого сделал, что мама так разозлилась? – спросила я шепотом, отрываясь от его нежных губ. – Она ведь могла тебя убить. - Она твоя мама?! – спросил он вопросом на вопрос. – Но... ты же, всегда говорила, что она твоя старшая сестра. Вы близнецы, а Эллис старше тебя на десять минут. - Ты и сейчас не веришь в это, - я провела ладонью по его щеке и коснулась уха, а потом запустила свои длинные пальцы в волосы и притянула его голову к себе. – Я испугалась, что мама тебя убьет. Я потеряла ребенка Алекса. На глаза навернулись слезы. Маленький народ мог загрузить в свою сеть только одно сознание, и они выбрали меня, так как месячный зародыш невозможно назвать человеком. Но и они понимали, что потеряли жизнь. Я осознавала всю боль, и мое сердце сжималось в маленький комок, который пронзили раскаленной иглой. А еще я чувствовала пульс всей планеты, каждого человека в единый момент времени. Моя кровь вскипала от того, что мне нельзя прийти к ним на помощь. Я не могу начать их ассимиляцию и подарить людям силу, и знание великой расы Альфа. За окном, которое было на всю стену, появились лучи восходящего солнца. Комната наполнилась розовыми оттенками, и мой любимый человек был рядом. Я слышала, как бьется его сердце, ощущала запах его тела, слышала его спутанные мысли, и мне казалось, что это должно длиться вечность. - Ты можешь полюбить свою королеву? – спросила я вдруг его. Просто слова, которые сорвались с моих губ. – Ты ведь любишь меня, Алекс? - Прости, Алиса, я не понимаю, что со мной происходит, - ответил он после короткой паузы. – Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Слишком много свалилось всего и сразу. Ты вдруг говоришь, что ты королева. Эллис - твоя мать. Я понимаю, что вы не люди. Ты управляешь сознанием других. Ты и мной управляешь? - Нет, что ты, - отстранилась я от него и заглянула в его глаза. – Я никогда не посмею подчинить твою волю себе. - Но только что, я испытывал дикий страх, а потом почувствовал твой запах и почти мгновенно успокоился. Теперь я даже смутно помню, что меня так напугало. Он залез под одеяло и прижался ко мне. - Алиса я теряю рассудок? - Нет, успокойся, - поцеловала я его в губы. – Я наполнила комнату веществом, которое обладает успокаивающим эффектом, но твое сознание абсолютно чистое и ты не подчинен. Я же говорю тебе, я не могу позволить себе подчинить тебя. Ты дорог мне, я люблю тебя. Я вспомнила, как мы встретились с Алексом на олимпиаде по математике, которая проходила между различными колледжами, университетами и штатами. Он был такой напыщенный и самодовольный, а я старалась держаться в тени и не светится перед камерами. Мама мне объяснила, что мы не можем попадать во внимание жителей данной планеты, пока не доберемся до своего времени. Вот я и была маленькой серой мышкой, хотя маленькой меня трудно было назвать. Рост в сто восемьдесят пять сантиметров выделял меня на фоне остальных девушек, а когда я одевала мои любимые туфли с десяти сантиметровой шпилькой я была просто огромной дылдой. Вот и тогда я вышла в группе студентов, возвышаясь над ними, словно гигантская башня. А рост Алекса был сто девяносто пять сантиметров и мы вдруг встретились с ним взглядом. Я тогда презрительно фыркнула в его сторону и, решив все девяносто два задания всего за час, перешла в другую аудиторию. К вечеру того дня я стала пятикратным и абсолютным чемпионом среди студентов. Калифорнийский университет праздновал мою победу четыре дня. Алекс предложил встречаться и наш бурный роман начал набирать обороты. Мама все время пропадала в командировках, я была предоставлена сама себе, только Купер таскался за мной по пятам, но он деликатно закрывал глаза, когда мы с Алексом резвились в особняке. Даже Рита главный координатор мамы прониклась к Алексу доверием. А это много для меня значило, так как она была превосходным помощником мамы и жуткой стервой. Через полгода Алекс закончил колледж и отправился на поиски работы в строящийся Нью-Авалон. Я иногда приезжала к нему в город и предлагала свою помощь, но он всегда отказывался. Типа того, что мужчина должен зарабатывать себе на хлеб и содержать свою жену, а не наоборот. Ну а когда я сказала ему, что решила купить себе еще три нефтяных танкера, так как расширяю торговую сеть, он совсем поник. Я пыталась объяснить ему, что нефтяной бизнес для семнадцатилетней девушки вполне нормальный. Мне нравится заниматься чем-то подобным и в моей компании есть уже карьеры по добыче металла, я приступила к строительству автономного перерабатывающего комплекса. «Представляешь, - воскликнула я тогда, лежа в постели и обнимая его. – Пятьдесят тысяч квадратных метров, экологически чистый, никаких выбросов, всего десять операторов, и сотня полностью автоматических роботов. Это отличный проект, Эллис будет довольна». Алекс поцеловал меня в губы и спросил, почему я так стараюсь угодить своей сестре. Зачем я ломаю свои мозги для того, чтобы плясать под ее дудку. А как я могла ему объяснить, что Эллис моя мама? Вот и врала дальше, скрывая от него правду, он ведь видел, что мы абсолютно одинаковые. Проклятье, мы даже говорили с ней иногда в унисон, даже Купер был поначалу в шоке. И вот я забеременела. А через пару недель, когда я праздновала свой день рождения с друзьями, мне подсыпали какой-то наркотик, а я не стала его выводить, мне было здорово. Лишь когда моя температура поднялась до шестидесяти градусов, мне стало страшно, и я позвонила Куперу, а вернувшись на танцпол, я перестала контролировать свои действия и выбросила в помещение чудовищную дозу феромонов и подавила сразу около тысячи, сознаний. Я тогда испугалась до смерти. Мне пришлось скрывать свои способности, я подсела на наркотики, чтобы заглушить их. Испытывая дикий страх перед матерью, я была на грани срыва и приходила в ужас от того, что она догадается и убьет меня и моего ребенка, а маленький народ постоянно контролировал мой плод и не допускал попадания в него всей дряни, что я принимала. Две недели постоянного страха не прошли даром, я сорвалась и по своей собственной глупости допустила смерть моей малышки. Я убила и того бедолагу, что сел со мной на мотоцикл. - Ты плачешь, - вытер слезу с моей щеки Алекс и заглянул мне в глаза. – Алиса, ты ведь не человек? - Нет, - прошептала я всхлипывая. – Даже моя биология отлична от твоей. Некоторые органы похожи, похожи и их функции, но совершенно другой клеточный уровень. Я больше углеродная жизнь и в моем организме девяносто восемь процентов углерода. А в твоем его всего двадцать один процент. А когда я самовозгораюсь, углерод переходит в другие взаимосвязи и мое тело может стать твердым как алмаз, при этом я становлюсь сверхпроводником и вырабатываю около гигаватта электричества. - Ты ходячая электростанция, - улыбнулся Алекс и поцеловал меня. – Надеюсь, ты не шарахнешь меня молнией. - Дурачок, я же люблю тебя, как я могу шарахнуть тебя. Мы слились в долгом поцелуе. «Неужели Алекс любит меня? – пронеслось в моей голове. – Несмотря на то, что я ему тут наговорила, он продолжает меня любить». - Алиса, прошу прощения, - заглянул к нам в комнату Купер, и тут же отвернулся в сторону, делая вид, что мы его совершенно не интересуем. – Твоя мама