Оборванные крылья

— Да ты сам не свой с того вечера! — воскликнул Вирр, протирая своего коня. — Не понимаю, и чего ты так завёлся… — Я же уже объяснил тебе всё! — с досадой воскликнул Кьяк. — Да про ту ночь я всё понял, — отмахнулся беаст, не отвлекаясь. — Прошлый твой визит в это место был настолько запоминающимся, что ты никогда о нём не рассказывал, — потешаясь над другом, мрякнул Вирр. — Как по мне, так все твои волнения беспочвенны. Мало ли со сколькими мужчинами она ещё спала, м? Не твой это может быть ребёнок. —… А если мой? — помолчав, спросил Кьяк, скрещивая руки. — И что с того? — вопросом на вопрос ответил беаст. — На тебя же его никто не вешает. — Я всё подсчитал, — то ли себя, то ли друга стал убеждать Кьяк. — По датам всё сходится! Если этому мальцу сейчас восемь-девять лет, то это точно мой! — Я тебе уже который раз повторяю, — недовольно зашипел Вирр, уже начиная заводиться. — Она могла спать с кем угодно, так чего сразу твой? Кьяк не ответил. Мысли о незнакомой ависте, которую он неожиданно встретил спустя девять лет, не давали ему покоя. Это было утро следующего дня. Кьяк за завтраком рассказал Вирру о встретившейся ему девять лет назад незнакомой ависте, о ночи и о вчерашней матери, которая и является той самой авистой. Мальчишка, продававший вчера сидр, слонялся по таверне и помогал разносить блюда. Почти всё утро Кьяк с Вирром потратили на то, что рассматривали шустрого мальца. Поначалу беаст относился к догадке ависта скептически, с присущим ему юмором, не веря в его доводы, но спустя почти час обсуждений и вглядываний, уже даже он готов был признать, что у юнца есть общие с Кьяком черты лица. Кьяк же подметил не только их, но ещё и общую окраску оперения, пусть немного и различающаяся в цвете. Утром мать мальчика они не видели, но Вирр проявлял к её персоне всё своё кошачье любопытство, хотя раньше авистами не интересовался. — И всё же… — продолжил Кьяк, вздыхая. — Ты никогда не думал, что у тебя могут быть родные дети? — Они наверняка есть… где-нибудь, — ответил Вирр. — Но я как-то никогда не горел желанием с ними увидеться… а вот с их матерями, — двусмысленно промурчал беаст. Кьяк не мог не усмехнуться шутке товарища. И всё же сейчас эта шутка приобрела более яркий окрас. Он уже некоторое время задумывался о своём будущем, о своей жизни, а тут вдруг, словно рок судьбы, ему встречается кто-то, кто может быть ближе всех. Да и то это ещё не точно. Кьяк рос без кровной семьи. Семьёй ему стала гильдия, которая приютила и вырастила его. Он не мог отрицать своей эмоциональной связи со всеми братьями, но всё же сейчас его одолевали сомнения и невиданные ранее чувства. Сам же он никогда не представлял себя в роли отца или любящего мужа: слишком эти роли были чужды ему. Пока Кьяк раздумывал, из таверны выскочил мальчик-авист. Он подбежал к поленнице и взял пару больших брёвен, после чего потащил их в дом. Кьяк пристально наблюдал за ним, пока Вирр, закончивший со своей лошадью, не прервал его думы: — Если тебе так неймётся, то поговори со своей «высшей авистой», — изобразил голос друга Вирр. — Может там чего понятнее станет… а может она и постель тебе согреет. Эй, мальчуган! — беаст окликнул мальчика. Идея была неплохая, в любом случае Кьяк ничего не терял. Тем более ему было интересно узнать историю женщины, ведь в первую их встречу у неё были большие и красивые крылья. Мальчик кивнул двум мужчинам и поспешил занести свою ношу внутрь, а после выбежал во двор, спеша к посетителям. — Ну-ка, желторотик, как тебя звать? — начал Кьяк. — Теру, господин, — немного запыхавшись, ответил птенец. — Теру значит… Теру, окажи нам услугу и позови ту женщину, которая вчера заступилась за тебя перед беастом, — попросил Кьяк, разглядывая мальчика вблизи. — Это ведь была твоя