Самое первое и главное правило при похищении — не злить похитителя. Потому что такие люди в гневе очень опасны, и могут сделать с тобой что угодно: один раз ударить, избить или пытать до отключки, расчленить или же не мелочиться, а просто убить.
Ника всегда пыталась придерживаться этого правила от брата, но не могла сдерживать в себе желание съязвить или пошутить. Ну а что поделать, если таким образом она справляется со страхом?
Удар прошёлся ровно по губе, откуда тут же потекла струйка крови. Слизнув её языком, Ника оскалилась.
— По-моему, мы не совсем на этом остановились, — сказала она, выплёвывая остатки крови на пол.
— Мне стоит продолжить? — поинтересовался мужчина — Алтан, кажется.
— Не нужно, спасибо, — протараторила девушка.
Кажется, она крепко влипла.
Но что такого мог сделать Игорь, что теперь решили отыграться на ней? Да ещё и убить собираются… Ника не припоминала, чтобы у Игоря были знакомые с именем Алтан и Вадик. Тогда в чём причина?
— Ты действительно не знаешь, почему находишься здесь? — после недолгих размышлений снова спросил Алтан, опираясь поясницей о какой-то маленький столик, что стоял рядом.
— Не знаю, — подтвердила Ника, но уже без сарказма. Как-то шутить или язвить больше не хотелось.
Мужчина после её ответа странно улыбнулся, оттолкнулся от стола и повернулся к Нике спиной.
— Так… что произошло между вами и моим братом? — аккуратно поинтересовалась Гром, одновременно пытаясь освободить запястья от верёвок.
Крепко связали, сволочи.
Алтан резко развернулся к девушке, держа в руке шприц с жидкостью. В одно мгновение мужчина оказался рядом с Никой, и укол весьма болезненно вонзился в ногу похищенной. На лице его была всё та же странная улыбка.
***
Ника открыла глаза. Сердце стучало быстро-быстро, а дыхание стало сбивчивым. Проморгавшись и окончательно придя в себя, девушка поняла, что находится в машине у Разумовского. По знакомому виду за окном можно было понять, что Сергей привёз её домой к Игорю и мягкой постели. Подняв голову, Гром посмотрела на слегка бледного парня.
— Всё нормально? — чуть охрипшим голосом спросила Ника.
—
Да, всё супер, — соврал Разумовский, улыбаясь своей фирменной улыбкой.
Если бы она проснулась как раз тогда, когда я разговаривал с Олегом…
Он не жалел, что
таким образом рассмотрел шрам Грома, но было бы весьма неловко, если бы она внезапно проснулась и обо всём догадалась. Но теперь его грызет изнутри от новых вопросов. За что же над ней так издевались? Как у неё получилось выдержать такую пытку? И что, в конце концов, случилось с Алтаном и Вадиком?
— Знаешь, у меня к тебе есть вопрос, который меня уже порядком мучает, — произнесла Ника, отрывая парня от мыслей.
—
И какой же?
— Зачем ты тогда рассказал мне, что ты — Чумной Доктор?
Разумовский удивлённо моргнул один раз, потом другой.
—
Я думал, ты ещё во время первого убийства догадалась, что это был именно я, — ответил он. —
Сначала я не понял, что сказанул лишнего, а после… Я же из-за этого к тебе в больницу попёрся, чтобы пригрозить, а теперь оказалось, что сдал себя с потрохами.
Ника смотрела на ошеломленное лицо парня, который понял, что очень сильно лохонулся, и не смогла сдержать сначала тихого, а потом уже громкого смеха. Он был настолько заразительным и странным в этой ситуации, что даже Разумовский не сдержался и стал смеяться вместе с девушкой.
— А ведь это благодаря Гречкину я сижу с тобой в машине, понятия не имея, что делать дальше, — сквозь смех произнесла Гром, наблюдая за Сергеем.
—
В смысле? – уточнил Разумовский, наконец успокоившись от смеха.