просила меня позвать тебя к завтраку. - А Алекса она пригласила? – спросила я, отрываясь от нежных губ. - Ну, что-то типа того, - ответил он, покрутив кистью. – Она сказала, «раз их пока нельзя оторвать друг от друга пусть идут вместе». - Твоя мама просто мигера, - прошептал Алекс, гладя меня по животу. – У меня даже волосы дыбом встают от ее голоса, а когда она парализовала меня, я чуть в штаны от страха не наложил. Купер хохотнул и, выйдя, закрыл за собой дверь, а я вылезла из-под одеяла и принялась переодеваться. Алекс не сводил с меня взгляд, и мне стало немного не по себе. - Ну, чего такое? - спросила я его, хмуря брови. – Ты так смотришь на меня, словно не видел лет двадцать. - А ты в курсе, что ты была мертвой когда тебя вытащили из-под того грузовика? Шесть ребер сломаны, позвоночник в двух местах разорван, правую руку оторвало в локте, а голова просто раскололась от удара. Бррр, как вспомню, меня аж трусить начинает, - Алекс забавно передернулся и зажмурился. – Я видел в новостях, когда на место аварии прилетел вертолет, это… ну… было просто кровавое месиво. Я и узнал тебя только по искореженному твоему мотоциклу. Эллис, приехала спустя час и увезла тебя домой, а когда я позвонил Куперу и спросил, что случилось, то чуть с ума не сошел. Меня не пускали в дом, а Эллис орала на меня так, что кровь в жилах застывала. Я был уверен, что ты умерла, но Купер рассказал мне, что тебя восстанавливают и только спустя два месяца после аварии он тайком пока твоя… ну, мама была в командировке, впустил меня и разрешил взглянуть на тебя. - И что же ты увидел? – присела я на кровать и начала застегивать блузку. - Скажу честно, это было не понятно. Ты плавала голая в прозрачном цилиндре в какой-то зеленоватой жидкости, и на твоем теле было множество шрамов, а в том месте, где тебе оторвало руку, был огромный шрам опоясывающий локоть. Похоже, ее приложили к телу, и она срасталась обратно. Я просидел рядом с тем цилиндром целую неделю, пытался понять странные символы на мониторе, видел, как шрамы затягиваются, а рука срастается. Купер постоянно бормотал, что Эллис все починит и исправит, он как-то вечером, когда мы ужинали, сказал, что она воскресит тебя после того как твое тело полностью восстановится, но я не верил ему. - Теоретически меня нельзя убить, - вздохнула я. - Я неуязвима, но это только в теории. Есть множество способов и различных вариантов, когда мое тело нельзя восстановить, но это тоже только в теории. Никто и никогда не пробовал подобное совершить. А вот моя мама действительно бессмертная, - опять тяжело вздохнула я. - Даже если ее тело полностью разрушается, она может найти себе нового хозяина и, подавив его разум занять его тело. Произойдет полная молекулярная реконструкция, и она клонирует себя со всей своей памятью и формой. Она императрица и этим все сказано. Скажу тебе по секрету, - перешла я на шепот. – Моя мама умерла миллион лет назад, даже не родившись, но как ты видишь она живая, и ей уже пятьдесят один год, а ее срок жизни вообще ничем не ограничен. - Алиса, - уставился на меня изумленный Алекс. – Ты хочешь сказать, что твоя мама вампир? Ну…, в смысле бессмертная как вампир? - Фу, что за глупости, - фыркнула я. – Не знаю, кто такие вампиры, никогда не интересовалась ими, но если это что-то обидное, то тебе не стоит об этом говорить в ее присутствии. - Алиса! – раздался мамин голос из столовой. – Сколько можно ждать пока вы со своим другом спуститесь и вознаградите нас своим присутствием? Я взяла за руку Алекса, и мы спустились в столовую. Увидев нас, мама не довольно фыркнула, а присутствующая тут Рита скривила кислую мину на лице. Когда мы приступили к завтраку, Рита с мамой принялись обсуждать последний контракт по покупке «Плеядой» еще одного нефтяного месторождения. Потом они вдруг сменили тему и начали обсуждение военного потенциала НАТО. Я понимала, что они общаются больше через свои сознания, нежели обычными словами, но со стороны казалось, что они просто болтают о том и о, сем не вникая глубоко в свои рассуждения. Алекс поглощал бутерброды с какой-то рыбой, а я просто скучала. Глядя в окно, я смотрела как на пальму села какая-то птица и принялась заливаться песней, а так как стекла были бронированными, я могла только догадываться, что она там поет. Скоро я не увижу ничего этого, ни солнца, ни неба, ни красивых зеленых пальм. Как только мы позавтракаем, мама погрузит в масс камеру вещи, и мы отправимся на подводную платформу, которая расположена в Бермудском треугольнике рядом с уцелевшей посадочной площадкой, и которая скрыта под километровой толщей воды. От туда нет выхода, если только… «Стоп, - остановила я вяло текущий поток своих грустных мыслей. – Если только не пришвартовать к открытому подводному доку не большой батискаф». На платформе есть доступ в интернет, а оттуда я смогу выйти в любую сеть планеты. - Мама, - отвлекла я ее от болтовни с Ритой. – Мы будем швартоваться к платформе через подводный док? - Нет, - ответила она, болтая в своей кружке черный кофе. – Я запечатала платформу, мы прибудем туда через Бермудскую площадку. А что? – спросила она щурясь. - Да нет ничего, - пожала я, плечами понимая, что мои надежды на побег тают на глазах. - Просто я думала, что ты еще не установила дома передатчик массы. Он ведь такой огромный и потребляет кучу энергии. - Алиса, - мама отставила свою кружку и принялась буравить меня взглядом. – Почему ты не хочешь понять простые вещи? - Думаешь, заперев меня под водой, ты решишь мои проблемы? - огрызнулась я. - Ты должна научиться контролировать свои способности, эмоции, разум. Сможешь добиться результатов за неделю хвала тебе и почести. Свободна как ветер. Но я не выпущу тебя оттуда и через тысячу лет, если ты будешь упрямиться. Купер останется с тобой, если хочешь, можешь взять собой и этого бедолагу Алекса. Я буду тебе помогать изо всех сил, но смогу присоединиться к тебе только через год. Мне нужно закончить свои дела с компанией «Эльдфель-Эшленд» они, только что запустили мой реактор и нужно подобрать умненькую команду для его обслуживания. - Ты организовала четвертую «Плеяду»? – спросила я в изумлении. – Теперь и энергия планеты будет под твоим контролем? А что дальше? Военные как пятая «Плеяда»? ООН шестая? - Военные силы США уже под моим контролем, - она явно злилась, и я почувствовала, как начинают дрожать стены от ее силы. – Каспер не подчиняется больше президенту. ООН в скором времени выдвинет кандидатуру на пост председателя преданного мне человека. А «Альянс Систем» будет жемчужиной в моей коллекции. Компания «ЛиарЭлли» останется в тени и будет подготавливать для «Плеяд» преданных мне людей. - Значит, как только мы догоним свое время, ты откроешь все карты, и Галактика увидит, что человечество находится в твоем рабстве! Ты не лучше меня! Господи, мама я хотя бы предлагаю людям знания, силу, будущее великой расы Альфа! Наше наследие, в конце-то концов! А ты превращаешь их в своих рабов! - Хватит! – грохнула она по столу так, что посуда подпрыгнула, а по каменному полу пробежала дрожь. – Я сказала, хватит учить меня! Я вправе делать с человечеством все, что мне вздумается! Тебе понятно?! - А кто наделил