мать, верно? — Верно, господин, — кивнул Теру. — Но прошу прощения, моя матушка сейчас очень занята, но я могу Вам помочь или Вы можете обратиться к хозяйну, Хастрелу, — отрепетировано ответил Теру, видимо ему часто приходилось отвечать на подобного рода вопросы. — Так… — Кьяк потянулся за своим кошельком и вынул оттуда два медяка. — Я дам тебе две медные монеты, если ты скажешь своей матери, что её желает видеть мужчина под именем Кьяк, — подумав, мужчина добавил. — Скажи ей, что мы встречались девять лет назад. Теру заколебался. Нежданная награда была так близко, но стоило ли на это вестись? И всё же малец не выдержал: — Сначала оплата, а потом услуга, — деловито ответил Теру. — Само собой, — улыбнулся Кьяк, мысленно хваля мальчика за сообразительность. — Ну-ка, подставляй лапку. Кьяк отдал в протянутую ладошку две медных монеты. Теру сжал их и кинулся в таверну. Вирр, стоявший рядом, ударил хвостом об землю. — Знаешь, а вот сейчас я увидел невероятное семейное сходство, — вынес вердикт беаст. — Именно в тот момент, когда он попросил оплату вперёд. Кьяк усмехнулся. У него тоже всегда получалось найти подход к особенно трудным заказчикам, договорившись на выгодную для себя сделку. Кьяк припомнил Вирру, как они по юношеству могли заговорить какого-нибудь пройдоху и вытрясти из него все средства. За разговором они и ожидали, когда же к ним выйдут. Спустя минут десять, к ним всё-таки вышли, но не ависта, какую ожидали увидеть наёмники, а ульха. Когда Вирр увидел её, он успел шепнуть Кьяку: «Виенна, вторая дочь Хастрела». Виенна была хороша собой и нисколько не уступала старшей сестре в красоте, но веснушек у неё было меньше, чем у сестры, да и вся она была более беленькая, даже рыжие волосы, выглядывающие из-под платка, были более светлые. Кьяк отметил, что насчёт пышной груди Вирр нисколько не солгал, она явно была больше, чем у Маевы. Пусть девушка была и ниже мужчин, было видно, что она настроена серьёзно. Её рыжие бровки были недовольно сведены, глаза смотрели хмуро. Подойдя к притихшим мужчинам, она, скрестив руки на груди, обратилась: — Что вам нужно, господа? — спросила она с напускным уважением, не стесняясь рассматривая двух наёмников. — Добрый день тебе, красавица, мы мальца посылали, но он, видимо, ошибся, — начал Вирр. — Мой товарищ хотел бы видеть бескрылую ависту, мать Теру… — Нет таких, — прервала беаста Виенна, ещё больше хмурясь. Кьяк и Вирр переглянулись. Беаст пожал плечами, мол, обращайся сам. — Хозяюшка, — начал Кьяк. — Не подумай ничего дурного. Мы люди добрые, ничего дурного делать не хотим, — Виенна прищурено посмотрела на ависта, плетущего красивые речи. — Я ту девушку знаю, встречались лет девять назад недалеко отсюда, хотел бы с ней по старой памяти свидеться. — Нет таких, — повторила она, не доверительно. — Да не бреши! — воскликнул Вирр. — Вчера видели, как она мальчонку защищала от пьяного беаста, как зашвырнула ему в морду кошель. Виенна на мгновение замялась, отводя взгляд, но быстро снова приобрела уверенный вид. — С утра пораньше уехала, — выдала ульха. — Куда? — одновременно спросили мужчины. — Не знаю, — развела руками Виенна. — Не сказала, она передо мной не отчитывается, — мужчины снова переглянулись. — Вы, господа любезные, не лезьте к людям хорошим, тогда ваше пребывание здесь будет благополучным, — девушка развернулась и твёрдым шагом направилась обратно в таверну. — Ха! Ещё и пригрозила… Да, вот это женщина… — мрякнул Вирр, рассматривая уходящую девушку. Кьяк промолчал, переваривая услышанное. Неожиданно Вирр снова заговорил. — Знаешь, я тебе до самого конца не мог поверить, но на такое поведение, — кивнул на дверь, куда ушла ульха, — оставлять без внимания… Видать и вправду тут что-то не чисто, — Кьяк ничего не ответил, задумчиво смотря на дверь.

