Понимание.

Нервно прикусываю ноготь на своём большом пальце и смотрю в бездонную темноту экрана, что очень смешно. Ты только что раздавила всю нашу историю: тебя не принуждали и сначала я была спокойна, а как только моё терпение подошло к концу — и, кстати, я этого никогда не хотела — ты взяла ножницы и по своей воле перерезала все пути, через которые мы могли пройти худо-бедно, но вместе. И, знаешь, я невероятно злюсь — честно говоря, я в крупнейшем шоке. Я зла на тебя, понимаешь? Но, что забавно, даже с желанием придушить тебя со своими мелочными истериками, ко мне приходит мысль. Что мы никогда не могли друг друга понять. Ни в пятом классе, когда я вымещала на тебя всю свою злобу скопленную дома, ни в студенческие годы, когда ты демонстративно пыталась склонять меня к извинениям своими наигранными обидами. Ни сейчас, когда между нами ничего не осталось, кроме шёпота детских и беззаботных времён, и, увы, ко мне пришло осознание — они таковыми никогда не являлись. Купаясь в своих иллюзиях, я всё вспоминаю. Шёлковые волосы, которые при малейшей влажности превращались в беспорядок на голове. Её родинку под пухлыми губами, которые то и дело содрогались от смеха над моими нелепыми шутками. Глаза, взгляд которых придавал мне сил двигаться дальше, сметая всё на своём пути. Даже когда она просто смотрела на меня, моя жизнь — нет — я становилась лучше. По крайней мере я любила так думать. Спустя десять лет я всё ещё думаю, но уже без прежней любви. Общее счастье кануло в наших сердцах и ты об этом даже не вспоминаешь. Хоть я и знаю, что ты тоже по мне скучаешь, мне всё равно будет удобнее обвинять тебя в эгоизме и безразличии. И я знаю, что ты поняла бы, о чём я говорю. Хотела ли я когда-нибудь понять твои обиды? Или всё, что у меня было — это гордыня, засевшая в моих лёгких и твои руки, сквозь которые болезненно текло наше детство? Но я хочу, чтобы ты знала. Я хотела.