тебя таким правом? – опустив голову, спросила я в полголоса. – Ты становишься богиней. Мама, ты жестокая богиня. Но я не вправе спорить с тобой, просто ты сама меня всегда учила, что нельзя быть богом. Иначе богов свергнут люди. - Я не богиня и ты это знаешь, - успокоилась она мгновенно. Мамин голос стал нежным и приятным, а ошеломленные Рита и Алекс притихли не в силах вымолвить ни слова. «Как же маме удается так легко и быстро менять свое настроение? – размышляла я. – Вот она рвет и мечет в припадке гнева, а потом вдруг раз и зверь внутри нее подавлен». Рита кашлянула пытаясь разрядить обстановку и принялась болтать ложкой в своей кружке делая вид, что ничего не происходило. Алекс, похоже, тоже немного расслабился и продолжил поглощать бутерброд, который все это время держал в руках. «И все-таки моя мама не справедлива к людям, - думала я. – Мне она запрещает их подчинять и ассимилировать, а сама просто порабощает целую планету. Мне кажется, что она так же превратит человеческие колонии в свои рабские резервации. Но что я, то могу сделать? Я не могу бороться со своей природой и игнорировать силу королевы. Так же я не могу ослушаться свою мать. Дурацкий порочный круг, где я выступаю в роли белки, которая обязана бегать по этому кругу». - Значит, мы можем смело запускать программу по освоению новых источников энергии? – нарушила затянувшееся молчание Рита. – Эллис, вы уверены, что команда по строительству и обслуживанию реактора холодного синтеза не сможет продать эту технологию нашим конкурентам в Россию? - Да, Рита, в расчетах и чертежах полно ошибок, я сама проверяла и настраивала реактор. Так что нет ни какого смысла делать из этого национальный секрет. Пусть те, кто хочет, торгуют неправильными данными. Я поднялась и, взяв за руку Алекса, потянула его к выходу. Он попытался возразить, но увидев мой взгляд, воздержался от комментариев. А когда мы вышли во двор, я обняла его и прижалась к его телу. - Ты горячая, - пробурчал он, гладя меня по спине. – Надеюсь, ты не собираешься самовозгораться? А то вот я ведь не умею такое вытворять обуглюсь как зефирка над костром. - Нет, это моя нормальная температура, - вздохнула я. – Ты ведь не бросишь меня, правда? - Алиса, я не понимаю, во что я вляпался, но думаю, что мне нельзя тебя сейчас оставлять. Надеюсь, что в будущем не пожалею об этом безрассудном решении. - Обещаю любимый, что не пожалеешь, - ответила я и припала к его губам. Когда все вещи были собраны и уложены в чемоданы мы вошли в камеру транспортировки массы и через мгновение оказались на подводной платформе «Терра два». Я была здесь уже в четвертый раз и, обнявшись с Алексом, пошла, показывать ему достопримечательности подводного комплекса. Купер с мамой принялись распаковывать вещи и запускать системы жизнеобеспечения. Нам предстояло прожить тут неизвестное количество времени, а мне нужно было научиться контролировать свою силу и эмоции. И хотя я не до конца понимала, что конкретно от меня требуется, хотелось приступить к этому как можно скорее. Мне не хотелось прожить тут, целую кучу лет, мне нравилось солнце, я обожала океан, шелест волн, пение птиц и утренний прохладный бриз. Ну, а тут было все искусственное и не настоящее. Уж лучше бы меня мама отправила на Габриель. Она так много мне рассказывала об этом огромном корабле, но я, ни разу не была в космосе, и мне трудно было представить, как это жить среди звезд. А вот мама иногда плакала, скучая по космосу, она говорила, что на левиафане остались ее лучшие друзья и ей тяжело без них. Она постоянно рассказывала мне в детстве, как они шутили с Джокером, как он подкалывал ее и иногда вытворял такое, что мама не один раз хотела его убить. А стервозная и напыщенная Миранда неоднократно спасала жизнь моей маме. И еще она говорила, что там мой отец, и я по ночам смотрела в звездное небо и пыталась разглядеть маленькую искру корабля среди миллиардов разноцветных бриллиантов. Я никак не могла понять, почему папа оставил нас одних, а мама никогда не говорила мне об этом. И вот теперь я выросла. Я понимаю, что разглядеть левиафан невозможно даже при помощи телескопов, так как он скрыт за одним из гигантских метеоритов. Мне стало доступно и понимание Галактики. Квантовая физика, квантовая механика, ядерные синтезы, многомерная математика. Я многое узнала и о способах перемещения в пространстве и времени. Не могла я понять только двух вещей. Почему мама постоянно плачет, когда я спрашиваю ее о своем отце? И почему мой отец нас бросил. Это как задача с не имеющими решения операторами, не давала мне покоя, день и ночь я постоянно возвращалась к исходным данным и начинала свои расчеты заново, проходя раз за разом одну и ту же формулу. Но когда мама мне показала две тысячи страниц многомерной функции и сказала, что это ее собственная жизнь, я была потрясена до глубины души. А потом она объяснила мне, что вся эта формула одна сплошная ошибка и ее исправление не имеет смысла, так как это приведет к появлению другой ошибки, на которую можно потратить всю сознательную жизнь. Я бросила свои расчеты и поверила ей, что возможно описать всю Галактику одной формулой, но невозможно просчитать жизнь Альфа. «Альфа – это ошибка, - сказала она тогда. – Вселенная допустила эту ошибку, и ее решение стало нереальным. Поэтому нет Вселенной без Альфа и не существует Вселенной с Альфа. Есть только Альфа во Вселенной и Альфа вне Вселенной». А потом она извинилась за тавтологию и сожгла в камине все свои расчеты. - Алиса, - позвала меня мама по внутренней связи. – Я ухожу. Купер остается за главного. Не делай глупостей и слушайся его. И помни о том, что я тебе говорила про ребенка. Через пару месяцев я навещу вас. Понятно? - Да мама, - ответила я, клацнув кнопкой на ближайшем переговорном устройстве. – Будем развлекаться, как сможем и не начнем эпоху коллективного сверхразума, а так же не будем рожать в твое отсутствие детей индиго. - Ааа, - протянула она в ответ. – Сарказм мне нравится. Так держать. Ладно детишки, развлекайтесь. Через несколько минут по комплексу пронеслось эхо сработавшей камеры для транспортировки массы, и мы остались втроем на огромной подводной платформе. Над нами километр воды, на несколько километров вокруг океан, короче труба. - Ну, что, - глянула я на приунывшего Алекса. – Пойдем, я покажу тебе наш бассейн. Там кстати есть и всякие горки, можно будет здорово поплескаться. Похоже, мы тут надолго застряли, - пожала я плечами, и вяло улыбнулась ему.***