***

В вечер того же дня последствия их разговора были заметны. В главном зале больше не бегал юный Теру, предлагая гостям выпивку, словно испарился. Вирр и Кьяк не могли этого не подметить. Слишком поведение местных было странным. Маева, вчера не проявляющая к наёмникам интереса, сегодня была особенно говорлива и украдкой рассматривала Кьяка. Вирр предложил поговорить с хозяином таверны. — Будьте здоровы, хозяин любезный, — подошёл Кьяк к стойке Хастрела. — Будь добр, налей-ка мне в эту кружку сидра, а вот в эту пива. Хастрел был ещё вполне крепким мужичонкой, который разливал по кружкам гостей алкоголь из больших бочек. Подошедшего ависта хозяин поприветствовал и, взяв две кружки, стал их наливать. Мужчина не выглядел смущённым или подозрительным, его нисколько не волновал подошедший гость. Пока Хастрел занимался своим делом, Кьяк решил его расспросить. — Хозяин, расскажи-ка, вчера тут бегал маленький желторотик, авист, а сегодня его не видно и не слышно, — начал Кьяк, опираясь на стойку. — Ты случаем не знаешь, где его можно найти? Хозяин повернулся к Кьяку и нахмурился. Явно у Виенны были отцовские глаза, так они были похожи, когда хмурились. Хастрел отставил кружку с пивом и принялся наливать сидр. — А я и не знал, что ависты любят маленьких мальчиков, — наливая алкоголь, произнёс он. — Да ты что?! — возмущённо воскликнул Кьяк, распушив крылья. — Ты не пойми неправильно! Я же не из-за этого интересуюсь, — стал отстаивать свою честь Кьяк. — Авистов не часто встретишь, а тут ещё и не оперившийся малец… Вчера за него заступилась женщина, тоже ависта, стало быть его мать? — Ты и сам уже ответ на свой вопрос знаешь, так чего же у меня вопрошаешь? — закрывая бочку, спросил Хестрел. — Не часто встретишь бескрылую ависту, — давил свою Кьяк. — И такие встречаются, — пожав плечами, покивал хозяин, ставя перед наёмником две кружки. — Так может скажешь где мне эту ависту найти? Или хотя бы её имя? — попросил Кьяк, кладя на стойку оплату за выпивку, а потом, выделив несколько лишних монет, так же положил их, с предложением глядя на ульха. — Я человек честный, мне лишние деньги не нужны, — Хастрел помотал головой и отодвинул монеты обратно к Кьяку. Потом, чуть помедлив, добавил: — Но знаю я, что тут вокруг найдутся те, кто и деньги возьмёт и наболтает лишнего, поэтому скажу тебе имя её. Скель её зовут, но где её искать не скажу. «Скель», — про себя произнёс Кьяк, будто бы смакуя это имя. Он сгрёб монеты обратно в кошель и, взяв кружки, поблагодарил хозяина. Тот махнул рукой, мол, благодарить не за что, и принялся дальше выполнять свою работу.