— Ну, — девушка слегка замялась, но, над чем-то недолго поразмышляв, продолжила, — Игоря с работы турнули, и теперь вряд ли он сможет продолжить свою карьеру в этом русле. А ведь он в полиции почти всю жизнь варился. Я даже представить не могу, что он сейчас чувствует, — она замолчала, снова собираясь с мыслями. — Ещё Стрелков этот, сука… Вот почему ему в Москве своей не сиделось?
Это был риторический вопрос, на который парень, естественно, отвечать не стал.
—
Откуда ты его знаешь? — Ника подняла брови, ожидая продолжения. —
Стрелкова в смысле. Просто в казино твой брат с ним немного повздорил, и следователь сказал такую фразу: «Она сама виновата, что не скрыла это от всех!» Насколько я мог судить, он имел в виду тебя. Так что между вами за история произошла?
Гром дослушала Серёжин вопрос до конца, не перебивая. На её лице не дрогнул ни один мускул — только лицо стало бледнее, чем обычно. Отведя взгляд в сторону, она глубоко вздохнула.
— Ты не в том порядке задал вопрос, — выдала девушка, смотря в пустоту. — Вот и настал момент, когда я могу рассказать тебе обо всём.
Ника посмотрела на не моргающего Птицу и усмехнулась уголками губ.
— Я тут подумала: Игорь вряд ли сейчас находится дома, так что предлагаю зайти ко мне, — после этих слов Гром открыла дверь тачки и вышла на улицу.
Чуть позже за ней вышел Разумовский, морально готовившийся услышать нечто очень нехорошее.
***
Когда Алтан положил шприц обратно на стол, в глазах Ники уже всё бегало ходуном: всё двоилось и кружилось. Создавалось ощущение, будто её быстро-быстро раскрутили на детской карусели. Поэтому Гром закрыла глаза, пытаясь притупить это чувство.
— Я очень удивлён, что ты не знакома с Вадиком, — совсем близко послышался голос Алтана. — Он ведь был стажёром твоего брата, а после — напарником.
Ника хотела что-то ответить, но не смогла: рвотные позывы так и рвались наружу, поэтому девушка решила попридержать комментарии при себе.
— Но ещё больше меня шокирует то, что ты не знаешь о большущем денежном долге своей семьи, — девушка что-то замычала, но мужчина игнорировал её попытки что-либо сказать. — За это можешь сказать спасибо своему покойному папаше, ведь благодаря ему погибла твоя мать и ещё куча людей.
Резко открыв глаза, Ника попыталась найти сквозь размытые образы Алтана, но это было невозможно. Не только из-за того, что ни черта не было видно. Девушка почувствовала его тяжелое дыхание на затылке, и в страхе снова закрыла глаза.
Этого просто не может быть. Почему отец не рассказал об этом? А Игорь? Знал ли он обо всей этой чертовщине?
— Знаешь, я ведь помню тебя ещё совсем крохой, — всё не унимался мужчина, положив свои руки девушке на плечи. — Твоя мать просила не трогать тебя, и мы не могли не выполнить её предсмертное желание, до некоторых пор.
— Заткнись! — Нике казалось, что эти слова она прокричала, но на деле они были произнесены шёпотом. Слёзы отчаяния и душевной боли плавно превращались в истерику, а вскоре — в панику.
Дышать стало труднее, будто кто-то перекрыл доступ к кислороду, в глазах стало ещё больше кружиться, и рвота быстрее подкатывала к горлу.
— Вадик, пора!
—
И… что произошло дальше?
Разумовский сидел вместе с Никой на диване. В руках у них двоих находились чашки с крепким кофе. А на полу одиноко стояла бутылка водки. За весь рассказ Гром трижды порывалась хорошенько выпить с горла, но сдерживало её от этого несколько причин. Во-первых, лучше рассказать всё это на более-менее трезвую голову, чтобы ей точно поверили. Ну а во-вторых, Нике не очень хотелось, чтобы Игорь, вернувшись, увидел её состояние, ведь тому сейчас было явно хреновее.