Через неделю бассейн надоел нам обоим. Спустя еще пару недель мы наигрались в виртуальные игры до тошноты. Трех мерный кинотеатр тоже к концу первого месяца вызывал отвращение. Развлечения стали уменьшаться в геометрической прогрессии. И на исходе второго месяца нами овладела скука. - Может, пойти разобрать кухонного робота в блоке «А»? – предложила я Алексу, разглядывая свои пальцы на ногах. – А потом собрать его обратно. Он перевернулся на живот и, обняв меня, привлек к себе. - Алиса, зачем мы тут вообще сидим? С тобой вроде ничего не происходит. - Проклятье, Алекс я не знаю, что со мной должно происходить. Я сконцентрировала свое внимание на своих чувствах. «Вроде все, как и прежде, - подумала я. – Температура тридцать восемь и семь, я совершенно спокойна, ну есть некоторое беспокойство. Так это вполне нормальное явление. Зачем мама меня сюда посадила и заперла»? - Алекс, - позвала я его, когда он начал сонно сопеть. – Алекс, - потормошила его за плечо. – Ты можешь меня разозлить? – спросила я, когда он открыл глаза и принялся ворочаться. - Нет, Алиса, я не могу тебя разозлить, - он отвернулся от меня и уперся ногами в стенку. - Ну и дурак, - ляпнула я в надежде, что это его зацепит. – Болван напыщенный, - продолжила я свое наступление. – Я-то думала, что ты хочешь мне помочь, а ты как идиот ничего не понимаешь. - Алиса прекрати, - пробурчал он. – Я и сам знаю, что я болван, дурак, и идиот. Как меня только угораздило втюриться в такую козу как ты? Это здорово укололо мое самолюбие, и я пнула его коленкой. - Ты обозвал меня козой? - толкнула я его в спину. – Ты чего? - А ты и есть коза, - бросил он мне, слегка повернув в мою сторону голову. – Я спать хочу, а ты достала меня. Ты просто ненасытная. Сколько можно? Всю ночь не спали, а тебе еще хватает наглости обзывать меня. - Да ты офигел! – я вцепилась пальцами в его массивную шею и хорошенько тряхнула его. – Придурок, я, между прочим, с тобой не просто так сплю. - Ааа, - протянул он и начал перелазить через меня, выбираясь с кровати. – Так ты еще и трахаешься со мной с корыстными целями! Я оттолкнула его, и Алекс грохнулся с кровати на пол. Теперь я ощущала исходящий от него запах адреналина. «Неужели он все это говорит по-настоящему? – пронеслось в моей голове». Он явно злился, а меня больно зацепили его слова. - Ты сама идиотка! – крикнул он вдруг, поднимаясь на ноги. – Королева блин долбанная! Не знаешь, что тебе от меня нужно! Играешься со мной как с вшивым котенком! И мама твоя тупоголовая стерва! Я села на коленки и уставилась на него, не понимая, всерьез он это говорит или продолжает играть со мной. Но мне стало неприятно. Кажется, моя температура немного повысилась, а в комнате, где мы устроили себе спальню, появились незнакомые мне запахи. - Алекс ты чего? Я же пошутила, - принялась искать я лазейку, чтобы выкрутиться из ситуации, которая грозила перерасти в скандал. – Я не играюсь с тобой. Я люблю тебя. - Любит она, - буркнул он, подбирая с пола свои трусы и надевая их. – Я торчу тут уже два месяца, а она, видите ли, любит. Да иди ты к дьяволу! Вместе со своей мамочкой. Это меня уже здорово зацепило, и я вскочила с кровати и, приблизившись к нему, ткнула в его грудь пальцем. - Если ты не прекратишь я… тебя…, - во мне вдруг вспыхнул огонь. Я пыталась найти нужные слова, но ничего не могла придумать. - Я… тебя…, - буравил он меня своим взглядом. – Да ты даже двух слов связать не можешь, а говорила, что свободно владеешь десятью языками. Алекс развернулся и, выйдя из комнаты, направился по коридору в столовую. Я кинулась за ним. - Ты скотина не благодарная! – закричала я ему в спину. – Ублюдок. Я ненавижу тебя! Тварь! Он не останавливался, и я шла за ним, выкрикивая ругательства в его адрес. Когда мы вошли в столовую на меня изумленно уставился стоявший возле электрической плиты Купер. И я послала и его к дьяволу, а Алекс, не обращая на меня внимания сел за стол и принялся барабанить по столешнице пальцами. - Прекрати меня игнорировать! – грохнула я ладонью по столу. – Я с тобой разговариваю! - А разве так разговаривают?! – глянул он на меня и встал из-за стола. – Ты орешь как базарная баба! Полоумная идиотка! - Эй, детишки давайте немного успокоимся, - подал свой голос Купер. – Зачем так орать? - Заткнись! – рявкнули мы на него в унисон. - Я значит полоумная базарная баба? – вернулась я к нашему скандалу. – Ах ты тварь неблагодарная! Залепила я ему звонкую пощечину и тут же получила от него ответную оплеуху. Купер попятился к выходу, держа в руках сковородку. - Ты… ты ударил меня. Кажется, я начала терять над собой контроль и опять треснула его ладонью по щеке. Алекс, молча, хлопнул меня по щеке и моя голова чуть не оторвалась. Это была последняя капля. Я кинулась на него с кулаками, но он поймал мои руки и с силой оттолкнул назад, а я, потеряв равновесие, грохнулась на пол. Вскочив на ноги, я опять кинулась на него, и в этот раз он просто схватил меня за правую руку и, отступив в сторону, отправил меня в короткий полет через обеденный стол прямо головой в холодильник. Когда из моих глаз посыпались искры от удара, я потеряла последние силы на физическое сопротивление и медленно поднялась на ноги. Алекс приблизился ко мне и опять наотмашь ударил меня по лицу. А я, стерев с разбитой губы кровь, больше не могла сдерживать свою силу Альфа. Купер был прав, что удалился из столовой. Стены задрожали от наполнившей комнату энергии, я расставила руки и закрыла глаза, а по моему обнаженному телу принялись метаться маленькие молнии. Гнев затопил мой разум, и теперь меня ничто не могло остановить, королевская кровь закипела в моих артериях и венах и, открыв глаза, я увидела, как Алекс с ужасом в глазах медленно пятится от меня к двери. - Черт, Алиса, - бубнил он. – Успокойся, прошу тебя. Это Купер мне посоветовал разозлить тебя, чтобы ты научилась контролировать свою силу и эмоции. Только успокойся, умаляю. Это я, твой любимый Алекс. Слышишь? - Ты ударил меня! – от моего голоса завибрировал воздух. – Как ты мог? – медленно пошла я за ним. – Мне ведь больно. Почему ты это сделал? - Я думал, что это тебе поможет, - оправдывался он. – Купер так говорил. Он просил разозлить тебя. Но ты никак не поддавалась, и я ударил тебя. Прости, пожалуйста, Алиса. Мои кисти вспыхнули, и огонь перекинулся на все тело. Температура подскочила до трех сот градусов, а Алекс закрыл свое лицо от исходящего от меня жара и продолжил, пяться задом к спасительной двери. Мама говорила мне, что это опасно, что когда происходит самовозгорание, сознание туманится. Начинаешь плохо воспринимать окружающую обстановку, трудно контролировать эмоции. Но я была совершенно спокойна и, тем не менее, я продолжала гореть и стремительно набирать температуру. Она уже приблизилась к четыремстам градусам, а мне было все мало и мало. Это как наркотик, он медленно убивает, ты понимаешь это, но не в силах остановиться. Тупые наркоманы просто не знают, что назад дороги нет и, попробовав один, два, три раза думают, что в любой момент могут прекратить принимать яд. Я сама принимала их и знаю, что это такое. Но смогла вовремя остановиться. Моя мама помогла мне, а теперь ее нет рядом, и мое тело полыхает смертельным огнем, а я не знаю, как это остановить. - Алекс, уходи. Я потеряла контроль. Я могу убить тебя. Слышишь? Уходи немедленно. Как можно дальше я боюсь. Каменная плитка под моими босыми ногами раскалилась и начала трещать. Температура перевалила за отметку в шестьсот градусов, а комната поплыла перед моими глазами, словно я смотрела на нее сквозь пламя костра. Алекс застыл в дверях и смотрел на меня не в силах помочь. - Уходи, - простонала я, опустившись на колени. – Скорее Алекс, уходи. Я не могу это остановить. Пусть Купер позвонит маме. Пусть она приедет скорее. Мне страшно. Теперь я чувствовала, что мне становится трудно дышать, мне тяжело сохранять рассудок. Мысли спутались