***

Прошло несколько дней, а выловить мальчонку где-нибудь рядом с таверной Кьяк так и не смог. Разыгравшееся любопытство Вирра стало спадать, он снова начал заводить свою песнь, что надо двигаться дальше. Кьяк же был упрям и хотел довести дело до конца. Всё решило одно утро. Одним ранним утром, Кьяк проснулся раньше обычного. Вирр ещё спал крепким сном. Хастрел и Маева уже хозяйничали внизу, убирая столы. Кьяк кивнул хозяину, который проводил его долгим взглядом, и вышел во двор, где стоял колодец. Он собирался умыться и привести себя в порядок после сна, но, к его удивлению, место рядом с колодцем уже было занято. Со спины Кьяк понял, что перед ним именно та, кого он искал. Скель доставала воду из колодца, переливая её в вёдра. Она была так увлечена своим делом, что и не заметила подошедшего мужчину. — Помощь не нужна? — спросил он, выглядывая из-за спины. Скель громко ахнула и от испуга отпустила ворот. Верёвка быстро закрутилась и снизу послышался громкий шлепок ведра об воду. Скель развернулась и прижалась спиной к срубу колодца, прижимая руки к груди. Увидев кто перед ней, она громко ахнула, хлопая глазами. — Я не хотел испугать, — извинился Кьяк, отходя на несколько шагов назад. — Давай помогут ведро поднять. — Не нужно! Я сама! — воскликнула Скель, резко разворачиваясь обратно и хватаясь за ворот. Ависта начала из-за всех сил вертеть ворот, поднимая ведро. Кьяк подошёл ближе и заглянул в колодец. — Полное ведро хоть? — спросил он, разглядывая поднимающуюся бадью. — Полное, — сквозь зубы ответила Скель. Ведро и вправду оказалось полным. Кьяк притянул ведро к себе и, зачерпнув оттуда воды рукой, умыл лицо. Скель явно ожидала не этого, так что растеряно стояла рядом с воротом. — Я тебе налью новое, — сказа Кьяк, развязывая на себе рубаху. Стянув верхнюю одежду, он вылил воду на себя. Он с силой похлопал крыльями, стряхивая с перьев капли. Скель отошла на несколько шагов назад, прикрываясь руками. Она неуверенно мялась на одном месте, не зная куда себя деть. Кьяк видел это, но стремился растянуть этот момент. Он закинул пустое ведро обратно в колодец. Ворот быстро закрутился, и бадья плюхнулась о водную гладь. Скель хотела снова поднять воду самостоятельно, но Кьяк отодвинул её. У него в разы быстрее получилось докрутить ворот. В этот раз Скель притянула ведро полное воды к себе и перелила его в другое ведёрко. — Спасибо, — буркнула она, хватаясь за два ведра. — Нет, ты уж погоди, милая, — преградил ей путь Кьяк. — В первую нашу встречу ты не представилась. Тебе ведь Скель зовут? — Не твоё дело!.. — похоже ависта не ожидала, что мужчина будет знать её имя, но всё же ответила. Она попыталась вынырнуть у него из-под руки, но Кьяк остановил её крылом. — Дай пройти! — А в первую встречу мы были на «Вы», — продолжил Кьяк. Скель недовольно нахмурилась. — Давай я помогу вёдра донести, — мужчина уже было собрался забрать тяжёлую ношу, но девушка сделала шаг назад. — Не нужно, я всё сделаю сама! — упрямо твердила она. — Я верю, — кивнул Кьяк, но не отошёл с пути. — Мне сказали, что ты уехала… А мальчонка твой где? Спрятала его что-ли? Будто бы вторя его словам, из двери кухни появился маленький Теру. Он выскочил из дверей, видимо собираясь подойти к матери, но, увидев ависта, остановился. Кьяк обернулся, осматривая его. Скель поджала губы и поставила вёдра на землю. — Теру, а ну живо домой! — крикнула Скель Теру. — Иди к Виенне! — Но, матушка… — хотел было возразить птенец, косясь на незнакомца. — Живо! — снова крикнула мать сыну. Теру не решился больше прекословить матери и, пусть и обернувшись, снова шмыгнул в помещение. Скель тяжело вздохнула, скрещивая руки и отворачивая голову. Видимо ей не нравилось, что их раскрыли. Кьяк усмехнулся и снова повернулся к ависте. — Так значит и вправду спрятала… — усмехнулся он. — Я бы ему не навредил. — Да кто ж тебя знает! — раздосадовано