Гром была приятно удивлена тем, что Разумовский ни разу её не перебил. Правда, сейчас он задал какой-то вопрос, но девушка не услышала его из-за нахлынувших мыслей. Было тяжело всё это рассказывать, но Ника держалась как могла: не хотела показаться в глазах Сергея слабой. Она и сама не понимала, почему для неё это было так важно.
Ника не знала, какие чувства испытывает к Разумовскому. С одной стороны, она его ненавидела. Это ведь именно из-за него погибло куча народу, из-за него на улицах сейчас происходят многочисленные беспорядки и разбои! В конце концов, у Ники теперь большие проблемы благодаря ему! Но больше всего её злит то, что она ничем не сможет помочь своему брату, ведь ей просто не поверят, что Разумовский — Чумной Доктор.
Но с другой стороны — хочет ли Ника сдать его с потрохами?
Чумной Доктор убивает зажравшихся богачей, которые мешают жить простым людям. Например, Гречкин сбил по пьяни маленькую девочку, тем самым сломав жизнь её брату. Исаева — проворачивала махинации с деньгами, а Зильченко устроил самую большую свалку в городе, из-за чего дети рождаются больными, и всё больше людей начинают смертельно заболевать. Бехтиев… Он снёс исторически ценное здание ради своего дорогущего казино, где теперь другие богачи будут просаживать свои миллионы.
Очень странно, что после всего этого он остался жив.
— «
А теперь вспомни, что у Чумного Доктора — раздвоение личности», — гаденько прошептал внутренний голос Ники. — «
Одна его сторона безжалостно убивает, а вторая и понятия не имеет, что происходит. И ты всё это прекрасно видишь».
Девушка мотнула головой, но навязчивые мысли только усиливались.
— «
Неужели ты до сих пор считаешь его виновным во всех грехах? Система давно прогнила, и Чумной Доктор просто раскрыл людям глаза. Без насилия ничего не добьёшься…»
Нику вырвал из мыслей человек, о котором она только что и думала. Разумовский, ничего не говоря, взял её за руку и аккуратно сжал, показывая этим, что он рядом и не осуждает девушку, что резко замолчала. Что-то тёплое разлилось в груди у Грома от этого действия, и она крепче сжала его ладонь, одновременно собираясь с силами, чтобы продолжить рассказ.
— Помнишь я говорила, что боюсь игл? — хриплым после молчание голосом спросила Ника, на что получила утвердительный кивок от Сергея. — Так вот…
Из-под закрытых глаз Ника не могла увидеть, что происходит. А из-за гула в ушах и громких рыданий — услышать. Страх неизвестного пугал её настолько, что она не могла произнести и слова, пока снова перед глазами не появился яркий и до того бесящий свет.
— Пожалуйста, не надо! — закричала Гром, когда кто-то разорвал на ней верхнюю одежду, оставив девушку в одном бюстгальтере. Она не могла остановить рваные от рыданий всхлипы, поэтому всё, что ей оставалось делать — надеяться на благоразумность похитилей. Но молитвы Ники оказались не услышанными.
Внезапно Гром почувствовала в районе живота невыносимую жгучую боль. Во рту скопилась алая кровь, но это не мешало девушке кричать и умолять всё это прекратить. В этот момент она мечтала умереть, чтобы забыть и не чувствовать каждой клеточкой своего тела страдания.
Неожиданно пытка закончилась. Ника почувствовала в животе пустоту, правда не надолго — её стала заполнять кровь. От облегчения хотелось рассмеяться, что Гром и сделала. Красная жидкость со рта стала стекать по подбородку и ниже. Но счастье того, что
это закончилось, было не долгим.
Ника снова почувствовала боль, только не там, где она была сначала, а чуть-чуть подальше.