и принялись метаться в голове с невероятной скоростью. И проклятая температура повышалась и повышалась. Отметка в тысячу градусов проскочила со скоростью экспресса. Каменный пол растрескался, и сидя на коленках, я уперлась руками в него. Комнату охватило яркое пламя, мебель вспыхнула, словно бумага. На платформе начался пожар. Мне было страшно, и я искала в своей памяти способ остановить пламя. Но ничего не могла найти и просто горела. Когда я поняла, что мне пришел конец, и смирилась с мыслью, что скоро умру в комнату, ворвалась мама. Ее одежда моментально сгорела, и она тоже загорелась, синим пламенем. Теперь в обугленной столовой полыхали два ярких факела. Она кинулась ко мне и, обняв, прижала к себе. - Алиса, девочка моя, - принялась она причитать. – Тебе нужно успокоиться. Ты можешь сгореть. Температура уже выше полторы тысячи градусов. Ты слышишь меня? - Мама, Алекс меня ударил, - простонала я сквозь гул огня. – Он ударил меня. Мне было больно. И тогда я загорелась. Я хотела убить его. А теперь я не могу остановить огонь. Что мне делать? Мне тяжело дышать. Я задыхаюсь. - Ты сожгла весь кислород в трех отсеках, - ответила она, гладя меня по спине. – Я прибыла на платформу, как только мне позвонил перепуганный Купер. И прошла к тебе через шлюзовой отсек. Успокойся, я уже здесь. Все хорошо. Тебе нужно расслабиться. Не бойся. - А Алекс? Он успел выбраться? Я не убила его? - Нет, не убила. Но он немного обгорел и Купер его сейчас лечит. Борись со своим страхом, успокойся и постарайся расслабиться. Я рядом и ничего страшного не произойдет. Мы сидели на коленках друг перед другом, и мама обнимала меня, нежно гладя меня по спине. Я ощущала ее запах, и он меня успокаивал. Кажется, огонь постепенно останавливался, и температура повисла на отметке тысяча градусов. Моя мама прекратила мое бессмысленное горение, и теперь она начала снижать температуру. Я следила за ее действиями и она, раскрыв для меня свое сознание, шаг за шагом показывала мне, что и как нужно делать. В первую очередь необходимо побороть гнев, потом нужно понять, что возникший на его месте страх порождает остальные неверные чувства такие как отчаяние, злоба и желание продолжать гореть. - Огонь - это не выход из положения, - объяснила она мне. – Нельзя искать спасения от своих чувств в огне, наркотиках, алкоголе, даже секс приносит лишь временное наслаждение, - улыбнулась она, глядя в мои глаза. – Алиса, нельзя убегать от самой себя, - мама взяла мою голову ладонями и поцеловала меня в лоб. – Эта гонка бессмысленна. Понимаешь? Сегодня ты горишь и пытаешься с помощью огня заглушить свою боль, завтра ты начнешь принимать наркотики, потом пить, не выходя из запоя. Но это самообман. Это медленная смерть. Я прошла через все это и поверь мне, от этого мне было еще хуже. Я сама по ночам рыдаю в свою подушку, разрывая свое сердце в клочья. Я ненавижу свою жизнь и проклинаю тот день, когда я родилась. У меня не было никого, кто мог бы мне помочь, объяснить мне, почему мне так больно. И я искала свою смерть пятьдесят лет. Я дралась, меня били и насиловали, я кидалась под пули, умирала три раза и меня снова воскрешали. Словно белка в колесе, я бегу по кругу не в силах вырваться из него. Но я не хочу, чтобы ты тоже страдала из-за этого. Господи, Алиса, я безмерно люблю тебя и готова пройти все круги ада только чтобы ты была счастлива, и не испытывала боли. Я исполню любое твое желание, только чтобы тебе было хорошо. И я понимаю, что подобное самопожертвование тоже глупо, но я люблю тебя, и твою сестренку больше собственной жизни. Вы для меня словно долгожданный луч солнца среди черных туч. Пожалуйста, не обижайся на меня, когда я сержусь, я стараюсь быть справедливой и рассудительной, но мне тяжело. Я не богиня я обычная женщина просто я стараюсь выжить и очень сильно хочу, чтобы в этой гребаной Галактике наступил уже этот гребаный мир. Я и не заметила как огонь стих, а моя температура опять тридцать восемь и семь градусов. Все пришло в норму. Мама опять все сделала за меня, но я была ей благодарна. Моя мамочка самая лучшая в мире и я обязательно научусь быть такой как она. Я обняла ее и прижалась сильнее. Это единство Альфа. В этом и состоит наша сила. Мы связаны невидимой нитью, которая крепче любого каната или даже прочнее гравитационного поля солнца, которое удерживает на своей орбите планеты. В дверях появился довольно ухмыляющийся Купер и, положив на пол одежду для нас, скрылся в коридоре. Мама поднялась и, подняв принесенные им джинсы, начала одеваться, а я огляделась по сторонам. «Похоже, столовая канула в лету, - подумала я с грустью». Мебель сгорела, стены обуглились и потрескались, каменная плитка на полу вообще сплавилась с бетоном, а я сидела в маленьком кратере. - Одевайся, - кивнула мама на одежду. – Придется завтракать в другой столовой. Хорошо, что их тут восемь, - улыбнулась она. – Я сейчас бегемота готова слопать. - А это всегда так будет? – спросила я, подползая на коленках к одежде. – Такое чувство, что меня грузовик переехал. И голод невыносимый. Я повалилась на спину и лежа начала натягивать на ноги джинсы. - Да Алиса, так будет всегда, - ответила мама, застегивая пуговицы на своей блузке. – Когда мы горим, наш организм перестраивается на молекулярном и атомном уровне, поэтому теперь ты испытываешь сильную слабость, боль и жуткий голод. Необходимо много углеродосодержащей пищи и некоторое время пока все придет в норму. Ты горела очень долго. - А какую ты максимальную температуру набирала? – посмотрела я на нее снизу и она присев на корточки подала мне точно такую же блузку как была на ней, накрыв меня с головой. – Ну, мне просто интересно как сильно мы можем нагреваться, - пробурчала я из-под блузки, застегивая молнию на брюках. - Я достигала семи тысяч градусов, - потрепала она меня по голове, взъерошив мои волосы. – Но потом лежала пластом часа два не в силах пошевелиться. Я думала, что умру, правда, было жутко страшно. И я тогда была беременна тобой. - Ох, блин, - застонала я, поднимаясь на ноги. – Правда, словно грузовик переехал, все тело болит. - Ты помнишь свою аварию? – придержала она меня, чтобы я не упала и принялась помогать одевать мне блузку. – Ты ведь была беременна, да? - Да мама, - ответила я, опустив голову и пытаясь сдержать слезы. – Прости, я боялась тебе в этом признаться. - А ты понимаешь, что рождение сейчас управляющей Альфа может изменить ход истории? – спросила она, застегивая пуговицы на моей блузке. – Алиса, мы в чужом времени. Мы в прошлом. И даже когда мы догоним свое время, я не могу позволить тебе ассимилировать расу людей. Посмотри на них, они ведь имеют право на свое независимое существование. - Тогда почему ты порабощаешь их? Мама ты захватываешь планету. Разве ты своими действиями не нарушаешь ход истории? Она стояла передо мной и смотрела мне в глаза. Мне вдруг показалось, что я стою перед зеркалом, только в отражении у меня длинные волосы. А потом картинка сменилась и теперь я смотрю сама на себя. Мама показывает мне, как я выгляжу со стороны. Это трудно описать, но вид у меня подавленный, глаза блестят от слез, а разбитая Алексом губа полностью затянулась, и на подбородке