воскликнула Скель, ставя руки в боки. — Мало ли что тебе в голову взбредёт! И вообще, не лезь к нам! Появился здесь и давай шуму наводить. Уже должно было стать ясно, что здесь тебя никто не желает видеть! — Скель снова схватилась за вёдра и, отпихнув мужчину со своего пути, разгорячённая направилась в дом. — … Скажи, — немного помедлив, окликнул Кьяк. — Только прошу, не лги, это ведь мой сын, да? Скель замерла на месте, но не обернулась. И без её слов всё было предельно ясно. Её плечи немного опустились. Кьяк рассматривал ровную спину, где раньше были большие и красивые тёмные крылья. Что же произошло? Кьяк не мог ответить, но точно знал, что и его вина в этом есть. Почему-то сейчас уверенность пропала и у Кьяка. Они стояли в тишине, каждый собирался со своими мыслями. Кьяк уже после встречи с Виенной знал, что Теру его сын, но, казалось, что сам неосознанно отрицал это. Сейчас же это уже никак нельзя было отрицать. Он никогда не задумывался о своём кровном отце — бессмысленно это было. Не важно кем он был: стражником, фермером, мастером, торговцем или даже наёмником. Кьяк был ему не нужен, так, последствие одной ночи. И всё же сейчас это осознание очень сильно давило. — Ты не лезь к нам, — вновь заговорила Скель, не оборачиваясь. — Мы живём не плохо. Отец Хастрел нас приютил, мы ни в чём не нуждаемся. Не береди душу ни мне, ни сыну. Снова покрепче ухватившись за вёдра, Скель направилась на кухню, где ранее скрылся Теру. Кьяк проводил её взглядом, но так и не решился окликнуть. Дверь закрылась. Кьяк остался один. Натянув на себя рубаху, он вернулся в таверну.

***

Кьяк рассказал Вирру за завтраком о встрече со Скель. Беаст удручённо чесал голову, активно пережёвывая похлёбку. Выслушав друга, Вирр сделал вывод, что на этом их расследованию и конец: видеть Кьяка никто не хочет, значит можно возвращаться к привычной жизни. Сам же Кьяк не был так в этом уверен. После завтрака он решил переговорить с Хастрелом. — Утро доброе, хозяин, — поздоровался авист, подходя к стойке ульха. — Доброе, доброе… — задумчиво протянул Хастрел, глядя из-под рыжих бровей на подошедшего. — Как тебе и твоему товарищу похлёбка из зайца? — Не дурна, хозяин, не дурна, — улыбнулся Кьяк. — Во рту так и тает… Я к тебе, хозяин, с вопросом пришёл. — Спрашивай, чем смогу, тем и помогу, — ответил мужчина, присаживаясь на табурет за стойкой. — Есть в вашем городке какая-нибудь работа? — наклонился Кьяк к Хастрелу. — Работа? Хм… — похоже ульх ожидал не этого, но всё же ответил. — Для вас, наёмников, работа здесь всегда есть. Торговцы с караванами здесь постоянно ходят, а им охрана всегда нужна, пекутся о своём имуществе. Поспрашивай, быстро найдёшь. — Спасибо за совет, но я имел ввиду более… Постоянную службу, — Кьяку было трудно подобрать слова, слишком непривычно было задумываться о постоянном нанимателе. Хастрел внимательно посмотрел на Кьяка. Какое-то время он смотрел на него, обдумывая что-то. Потом почесал свою рыжую бороду и вздохнул. — Я бы мог предложить тебе какого-нибудь мастера или податься в местную стражу, но сдаётся мне, что это не то… Знаешь, немного восточнее отсюда есть другое поселение, оно даже точно так же зовётся, его основная дорога потом сходится с нашей и ведёт сквозь горы, — стал объяснять Хестрел. Кьяк начал вспоминать, что девять лет назад там и был. — В том поселение тоже есть таверна, но там хозяйствует один старик, которого уже здоровье подводит. Не повезло ему — детей нет, наследников тоже… Его двор находится в упадке. Все путешественники и купцы едут к нам, да ты и сам видел сколько тут народу каждый вечер. Кроватей постоянно не хватает, дочери на кухне каждый день упариваются, уборка много сил забирает… В общем ты съезди туда, поговори с ним, может он тебе какую работёнку и подыщет. — Спасибо, добрый человек, — Кьяк склонил голову перед Хастрелом, но тот снова махнул рукой.