— Я хочу, чтобы она на это посмотрела, — послышался знакомый голос Алтана сквозь душераздирающие крики.
— Будет сделано!
Вадику пришлось приложить немало усилий, чтобы разлепить глаза девчонки. Когда же у него это вышло, он направил её голову вниз. От увиденного Нику затрясло, и её вырвало на пол с сгустками крови.
Кожа на животе была вся красной — не только от крови, что была
абсолютно везде, но и от ожогов. Ника успела заметить кончик торчащей иглы, и когда Вадик резко высунул её, то поняла — она была раскалённой, от того и было жгучее чувство.
— Он делал так ещё и ещё, пока не получился обожжённый точками круг. Они заставляли меня на всё это смотреть, а у меня больше не было сил закрыть глаза.
Гром смотрела в пустоту. Казалось, что она ничего не чувствовала, но мелко подрагивающие руки, бледность кожи и дрожащий голос доказывал обратное.
— Когда они закончили, то Вадик ударил меня по затылку чем-то тяжёлым, отчего я упала на пол. Что было дальше, я действительно помню смутно. Но у меня до сих пор в голове стоят звуки ударов… — Ника неосознанно второй рукой прикрыла живот.
Разумовский неотрывно наблюдал за девушкой. Он ведь столько раз делал Грому морально(и физически) больно! Почему она решила довериться ему?
Что-то здесь не так...
После рассказа у Сергея остался странный осадок, будто девушка не закончила говорить. Но Ника молчала, устало прикрыв глаза. Разумовский чуть сильнее сжал её холодную ладонь, чтобы она поняла, что Гром не одна.
- "
Ей нельзя погружаться в свои мысли!" - резко возникла мысль в голове у Разумовского. - "
Она может настолько уйти в себя от этих размышлений, что потом хрен выберется".
И парень, повинуясь этой мысли, второй рукой аккуратно взял Нику за подбородок.
- Что ты делаешь? - спросила девушка, промаргивая раздражающую пелену в глазах.
-
Не уходи, - через пару мгновений ответил Сергей.
Ника не поняла, что он конкретно подразумевал: не уходить из квартиры или не уходить в свои мысли. Внимательно посмотрев в
родные знакомые янтарные глаза, она догадалась - парень имел ввиду
всё.
Гром покачала головой и снова прикрыла глаза. Что-то ей не очень хорошо. Видимо, сегодняшний вечер и разговор сильно вымотал девушку. А ещё эта ладонь на её лице...
Разумовский убрал руку с подбородка девушки и неловко прокашлялся. Он мог вытянуть её из мыслей и другим путём, но выбрал именно этот. Эта девчонка точно сведёт его с ума. Только уже окончательно и бесповоротно.
- Я не договорила, - прервала молчание Ника, чуть отвернувшись от парня, чтобы тот не увидел красноватый румянец на щеках.
-
Не договорила о чём?
- О Стрелкове и... - она выдержала паузу и на одном дыхании выпалила: - И о психбольнице, куда я легла благодаря ему.
Ника ждала реакции Разумовского, нервно постукивая пальцами по колену. Вторая её рука всё так же была у парня.
-
Я не удивлён. После всего того, что ты пережила, и вправду нужно было пролечить голову, - осторожно ответил Сергей. -
Но каким боком сюда вписывается Стрелков?
Гром тихо хмыкнула.
- После случая с Вадиком и Алтаном у меня действительно были проблемы с головой. Но мне их помогли решить благодаря хорошим специалистам в больнице, где я лечилась после всего произошедшего. Но... - девушка замолчала, правильно подбирая слова. - От кое-чего я всё-таки не смогла избавиться...
У меня были постоянные пробелы памяти даже после реабилитации. Я могла сходить в магазин, а, моргнув, оказаться в парке. Сначала я не обращала на это внимание - может, я была настолько погружена в мысли, что не замечала, как доходила до того или иного места. Но однажды я проснулась и поняла, что не помню, как жила последние пять дней. Как бы я не напрягала память, всё было безуспешно. И вот тут то я и поняла -
что-то не так.