остался едва различимый след от кровоподтека. - Мама, ты не ответила мне на мой вопрос. Ты нарушаешь ход истории и порабощаешь людей. Зачем? - Алиса, - заговорила она. – Это трудно объяснить, но когда я собиралась спуститься на эту планету в декабре две тысячи двенадцатого года, Миранда сказала мне, что я научусь слушать будущее. Она говорила, что интуиция – это отголосок одной из способностей Альфа, а так как я императрица, то должна в полной мере раскрыть в себе весь потенциал своей силы. - И ты теперь слышишь, что в будущем все люди рабы? – спросила я недоумевая. – Они что, правда, все до одного принадлежат тебе? Это сумасшествие, мама. - Я знаю, Алиса, в это трудно поверить, но это так. Я прошлась по обгоревшей столовой и повернулась к ней. - Мама, я не могу в это поверить. Это невозможно. А как же тогда независимое существование? Это что просто бла, бла, бла? И как ты будешь ими управлять? - Нет, они станут независимы, просто я пока не знаю когда. Я не слышу будущее, я просто чувствую, что то, что я делаю правильно. - Но мама, - всплеснула я руками. – Как ты можешь быть уверена в этом? Это ведь просто твои чувства. - Алиса, я императрица, пожалуйста, не забывай этого, - наставила она на меня указательный палец. - Мы правили великим народом Альфа. Ты сама королева и в тебе есть все необходимые для этого знания и сила. Я не могу запретить тебе ассимилировать твой народ. Я лишь пытаюсь объяснить тебе, что я не совершенна. Я не богиня и не правительница. Я могу сорваться и повести наш народ в очередной кровавый поход. А это будет значить, что история вернулась на свой порочный круг, опять будут войны, ассимиляции, великая чума вырвется из ящика Пандоры и надежда займет ее место. Мы погубим сами себя. Вспомни, что случилось, когда Жнецы взбунтовались, в тебе ведь есть вся моя память. Миллион лет они уничтожали всю жизнь в Галактике и им совершенно наплевать кто перед ними ребенок или старец. Я взываю к твоему разуму и прошу понять меня, ведь если я отдам приказ, никто не сможет его ослушаться, а если этот приказ будет ошибкой, то мы все опять погибнем. А я не могу допустить этого я люблю тебя и Камилу и мне невыносимо больно осознавать, что я могу жить намного дольше вас. Несмотря на то, что ты была беременна я, отпустила тебя в прошлый раз и отпущу сейчас, как только ты попросишь. Но я очень сильно боюсь, того, что ты можешь наделать непоправимых глупостей. И это не потому, что ты глупая, а потому, что ты слишком эмоциональная. Научись смотреть на вещи с разных сторон, научись контролировать свои эмоции и слушать свой разум. Тогда ты станешь великой королевой могущественного народа. Я подошла к ней и обняла ее. - Я буду стараться. Я люблю тебя и полностью доверяю тебе. Если ты говоришь, что люди сейчас должны быть твоими рабами, то пусть так и будет. Я смирюсь с этим, обещаю. А сейчас пойдем, съедим по бегемоту, - отстранилась я от нее и улыбнулась ей. – Я так голодна, что, правда, готова его съесть. Мы обнялись и направились в столовую в блоке «D». Завтрак протекал в молчаливой обстановке. Мама прибыла на платформу с каким-то военным, и видимо он был очень высокого звания. Лет шестьдесят на вид, лысый и с маленьким пузом. Он расплылся в улыбке, когда увидел нас, но тут, же замялся, переводя взгляд, то на маму, то на меня. Так и пил свой кофе, пытаясь найти между нами хоть одно отличие кроме стрижки. Алекс действительно не сильно пострадал, но его правая рука была перевязана от кисти до локтя, а вот подлый Купер постоянно ехидно улыбался. Я скривила ему кислую мину, когда он в очередной раз глянул на меня и Купер опять расплылся широченной улыбкой. - Алиса, ты простила меня за то, что я тебя ударил? – спросил меня Алекс, касаясь своей ногой моей ноги. – Ты ведь не злишься? Я глянула на него и отставила свои ноги подальше. - Только тронь меня еще раз, - зашептала я ему в ответ. – Я тебя сожгу заживо. Понял? - Так, дети, - обратилась к нам моя мама. – Вы уже позавтракали? Идите и приводите в порядок последствия своего погрома. - Но мама, - попыталась возразить я. – Там нужно ремонтировать всю комнату пожар был жуткий. - Алиса, забери своего друга и иди, погуляй. Мне нужно поговорить с генерал-лейтенантом ВВС, - сказала она мне на языке Альфа. - Хорошо мама, я поняла, - ответила я ей на этом же языке. Поднявшись из-за стола, я взяла за руку Алекса и потянула его к выходу. - Пойдем, - зашептала я ему. – Маме нужно заниматься делами. Мы вышли в коридор и поплелись гулять по комплексу. Зашли в бассейн, в зал трехмерного кинотеатра, в комнату виртуальных игр и вышли к открытой смотровой площадке. Здесь огромное двадцати метровое окно открывало вид на унылый подводный пейзаж. Я прислонилась спиной к нему, и сползла на пол, обхватив свои ноги. Свет в этом помещении был слабый, и сквозь километровую толщу воды было видно поверхность океана. - Алиса, - позвал меня Алекс. – Почему ты все время споришь с Эллис? Словно между вами идет холодная и напряженная война. Он присел рядом лицом к окну и принялся разглядывать дно. - Она моя мама, - пожала я плечами. – Мы обе наделены всякими способностями. Иногда я воспринимаю ее как собственное отражение. Иногда я ее просто не понимаю, а иногда она не может понять меня. Думаю, это из-за того, что у меня переходный возраст и во мне совсем недавно проснулась моя сила. Я не знаю, как ей правильно управлять, мне не хватает опыта. Уткнувшись подбородком между коленок, я принялась разглядывать свои пальцы на ногах. - Даже лак сгорел, - пробурчала я. – Опять придется красить ногти. - И кольца сгорели, - буркнул Алекс. – И цепочки на ноге и талии. Наверное, где-то в обугленной столовой остались несколько золотых пятен. - Это ерунда, - вздохнула я. – Золота у меня полно. И платины полно, и иридий, и палладий, - принялась я задумчиво перечислять. – И даже контейнер с нулевым элементом стоит на складе в этой платформе. Только вот от всего этого добра как-то не очень хорошо. Ну не могут все эти вещи заполнить пустоту в моем сердце, словно там дыра какая-то. - А что у тебя за татуировка была вдоль всего позвоночника? – спросил он вдруг. – Какие-то символы. - А разве ее теперь нет? – глянула я Алексу в глаза. Он подсел ближе и, задрав мою блузку, глянул на мою спину. - Нет, она осталась, просто стала немного ярче. Ну, в смысле она теперь вообще угольно черная. Что она означает? - Это печать королевы, - тяжело вздохнула я. – Она у меня с рождения и там говорится что-то типа, «Высшая форма жизни приняла Высшую власть и теперь она Высшее существо, но она все равно крохотная жизнь в великой Вселенной». Это мой родной язык. А татуировка должна мне напоминать, что я, несмотря на всю свою силу и власть остаюсь лишь крохотным комочком жизни в великой Вселенной. А вот у Камилы такой татуировки нет. Она свободна от печати. - Кто такая Камила? – спросил он, поправляя мою блузку. - А, - качнула я головой. – Не обращай внимания, просто мысли вслух. Мы, молча, сидели и размышляли каждый о своем. Алекс иногда тяжело вздыхал, а я просто закрыв глаза, думала о своей жизни. Как мне смириться с мыслью о том, что я потеряла ребенка? Как мне понять то, что говорит мне мама о рабстве человечества? И