***

В тот же день Кьяк отправился в путь. Уже к обеду он был в соседнем Горагах. В этом поселение и домов было меньше и людей. Спросив у местного, где у них тут таверна, ему указали на одно из зданий. Дом был приличный по размерам, древесина ещё вполне крепкая, но создавалось ощущение запустения. Привязав своего коня, Кьяк зашёл в таверну. Внутри всё выглядело ещё хуже: прохудившаяся местами крыша, малое количество столов и стульев, отсутствие запаха еды. У стены за стойкой сидел приземистый старичок. Подперев руку ладонью, он дремал, но как только услышал звук открывания двери, то сразу проснулся. Каждый шаг Кьяка сопровождался скрипом половиц. — Будь здоров, хозяин, — поздоровался Кьяк, подходя к стойке. — Спасибо-спасибо, тебе тоже не хворать, — ответил старик, приподнимаясь со стула. — Не густо народу здесь, — констатировал факт авист, оглядываясь вокруг. — Как есть… Лет пять назад ещё справлялся, а в последние два года здоровье совсем стало подводить, — покачал головой старик. — Но комнату я всегда подготовлю уставшему путнику. Кьяк присмотрелся к нему. Видел он этого старика девять лет назад, когда он ещё был вполне здоровым мужчиной, но, видимо, постоянная работа забрала его силу. — Меня Хастрел прислал, сказал, что работу здесь можно найти, — перешёл к делу Кьяк. — А, Хастрел… — протянул старик, вздыхая. — Он в добром здравии? Да? Вот и замечательно. Будь я на десять лет помоложе, то мог бы ему составить конкуренцию, — по-доброму усмехнулся хозяин, снова садясь и потирая своё колено. — А то что работа… Её тут полно, как видишь, — обвёл помещение рукой. — Только вот заплатить я смогу не так уж и много… — Ничего… За что первое лучше взяться? — всё-таки решил уточнить Кьяк. — Ну, ты мужчина крылатый, так что лучше за крышу, — ответил старик. Кьяк взялся за работу. За два дня он смог починить прохудившуюся крышу полностью. На ночь он возвращался в таверну Хастрела, а утром снова уезжал. Вирр недоумённо смотрел на друга, но, к удивлению Кьяка, ничего ему такого не говорил. Авист попросил подождать беаста с отъездом, потому что хотел отправиться с ним. Поначалу Вирр даже не поверил, но потом согласился обождать, пока Кьяк не закончит неожиданный ремонт. За время работы Кьяк успел разговориться со старым хозяином. Тот поведал ему о своей судьбе и о горе, что на старости лет остался один, совсем без детей и родных. Теперь не знал, кому же оставить таверну, в которую в своё время вложил столько сил, в стенах которой оставалось так много воспоминаний. Рассказы старика заставляли сердце Кьяка испытывать самые тоскливые чувства. Он совсем не взял денег с больного старого человека, что было не в его привычке. Оплатой он посчитал обед и завтрак, которыми почивал его хозяин на второй день. Крышу Кьяк залатал на славу, пожилой хозяин благодарил его от всего сердца. Под конец второго дня Кьяк поклонился доброму старику и отправился обратно в таверну Хастрела, размышляя о всём услышанном.