Я не говорила об этом Игорю - у него тогда был полный завал на работе. А если б ещё и я со своими проблемами к нему подошла... В общем, об этой проблеме никто не знал, пока я не стала замечать нечто странное.
У некоторых людей я видела глаза такого же цвета, как у тебя сейчас - янтарные. А за ними шла чёрная тень. Мне от неё всегда было жутко. Ощущение, будто
она смотрела на меня. Но такое я видела от силы раз пять.
А через ещё некоторое время я могла безошибочно определить, у кого какие особенности психики. У кого-то это могли быть суицидальные наклонности, у кого-то сложности в общении с людьми, и так далее. И кое-что новое для себя я заметила и у Стрелкова.
Он тогда тоже из Москвы своей приезжал. Одно дело всё никак не могли раскрыть - даже Игорь со своей репутацией "сыщика" не справлялся. И тогда прислали этого лысого.
Когда я его впервые увидела, то поняла, что дело это останется не законченным. За его спиной было столько проблем с психикой, что я до сих удивлена, как он на пожизненное в психушку не попал. Самая активная его болезнь - серьёзные проблемы с агрессией. Нет, из людей он информацию не выбивал, зато шантажировать мог так, что и не прикопаешься. И делал он это с такой злостью и уверенностью, что все старались его избегать. Я тоже сторонилась Стрелкова, пока кое что не произошло.
Однажды он нагнал на Зайцеву - она работает в полиции и часто мне и Игорю помогает - за то, что та в силу своей занятости не успела подписать какое-то важные документы.
- Мне плевать, что ты делала и чем занималась, но эти бумажки ты обязана была подписать ещё сутки назад, - кричал Евгений Борисович, стукнув кулаком по столу.
- Вы же сами отправили меня вчера на срочный вызов! - оправдывалась Зайцева, уже не зная, как отвязаться от этого типа. - Целый день я была занята этим! Бумажки вы мне привезли поздно ночью - я не могла подписать такое количество за раз, тем более после выезда!
- Значит надо было освободиться раньше, - раздавал уже ненужные советы следователь. - Если через двадцать минут ты мне не сдашь все эти документы, то ты и твой напарничек совсем скоро окажетесь без работы, - отчеканил Стрелков, уже собираясь уходить.
Но в это время я рядом находилась, и, услышав весь разговор, не смогла пройти мимо. Я подошла к Зайцевой и, взяв её за плечо, уставилась на следователя.
- Извините, конечно, что вмешиваюсь, но вы случаем не ахренели?
- Ника, ты что творишь? - возмущённым шёпотом пыталась остановить меня Зайцева, но если я что-то начала, значит, должна закончить.
- Вам понятным языком объяснили, что сотрудница была вчера занята - благодаря вам - и она чисто физически не смогла бы управиться с таким количеством документов не то что за час, а за сутки! И сейчас вы говорите, чтобы она сдала всё это за двадцать минут?!
- Вы закончили? - спросил через некоторое время Стрелков, сжимая руки в кулаки.
- Нет, - ответила я. - И не закончу! Вы же в курсе, что шантажировать людей - преступление? И то, что работаете с букетом психических заболеваний - тоже нарушение всех правил!
Я бы ещё много чего сказала этому ублюдку, но Зайцева закрыла мне рот рукой.
- Извините, я сдам вам всё в ближайшее время, - отчиталась она, и отпустила свою руку.
- Буду очень рад, - красный, как рак, сказал следователь и посмотрел на меня таким взглядом, что на секунду внутри похолодело. - А вас, девушка, попрошу в мой кабинет. Побеседовать, - и он быстрым шагом направился восвояси.