то и другое просто никак не укладывалось в моей голове. А тут еще и проклятый зов моей крови никак не давал мне покоя. Иногда я просыпалась по ночам и плакала, ощущая боль и страдания людей. Это впервые произошло, когда мне было семь лет, и я тогда так испугалась, что мама успокаивала меня часа четыре. Она говорила, что я должна пропускать все чувства сквозь фильтр своего сознания. Не принимать ничего близко к сердцу, просто представить себе, что я смотрю телевизор и переключить другой канал. Это было сложно сделать, но я справилась, и теперь это происходит намного реже. А еще когда я изучала от нечего делать астрологию мне в голову запала одна навязчивая мысль, что с двух тысячного года началась эпоха Водолея и в эту эпоху люди должны будут совершить огромный скачек в развитии. Я чуть с ума не сошла от счастья, что кто-то когда-то очень, давно сумел просчитать все это и вывести формулу, согласно которой человечество обретет коллективный сверхразум. Разве это не являлось неоспоримым доказательством того, что люди будут ассимилированы и станут возрожденным народом Альфа? Целых два года я атаковала маму разными доказательствами и приводила ей кучу всевозможных фактов, которые указывали на правильность моего решения. Но она с легкостью разбивала мои теории в пух и прах. И теперь я понимаю, что для этого у меня есть тысяча лет, ни к чему лететь сломя голову и разбивать свои коленки. Если моя мама воскресла после миллиона лет забвения и если я родилась, то человечество в любом случае получит все мои знания и силу народа Альфа. Я просто подожду этого момента. - Алиса, - позвал меня Алекс, легонько качнув за плечо. – Ты спишь? - Фух, - встрепенулась я. – Похоже, задремала. Здесь так тихо и спокойно. Мне нравится тут сидеть. С детства люблю эту площадку. - Ты часто тут бывала? - Четыре раза. Я легла на спину и принялась разглядывать через окно далекую поверхность океана, где сквозь толщу воды пробивались солнечные лучи. Они не проходили сюда, а рассеивались в воде, создавая прекрасные картины, которые будоражили воображение. Алекс нежно гладил меня по плоскому животу, и я закрыла глаза от удовольствия. - Почему ты выбрала именно меня? – спросил он в полголоса. – Ты умная, богатая, безумно красивая, и к тому же королева со сверх способностями, - он хохотнул и я, открыв глаза, посмотрела на него. – Помнишь, как я потерял дар речи и минут пять заикался, приглашая тебя на свидание? - Даа, - протянула я. – Такое трудно забыть. «Алиса… ну… ты… мне типа нравишься. Может…, это… ну… типа… ты хочешь пойти со мной… ну… в кино»? Меня просто бесило твое «ну» и «типа». - Ты же согласилась. - Согласилась, - вздохнула я, и заложила руки себе под голову. Алекс расстегнул на моей блузке пуговицы и провел пальцем от шеи до пупка. Я мурлыкнула и он повторил. Все-таки здорово, что он рядом со мной. Здорово, что между нами нет никаких секретов, Здорово, что мне больше не нужно ему врать. Вот только сказать ему о том, что я по своей собственной глупости потеряла его ребенка я никогда не смогу. Это так и останется моей тайной и моей болью. Спустя неделю мама опять уехала, а мы остались на платформе. Время потекло быстрее и у меня появились новые заботы. Теперь я работала с Ритой, так как мой бизнес расширялся, а я не могла контролировать его со дна Атлантического океана. И я теперь изматывала себя тренировками своего сознания. Училась контролировать эмоции и силу, пару раз опять устроила пожар, но сама смогла погасить свое пламя. Я радовалась как маленький ребенок, когда огонь утих, а температура опять достигла нормального значения. И вот так совершенно не заметно пролетел год. А на мой день рождения мама разрешила мне покинуть платформу, чтобы я смогла как следует отдохнуть и мы с Алексом улетели в Нью-Авалон, где праздновали мое девятнадцатилетие целых три дня. Потратили пятьдесят тысяч долларов. Накупили себе всякой одежды, разного ненужного хлама вроде навороченных велосипедов и разных тренажеров. Я дорвалась до свободы и была счастлива, что могу делать все, что мне захочется. Огромные магазины, ночные клубы, а с маминой клубной картой я могла попасть в любой из тысячи. В общем, мы повеселились на славу и когда измученные и уставшие вернулись домой то проспали еще пару дней. А потом мама опять заперла нас на подводной платформе, где начались упорные занятия и работа. Дни снова полетели с немыслимой скоростью. Мама создавала свои сети, играла с политиками в собственные и порой жестокие игры. Иногда она сама принимала участие в кровавых зачистках. Борьба с терроризмом, захват стратегических ресурсов, подчинение национальных руководителей и лидеров. Когда она возвращалась домой, от нее исходил жуткий запах смерти, и меня начинало трясти от этого. Мне было страшно представить, что испытывали те, кто оказывался между ее молотом и наковальней. Она исключила все свои чувства и превратилась в настоящую машину смерти. Думаю, что она пыталась убежать от каких-то своих глубоких переживаний и топила свою боль в чужой крови. Хотя несколько раз, когда я работала ночью в своей комнате, я слышала через стену, как она тихо плачет. Мне становилось больно, и я закрывала ладонями свои уши и, уткнувшись в свою подушку, тоже начинала рыдать. Я в полной мере ощущала ее страдание, как она терпит пока раскаленный нож, режет ее сердце, оставляя на нем очередной шрам. Но она никогда и никому не показывала, что ей больно, ни одна живая душа кроме меня не видела ее слез. Моя мама была женщиной со стальным стержнем внутри, который никогда и ни перед кем не гнулся. Поэтому я все сильней и сильней любила ее и старалась во всем быть похожей на нее. Она была тем лидером, за которым все чувствовали себя как за каменной стеной. С легкостью подчиняя себе волю любого, она лепила из людей все, что ей вздумается и они, словно пластилин принимали нужную ей форму. И постепенно я становилась такой же, как она. Алекс настаивал на том, чтобы мы поженились и переехали в Нью-Авалон. И в две тысячи сороковом году, когда мне исполнилось двадцать семь лет, я уговорила маму отпустить нас. Она подарила нам огромную квартиру в пентхаусе в одном из гигантских небоскребов «Зеленого квартала» и мы, сыграв свадьбу, переехали. Алекс устроился на работу в строительную компанию, а я построила уже четвертый свой перерабатывающий железную руду автоматический комбинат. И нам казалось, что жизнь прекрасна. Мы работали, отдыхали, и время постепенно продвигалось вперед. Компания «ЛиарЭлли» все время держалась в тени, а «Плеяды» набирали обороты и к концу две тысячи пятьдесят третьего года они насчитывали больше миллиона сотрудников. Это были самые огромные предприятия, фирмы, заводы и научные институты. Мы с мамой запустили международный проект по освоению Луны, и пришлось здорово потрудиться, чтобы руководить данным проектом и чтобы никто не знал, откуда растут ноги. Я предлагала ей оставить завершенный комплекс себе, но мама отказалась, говоря, что его нужно построить, а потом отдать людям. Похоже, что она начала постепенно отпускать свои тиски и просто подталкивать правительство разных стран на различные «подвиги». И хотя все ресурсы планеты принадлежали компании «ЛиарЭлли» мама