- Ника, ты понимаешь, что натворила?! - задала вопрос Зайцева, взяв меня за руки. - Этот Стрелков теперь от тебя живого места не оставит!
- А что он мне сделает? Я здесь не работаю, про брата моего он не знает, а если и узнает, то Прокопенко сможет отстоять его рабочее место. А с тобой он поступил хуёво! Ты не должна терпеть такое отношение к себе!
- Тогда бы он уволил меня и Цветкова, - сказала сотрудница, опуская глаза в пол. - Мне все эти проблемы не нужны. Да и всё равно этот следователь здесь ненадолго, так что можно и...
- Что? - перебила я её. - Терпеть? Пускай командует всеми в своей Москве, а здесь он никто! - я опустила руки Зайцевой и отправилась за Стрелковым.
- Куда ты?! - крикнула мне она вслед, но я ничего не ответила.
Когда я зашла в кабинет к Евгению Борисовичу, то знатно удивилась. Весь его кабинет был идеально убранным. На шкафчиках и на столе была полнейшая чистота. Все многочисленные документы лежали ровно. Редко в полицейском участке увидишь такой порядок.
Сам же Стрелков сидел в большом кресле и держал в руках какую-то папку. Когда я посмотрела на название, то что-то внутри меня рухнуло.
- Ника Гром, значит, - улыбнулся в тридцать два следователь, небрежно кидая папку на стол. - Я наслышан о твоём брате - благодаря ему в городе стало поспокойнее, да и преступность снизилась. Но вот его методы задержания слегка... преступны, если ты понимаешь, о чём я.
Я ничего не ответила, чтобы поберечь свои нервы. В комнате от напряжения было практически нечем дышать.
- Знаешь, будет грустно, если эта папочка о таком ценном сотруднике пойдёт к начальству. Его же лишат звание майора, а, может, так вообще уволят, - он пожал плечами, не переставая улыбаться. - А если ещё узнают, что у него сестричка - психически неустойчива, то может вообще всё плохо закончиться.
- Я психически неустойчива? - переспросила я, хотя прекрасно всё слышала. Я никогда в жизни так не злилась, как в тот момент. Я не поняла, как оказалась рядом с ним и держала того за галстук. - Не я работаю в полиции с целым букетом заболеваний, начиная от идеального перфекционизма, заканчивая эмоциональным расстройством! Такими темпами ты скоро окажешься в дурке, а не в начальстве, как ты мечтаешь!
Следователь оттолкнул меня, отчего я упала и больно ударилась головой о шкафчик. Что-то внутри меня щёлкнуло, и уже не злость, а ярость ослепила меня.
Больше я ничего не помню из того, что было в кабинете. Но последние его слова всё-таки впились мне в голову.
-
Ты об этом пожалеешь.
Следующее, что я помню, как выбежала с полицейского участка с разбитыми костяшками. За мной бежали Зайцева и, на удивление, Цветков, которые впервые видели меня в таком состоянии. Мне до сих пор стыдно, что я тогда сильно наорала на них, чтобы они не шли за мной и не задавали идиотских вопросов. Когда я пришла домой, то и Игорь стал расспрашивать меня обо всём, но я так ничего ему не рассказала.
Спустя какое-то к нам в дом ворвалась полиция вместе с медиками. Когда они нашли меня, то, сильно заломив руки, впихнули меня в машину. Потом, резко вколов что-то в шею, я уснула, и очнулась в полностью белой комнате.
Я пробыла в психушке три месяца. За это время моя боязнь уколов только усилилась, но там всем было плевать. Меня каждый день пичкали сильнейшими таблетками, от которых я чувствовала себя овощем; частенько били так, что я несколько дней не могла встать от боли. Пару раз даже изнасиловать пытались... Но этого, к моему счастью, ни разу не произошло. За все эти месяцы я не видела Игоря. Мне не разрешали с ним не только видеться, но ещё и отбирали передачки от него.
Но был один плюс этого "лечения". У меня больше не было проблем с памятью и я стала намного спокойнее ко всему относиться. Но и моя способность видеть разные проблемы людей тоже исчезла.
И именно в психушке я познакомилась с Гречкиным. Там он вёл себя не так ублюдски: наверное, такое происходило из-за таблеток. А после того, как нас выпустили, я начала с ним встречаться. Недолго, конечно, но всё же.
Эти отношения быстро стали абьюзивными, поэтому я очень скоро рассталась с ним. Он начал сталкерить меня, но после того, как Игорь набил ему рожу, тот решил вмешаться в мою работу. Из-за него меня оттуда выперли, написав отвратительные рекомендации. А после всего этого ты и твой друг путаете меня с этим чепушиллой и похищаете. Дальше ты и сам всё знаешь.
Разумовский молчал, не зная, что сказать. Вместо слов он взял бутылку водки и хорошенько отхлебнул с горла. Ника тоже потянулась за алкоголем, и парень не стал ей мешать.
-
Зачем... - Ника перебила его.
- ...я рассказала тебе? - она отложила бутылку на пол и посмотрела Сергею в глаза. - Потому что после того, как ты ударил меня камнем по голове, у меня снова появились провалы в памяти. Не такие жёсткие, как раньше, но всё равно многих вещей я не помню. - Ника отвернулась. - Я плохо помню, что было после того, как ты раскрыл свою личность Чумного Доктора. И что было в казино тоже помню лишь отрывки...
Сергей вдруг задумался. Всё это выглядело странно.
Слишком странно. Он стал вспоминать все те моменты, что упомянула Ника.
Ника оттолкнула парня от себя и медленно стала отходить назад.
— Ты просто сумасшедший… — сказала она, учащённо дыша. Вдруг девушка закрыла глаза, глубоко вздохнула, и через некоторое время снова посмотрела на Разумовского. Теперь в её глазах не было того страха, что был секундами ранее. В её глазах была лишь твёрдая уверенность. — Тогда избавься от меня прямо сейчас, потому что это я просто так не оставлю.
Почему она вдруг стала так уверена, ведь буквально секунду назад она жалась от страха.
— Ну что ж… — мужчина достал нож-бабочку и стал крутить его в руках. — Может ты уже расскажешь, что так хотела нам поведать?
Девушка усмехнулась и пискнула, когда руки стали сжимать сильнее, причиняя боль. Собравшись с мыслями, Ника, вздохнув, громко начала говорить:
— Единственное, что я могу сказать, так это то, что вы полнейшие глупцы, раз решили взять столько богачей в заложники, причём в одном здании. Об этом совсем скоро узнают, и вам светит немалый срок, уж поверьте, — во время своей речи Гром смотрела только на Птицу, что тоже не сводил с неё внимательного взгляда. — Вам не нужны деньги или справедливость, просто вы хотите убить всех в этом казино от лица Чумного Доктора. Ника замолчала и посмотрела на последователя, который вдруг перестал крутить нож.
— Это… было смело, — проговорил бандит, хватая Грома за подбородок. — Особенно для девчонки.
Тут девушка не выдержала и плюнула прямо в лицо главарю, за что тут же получила по лицу.
Когда они стояли в огромной толпе, Нике было страшно - этого нельзя было не заметить. Но потом страх её внезапно пропал, и она загорелась идеей остановить последователей. Как возможно так быстро переключать эмоции? Если только...
От догадки сердце ухнуло в пятки. Всё сходится: провалы в памяти, быстрая смена настроения тогда, когда страшно или больно...
Это он спровоцировал это, когда лупанул её камнем по голове?
-
Я кажется понял, что с тобой не так, - тихо произнёс парень, широкими глазами уставившись на Грома. -
Такие симптомы обычно есть у тех, у кого...
-
Раздвоение личности? - Ника медленно повернулась к Разумовскому с улыбкой на лице.
Глаза её были янтарного цвета.