все чаще шла на уступки и некоторые страны начали оживать. А вот Алекс все сильнее начал давить на меня. Он хотел, чтобы я родила ему ребенка, и просто изводил меня до умопомрачения. Я прекрасно помнила о предупреждении мамы, и ни капли не сомневаясь, что она исполнит свое обещание, объяснила Алексу, что я не могу забеременеть и родить. Честно говоря, я и сама боялась, что смогу залететь, тогда родится управляющая Альфа и ассимиляция станет неизбежной. Тогда он принялся таскать меня по различным врачам и клиникам покупать мне всякие лекарства и через пять лет предложил усыновить или удочерить кого-нибудь. Я отвергла эту мысль сразу, и мы так поскандалили, что я все бросила и переехала обратно в наш особняк в Майами. Мама приняла данную новость совершенно спокойно и даже не спрашивала, почему я приехала. Там я прожила до две тысячи шестьдесят восьмого года, и мы с мамой передали все права по Лунной колонии правительству США. Мама даже настояла на том, чтобы ее назвали «Армстронг» в честь первого американского астронавта высадившегося на Луне. А через год поселение официально открыли. Мы праздновали дома и здорово напились по этому поводу, у меня потом неделю было не рабочее настроение. А маму вдруг поперло на учебу и она поступила в Калифорнийский университет. Я так смеялась, когда она мне рассказала, что подала заявление на поступление и указала в своей анкете, что ей двадцать лет, что чуть из кресла не вывалилась. «Императрица Эллис Шепард в восемьдесят девять лет решила получить высшее образование, - хохотала я. – Женщина, которая поработила планету Земля неуч. Ну, ты даешь мама». Она немного поворчала и когда рассказала мне, как она сдавала экзамены, я впала в истерику. Она даже испугалась и принялась успокаивать меня. А я уже просто не могла остановиться, и когда меня отпускало, то перед глазами возникала чудовищная картинка, как мама объясняет какому-то там профессору, что она прошла тест Айзенка на уровень интеллекта IQ всего за пять минут и ее результат выше максимального, а это значит, что ее интеллект превышает сто восемьдесят. А потом мама смотрит на него непонимающим взглядом и выдает грандиозную фразу: «Как с помощью тупых и абсолютно идиотских заданий можно определить, насколько человек умен»? Нет, этот день я никогда не забуду у меня, потом даже живот болел пару дней. В общем, первый свой диплом не военного образца мама получила уже через год. А потом диссертация, научный проект по реактору холодного синтеза, который уже давным-давно работал и обеспечивал семидесяти миллионный Нью-Авалон энергией. И она опять поступает в этот же университет, только на другой факультет. Правда вот кто-то откопал в архивах мое дело и, сравнив даты и фотографии начал ставить маме палки в колеса, правда, этого кого-то через неделю почему-то объявили в федеральный розыск, и только мне было понятно, почему этот кто-то куда-то потерялся. Мама быстренько переделала мои данные и продолжила ломать гранит науки о головы преподавателей и профессоров, обрушивая на них такие формулы, что иногда я сама чесала свою макушку, глядя на них и боясь даже предположить каким образом их можно решить. К середине две тысячи сотого года мама успела уже получить двенадцать дипломов. А в это время Алекс подал документы на развод, и когда я приехала в Нью-Авалон, то поняла, почему мама просила меня не встречаться с людьми и не выходить замуж. Тот, которого я когда-то любила, был восьмидесяти семи летним стариком, а я ни капли не изменилась. Это было больно. Я смотрела, как он входит в зал суда, опираясь на трость, его лицо было покрыто морщинами, и когда я обняла его, то не сдержала слез. Ну, а когда я вернулась, меня поджидала еще одна неприятная новость. Купер скончался. Он был мне вместо отца, и я иногда называла его папой. Несмотря на то, что мама сделала его пользователем, наниты не могли остановить старение, и он и так прожил намного дольше остальных. Через месяц ему было бы сто двадцать лет, и мы собирались отмечать этот юбилей. Но он не дожил. Те, кого я знала с детства, начали умирать один за другим, и мама решила больше никого не брать на работу в дом. Мама уже не участвует в научных разработках, и колония на Марсе строится Европейским Космическим Агентством, хотя при финансировании компании «ЛиарЭлли». Спустя пять лет умирает Алекс и я, похоронив его, запираюсь в полном одиночестве в подводной платформе. Есть совершенно не хочется, в комнате, где мы с ним когда-то жили и резвились, стоит его запах и это меня убивает. Я постоянно рыдаю и извожу себя голодом, а через три месяца я падаю от слабости возле огромного окна на смотровой площадке, и наниты отключают меня, переводя мое тело в глубокий сон. Но мама находит меня и помещает в капсулу с питательным раствором, а еще через месяц выводит меня из летаргического сна и начинает выхаживать. Я вспоминаю, как она мне когда-то показывала тех, кого потеряла и меня опять накрывает волна отчаянья. Жить больше не хочется, и моя депрессия продолжается до две тысячи сто двадцать пятого года. Мама постоянно сидит со мной и пытается разделить мою боль, а я никак не могу прийти в норму. Но постепенно я восстанавливаюсь, и сила опять наполняет мою кровь. Я беру на себя научное и военное подразделение «Плеяд» и приступаю к работе. Пытаясь отвлечься от своего состояния, я начинаю дергать за ниточки, и ко мне начинают стекаться все отчеты о проделанной ими работе. Много приходится восстанавливать и я, встречаясь с высшими чинами, вхожу в курс всех дел, теперь мимо меня и муха не пролетит не замеченной. Секретные документы ложатся мне на стол, и только когда на них появляется моя печать, они попадают к президенту. Так было и в этот раз. - Мисс Т’сони, - постучал в бронированное темное стекло моего лимузина полковник Гаррисон. – Разрешите? - Даниель, - позвала я водителя. – Пусть полковник сядет. Он выскочил из автомобиля и открыл дверь полковнику и тот быстро юркнул внутрь. - Мисс Т’сони, как хорошо, что я вас встретил. - Нет, - оглядела я его. – Это плохо, что вы меня встретили. Ваша карьера может рухнуть как карточный домик. Чего вам нужно? - У меня есть отчет о раскопках в Квебеке. Думаю, вам стоит на это взглянуть. Они там, что-то грандиозное раскопали. - Пусть закопают обратно, - огрызнулась я, просматривая беглым взглядом содержимое увесистой папки. – Когда это к вам попало? – глянула я ему в глаза. - Неделю назад, - ответил он. - И вы до сих пор молчали?! – равкнула я на него. – Что было вывезено с раскопок?! - Только какой-то контейнер, - сжался полковник. – Он в Шайенне. Отчет от биологов будет только завтра. Я могу переслать вам его в электронной версии. - Все, спасибо за информацию. Я свяжусь с вами позже. Полковник открыл дверцу и выскочил из машины, а когда дверца закрылась, я кинулась к телефону и набрала мамин номер. - Мама, - срывающимся голосом позвала я ее, когда она взяла трубку. – Я в Пентагоне. Только что мне принесли информацию с раскопок в Квебеке. Военные раскопали «Радиант». Они вытащили саркофаг и он сейчас в Шайенне, а тело Мелисы отдали на изучение какому-то генетику. Его фамилия Куинс. Мама, думаю, что пора запустить программу «Эпоха Водолея».